Глава 2

достаточно возбудимы и поэтому нечувствительны к поступающей стимуляции; соответственно, они выискивают ситуации, которые могут их возбудить. Айзенк особенно подчеркивает, что за различия в реакциях на стимуляцию у интровертов и экстравертов отвечает восходящее активирующее влияние со стороны ретикулярной формации ствола мозга. Помимо электроэнцефалографических данных, собрано немало других данных, свидетельствующих в пользу различной возбудимости экстравертов и интровертов. Если капнуть четыре капли лимонного сока на язык человека, окажется, что интроверты выделяют почти в два раза больше слюны, чем экстраверты (Eysenck, 1982). Экстраверты гораздо более терпимо относятся к боли, чем интроверты. Они делают больше пауз во время работы, чтобы поболтать и попить кофе. Возбуждение повышает эффективность их поступков и действий, в то время как интровертам оно лишь мешает, и т. д., и т. п.

Помимо Айзенка, свое объяснение гипотетическому механизму экстраверсии—интроверсии давали и другие авторы.

По Грею (Gray, 1946), интроверсия связана с повышением чувствительности субъекта к неуспеху (ненаграде).

По П. В. Симонову (Симонов, Ершов, 1984), преобладание активности информационной системы мозга (фронтальный нео-кортекс + гиппокамп) дает экстравертную установку личности. Преобладание активности потребностно-мотивационной системы (гипоталамус + амигдала) дает интровертную установку личности. Преобладание информационной подсистемы (лобная кора, гиппокамп) создает гипотетического субъекта, ориентированного на внешнюю среду и поведенчески зависимого от происходящих в этой среде событий. Преобладание же мотива-ционно-потребностной подсистемы дает интроверта — гипотетического субъекта с ригидной по отношению к внешним влияниям сферой внутренних мотивов и установок. Модель Симонова с физиологической точки зрения предлагает несколько иное объяснение интровертным и экстравертным типам реакций, нежели модель Айзенка, а с психологической точки зрения ее определение экстраверсии и интроверсии ближе к тому, которого придерживался К. Юнг. Модель Симонова появилась благодаря нейрохирургической практике, в ходе которой показано появление выражение экстравертного и интровертного паттернов поведения при электростимуляции соответствующих зон, и, наоборот, исчезновение соответствующего паттерна вертности, смена его на противоположный при деструкции соответствую-

122

ПСИХОДИАГНОСТИКА

щих мозговых зон. Связь между объяснениями Айзенка и Симонова может быть прослежена, если вспомнить, что гиппокамп тормозит конкурирующие с его синхронизирующей активностью восходящие активирующие влияния ретикулярной формации, в результате чего на экстравертном полюсе обеих моделей и должен уменьшаться такой электроэнцефалографический показатель коркового возбуждения, как депрессия альфа-ритма.

Надо особо отметить, что поведенческие признаки интроверсии—экстраверсии, как бы эта дихотомия ни определялась и ни объяснялась — по Юнгу, Грею, Айзенку или Симонову — на практике всегда оказываются одними и теми же, следовательно, речь идет об одном и том же реальном свойстве психики, окончательное физиологическое объяснение которого в науке пока еще просто не устоялось. В то же время о физиологических механизмах, лежащих в основе дихотомии экстраверсии—интроверсии, мы благодаря этим гипотетическим моделям и соответствующим экспериментальным исследованиям знаем на сегодняшний день гораздо больше, чем о механизмах остальных трех юнгов-ских дихотомий.

Распределение людей на оси экстраверсии—интроверсии, равно как и на осях всех прочих психологических функций, подчиняется обычному гауссову закону, то есть описывается колоколообразной кривой, пик которой приходится как раз на условную границу между экстравертами и интровертами. Это значит, что очень большая часть людей имеет примерно среднюю вертность и должна быть отнесена (с точки зрения преобладания экстраверсии или интроверсии) к так называемым промежуточным типам.

Каждая из психологических функций (логика, этика, сенсорика, интуиция) в своих проявлениях приобретает интровертную или экстравертную окраску в зависимости от общей вертности данного индивида. У одного и того же человека не существует порознь и независимо друг от друга двух разных разновидностей одной функции (например, одновременно экстравертной этики и интровертной этики). Каждая функция (в том числе этика) едина, реализуясь в некоем диапазоне вертных проявлений. Этот Диапазон непрерывен и достаточно широк, каждый человек может проявлять свою этику, логику, интуицию, сенсорику и в ин-тровертном, и в экстравертном, и в некоем среднем виде. От об-. Щей вертности человека зависит лишь вероятность проявления интровертных и экстравертных реакций на краях диапазона и, со-

123