Глава 4. Сократ. Знание добродетели 33

лая с Платона, обусловлен патологически; равным образом и их оцен­ка диалектики»¹. Как считал Ницше, Сократ затрагивал атональный инстинкт эллинов и был великим еретиком, который проповедовал интеллектуальную мораль, выдвинул рассудочный этический идеал в противовес аристократическому вкусу. Последний был настолько са­монадеян, что не искал ни доводов, ни доказательств.

Сократ определял нравственность через мышление. Между муд­ростью и нравственностью он не находил различия. Всякая доброде­тель есть мудрость, и только мудрые совершают хорошие и прекрас­ные поступки. Воля — слуга разума. Нравственность сводится к тому, что доставляет удовольствие и не противоречит разуму. Благоразум­ный не может быть порочным. Невероятно, чтобы знание противоре­чило добродетели. Знающий не поступит плохо: «Все люди, думаю я, делая выбор из предоставляющихся им возможностей, поступают так, как находят всего выгоднее для себя. Поэтому, кто поступает не­правильно, тех я не считаю ни умными, ни нравственными»². В его представлении «хорошее» и «целесообразное», «хорошее» и «полез­ное» — это одно и то же. Как и «справедливое» и «законное». «Самые лучшие и всего более угодные богам люди, говорил он, — это те, кто хорошо исполняет свою работу, — в области земледелия — земле­дельческую, в области государственной деятельности — государст­венную; а кто ничего хорошо не делает, говорил он, тот никуда не го­ден и богам не угоден»³.

Величайшее зло, по Сократу, — незнание. Его этике присуще харак­терное для античных представлений сближение незнания с безумием, отношение к преступлению как акту безумца⁴. Знание закрепляет от­дельные правильные мнения и кратчайшим путем ведет к добродетели. Итак, Сократ предельно интеллектуализирует мораль: «Разумом, ут­верждает он, можно обосновать норму поведения, в которой правиль­но понятое счастье индивида гармонично сочетается с интересами об­щества. Добродетель — это подлинное знание»⁵. Ницше, не любивший Сократа за его демократизм, отмечал: «Я пытаюсь постичь, из какой идиосинкразии проистекает сократическое уравнение: разум = добро­детели = счастью. Это причудливейшее из всех существующих уравне­ний, которому в особенности противоречат все инстинкты более древ-

¹ Там же. С. 567.

² Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. С. 97.

³ Там же. С. 100.

⁴ См.: Нерсесянц, В. С. Сократ. С. 33.

⁵ Швейцер, А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. С. 108.

3-5076

34

Часть I. Античное наследие

них эллинов»¹. Л. Шестов, напротив, восхищался философским гени­ем Сократа: «Все восхваляют Сократа за его великое открытие: диалек­тику. Критика чистого разума есть не что иное, как протестантский гимн Сократу. Мы радуемся, что после Сократа мы уже не вправе ут­верждать все, что считаем справедливым, истинным или нужным. На­оборот, справедливым или истинным можно считать только то, что не расходится с предписанными разумом положениями»².

Этика Сократа вырастает из эвдемонистической мотивации, из «веселости теоретического человека», стремящегося к земной гармо­нии (Ф. Ницше). Эвдемонизм характерен для всех философских сис­тем эпохи Пелопоннесской войны. «Греческим идеалом счастья было сочетание семейного благополучия и служения государству. Геродот называет самым счастливым человеком некоего афинянина Телла, который "жил в цветущее время родного города", имел прекрасных сыновей и внуков, был зажиточным человеком. Во время войны он пал доблестной смертью и был похоронен за государственный счет»³.

Согласно Сократу, целью человека является счастье, а добродетель — средство к эвдемонии: «Я только и делаю, что хожу и убеждаю вас всех, и старого и малого, оставить всякую заботу о материальных бла­гах и сосредоточиться преимущественно на совершенствовании своей души. Добродетель, я говорю вам, за деньги не покупается, но за нею следуют и деньги, и прочие земные блага, общественные и личные» [Сократ. Платон... С. 61]. Человек стремится не просто жить, а жить хорошо и приятно. Главная его цель — достичь счастья и расцвести, развить и применить свои способности, полностью состояться. Мо­раль — не навязанный канон, которому человек должен слепо пови­новаться и соответствовать, а заданная система ценностей. Ее не вы­бирают. Выбор состоит в том, чтобы, напрягаясь, жить этими ценностями. Путь к счастью укажет человеку его собственный разум. В таком случае это будет жизнь, не чуждая удовольствий, но при том свободная от низменных расчетов и выгоды.

Сократ в «Протагоре» выглядит гедонистом, в «Горгии» он отрица­ет гедонизм. В беседе с софистом Антифонтом, попрекнувшим Со­крата бедностью и назвавшим учителем злополучия, тот ответил: «Ты видишь счастье в роскошной, дорого стоящей жизни, а я — за мини-

' Ницше, Ф. Сумерки идолов, или Как философствуют молотом. Проблема Сокра­та // Соч. : в 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 564.

² Шестов, Л. Только верою. Греческая и средневековая философия. Лютер и цер­ковь. Париж, 1966. С. 32.

3 Очерки по истории мировой культуры. М., 1997. С. 39.