Политическое лидерство

Лидерство универсально как социальное и политическое явление. Поня­тие «политическое лидерство» отражает ведущее положение отдельной лич­ности, группы, класса, определенное эффективными и общезначимыми ре­зультатами деятельности, а также процессы внутренней самоорганизации и самоуправления группы, обусловленные частной инициативой её членов.

В широком смысле, лидерство - это совокупность разнообразных взаи­мосвязей, которые устанавливаются между лидером и ведомыми. Таким об­разом, лидерство является одним из механизмов интеграции групповой дея­тельности, в ходе которой индивид или часть группы реализуют функцию лидера, т.е. объединяют, направляют действия всей группы, принимающей и поддерживающей их действия.

Следует подчеркнуть, что лидерство - это отношения доминирования и подчинения, влияния и следования в системе межличностных отношений. Оно возникает и функционирует в системе неформальных отношений и вы­ражается во влиянии лидера остальных членов группы. Формы выражения подобного влияния разнообразны. Оно может затрагивать стиль поведения, а также радикально трансформировать установки, мотивацию ведомых.

Политическое лидерство - это способ взаимодействия лидера и масс, в процессе которого лидер оказывает значительное влияние на общество. По­литическими лидерами являются наиболее влиятельные лица, способные мобилизовать общество (или его значительную часть) для достижения зна­чимых целей.

Лидерство в политике имеет ряд специфических особенностей. Оно но­сит многоролевой характер. Как правило, лидер ориентирован на согласова­ние различных социальных интересов и вынужден стремиться к оправданию массовых ожиданий от его деятельности. Взаимодействие между общена­циональным лидером и обществом опосредовано партиями, группами инте­ресов, средствами массовой информации.

Политическое лидерство корпоративно. За решениями, которые прини­маются высшими руководителями, всегда скрывается невидимая для обще­ства работа многочисленных экспертов, «ближнего круга» лидера. Полити­ческое лидерство в определенной степени всегда институциализировано. Деятельность лидера ограничивается существующими социальными отно­шениями, нормами, процедурами принятия решений.

В современной политической науке лидерство характеризуется неодно­значно. Принято выделять следующие основные подходы к интерпретации его сущности.

Под политическим лидерством понимают постоянное приоритетное влияние со стороны определенного лица на все общество, политическую! ор­ганизацию или большую социальную группу. Политическое лидерство мо­жет быть также определено как управленческий статус, социальная позиция, связанная с принятием властных решений, руководящая должность. Поли­тическое лидерство - это символ общности и образец политического пове­ления группы (групп), способный реализовать се (их) интересы с помощью власти.

Итак, политическое лидерство представляет собой постоянное, приори­тетное и легитимное влияние одного или нескольких лиц, занимающих вла­стные позиции, на все общество, организацию или группу.

В структуре лидерства выделяют влияющие на эффективность лидерства основные компоненты: индивидуальные черты лидера; ресурсы иди инструменты, которыми он располагает; ситуацию, в которой он действует и ко­торая оказывает на него влияние.

Попытки объяснить суть феномена лидерства отражает множество су­ществующих теорий. Своей актуальности не утратила старейшая из них - теория черт, которая создавалась путем экспликации качеств, присущих идеальным лидерам героям. В рамках данной теории феномен лидерства объяснялся выдающимися качествами человека. Среди черт, присущих по­литическому лидеру, обычно выделяли компетентность и готовность брать на себя ответственность, острый ум, твердую волю и целеустремленность, кипучую энергию, незаурядные организаторские способности. К обязатель­ным качествам современных политических лидеров добавляются фото- и телегеничность, внешняя привлекательность, способность внушать людям до­верие и т.п.

Обширные исследования, проведенные для проверки теории черт, в значительной мере поставили под сомнение эту концепцию, так как оказа­лось, что при детальном анализе индивидуальные качества лидера почти в точности совпадают с полным набором психологических и социальных при­знаком личности вообще. Высокие интеллектуальные и моральные качества являются скорее препятствием для занятия лидирующих позиции, чем усло­вием успеха, в некоторых сферах деятельности, (особенно в области пред­принимательства и политики). Выдающиеся способности людей на протя­жении многих лет, а порой и всей жизни, оказываются невостребованными.

Для занятия лидирующих позиций в условиях конкуренции действи­тельно нужны определенные психологические и социальный качества. Од­нако их набор исторически изменчив.

Развитием теории черт является факторно-аналитическая кон­цепция, которая О вводит в теорию лидерства понятие целей и задач, свя­занных с определенной ситуацией. В результате взаимодействия индивиду­альных качеств лидера и стоящих пред ним целей и условий их осуществле­ния вырабатывается стиль его поведения. Стиль поведения и целевая ориен­тация Лидере несут на себе отпечаток определенных социальных условий. Идею взаимозависимости черт лидера и определенных социальных условий обосновывает и развивает ситуативная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Годиер и др.), постулирующая относительность и множествен­ность лидерства. Лидер рассматривается как функция определенной ситуа­ции, сложившиеся конкретные обстоятельства которой детерминируют его ^0тбор и поведение. С точки зрения ситуативного подхода лидерские качества релятивны, относительны. Главным образом лидеров отличают целе­устремленность, готовность взять на себя ответственность за решение той ил иной задачи, а также компетентность. Ситуационная теория не абсолютизи­рует роль индивидуальных качеств личности, отдавая приоритет в объясне­нии природы политического лидерства обстоятельствам. Ограниченность этой концепции состоит в том, что она недостаточно отражает активность лидера, его способность правильно и своевременно оценить и изменить си­туацию, найти решение назревших проблем.

