Sbornik_Bondarevskiy_2012

стех пор как началась война, – писал в своей депеше сам Сандерс – предназначенный для общественности, в защиту его поведения и возлагающий ответственность за неприятности на англичан. С самого начала и до конца, он полон обманов или преувеличений. Автор предстанет нелепым, пытаясь навязать миру столь большой обман. Ежедневно проявляющаяся враждебность французов убеждает, что они изгнали бы англичан из Индии, если бы имели необходимые силы для этого» [5, c.152]. Копии этого письма были отправлены в Европу директорам французской Ост-Индской компании, а так же их коллегам в Лондоне. Последние передали его на рассмотрение секретарю южного департамента графу Холдернессу со следующими комментариями: «Ваша светлость увидит претензии и требования, которые г-н Дюпле делает от имени французской нации;… проблемы в том регионе не стихнут до тех пор, пока г-ну Дюпле будет позволено находиться там, и… если французский Двор окажет поддержку мерам г-на Дюпле, или даже если он не откажется от них, мы опасаемся, что будет невозможно Ост-Индской компании вести свою торговлю или даже сохранить свое положение на Коромандельском побережье, где сейчас находится их главное поселение» [7, c. 78].

Сэтого момента отозвание Дюпле из Индии стало необходимым условием для достижения мира. Впрочем, французское Министерство и директора Ост-Индской компании были так же недовольны деятельностью губернатора Пондишери. В своих донесениях он часто прибегал к искажению или сокрытию истинности событий, происходивших на Востоке, а до января 1753 г., в течение целого года директора французской Компании вообще не получали писем от Дюпле. Как писал британский историк Биддалф: «Обо всем, что было наиболее важно для них знать, директора узнавали из писем частных лиц, а так же из газет, выходящих в Лондоне и Гааге» [9, с.151]. Поэтому 27 июня 1753 г. в беседе с секретарем северного департамента герцогом Ньюкаслом французский посол герцог де Мирепуа заверил: «Между нами, я дам вам все гарантии в отношении г-на Дюпле. Герцог Ньюкасл может передать английской Компании, что она может отказаться от статьи, касающейся Дюпле» [7, c. 78 79].

Зная о недовольствах, а так же о том, что директора французской ОстИндской компании заинтересованы в первую очередь на ведении мирной и прибыльной торговли, в октябре 1753 г. Дюпле послал в метрополию доклад, в котором обосновывал необходимость осуществления колониальных захватов в Индии и зависимость процветания Компании от проведения такой политики. Эту зависимость он видел в том, что если бы Компания стала крупным собственником земли в Индии, то получаемая

сналогов прибыль могла бы значительно ограничить вывоз драгоценных металлов из метрополии и стать выгодным источником приобретения индийских товаров. Как писал советский исследователь западноевропейского колониализма в Индии А. Б. Каплан: «Хотя губернатор многое преувеличивал в своем мемуаре, например предсказывал неминуемое разорение английской Ост-Индской компании, он несомненно, с точки зрения

201

последовательного колонизатора, был прав – цель деятельности Компании должна была заключаться в создании колониальной империи» [4, с.124].

Взгляды этой крупной фигуры тех лет имеют огромное значение, так как именно он стал первым европейским колонизатором, ясно осознавшим и в первое время довольно успешно проводившим экспансионистскую колониальную политику в Индии. И если в дальнейшем среди его соотечественников не нашлось достойных последователей его идей, то таковыми можно считать его главных соперников, с которыми он вел продолжительную и столь ожесточенную борьбу – англичан.

Затянувшаяся война продолжала ухудшать финансовое положение как английской, так и французской Ост-Индских компаний. Особенно ощутимым был удар по последней, поэтому в марте 1753 г. ее директора отправили в Лондон своих представителей, Дювелае и его брата графа Дю Люда, для проведения переговоров с Секретным Комитетом английской Компании относительно урегулирования конфликта в Индии. Главной проблемой, не позволявшей долгое время прийти к окончательному соглашению, являлось распределение политического влияния на субконтиненте. Французы изначально были готовы пойти на некоторые уступки, в частности признать английского ставленника Мухаммеда Али навабом Аркота, но не соглашались отказываться от приобретенных владений в Масулипатаме и Кондавире.

