Глава 6. Аристотель. Этика добродетели

51

влияние. Arete человека проявляется в спортивных состязаниях, в вой­нах и в щедрых тратах, arete требует упражнений. Бедность лишает че­ловека arete и служит определенным препятствием. Платон в диалоге «Менон» определял добродетель как способность принимать активное участие в политике, помогать друзьям и причинять вред врагам, в ко­нечном счете как способность управлять людьми. Постыдные дейст­вия постепенно разрушают и губят добродетель. Отвечая на вопрос «Что такое добродетель, как и из чего она возникает?», Аристотель от­вергает неверные, на его взгляд, толкования: Пифагор не исследовал добродетели как таковые, но возвел их в числа; Сократ приравнял до­бродетели к знаниям, упразднив тем самым страсть и нрав; Платон не имел оснований говорить о добродетели, поскольку смешал ее со сво­им учением об идее блага, о бытии и истине. Современные представ­ления о добродетели восходят к Аристотелю.

Аристотель оградил этику от непрактичных и чересчур возвышен­ных умозрений — сублимаций. Лучшие цели осуществляются не «ра­зумными», в смысле — свободными от страстей, а страстными, дея­тельно-аффективными людьми, но умеющими при необходимости себя сдерживать. Как и Платон, Аристотель признавал высшее мо­ральное превосходство созерцательной жизни, «чистой мысли» и на­звал ее дианоэтической (интеллектуальной) добродетелью (мудрость, разумность, благоразумие), которая выходит за рамки практической морали. Непрактический, спекулятивный разум имеет дело с концеп­туальным знанием, объект спекуляции неизменен, спекулятивные истины абсолютны.

Практический разум, в отличие от разума «вечных истин», имеет своим предметом принципы, способные изменяться. Практические истины тесно связаны с людьми и с их опытом. Практический разум должен взвешивать мотивы и только после этого делать выбор. Рассу­дочная часть разумной души критикует.

Практический разум представлен у Аристотеля как 11 добродетелей: мужество, умеренность, щедрость, великолепие, гордость, честолюбие, добрый нрав, дружественность, правдивость, сообразительность, спра­ведливость. Упражняясь в добродетелях, человек достигает высшей практической цели. Наилучшая жизнь — это комбинация дианоэтичес­кой и моральной добродетелей. Человек не может стать богом, но дол­жен быть разумным и ответственным членом общества, самостоятельно отвечающим за свою жизнь и судьбу. Добродетели не даются от приро­ды. Они суть приобретенные черты характера. Человек развивает то, что в нем есть. Он не заимствует чужого, никому не подражает, не стремит­ся к тому, чтобы перестать быть самим собой. Не внешние воздействия,

4*

52

Часть I. Античное наследие

а только собственные усилия делают его добродетельным. Формирова­ние добродетели, по Аристотелю, не имеет ничего общего с современ­ным бихевиоризмом. Аристотель не согласился бы с концепциями, вну­шающими человеку, что тот будет угоден и успешен, если перестанет быть собой и станет не тем, что он есть. Он отверг добродетельное наси­лие над человеком, отбросил религиозно-мифологическую концепцию всевластной судьбы и сделал человека лично ответственным за свое бла­гополучие и общественное лицо. Никто другой и никаким другим спо­собом не может осуществить социализацию индивида.

Аристотелевская концепция добродетели — единство разума и стра­сти, тогда как, например, кантовская — победа разума над склоннос­тью. Аристотель включил в определение добродетели страсти, поведе­ние, а также контекст, в котором эти страсти себя обнаруживают. Добродетель, неизменно вызывающая у Аристотеля восхищение, — му­жество. Оно связано с чувствами страха и опасности и имеет дело с ве­личайшим злом — смертью в бою, хотя можно по аналогии, как и дела­ет Аристотель, говорить о мужестве и в других контекстах. Благородная смерть должна иметь благородную причину, например мужество. Му­жество включает две эмоции — страх и смелость (отвагу). Аристотель приводит пять видов мужества: гражданское мужество (politike) — оно происходит от стыда, от стремления к чести и во избежание позора и порицания; мужество по принуждению и из-за страха (воинское); опыт в отдельных вещах — это тоже мужество; мужество-ярость (ho thymos), ярость сильнее всего толкает навстречу опасностям, придает силы, воз­буждает; мужественными кажутся те, кто не ведает об опасности, но бесстрашие не обозначает ничего положительного — это неспособ­ность ощутить страх в силу тупости или ненормальности, бесстрашный не может быть отважным. Везде, где бы Аристотель ни говорил о муже­стве, он кладет в основу мужество в бою — воинскую добродетель.

Благоразумие, важнейшая добродетель по Аристотелю, подразуме­вает сдержанность, спокойствие, умеренность, знание человеком са­мого себя, самоконтроль, здравый смысл, идущие не от ума, но от здо­ровой натуры, т.е. комплексную нравственную добродетель среднего гражданина, афинский эталон добропорядочности. Человек для Ари­стотеля — это государственный муж, дружелюбный, рассудительный, действующий сознательно ради похвальной цели. Он заботится о до­стижении результатов. Поэтому бездействие не есть добродетель. Вместе с тем Аристотель часто подчеркивает слабость человека и ог­раниченность его сил.

Щедрость, еще одно важное свойство, характеризует свободнорож­денного члена общины. В аристократической рабовладельческой этике