Диалектическим синтезом ситуационной концепции явилась теория конституентов. Достоинством данного подхода является рассмотрение лидерства как особого рода отношений между руководителем и его конституентами, представимых в виде цепочки взаимосвязанных звеньев: конституенты - последователи - активисты - лидер. Лидер и его конституенты со­ставляют единую систему. В современной политической науке круг консти­туентов лидера понимается достаточно широко. В него включаются не толь­ко политические активисты и все, достаточно четко определившиеся при­верженцы (последователи лидера), но и его избиратели, а также все те, кто взаимодействует с ним, оказывает на него влияние. Анализ конституентов позволяет понять и предсказать политическое поведение лидера, зачастую действующего вопреки своим собственным политическим привычкам, сим­патиям и антипатиям.

В формировании и функционировании отношений «лидер - конститу­енты» значительна роль активистов. Именно они способны достаточно ком­петентно оценивать личные качества и возможности лидера, организовывать кампании в его поддержку, соединять его с массами, т.е. «делать лидера». Через конституентов проявляется воздействие на политику господствующей политической культуры и, прежде всего ценностных ориентации и ожида­ний избирателей. В демократическом государстве претенденты на роль по­литических лидеров могут рассчитывать на успех только в случае совпаде­ния их имиджа с ожиданиями большинства народа.

Интерпретация лидера как выразителя интересов и экспектации консти­туентов, малоэффективна при объяснении инноваций, самостоятельности и активности лидера. История свидетельствует, что некоторые весьма важные действия руководителей идут вразрез с интересами и ожиданиями привед­ших его к власти социальных слоев и сторонников.

Интерактивный анализ представляет попытку комплексного ис­следования лидерства. Он учитывает основополагающие константы лидер­ства; черты лидера; задачи, которые он призван выполнять; его последовате­лей и конституентов; систему их взаимодействия, механизм взаимоотноше­ний лидера и его конституентов. В то же время, создать универсальную кон­цепцию лидерства проблематично, поскольку это явление многообразно по своим проявлениям и функциям, темперированно исторической эпохой, детерминировано типом политической системы, спецификой индивидуальных особенностей лидеров и их конституентов и целым рядом других факторов.

Природа политического лидерства не поддается однозначной интерпре­тации. Субъективные механизмы лидерства исследуются общими теориями чинности в рамках психологии. Основоположник психоанализа З.Фрейд по­лагал, что в основе лидерства лежит подавленное либидо - преимуществен­но бессознательное влечение сексуального характера, которое в процессе сублимации выражается в стремлении к творчеству, в том числе и к лидер­ству.

Субъективное принятие лидерства закладывается в раннем детстве, ко­гда ребенок нуждается в покровительстве и авторитете родителей. Автори­тет руководителя государства, в этом смысле, подобен авторитету отца се­мейства. У многих людей обладание руководящими позициями выполняет компенсаторные функции, позволяющие подавлять или преодолевать раз­личного рода комплексы. Подчинение лидеру отражает определенные пси­хологические потребности.

Заметный вклад в изучение субъективных механизмов лидерства внесли ученые франкфуртской школы (Э. Фромм, Т. Адорно и др.), описавшие тип личности, предрасположенный к авторитаризму и стремящейся к власти. Личность авторитарного типа формируется в нездоровых общественных условиях, порождающих массовые фрустрации и неврозы, формирующие у человека стремление убежать от них в сферу господства и подчинения. Власть - психологическая потребность, позволяющая авторитарной лично­сти избавиться от собственных комплексов, навязав свою воли другим лю­дям. Обладание безграничной властью над другими, их тотальное подчине­ние доставляет такому человеку особое наслаждение, проявляясь, как свое­образная форма садизма. При столкновении с превосходящей силой такая личность восхищается и поклоняется ей. Слабость других людей вызывает у индивидов авторитарного типа презрение и желание их унизить. Авторитар­ная личность, руководствуясь, в первую очередь эмоциями, не имея подлин­ной внутренней силы, пытается убедить себя в обладании желаемым объек­том с помощью господства над ним.

В политической науке существуют различные классификации феномена лидерства. В зависимости от характера отношений руководителя и подчи­ненных лидерство подразделяется на авторитарное и демократическое. Авторитарное лидерство предполагает единоличное направляющее воздействие, основанное на угрозе санкции, применении силы. Демократическое лидерство выражается в учете руководителем интересов и мнений всех членов группы или организации, в их привлечении к управлению.

Одна из «классических» типологий лидерства связана с учением М. Вебера о способах легитимации власти, в соответствии с которыми, лидеры подразделяются на традиционных (вожди племен, монархи и т.н.), чей ав­торитет основан на обычае, традиции; рационально-легальных, или ру­тинных, избранных демократическим путем; и харизматических, наде­ленных, по мнению масс, «особой благодатью» как необычайной способно­стью к руководству. Харизма складывается из реальных способностей лиде­ра и тех качеств, которыми его наделяют последователи. При этом индиви­дуальные качества лидера нередко играют второстепенную роль в формиро­вании его харизмы. К харизматическим лидерам принято относить Ленина, Сталина, Гитлера, Кеннеди, Кастро и др..

Анализируя харизматическое лидерство, Вебер оценивал лидера этого типа как генератора обновления общества в кризисные периоды, поскольку авторитет харизматического вождя не связаны с прошлым, и, следовательно, способен мобилизовать массы на решение задач социального обновления. В спокойные периоды развития предпочтительнее рационально-легальное ли­дерство, сохраняющее исторические традиции при осуществлении необхо­димые реформы.