В тоже время, когда в Лондоне стало известно, что из Франции собирались отправить в Индию двухтысячный корпус во главе с генеральным директором французской Ост-Индской компании М. Годё, в переговоры вмешалось британское правительство. Не смотря на заверения французского посла Мирепуа, что к отплытию готовится лишь обычная небольшая флотилия, граф Холдернесс заявил, что в защиту прав и привилегий английской Ост-Индской компании по резолюции короля в скором времени в индийский регион будет так же отправлено необходимое подкрепление [9, с. 146 147]. В марте 1754 г. отряд его величества в составе 900 человек действительно отплыл из Плимута [7, с. 76].

Еще одной причиной, не позволявшей прийти к согласию, стало предложенное французской стороной условие сохранения нейтралитета в водах восточнее мыса Доброй Надежды, как королевскими, так и коммерческими судами. Директора английской Компании, желая восстановить пострадавшую в ходе войны коммерцию, соглашались с этим условием, однако правительство, учитывая морское преобладание Великобритании, не собиралось принимать его к выгоде противника. Как писал британский исследователь колониальной политики Великобритании в Индии Г. Дадвелл: «Английские директора практически убедили Ньюкасла в его необходимости, но Кабинет мудро отказался изменить свое мнение. Поэтому Компания была вынуждена против своей воли участвовать в принятии политических решений государства» [7, c. 77].

Тем не менее, Мирепуа получил распоряжение от своего министерства продолжать вести переговоры относительно урегулирования кон-

202

фликта Компаний. Заключить мирное соглашение в итоге так и не удалось, так как дебаты затянулись еще на несколько лет вплоть до начала в 1756 г. Семилетней войны.

Однако в Индии представители Компаний все же смогли договориться. В августе 1754 г. в Пондишери прибыл М. Годё с приказом об отозвания Дюпле. После отплытия последнего на родину, новый губернатор сразу же вступил

впереговоры о мире с английским губернатором Мадраса, Сандерсом, и вскоре был подписан договор. По его условиям обе Компании обязались больше не вмешиваться в междоусобную войну, английский ставленник Мухаммед Али признавался навабом Карнатика, а французы, хотя и сохранили свое влияние в Декане, отказывались от «Северных Сиркар» [8, с. 61 62].

Так англичане закрепили свою первую значительную победу в Индии, фактически распространив свое господство на весь юг субконтинента. В то же время политика Дюпле, довольно успешно проводившаяся в начале этой войны, провалилась, а ее инициатор, вернувшись на родину, смог стать очевидцем окончательного поражения французов в борьбе с англичанами за Индию, и умер в 1763 г. Однако его идеи не ушли с ним бесследно, а нашли свое отражение в британской колониальной политике, которая проводилась в дальнейшем на индийском субконтиненте. К тому же, в период этой «Карнатской войны 1749 1754 гг.» произошло еще одно существенное изменение, когда

впротивостояние Компаний вмешалось правительство Великобритании. Хотя к разрешению конфликта это не привело, тем не менее, показало, что англо-французское противостояние в Индии в лице их Ост-Индских компаний, стало вплетаться в более широкие рамки внешней политики государств.

Литература:

1. Wheeler J. T. India under British rule from the foundation of the East India Company. – London, Macmillan and Co., 1886. – 312 p.; Dodwell H. Dupleix and Clive: The beginning of Empire. – L.: Methuen, 1920. – 277 p.; Антонова К. А. Английское за-

воевание Индии в XVIII веке. – М.: Изд. вост. лит., 1958. – 326 с. 2. The debates and proceedings of the British House of Commons, from 1751 to 1760. – L.: [s. n. ], 1770. – 272 p.; Annals of the Honorable East-India Company. / Ed. by John Bruce. – V. 3. – L.: Black, Parry,andKingsbury,1810.–693p.;MemoirontheaffairsoftheEast-IndiaCompany. / Ed. by East India Company. – L.: pr. by J. L. Cox, Great Queen Street, 1830. – 221 p.; Calendar of the Madras despatches, 1744 1755. / Ed. by Henry Dodwell. – Madras: Madras Govt. Press, 1920. – 288 p. 3. Кей Д. История Индии. / пер. с англ. И. Летберга. – М.: АСТ: Астрель, 2011. – 761 с. 4. Каплан А. Б. Путешествие в историю. Французы в Ин-

дии. – М.: Наука, 1979. – 286 с. 5. Calendar of the Madras despatches, 1744 1755. / Ed. by Henry Dodwell. – Madras: Madras Govt. Press, 1920. – 288 p. 6. Ерофеев Н. А. Им-

перия создавалась так… Английский колониализм в ХVШ в. – М.: Наука, 1964. – 166 с. 7. Dodwell H. Dupleix and Clive: The beginning of Empire. – L.: Methuen, 1920. – 277 p. 8. Антонова К. А. Английское завоевание Индии в XVIII веке. – М.: Изд. вост.

