Вопросы и задания

1. Как развивалось в нашем крае просвещение? Что тормозило его развитие?

2. Когда в Саратове появился первый театр? Что вам известно о жизни крепостных актеров?

3. Расскажите о деятелях науки, связанных с Саратовским краем.

4. Совершите экскурсию по городу, осмотрите известные вам памятники архитектуры первой половины XIX в. и определите особенности архитектуры той поры.

Глава III. Саратовский край во второй половине XIX в.

§ 13. Саратовское Поволжье накануне и после крестьянской реформы

Деятельность Саратовского губернского комитета по крестьянскому делу началась 2 сентября 1858 г. Возглавил комитет губернский предводитель дворянства князь В.А. Щербатов, а контролировал его работу губернатор А.Д. Игнатьев, направляя деятельность в нужное правительству русло. Разрабатывались параллельно два варианта проекта отмены крепостного права. Обсуждение каждого пункта программ проходило в ожесточенных спорах между крепостнической и либеральной группировками. Основные прения развернулись о наделении крестьян землей и о размере цены за пользование землей (или о годовом оброке). Земля в Саратовском Поволжье представляла большую ценность, губерния была одним из важнейших поставщиков товарного зерна, поэтому помещики соглашались дать крестьянам очень маленький надел - 2 десятины на душу мужского пола. Годовой оброк за пользование этими небольшими участками консервативное большинство установило в столь высокую сумму - 6 руб., что либерально настроенное меньшинство назвало ее «вовсе несоразмерной».

Немалую пользу для себя собирались извлечь саратовские помещики и за землю, которые занимали крестьянские избы и хозяйственные постройки. Эта земля была оценена в 84 рублей, в четыре раза больше стоимости определенной самими же членами комитета. Фактически это был замаскированный способ вознаграждения помещиков за личность освобождаемых крестьян.

Особенно обременительными были условия освобождения дворовых. Поскольку землю они не получали, беззастенчиво эксплуатировалось само право на свободу. Дворовые и после опубликования реформы должны были оставаться в 6-летней зависимости от помещика. Причем ежегодный оброк устанавливался для мужчин в размере 20 рублей, для женщин – 18 рублей Впрочем, через три года после начала реформы дворовой мог искать свободу. Но ее цена была чрезвычайно высокой – для мужчин в возрасте от 18 до 40 лет – 300 рублей, от 40 до 55 – 200 рублей.

В начале апреля 1859 г. саратовский комитет закончил свою работу. Проекты были отосланы в столицу, куда стекались труды деятельности всех губернских комитетов. На их основе вырабатывались общие положения.

Ситуация в деревне накануне воли оставалась крайне напряженной. Угроза со стороны деревни делалась все ощутимее и сказывалась на поведении помещиков. Либеральный общественный деятель К.Д. Кавелин владел имением в с. Константиновское Новоузенского уезда Самарской губернии. В начале 1858 г., когда крестьяне обратились к нему с просьбой перевести их с барщины на оброк, удалить управляющего, уменьшить весеннюю барщину с трех дней до двух, он им сурово отписал: «Вы думаете, что я не понимаю, что если мне вас на оброк выпустить, так мне с своей земли нечего делать будет? А я это очень хорошо понимаю. Если вы на оброк станете, мне ведь… не 2000 рублей, а 800 или 1000 получать от имения... Как же мне управляющего вывести из Константиновки и вас на оброк пустить? Разве я с ума сойду, тогда это может случиться, а не прежде... Весенних трех дней ни за какие деньги не уступлю, об этом и толковать нечего». Но уже через год, когда напряжение в русских деревнях стало нарастать в связи с подготовкой реформы, Кавелин пишет своему управляющему уже по-иному: «Когда еще речи не было об освобождении крестьян, я всегда говорил: если мужики меня убьют, я буду говорить в минуту смерти: эти люди платят мне за грехи моих предков и они правы... Когда же и как мы с мужиками сквитаемся за старые наши грехи? Никогда! Так мы, по крайней мере, должны сделать теперь все, что от нас зависит, чтоб им было хорошо и спокойно. Будьте уверены, что, подаривши им усадьбы [участки под крестьянскими строениями], я все еще останусь у них в долгу за прошлые их бедствия. А если им теперь хорошо и они это сами думают, то я не могу Вам выразить, как я этим счастлив! Этого счастья я не променяю ни на какие богатства!»