В современной политологии распространены собирательные образы ли­дера: знаменосца (или «великого человека»), служителя, торговца и пожарного. Лидера-знаменосца отличает собственное видение действи­тельности, привлекательный идеал, «мечта», способная увлечь массы. Ли­дер-служитель всегда стремиться выступать в роли выразителя интересов своих приверженцев и избирателей в целом. Для лидера-торговца характер­на способность привлекательно преподнести свои идеи и планы, убедить граждан в их преимуществе. Лидер-пожарный ориентируется на насущные требования момента. Содержание его действий определяются конкретной ситуацией.

Разнообразие типов лидеров детерминировано широким кругом решае­мых ими задач. Лидер призван воплощать в себе и представлять во взаимо­отношениях с другими государствами единство, объединять граждан вокруг общих целей и ценностей. Лидер выполняет функции: интеграции общества, объединения масс: поиска и принятие оптимальных политических решений; коммуникации власти и масс, упрочения каналов политической и, особенно, эмоциональней» связи с целью предотвращения отчуждения граждан от вла­сти. Личностное восприятие власти особенно значимо в условиях многосту­пенчатой иерархии государственных органов, их бюрократизации для пре­одоления недоверия к ней. для формирования у населения гражданского сознания, патриотизма.

Лидер осуществляет социальный арбитраж и патронаж, защиту граждан от беззакония, самоуправства бюрократии, различного рода нижестоящих руководителей, поддержание порядка и законности с помощью контроля, поощрения и наказания. Вера в «хорошего царя», «отца народов» до сих пор широко распространена, не только в массовом сознании народов стран с патриархальной политической культурой, но и в странах с вековыми демо­кратическими традициями.

Функция легитимации строя присуща в основном лидерам тоталитар­ных и авторитарных государствах. Поскольку, политический режим не спо­собный найти своего оправдания в исторических традициях, национализме и теократических процедурах, вынужден искать его в харизматических ли­дерах. Лидер призван охранять народные традиции, обеспечивать прогресс общества, вселять в массы веру в социальные идеалы и ценности, иницииро­вать обновление, генерировать оптимизм и социальную энергию, мобилизовывать массы на реализацию политических целей.

Политические лидеры и элиты занимают руководящие позиции и осу­ществляют свои функции в рамках определенных политических систем, вы­ступающих реальным воплощением, материализацией механизма власти в обществе. Социальная значимость, функции и социальный облик лидеров зависят прежде от характера политического строя. В современных государ­ствах применение принципов лидерства и народовластия осуществляется на пути представительной демократии, оставляющей избранникам народа сво­боду действий в пределах, очерченных законом. Отчетливо проявляются тенденции институционализации и профессионализации лидерства. Институционализация лидерства проявляется в том, что процесс рекрутирования, подготовки, движения к власти и сама деятельность политических руково­дителей осуществляется в рамках определенных институтов - норм и орга­низации. Функции лидеров ограничены разделением власти, конституциями и Другими законодательными актами. Лидеры отбираются и поддерживают­ся собственными политическими партиями, контролируются ими, а также оппозицией и общественностью. Современный политик фактически превра­тился в специалиста в области общественных коммуникаций, предполагаю­щих обеспечение четкой формулировки требований населения, налаживание необходимых для принятия коллективных решений и их реализации контак­тов с парламентскими и правительственными органами, СМИ, обществен­ными организациями и отдельными людьми, разрешение конфликтов и нахождение согласия. Сегодня эффективно реализовать эти функции не может человек, не обладающий специальной квалификацией: знаниями, навыками, опытом.

Контрольные вопросы:

1. Перечислите особенности политического лидерства.

2. Какие определения политического лидерства Вы знаете?

3. В чем специфика ситуативного лидерства?

4. Что отражает понятие «конституент»?

5. Какие направления выделяются в психологической теории лидерства? Охарактеризуйте их.

6. Сравните основные типологии лидерства.

7. Раскройте содержание функций политического лидерства.

Литература:

1. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учебник для вузов. М., 2000. I л. 9.

2. Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу. М., 1992.

3. Пищулин П.П. Политическое лидерство и электоральный процесс. Полис. 1998. №5. С. 145.

4. Шахов А. Политическое лидерство в современной России // Власть. 2004. №2. С. 32-38.

5.Слизовский Д.Е. Политическое лидерство: методологические про­блемы исторической интерпретации // Вестник РУДН. Серия: политология. 2003. № 4. С. 20-33.

6. Слизовский Д.Е. Политическое лидерство в контексте укрепления вертикали власти // Вестник РУДН. Серия: политология. 2001. № 3. С. 124-138.

7. Лассуэл Г. «Психопаталогия и политика». М., 1969.

8. Имидж лидера. М, 1994.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Политическая система общества - целостная, упорядоченная сово­купность политических институтов, политических ролей, отношений, про­цессов, принципов политической организации общества, подчиненных ко­дексу политических, социальных, юридических, идеологических, культур­ных норм, историческим традициям и установкам политического режима конкретного общества. Политическая система включает в себя организацию политической власти, отношений между обществом и государством; характеризует протекание политических процессов, институциализирующих власть, состояние политической деятельности, уровень политического творчества в обществе, характер политического участия и неинституциональных политических отношений.