лит., 1958. – 326 с. 9. Biddulph J. Dupleix. – L.: F. V. White & co., ltd., 1910. – 186 p.

203

УДК 94 (420:510) «1838 / 1842»

Грицких Д. В. (г. Луганск)

ЧАРЛЬЗ ЭЛЛИОТ И РЕАЛИЗАЦИЯ ПЛАНОВ ДЖ. ПАЛЬМЕРСТОНА ПО УСТАНОВЛЕНИЮ

ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ С ИМПЕРИЕЙ ЦИН, 1838 1842 гг.

Ретроспективно оценивая всю совокупность событий, произошедших в англо-китайских отношениях 1832 1842 годов, можно обоснованно говорить о том, что политика Пальмерстона и его окружения представляла собой нечто большее, чем агрегированное выражение интересов британского истеблишмента, расколотого на конкурирующие группировки.

Главной задачей, которую должны были выполнить ставленники Пальмерстона, было заключение с Китаем базового соглашения – основания для дальнейшего сотрудничества. Это отвечало жизненным интересам империи. Ведь еще с XVII века Пекин развивал политический диалог с Россией – основным конкурентом Великобритании в борьбе за влияние в Азии [1, с. 6 9]. Уже в 1834 году секретарь совета директоров британской Ост-Индской компании писал об угрожающих успехах России в отношениях с Китаем, тогда как ни одна европейская держава не имела ни собственного порта, ни укрепленного пункта, ни определенного и признанного китайцами статуса.

Заключение межгосударственного соглашения выступало приоритетной задачей, значительно опережая по степени значимости и текущую коммерческую конъюнктуру, и ставший на долгие годы титульным в историографии англо-китайских отношений 1832 1842 гг. «опиумный вопрос».

Ради изменения формата отношений со Срединным государством, Пальмерстон был готов применить все средства – от дипломатических посольств до военного принуждения. Однако война, как самый последний довод, была неприемлема в условиях британского парламентаризма и в контексте актуальной для того времени международной обстановки. В конечном итоге неоправданная война могла привести ее инициаторов

котставке и «политической смерти».

Втаких обстоятельствах началась реформа менеджмента британской торговли в Китае.

* * *

В1834 году с окончанием монополии Ост-Индской компании на торговлю с Китаем, был осуществлен перевод британских поданных под юрисдикцию представителей Правительства Ее Величества. Вместо традиционных суперкарго ОИК в регион были направлены суперинтенданты [3, с. 3; 4, с. 1 2].

Уже эти шаги сами по себе вели к росту напряженности в отношениях с Китаем, правящие круги которого очень недоверчиво относились к иностранными коммерсантами [6, с. 16 19]. И любые попытки сломать устояв-

204

шийся формат отношений с Китаем наносили ущерб британской коммерции. Первый же из ставленников Пальмерстона – упомянутый уже лорд Нэпир – при малейшей попытке по новому поставить себя в отношениях с провинциальными властями, попал под такой прессинг, что был вынужден бежать при молчаливом согласии британского торгового сообщества, оказавшемся перед реальной угрозой полного расстройства дел [6, с. 31 32].

В отсутствие деятельных администраторов система отношений с Китаем вернулась в прежнее русло: на всей корреспонденции появился маркер «пин», знаменующий неограниченный суверенитет Китая и подчиненное (на правах вассала) положение британских коммерсантов; все коммерческие отношения следовало организовывать лишь при посредничестве Гунхан («государственная компания») и только в Кантоне.

Однако такие условия оказались терпимыми для торговцев, сумевших за несколько лет значительно увеличить торговый оборот, в том числе и в области контрабанды опиума. Подобная система отношений с Поднебесной нашла своих сторонников и в метрополии, например – герцога Веллингтона (заменившего Пальмерстона на его месте на краткий период – с конца 1834 до середины 1835 года), и его сторонников, ратовавших за увеличение богатства британской нации. С коммерческой точки зрения их позиция казалась неуязвимой [7, c.764].

Ситуация радикально изменилась с момента возвращения Пальмерстона в кресло главы Форин-оффиса, который срочно назначил на пост шефа суперинтенданта своего человека – Чарльза Элиота. Последний тут же стал предпринимать шаги, направленные на признание китайской стороной его официального статуса. Игнорируя протест местных властей, Ч. Элиот поселился в Кантоне, довел до сведения британских подданных приказ министра иностранных дел о его назначении на пост суперинтенданта, гарантировав защиту их интересов лишь в том случае, если они будут вести деловое общение с китайскими властями исключительно через его посредничество [5, с. 344].