Распространенным явлением становится неохотное выполнение работ на помещика. 28 июня 1860 г. управляющий Андреевской вотчиной князей Гагариных в Камышинском уезде в своем донесении описал случай неповиновения крестьян и заключил его следующими словами: «Одним словом, мы все здесь, управляющие и владельцы, дожидаемся с нетерпением развязки, ибо на их работы [крестьян] и вообще оппозиции смотреть не хочется и управление делается день ото дня невыносимым бременем...». Через месяц, сообщая о ходе уборки яровых хлебов, он же сообщил в главную контору: «Крестьяне отбывают трехдневную барщину, сами назначают себе уроки, и вообще смотреть тошно на их работы, полиция решительных мер не принимает, и так в безмолвном и лихорадочном состоянии дожидаемся все мы какой-нибудь развязки...».

Под влиянием крестьянского брожения правительство было вынуждено ускорить проведение крестьянской реформы.

Крестьянская реформа в Саратовской губернии Дворяне и крестьяне по-разному представляли себе цель и характер готовящейся в столице реформы.

Жандармский подполковник К.Ж. Рунич в своем донесении шефу жандармов князю Долгорукову в июне 1860 г. писал: «Разнесся недавно между саратовскими дворянами слух, что будто бы при освобождении крестьян не будет определенно обязательного надела земли, а предоставятся в собственность крестьянам одни только усадьбы землею, на которой они помещены, надел же полевой землею будет совершенно зависеть от полюбовной сделки владельцев с крестьянами. Слух этот встретил между здешними дворянами сильное сочувствие и почитается весьма основательным, ибо только в этом-де случае, по мнению помещиков, можно безубыточно определить ценность земли, не нарушая прав собственности владельцев».

Крестьянство Саратовской губернии придерживалось иных планов на предстоявшую реформу. Тот же Рунич сообщал: «Гораздо больше единодушия в действиях и логичности в суждениях по крестьянскому делу встречается между крепостным сельским населением. Не вдаваясь ни в какие предположения, оно не изменяет уже раз составленному им себе понятию относительно своего освобождения и, понимая слово освобождение чисто в буквальном смысле, остается покуда спокойным, несмотря на часто весьма несправедливые поступки своих помещиков, в твердом убеждении, что в скором времени с совершенным освобождением произвол их помещиков прекратится сам собою и они получат полную самостоятельность. Останется ли сельское население спокойным впоследствии, когда преувеличенные их надежды не осуществятся, — составляет совершенно другой уже вопрос, который может разрешить одно лишь время».

Впрочем, и правительство сознавало, что содержание реформы не отвечает крестьянским ожиданиям. Еще летом 1858 г. Александр II поделился своим беспокойством с министром внутренних дел С.С. Ланским: «Кто может поручиться, что, когда новое положение будет приводиться в исполнение и народ увидит, что ожидания его, то есть что свобода, по его разумению, не сбылась, не настанет ли для него минута разочарования? Тогда уже будет поздно посылать отсюда особых лиц для усмирения. Надобно, чтобы они были уже на местах».

Опасаясь массовых крестьянских волнений в ответ на Манифест об освобождении крестьян, правительство направило в ряд губерний дополнительные войска. Для поддержания порядка накануне обнародования Манифеста по селам и деревням Саратовской губернии были размещены и приведены в боевую готовность 45 стрелковых рот. В начале марта 1861 г. губернатор провел специальное совещание с уездными предводителями дворянства. Он ознакомил их с директивами о том, как действовать в случае возникновения «беспорядков» среди крестьян. Губернатор напомнил также главе саратовского духовенства архиепископу Афанасию о том, что священнослужители должны внушить крестьянам мысль о «великой жертве» дворян и «великой милости» царя народу, чем является, несомненно, Манифест. После такой тщательной подготовки 13 марта в кафедральном соборе Саратова, в присутствии губернатора и других высших чинов, при усиленном наряде полиции, был торжественно объявлен Манифест об освобождении крестьян. Затем Манифест зачитывался по уездам — в деревнях и селах.