В целях отображения подобной макрополитической организации поли­тики длительное время применялось понятие «государство», понимаемое в качестве основного политического института, упорядочивающего всю соци­альную жизнь, в том числе и взаимодействия граждан в сфере власти. В XIX в. А. де Токвиль ввел в научный оборот понятие государственного и полити­ческого «порядка», характеризующего степень упорядоченности политиче­ских взаимоотношений различных общественных субъектов и впоследствии по-своему интерпретированного представителями анархистского течения (У. Годвин, П. Прудон). В этот же исторический период другие исследовате­ли пытались описать целостность и упорядоченность политической жизни общества через механизмы циркуляции элит (В. Парето), интегрирующую роль государственной бюрократии (М. Вебер), цементирующую роль партий как центральных институтов власти (В.И. Ленин) или набор различных го­сударственных структур (немецкие конституционалисты), влияние геополи­тических и территориальных факторов (Р. Ратцель), а также некоторые дру­гие элементы власти.

В середине XX столетия в результате активного использования приме­няемых в биологии системных (Л. фон Берталанфи) и кибернетических (Н. Винер) идей описание макрополитических связей стало базироваться на принципах системного анализа. Первопроходцем в применении этой мето­дологии в политических исследованиях был известный американский со­циолог Т. Парсонс.

Системный подход делал акцент на характеристике факторов, обеспе­чивающих целостность политической сферы общества, т.е. на внутренних связях между элементами политики, превосходящих по силе ее внешние связи и, тем самым, представляющих ее как внутренне интегрированное, ка­чественно определенное явление, обладающее собственными сложившимися границами в социальной жизни. При этом в основе рассмотрения политики как органической составной части общества (его подсистемы) лежали пред­ставления о выполняемых ею общественных функциях. Функции же поли­тики, которые отличаются от функций других подсистем, имеющих собст­венное социальное назначение, демонстрируют также особую роль и значение политических факторов в общественной жизни. Системный анализ по­литики дифференцирует её на структурные компоненты, обладающие сущно­стным значением для выполнения политикой ее общественных функций. При этом совокупность свойств выделенных элементов всегда уступает свойствам системы в целом. Принципиальной составной частью системного ПОДХОД был анализ взаимоотношений политики с ее внешней средой, под которой понимались не только социальные, но и природные явления и процессы.

Применение системного анализа для описания политики позволило обнаружить внутреннюю структуру, организующую все взаимодействия в сфере государственной власти, упорядочивающую политическую жизнь конкретном обществе и уравновешивающую ее отношения с внешней средой. Посредством такого рода абстракции, отражающей функционирование сложных образований, состоящих из различных частей, появилась возмож­ность выяснять сочетание динамики и статики политических порядков в от­дельных странах, соотношение изменений и структурной определенности власти, выявлять степень соответствия политических отношений экономи­ческой структуре и уровню развития общества в целом, его национальным традициям, идеологиям и ценностям. С помощью системного подхода мож­но прослеживать процессы концентрации власти в определенных точках по­литического пространства, институциализацию и структурную дифферен­циацию властных отношений, характер их формализации в виде конститу­ционных и правовых систем.

Выявление таких универсалий в организации политической жизни дало возможность проводить сравнительные исследования государств и их кон­ституционных порядков, партийных отношений и избирательных принци­пов, демонстрировать различия в процессах формирования политических коалиций в разных странах и регионах, выяснять особенности национально­го управления, политических культур и других элементов политики.

В современной политологии наибольшее распространение получили теории трех американских ученых: Д. Истона, Г. Алмонда и К. Дойча. Так, глава чикагской школы Д. Истон (1902-1979) в работах «Политическая сис­тема» (1953), «Модель для политического исследования» (I960) и «Систем­ный анализ политической жизни» (1965) предложил вневременную модель политической системы, не зависящую от каких-либо социально-экономичес­ких или культурных детерминант и построенную путем выделения ее наи­более общих и универсальных зависимостей. Не давая возможности соотне­сти развитие политической системы с понятием «общественный прогресс», такой подход, тем не менее, позволил выявить ряд более универсальных от­личий жизнедеятельности политической системы.

С содержательной точки зрения Истон рассматривал политическую сис­тему как совокупность разнообразных, взаимосвязанных видов деятельно­сти, которые влияют на принятие и исполнение решений. При этом сущ­ность политической системы он усматривал в целенаправленном распреде­лении соответствующих ценностей, которые и делали возможной взаимосвязь всех человеческих действий, направляя их на задачи управления. Широта признания ценностей власти со стороны общества признавалась основ­ной предпосылкой жизнестойкости системы. В то же время, задача полити­ческой системы, рассматриваемой как аналог биологической системы, по его мнению, состояла в обеспечении самосохранения, поддержании собствен­ной жизнедеятельности, стабилизации своего положения при помощи де­формирующих факторов.

Процесс функционирования системы Истон описывает как взаимодей­ствие трех ее элементов: «входа», «конверсии» и «выхода». На «вход» по­даются различные (экономические, культурные и прочие) требования обще­ственности или выражения солидарности и поддержки гражданами властей по различным вопросам. Далее, элиты трансформируют эти требования в соответствии с определенными ценностями, вырабатывая те или иные реше­ния, которые передаются на «выход» системы, где преобразуются в различ­ные акты государственной политики (законы, указы, символы), предназна­ченные для ознакомления (в том числе адресного) общественного мнения или иных субъектов (других государств и т.д.) и для реализации.

Последний элемент системы «включает» механизм «обратной связи», обеспечивающий взаимодействие «выхода» и «входа» на основе учета вла­стью влияния внешних обстоятельств, (т.е. той или иной реакции общест­венности, степени удовлетворения ее требований и реализации постановле­ний). Наличие такого механизма, отражающего ценность возвращаемой из общества во власть информации, обеспечивает самоконтроль и саморазви­тие политической системы.