Выполнить данное обещание было непросто. Китайские власти не желали признавать деятельность Ч. Элиота в качестве официального чиновника. Вместе с тем, торговля опиумом, наносившая ущерб китайской экономике и общественному здоровью, заставила правительство Китая принять меры. В Кантон был направлен специальный уполномоченный – инспектор Лин, который довел указ о запрете на торговлю опиумом до сведения британских торговцев.

Именно этим и воспользовался Ч. Эллиот, ответив комиссару письмом, где указал, что даже если запрет и существует, то официальный представитель Британской империи об этом не получал соответствующего уведомления. Этим он стремился заставить китайскую сторону признать официальный статус суперинтенданта де факто. Предполагая, что ответ будет крайне интересовать Лина, Ч. Эллиот не стал ставить на письме отметки «пин» [8, c. 731 732].

205

Повинуясь необходимости, инспектор Лин письмо принял. Но в ответ издал указ о том, что каждый иностранец, который желает продолжать торговать в Кантоне должен перед заходом в порт подписывать документ

отом, что он уведомлен о запрете на ввоз наркотика. Такая форма освобождала китайскую сторону от любых обязательств.

Ч. Эллиот, в свою очередь, запретил капитанам английских судов подписывать подобные документы. Торговцы с пониманием отнеслись к требованию суперинтенданта, так как значительная часть из них действительно осуществляла контрабанду наркотика.

Так, все более увлекаясь борьбой за официальный статус британского представителя в Китае, Эллиот поставил под угрозу само существование британской торговли с Китаем.

После этого инцидента Ч. Эллиот оказался в незавидном положении. В своей переписке он требовал либо дополнительных инструкций, либо полномочий для самостоятельных действий. Пальмерстон же в официальных депешах (позже опубликованных в пакете материалов по этому делу) продолжал сообщать Ч. Элиоту, что запретить торговлю опиумом правительство не имеет права, равно как дать ему какие либо полномочия для привлечения к ответственности британских граждан в Китае, нарушающих инструкции суперинтенданта [8, c. 728 732].

Выход из создавшегося положения непроизвольно указал сам специальный уполномоченный. Он принял решение силой изъять опиум, хранящийся в акватории Кантона. В официальном письме к Ч. Элиоту Лин уведомил, что пока опиум не будет сдан, жители фактории и сам суперинтендант будут находиться под арестом.

Ч. Эллиот силой оружия, при помощи кораблей, под командованием его двоюродного брата Дж. Эллиота сумел эвакуировать британских подданных из фактории. Но опиум был уничтожен, британские подданные очередной раз унижены.

Трудно сказать, понял ли сам Ч. Эллиот, каких результатов ему удалось добиться. Однако, как только до Дж. Пальмерстона дошли сведения о проявленной «агрессии» со стороны китайских властей, к берегам Китая была незамедлительно отправлена эскадра. Обсуждения в парламенте вопроса

овойне с Китаем начнутся более чем через месяц после этого распоряжения и главным аргументом за начало войны с Китаем стал тезис о недопустимости «варварского» насилия над британскими подданными, ведущими честную торговлю [1, c.89 90].

* * *

Учитывая вышеизложенные соображения, наконец можно с наибольшей ясностью понять чем занимался Ч. Эллиот в Китае на посту суперинтенданта в 1838 1842 гг.: рискуя расстроить британскую торговлю и утратить бесспорное лидерство в регионе, испытывая на себе прессинг со стороны местных властей, ставленников ОИК и несметно богатых торгов-

206

цев контрабандистов (одинаково заинтересованных в старых, «добрых», стабильных отношениях), лишенный достаточных полномочий в условиях удаленности от центра принятия решений (письмо из Кантона в Лондон и обратно могло идти больше года!!!) Чарльз Эллиот правоцировал провинциальную китайскую власть на действия, которые стали бы основанием для реализации мирного или силового сценария заключения с Китаем официальных отношений. Эти интеракции должны были стать почвой для формирования готовности британского общественного мнения к применению силы, даже несмотря на осуждение широкой общественностью практики торговли опиумом. И кроме того, все это должно было предотвратить международную изоляцию Великобритании в отношениях с Китаем.