В ответ на объявление Манифеста начался мощный подъем крестьянского движения, которое охватило все уезды губернии. Всего в 1861—1863 гг. в губернии произошло около 150 крестьянских волнений. Крестьянское движение отличалось массовостью, широтой распространения, активностью и стойкостью его участников.

Так, 18 марта начались волнения в имении князей Четвертинских, охватившие несколько сел и деревень Руднянской волости Камышинского уезда, с участием свыше 9 тыс. крестьян. Крестьяне заявили, что больше «не желают оставаться в тех же отношениях к помещику, как было прежде», и «никакой работы для него исполнять не будут». Ежедневные сельские сходы, созываемые с 20 по 24 марта, не смогли сломить упорство крестьян. «Порядок» был восстановлен только после прибытия в волость нескольких батальонов пехоты. Подобная же картина наблюдалась в других уездах. В Аткарском уезде произошли волнения крестьян в крупной вотчине графа Гурьева — в селах Кологривовка, Языковка, Карякино, Воеводино и других. «Крестьяне отказались исполнять господские работы... по прибытии воинской команды зачинщики из крестьян этих имений были наказаны розгами, и затем должный порядок водворен», — доносил губернатор царю. В Вольском уезде волнения охватили имения графа Орлова-Денисова — села Рыбное, Шиханы, Ключи, Черновка и другие, где крестьяне, «несмотря на сделанные им от владельца облегчения в платеже оброка, оказали неповиновение». В мятежные селения были направлены 3 роты солдат. С июня 1861 по декабрь 1863 г. в борьбе с крестьянскими волнениями войска использовались 62 раза.

Для крестьянского движения были характерны, как правило, разобщенность, неорганизованность, низкий уровень политического сознания. Крестьяне считали, что местные власти подменили настоящий Манифест, и ожидали «новой воли и дарования им земли в собственность, без всякой платы». Пассивные формы борьбы и использование регулярных войск против волнующихся селений вели к затуханию движения.

Итоги реформы Следствием реформы в Саратовской губернии было массовое разорение крестьянства. Одно из положений реформ позволяло крестьянам получить землю без выкупа, но в размере четвертой части от полагавшегося по Положению надела. Такой крестьянин именовался «дарственником», а земля — «дарственным наделом». Многие крестьяне, стремясь скорее избавиться от зависимости, и ожидая от царя «настоящую волю», предпочитали брать дарственные наделы размером всего в 1 десятину на душу мужского пола, оставляя в выигрыше помещиков. Всего в Саратовской губернии на дарственный надел перешло свыше 102 тыс. крестьян, при этом из 533 тыс. десятин земли у них осталось 119 тыс. В дальнейшем эти крестьяне, для того, чтобы вести свое хозяйство, вынуждены были арендовать землю у своих бывших господ. Рост арендной платы за пользование землей (более чем в 3 раза к 80-м гг.) поставил дарственников в тяжелое положение.

В среднем по губернии душевые наделы помещичьих крестьян сократились с 4,9 десятины до реформы до 2,8 десятины после 1861 г. К помещикам в виде отрезков перешло 42,9 % крестьянской земли (свыше 600 тыс. десятин). Это были самые крупные отрезки во всей России. За оставшиеся крестьянам нищенские наделы саратовские помещики получили солидный выкуп — 8,3 млн. рублей. Кроме того, после реформы увеличились различные платежи, подушная подать. Правительственная комиссия установила в 1863 г., что сумма всех платежей превышала доходность крестьянских хозяйств в 5 раз.

Мировой посредник А.Н. Минх писал о положении крестьян Аткарского уезда: «Смело можно сказать, что материальное положение крестьян ухудшилось, подати возвысились, выкупные и дополнительные платежи далеко еще не выплачены и сильно истощают скудные теперь заработки и доходы крестьян. Неурожаи и падеж скота довершили картину ухудшения быта нашего мужика... Крестьяне, совершенно обезденежевшие, шли за самую умеренную плату, выданную вперед, на заработки».

Таким образом, помещики Саратовской губернии сохранили в своих руках большое количество земли. Крестьяне же вышли «на свободу» малоземельными и задавленными тяжелыми выкупными платежами, непосильными для крестьянских хозяйств. Это ставило их зачастую в кабальную зависимость от прежних владельцев.