Схема Истона, построенная с использованием универсального принци­па действия «черного ящика», демонстрирует главные параметры жизнедея­тельности политической системы: ее нацеленность на оптимальный для со­хранения власти характер взаимодействия с обществом; открытость внеш­ним влияниям, предполагающую сохранение ею постоянной приспособляе­мости к вызовам среды. На основе такого подхода последователи Истона, и в частности Г. Спайроу, разработали критерии, которым должна соответст­вовать политическая система. Для того, чтобы отвечать общественным по­требностям, система должна быть устойчивой (обладать известной продол­жительностью существования во времени), адаптивной (обладать приспо­собляемостью к среде), продуктивной (обладать способностью позитивно откликаться на проблемы «входа») и эффективной (или - легитимной).

Последователь Истона и сторонник структурно-функционального подхода Г. Алмонд в развивал несколько иной подход к рассмотрению по­литической системы. По его мнению, главным для нее является не целевой характер функционирования, (т.е. распределение властных ценностей), а обеспечение легитимности принуждения, направленного на стабилизации власти и общества. В этом смысле, для анализа системы недостаточно рас­сматривать взаимодействия лишь институциональных структур. Принципи­альное значение приобретают неформальные (неинституциональные) образования. Соединить же воедино все эти элементы и обеспечить их взаимо­действие в целях стабилизации политических порядков могла только поли­тическая культура, которая и занимала в структуре политической системы центральное место. Как полагал Алмонд, политическая система состоит из взаимодействующих между собой ролей, структур и подсистем и лежащей I их основе культуры. Ослабление политической системы наступает вследст­вие ослабления институтов, обеспечивающих социализацию граждан и воспроизводство определенной политической культуры, вследствие нарушения коммуникаций между обществом и государством.

Рассматривая политическую систему как «набор всех взаимодействующих ролей», (понимаемых как организованная часть ориентации субъекта), Алмонд включал в структуру политической системы: - элементы, действующие на основе правовых норм и регламентации (парламенты, исполнительно-распорядительные органы, суды, бюрократию и т.п.); - статусы (граждан и групп); - конкретные роли агентов (виды их практик и деятельности) и связи между ними. Подобная интерпретация системы позволяла встроить ее модель деятельность партий, групповых объединений, активность от дельных граждан.

В соответствии с выделенными элементами политической системы Ал­монд определил и три группы ее функций:

• функции системы, к которым относились задачи социализации ipa-ждан, рекрутирования участников политики и взаимодействия с обществен­ностью;

• функции процесса, включавшие в себя артикуляцию, агрегирование, выработку решений и контроль за применением норм;

• функции политики, предусматривавшие цели регулирования поли­тических отношений, распределения ресурсов, реагирования на мнение об­щественности и мобилизацию человеческих и иных ресурсов для выполне­ния властных целей.

Впоследствии подобные идеи были взяты на вооружение и развиты представителями культурологического подхода У. Розенбаумом, Д. Элазаром, Д. Дивайном и другими учеными, рассматривавшими политическую систему как материальное воплощение политической культуры.

Принципиально иной подход в трактовке политической системы был предложен К. Дойчем, разработавшим ее информационно-кибернети­ческую модель. В книге «Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля» (1963)

он рассмотрел политическую систему как слож­ив совокупность информационных потоков и коммуникативных связей, определяемых уровнями тех или иных политических агентов, исполняемыми ими ролями, решаемыми задачами, особенностями процессов переработки, передачи и хранения цепи сообщений, а также другими причинами и факто­рами. Схематично это может быть выражено следующим образом: получе­ние информации оценка; отбор информации принятие решений реа­лизация решений.

Дойч исходил из того, что политическая система представляет собой целенаправленно организованную совокупность информационных связей, ориентированных в конечном счете на управление и целенаправленное ре­гулирование политических объектов. При этом, он различал личные (персо­нальные, неформальные) коммуникации; коммуникации, осуществляемые посредством организаций (правительством, партиями, лоббистскими струк­турами), и коммуникации, проходящие через специальные структуры - пе­чатные или электронные СМИ.

Совокупность системных элементов показывала, как информационно-коммуникативные процессы последовательно дифференцируются в целях исполнения основополагающих функций государственной власти. На пер­вом этапе формируется блок данных, составляемый на основе использова­ния разнообразных (внешних и внутренних, правительственных и общест­венных, официальных и агентурных) источников информирования институ­тов власти, сообщения которых жестко не привязаны к последующей фор­мулировке целей государственной политики. Затем следует переработка данных, включающая в себя соотнесение полученных сообщений с домини­рующими ценностями, нормами и стереотипами государства, сложившейся ситуацией, предпочтениями правящих кругов, а также с уже имеющейся в управленческих органах «старой» информацией. Далее, эта «просеянная» информация становится основанием для принятия решений с целью урегу­лирования текущего состояния системы и эти решения, в свою очередь, на заключительном этапе обеспечивают реализацию поставленных целей. По­лученные результаты уже в качестве «новой» информации через механизмы обратной связи поступают на первый блок, выводя систему на следующий читок функционирования.

Ряд ученых, в частности Ю. Хабермас, Г. Г'адамер, Н. Луман, развивая идеи коммуникативной трактовки социального и политического мира, впоследствии уточнили ряд аспектов организации макрополитического порядка при таком подходе. Например, Луман дифференцировал понятие «коммуникации», полагая, что оно, прежде всего, характеризует смысловой процесс. Поскольку, различая понятия «информация», «сообщение» и «понимание», можно более дифференцированно представить себе процессы передачи, хранения и усвоения информации различными политическими агентами.