Несомненно, реализация настолько рискованного плана была бы исключена, если бы лорду Пальмерстону приходилось выносить истинные задачи на широкое обсуждение. Вместо этого он привлек к делу немногочисленную группу лично преданных людей – представителей родовитых семейств Нэпиров и Минто, которым и было суждено внести определяющий вклад в развитие истории международных отношений на Дальнем Востоке в 1832 1842 годах.

Литература:

1. Айзенштат М. П., Гелла Т. Н. Английский партии и колониальная империя Великобритании в XIX веке (1815 – середина 1870 х гг.). / М. П. Айзенштат, Т. Н. Гелла. – М., ИВИ РАН. – 217 с. 2. Паволодин П. Л. Китай и современная ки- тайско-европейская борьба / П. Л. Павлодин. – М., 1900. – 68 с. 3. Extract from the Royal Sign Manual Instructions to the Superintendents of Trade in China, December 31, 1833 / / Correspondence Relating to China, 1840. Presented to both Houses of Parliament, by Command of Her Majesty. – L., 1840. – P. 3. 4. Extract from the Royal Commission appointing Lord Napier, Mr. Plowden, and Mr. Davis, to be «Superintendents of the Trade of British Subjects in China, December 10, 1833 / / Correspondence Relating to China, 1840. Presented to both Houses of Parliament, by Command of Her Majesty. – L., 1840. – P. 1 2. 5. Memorandum by Mr. Morrison, Macao, January 13, 1837 / / Correspondence relating to China. Presented to both Houses of Parliament by Command of Her Majesty. – L., 1840. – P.344. 6. Sayer G. R. Hong Kong. Birth, adolescence and coming of age / G. R. Sayer. – L., 1937.–232p.7.WarwithChina.StenogramofF. Thesigerspeech.HouseofCommons.April 8, 1840 / / Hansad’s Parliamentary Debates. Third series. Vol.53. – L., 1840. – Col. 756 779. 8. War with China. Stenogram of W. Follett speech. House of Commons. April 7, 1840 / / Hansad’s Parliamentary Debates. Third series. Vol.53. – L., 1840. – Col. 720 738.

207

УДК 327.3[ (470+571):477]-043.86

Гришечкин Д. Г. (г. Ростов на-Дону, Россия)

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКО-УКРАИНСКОГО ИНТЕГРАЦИОННОГО ПРОЦЕССА:

ГЛОБАЛЬНЫЙ И РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ

Анализируя современные процессы изменения геополитической картины мира и оформления новых центров сил, можно выделить общую тенденцию.

Государства, стремясь максимально обеспечить свои интересы и играть активную роль на мировой арене, вовлекаются в процессы интеграции разного уровня и форм со стратегическими партнерами.

Это тенденция актуальна и для постсоветского пространства. Рассматривая внешнеполитические действия России на постсоветском

пространстве за последние 5 8 лет, можно выявить две характерные черты для этого периода, а именно:

–  главным приоритетом внешней политики Российской Федерации являются отношения со странами постсоветского пространства, главным образом с Казахстаном, Белоруссией и Украиной, как с основными стратегическими партнерами и соседями.

–  стремление России вывести отношения со странами постсоветского пространства на новый уровень, путем оформления их в глобальные интеграционные объединения, типа Таможенного Союза и Евразийского Экономического Союза.

Однако, глобальный интеграционный процесс среди стран бывшего

СССР возглавляемый Россией весьма неоднороден, а иногда и противоречив. Это подтверждается тем, что начиная, с 1991 года страны постсоветского пространства вели многовекторную, противоречивую, не консолидированную внешнюю политику пытаясь обеспечить краткосрочные политические интересы, зачастую вступая в открытую конфронтацию и противостояние. В итоге к моменту активизации и подготовки создания глобального интеграционного объединения на постсоветском пространстве, страны бывшего СССР не имели четкой позиции по этому вопросу, за исключением Белоруссии и Казахстана, и попросту отказались от участия в работе над созданием глобальной интеграционной организации, среди отказавшихся оказалась и Украина, ставя приоритетом процесс интеграции в ЕС.

Не смотря на это, Украина и Россия с учетом всех факторов – политических, экономических, географических, исторических – является важными и стратегическими партнерами и интеграция, между которыми не заканчивается рамками глобальных интеграционных объединений, типа Таможенного союза и ЕАЭС.

208

Успешные процессы интеграции во многом качественно улучшат рос- сийско-украинские отношения, и помогут вывести наши страны на новый уровень своего развития.

Именно интеграционному процессу на различных уровнях между Россией и Украиной мы хотели бы посвятить наш доклад.

