Вся она насквозь...

Вспомните другие орфографические правила. Произносится: [суп, зуп]. Почему последний согласный — глухой? Сам по себе — или под влиянием следующей паузы? Надо проверить. Соседа — паузу — надо убрать... Супы...зубы...

Ясно, что в слове [суп] глухость последнего звука своя (она осталась и перед гласным), а у слова [зуп] — не своя, возникла под влиянием паузы. На эту глухость не следует обращать внимания; не следует ее и обозначать на письме. Поэтому пишем зуб.

Еще правило. Не знаешь, как писать гласные — поставь их под ударение. Это правило тоже фонематично: под ударением гласные не испытывают никаких значительных влияний, звучат в своем основном виде. Напротив, безударное положение влияет на них.

Вот, наконец, решение вопроса, какая же у нас орфография. Вся она насквозь фонемна (или фонематична; разные слова, а смысл тот же).

Отдельные отступления от этого принципа есть. Например, пишем то исписать, то изгрызть. А как надо было бы по фонемному принципу? Перед гласным наши согласные не испытывают никаких влияний. Посмотрим: изучить, изострить... Надо по фонемному принципу писать всегда из-. Будь у нас такое правило: приставки из-, воз-, раз-, чрез-, низ-, без- всегда пишутся с буквой з — было бы гораздо проще их писать, чем сейчас. Решите сами, читатель, какую разновидность приставки: рас-, раз-, рос-, роз- надо было бы всегда писать по фонематическому принципу. .

С помощью морфологического принципа в орфографии этот вопрос нельзя было решить, а фонемный принцип дает надежный ключ, чтобы открыть тугой замок.

Еще два замка открыты

Какой-то мудрец сказал: суть любого предмета можно объяснить за то время, которое нужно человеку, чтоб обернуться вокруг своего плеча. Если бы нужно было изложить суть нашей орфографии в самой сжатой и быстрой форме, то надо бы вот как: позиционные изменения — вон! Это как раз формулировка сущности фонемного правописания. И этот принцип помогает решить многие вопросы теории письма, открыть многие замки. Один уже открыт нами. Теперь другие.

Мы говорили, что сохранение единого вида морфем облегчает и письмо, и чтение. Так вот фонемная орфография помогает приблизиться к такому единству. Предлог с у нас всегда пишется одинаково — мы не отмечаем массы его превращений под влиянием соседа. Приставка с, вы знаете, тоже пишется неизменно, хотя и она испытывает много всяких влияний соседних звуков. Корень голов- звучит во многих разновидностях, а пишем его всегда одинаково: фонемно. И так все морфемы.

Почему же все-таки не всегда пишем морфемы одинаково? Почему то мушка, то муха? Почему — то бегу, то бежать? В одних случаях берегу, в другом бер Да, именно потому, что эти изменения непозиционны. Вот и ответ на вопрос, заданный Шереметевским.

Ведь чередование ж — г помогает различать слова: перебегать — перебежать. Значит, надо это чередование обозначать на письме. Здесь не отдельные оттенки фонемы чередуются, здесь сами фонемы различны. Поэтому и пишем: бегу, бежать.

Так же и в других случаях: муха — мушка, берегу — бережет. Такое чередование звуков не вызвано влиянием соседей, оно самостоятельно, независимо от окружения. Оно различительно. Фонемная орфография требует, чтобы такие чередования были обозначены.

Так мы с помощью фонемного принципа решили еще две задачи. Первая — как в нашем письме добиться единства морфемы; в разумных, конечно, пределах. Теперь знаем: следует всегда обозначать фонемы. Вторая задача — определить, какие чередования все же необходимо передавать, даже если это нарушает полное единообразие в буквенной передаче морфемы. Ясно: те, что не обусловлены характером соседей. Непозиционные. Уже три замка открыты одним ключом...