В современной политической науке насчитывается более двух десятков определений политической системы, которые понимают ее как комплекс идей, либо как совокупность разнообразных элементов, или как ряд взаимо­действий политики с другими общественными сферами. Однако в 1980-90-х гг. сложившиеся системные подходы к описанию макрополитических по­рядков начали утрачивать былую популярность. И хотя сегодня эти модели по-прежнему используются, особенно при сравнительных исследованиях, в научном пространстве стали возникать теории, которые либо используют системную методологию как всего лишь отдельный технологический прием исследования, либо предлагают заменяющие се идеи.

Так, на волне исследования современных процессов модернизации поя­вились попытки описания системных свойств макрополитики в условиях не стабильных, а переходных обществ. Авторы этого в самом широком пони­мании «девелопменталистского» (от англ. development - развитие) подхода обращали внимание на важность для организации политической власти ха­рактера «зависимостей» политики (например, от динамики социально-экономического развития), ее структурной дифференциации (обеспечиваю­щей автономность политической подсистемы общества), а также «способно­стей» системы, предполагавших готовность власти к «обновлению» (т.е. к обеспечению определенной степени адаптации государства к вызовам вре­мени), «мобилизации» (привлечения властью людских и материальных ре­сурсов для оперативного решения задач), «самосохранению» (недопущению к власти крайних оппозиционеров) и обеспечению тенденции «к равенству» политических участников.

Одновременно с такими интерпретациями системного метода стали воз­никать и принципиально новые идеи. Д. Марч, Д. Олсен и ряд других теоре­тиков выдвинули концепцию «нового ннституционализма». Рассмат­ривая государство в качестве основного, систематизирующего политику об­щества центра, они, в то же время, подчеркивали принципиальное значение не только организационных и процедурных, но и символических, нефор­мальных аспектов его деятельности. С их точки зрения, взаимодействуя и дополняя друг друга, формальные и неформальные нормы и правила поли­тической игры создают сложные, многоуровневые отношения, организую­щие и стабилизирующие политические порядки в обществе.

Хотелось бы отметить, что, придавая столь большое значение институ­там власти, ученые обращают внимание и на возможность возрастания орга­низующей роли не только государственных, но и иных институтов власти -корпораций, клиентел, групп давления и т.д., чьи цели и нормы могут ока­зывать существенное влияние на всю организацию политической жизни. Та­кое положение, к примеру, характерно для нынешней пореформенной си­туации в России, где правила политической игры, а порой и приоритеты раз­вития общества определяют приобретшие самостоятельное политическое значение отдельные административные структуры (Администрация Прези­дента); органы, входящие в систему исполнительной власти (Министерство обороны и Генеральный штаб); Православная Церковь и особенно коррум­пированные и криминальные структуры (по некоторым данным, контроли­рующие до половины объема российской экономики).

Английский исследователь А. Гидденс предложил идею «структурации», заключающуюся в том, что упорядоченное воспроизводство макро­политики осуществляется при сочетании двух процессов: структурации, (т.е. воспроизводства субъектами сложившихся норм и правил политическо­го взаимодействия в четко ограниченных пространственно-временных гра­ницах) и институциализации, (т.е. закрепления постоянно возникающих индивидуальных и групповых практик, в той или иной степени соотнесен­ных с действующими правилами отправления власти). Таким образом, в со­циальном пространстве субъекты и системные требования (нормы) взаимно конструируют здание власти, воспроизводя и обновляя политический поря­док в обществе.

Концепцию, в которой, по сути дела, отрицается главенствующая роль некой внутренне организующей политику структуры, выдвинул современ­ный французский социолог П. Бурдье. По его мнению, политика, представ­ляющая собой разновидность «социального поля», состоит из множества практик отдельных субъектов (агентов), обладающих темп или иными «ка­питалами» (ресурсами), «позициями» (местом в политическом пространст­ве), когнитивными (познавательными) и мотивационными основаниями дей­ствий («габитусом»). Таким образом, макрополитический порядок склады­вается в результате сложного динамического взаимодействия этих практик, постоянно изменяющих «капиталы», «позиции» и другие присущие поведе­нию авторов параметры.

В этих и других теоретических моделях макрополитического устройст­ва общества отражаются те изменения, усложнения в организации власти, которые происходят в современных обществах. Данные модели расширяют возможности более точного описания разнообразных источников и меха­низмов формирования политических порядков.

Сущность, структура и функции политической системы. По­литическую систему можно определить как целостную и динамичную сово­купность однотипных, дополняющих друг друга ролей, отношений и институтов власти, взаимодействующих на основе единых норм и ценностей, за­даваемых интересами доминирующих в обществе социальных групп и по­зволяющих последним, реализовывать свои цели и намерения.

Указанное понятие отражает глубинные, качественно определенные ос­нования организации публичной государственной власти в масштабах обще­ства, отображая базовые предпосылки и факторы воспроизводства отноше­ний государства и социума в целом. Политическая система - это ансамбль однородных, однотипных структур и отношений, обладающий внутренней целостностью и воспроизводящий доминирующие позиции во власти тех или иных социальных сил. Иными словами, политическая система есть каче­ственная характеристика политических порядков, свидетельство степени внутренней упорядоченности, организованности и однотипности состав­ляющих власть базовых элементов.