Целью нашего доклада является обоснование преимущества региональной российско-украинской интеграции как альтернативы совместного участия в крупных международных интеграционных проектах и двухсторонней межгосударственной интеграции. Чтобы достичь цели, необходимо последовательно решить следующие задачи:

–  Проанализировать процесс создания крупных международных интеграционных проектов на постсоветском пространстве.

–  Определить ключевые показатели возможности интеграции в крупные международные проекты.

–  Проанализировать негативный опыт международных интеграционных образований.

–  Проанализировать российско-украинское экономическое и культурное взаимодействие на современном этапе.

–  Выявить перспективы интеграционного процесса на региональном уровне.

Анализируя внешнюю политику российского государства за последние 7 лет, можно сделать вывод, что Россия, пытаясь, стать новым геополитическим центром силы, активизировала интеграционные процессы различного уровня на постсоветском пространстве, видя в этом ключ к решению поставленной цели.

Огромная работа Российской Федерации по развитию партнерских межгосударственных взаимодействий на постсоветском пространстве реализовалась в таких проектах как, Таможенный Союз и Евразийский Экономический Союз. В эти проекты вошли РФ, Казахстан и Белоруссия.

Стоит отметить, что до момента создания вышеуказанных объединений среди стран участниц велась напряженная работа по оптимизации, стандартизации и приведения в соответствие государственной и межгосударственной нормативно-правовой базы. Этот процесс занял немало времени, в виду того, что страны участники ТС и ЕАЭС на различных этапах своего государственного становления и развития по разному определяли внешнеполитические приоритеты и цели.

Так казахстанская экономика и культурно-гуманитарный вектор Казахстана в значительной степени тяготел в КНР, а соответственно норма- тивно-правовая база Казахстана отчасти была ориентирована и подстроена под процессы интеграции между КНР и Казахстаном. На приведение в норму и соответствие положениям ТС и ЕАЭС своей нормативно-пра- вовой системы Казахстану потребовалось около 10 лет. Так же были пересмотрены экономический и культурно-гуманитарный вектор интеграции Казахстана в сторону ТС и ЕАЭС.

209

Другая страна участник вышеуказанных объединений – Белоруссия, хотя и была изначально ориентирована на усиление интеграционных процессов с Россией, но не исключала и европейский вектор своего развития. Это так же сказалась на том, что Белоруссии понадобилось почти столько же времени как и Казахстану на приведение в соответствие нормам ТС и ЕАЭС своей нормативно-правовой системы.

Важно понимание того, что для успешного участия в крупных международных интеграционных объединениях нужно учесть фактор подготовки качественной нормативно-правовой базы самого объединения и приведение в соответствие собственной правовой системы. Этот процесс занимает немало времени и требует больших усилий, но он не попадает в информационное поле обозрения интеграционного процесса в силу специфики работы международного права.

Можно смело, утверждать, что полноценная подготовка в различных сферах международных отношений стран-участниц интеграционного процесса требует детальной и длительной (около 5 8 лет) подготовки.

Теперь посмотрим, что же в прошедшие восемь лет происходило в рос- сийско-украинских отношениях. Наши страны пережили этап многовекторной внешней политики по отношению друг к другу, этап острой конфронтации, предметом которой являлись газовые соглашения, статус ЧМФ

иправомерность пребывания его на территории Украины, различную череду территориальных споров. Только к 2009 году можно было заключить, что российско-украинские отношения нормализовались и готовы к широкому диалогу по многим вопросам.

Пережив столь сложный процесс развития отношений между нашими странами, невозможно говорить о подготовке украинской стороны к участию в не безызвестных интеграционных объединениях. Собственно говоря, такого процесса действительно и не было, и даже при большом желании и готовности начать этот процесс, он не сможет быть быстрым

икраткосрочным.

Поэтому невозможно сейчас объективно заявлять об участии Украины в ТС или ЕАЕС.

Степень готовности к участию в крупном интеграционном процессе не ограничивается только подготовкой нормативно-правовой базы госу- дарства-участника данного процесса. Помимо этого есть и другой немаловажный фактор успешного интеграционного процесса. Речь идет о реальных социально-экономических, демографических, культурно-гуманитар- ных показателях страны-участника интеграционного процесса.

Тут важно учесть одно правило, чем выше качество сторон участвующих в интеграционном процессе, тем успешней будет интеграционное образование.

Приведем, небольшой пример полной интеграции стран.

В 1990 году произошло полное объединение ФРГ и ГДР. Чьи со- циально-экономические показатели сильно различались. Прошло уже

210