Системная трактовка политики показывает, что обретение политикой своей внутренней целостности путем сплочения важнейших идей и институ­тов власти, происходит постепенно, в результате целенаправленной дея­тельности правящих кругов. Являясь реальным сочетанием институцио­нальных и неинституциональных элементов, политика может обладать раз­ным уровнем их внутреннего соответствия друг другу, а, следовательно, оп­ределенным уровнем зрелости. При этом она сохраняет и возможность утра­ты своих базовых свойств, упорядочивающих организацию власти. Таким образом, с логической точки зрения эволюция политической системы может быть представлено как процесс возрастания взаимосоответствия ее элемен­тов и, благодаря этому, обретения внутренней целостности, а впоследствии - снижения качественной и функциональной определенности за счет ослаб­ления, деградации и распада базовых элементов и взаимосвязанных отноше­ний. Например, на начальных стадиях своего развития демократические по­рядки могут поддерживаться за счет доминирующего влияния государст­венных институтов и лишь на более поздних этапах - за счет все более пол­ного вовлечения в эти процессы объединений гражданского общества, нара­ботки соответствующих традиций и более тесного взаимодействия с между­народными демократическими структурами.

Ряд ученых считает, что политическая система как определенная под­система общества испытывает постоянное влияние внутренней (интрасоциетальной) и внешней (экстрасоциеталыюй и внесоциальной) среды. В качест­ве факторов внутреннего влияния могут выступать интересы разнообразных групповых и индивидуальных, элитарных и неэлитарных субъектов. Внеш­нее влияние на публичную власть осуществляется соответственно путем воздействия (биологических, геологических, географических и т.п.) факто­ров природного характера, а также влияния качественно иных социальных процессов (экономических, нравственных и др.), либо тех или иных между­народных институтов и структур (ОБСЕ. ООН и т.п.). Приспосабливаясь к влиянию всех этих факторов, политическая система призвана постоянно со­вершенствовать свое строение, искусственно достраивая собственные по­рядки необходимыми институтами и структурами, способствуя при этом це­ленаправленным изменениям общественных отношений.

В науке в качестве основополагающих структурных компонентов поли­тической системы обычно выделяют следующие:

• институциональный, раскрывающий наиболее характерные для дан­ного общества способы артикуляции и агрегирования социальных интере­сов; тип формирования политических ассоциаций, партий, групп интересов; набор институтов, структур и организаций, участвующих в конкурентной борьбе за власть; особенности электоральной системы, государственного строя и т.д.;

• нормативный, характеризующий устоявшийся в обществе тип при­нятия решений; господствующие методы политического принуждения; формы государственного контроля за принятыми решениями; технологии контроля общественности за властью; особенности конституционной и су­дебной систем; принципы и нормы политической этики и т.д.;

• информационный, демонстрирующий принятый в обществе тип культурного языка; традиции, обычаи, символы, ритуалы, используемые для обеспечения политического процесса; особенности политической семанти­ки, форм межличностного и межгруппового общения и т.д.

Каждый из указанных компонентов является базовой характеристикой организации публичной политической власти в обществе, необходимым и минимально достаточным условием ее функционирования и развития. В со­вокупности данные структурные компоненты организуют некую внутрен­нюю матрицу политической жизни, упорядочивающую все основные прояв­ления политической активности элитарных и неэлитарных слоев.

Благодаря своему структурному разнообразию политическая система способна обеспечивать исполнение определенных функций в обществе, к важнейшим из которых можно отнести: целенаправленное регулирование общественных процессов, ориентированное на обеспечение устойчивого про­движения общества по пути социальною развития; обеспечение оптимально­го взаимодействия между социальными и политическими, общественными и природными процессами и структурами; включение граждан в политиче­скую жизнь на основе господствующих в государстве принципов и норм; обеспечение упорядоченности и стабильности политических порядков и т.д.

Выполнение политической системой своих функций обеспечивает це­лостность всего общественного организма, способствует гармонизации раз­вития социума и природы.

Основные типологии политических систем. Описание и срав­нение конституционных порядков различных стран и их избирательных за­конов, соотнесение сложившихся в тех или иных государствах прав законо­дательных и исполнительных органов, действующих традиций и стереоти­пов, а также анализ других компонентов организации политической власти в различных странах позволили выделить множество типов политических сис­тем. Их разнообразие раскрывает богатство эволюции политических поряд­ков в мире.

Типологизация политических систем в полной мере несет на себе отпе­чаток различных теоретических и идеологических подходов, специфики ми­ровоззренческих установок исследователей. Так, адепты позитивистского подхода различают политические системы по формальным критериям, на­пример, по характеру государственного правления, по наличию тех или иных институтов власти, по их нормам и функциям. Представители маркси­стского направления, рассматривая в качестве основного для капиталисти­ческой фазы развития человечества, противоречие между трудом и капита­лом, традиционно выделяют И описывают особенности «буржуазных» и «социалистических» политических систем. Сторонники «классово ней­тральных» учений, например, английский ученый Д. Коулмэн, анализируя процесс становления и развития политического мира в историческом аспек­те, выделяют «традиционные», «патриархальные», «смешанные» и «совре­менные» политические системы. Приверженцы геополитических подходов, используя в качестве критериев типологизации территориально-пространст­венные факторы, выделяют, к примеру, «островные» и «континентальные» политические системы. Широкое распространение получила типологизация политических систем на основе характеристики правящих режимов: тота­литарного, авторитарного и демократического.

Весьма оригинальную точку зрения высказал известный американский теоретик С. Хантингтон. По его мнению, в современном, все более услож­няющемся мире основным источником политических конфликтов становит­ся уже не идеология, отражающая социальные (классовые, этнические) групповые конфликты, а культурные компоненты. Причем «наиболее зна­чимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между на­циями и группами, принадлежащими к различным цивилизациям». Иными словами, линией разграничения политических систем будут намечающиеся или уже проявляющиеся линии «разломов» между цивилизационными структурами. В качестве таких относительно автономных и самостоятель­ных политических систем Хантингтон выделяет западную, конфуцианскую, японскую, исламскую, индуистскую, славяно-православную, латиноамери­канскую и африканскую цивилизации.

Эти цивилизации, представляющие собой самый широкий уровень че­ловеческой общности, безусловно, обладают не только известной целостно­стью, но и определенной внутренней неоднородностью. И если, как, напри­мер, в случае с Японией, цивилизация может охватывать одно государство, то в большинстве других вариантов в такие политические системы могут включаться различные нации-государства. Однако цивилизационная специ­фика таких государств и народов будет обусловливать наиболее фундамен­тальные различия в организации их политических порядков.

По мнению Хантингтона, в связи с окончанием «холодной войны» под­ходит к концу так называемая западная фаза мировой истории, когда многие западные страны играли первостепенную роль в мировой политике. Далее следует ожидать усиления активности со стороны государств, принадлежа­щих к другим цивилизациям, и обострения их противостояния с наиболее развитыми индустриальными странами западного мира. Такой характер взаимоотношений данных политических систем неизбежно будет усиливать противоречия между ними, в частности, региональный характер межгосу­дарственной конфронтации, расширение территориальных претензий разде­ленных государственными границами народов и т.п.

Динамика современных политических процессов обогащает политиче­ские порядки в различных странах, формирования основания новых типов политических систем.

Наиболее популярная И распространенная в современной политической науке классификация политических систем предложена американским уче­ным Г. Алмондом, положившим в основу своей типологизации комплекс­ный, интеграционный критерий. Он включает учет не только степени или форм централизации (децентрализации) власти, но и тип распространенных в государствах и обществах ценностей и политической культуры. Иными словами, в качестве базовой, синтетической характеристики политических порядков Алмонд рассматривает степень соответствия политических идеа­лов, па которые было сориентировано общество, сложившимся в нем основ­ным формам организации власти. На этом основании ученый выделил поли­тические системы англо-американского (США, Великобритания, Канада, Австрия) и континентально-европейского типов (Франция, Германия, Ита­лия), кроме того, политические системы доиндустриальных и частично ин­дустриальных стран (Мексика. Бразилия), а также тоталитарные полити­ческие системы.

Политические системы англо-американского типа отличают, прежде всего, целостность и определенность политической культуры, нормы и цен­ности которой разделяет подавляющее большинство общества, и поддержи­вают государственные институты. К таким идеалам и убеждениям относят­ся: свобода личности, ориентация граждан на повышение, рост индивиду­ального и общественного благосостояния, а также высокая ценность инди­видуальной безопасности. Противоречия между группами здесь открыто за­являются, а действия властей оспариваются их противниками. Построенное, таким образом, политическое взаимодействие обусловливает четкую диффе­ренциацию и функциональную определенность политических ролей партий и групп интересов, элитарных и неэлитарных слоев. В политических систе­мах этого типа обеспечено полное господство легальных форм политиче­ской борьбы, антиэкстремизм, что не только придает организованность по­литическому процессу, но и предопределяет высокую стабильность режима и политических порядков в целом.

Особенности политической системы континенталыю-европейского ти­па связаны с наличием менее однородных политических культур, включаю­щих в себя не только современные демократические ориентации, но и эле­менты старых верований, традиций, стереотипов. В этом смысле общества такого типа более сегментированы, в них, несмотря на полное верховенство закона, действие мощных традиций гражданских свобод и самоуправления, в более острой форме идут процессы идеологической борьбы, межпартий­ной конкуренции, политического соперничества за власть. В этих странах типичными формами государственного устройства являются коалиционные правительства, интенсивная межблоковая конкуренция. Потому и политиче­ская стабильность достигается в них путем более острого и сложного взаи­модействия субъектов.

Страны доиндустриального и частично индустриального уровня разви­тия в политической сфере отличаются весьма высокой эклектичностью по­литической культуры. В таких странах наиболее почитаемые населением традиции норой бывают прямо противоположными, что придает крайне противоречивый характер политическому процессу, обусловливая сосуще­ствование едва ли не взаимоисключающих тенденций в сфере устройства государственной власти. Сильное влияние имеют воззрения, предполагаю­щие ориентацию граждан на лидера, а не на программные цели правительст­ва. Отдельные исполнительные структуры (армия, бюрократия) в условиях слабо дифференцированного разделения властей постоянно превышают соб­ственные полномочия, нередко беря под контроль даже законодательные функции, открыто вмешиваются в судебные процедуры. В то же время права И свободы рядовых граждан, реальные возможности влияния общественного мнения существенно ограничены. Не удивительно, что такой характер поли­тических отношений нередко приводит эти страны к авторитарным формам организации власти, практикующим жесткие, силовые методы регулирова­ния общественных отношений.

Тоталитарные политические системы («жесткие гегемонии»; выража­ют идеологическую и административную монополию власти НДД обществом. Власть предельно централизована, политические роли принудительны, а на­силие является, по сути, единственным способом взаимодействия государст­ва и общества. Политическое участие граждан здесь имеет скорее ритуаль­ный и декоративный характер. Достигаемая, таким образом, стабильность политических порядков существует только в интересах властвующих слоев.