Мотивы, побуждавшие сталинскую бюрократию к экспансии

Привилегии русской бюрократии, как и привилегии буржуазии, зависят от непрерывного роста накопления. Но в отличие от буржуазии Запада русский  государственный капитализм, находящийся в «стадии Туган-Барановского», не страдает ни от «избытка» капитала, то есть ограниченной возможности накопления, порождаемой антагонистическим способом распределения в странах классического капитализма, ни от роста заработной платы, что могло бы угрожать норме прибыли. В этих отношениях русский государственный капитализм более напоминает японский империализм до его поражения во второй мировой войне, нежели империализм  западных стран.  Поскольку почти все средства производства в России принадлежат государству, промышленное развитие ее колониальных районов, то есть территорий, населенных народами, угнетаемыми русской бюрократией, становится непосредственно частью общего промышленного развития самой России. Японское государство рассматривало Маньчжурию как «продолжение метрополии». Сталинистское государство смотрит на Украину, Кавказ, Румынию, Болгарию и т. д. точно так же, и ввиду его монопольных экономических позиций развитие им этих районов является и будет являться более успешным, чем развитие Маньчжурии японским империализмом. Сталинская бюрократия руководствуется в своей империалистической политике теми же самыми соображениями, что и японский империализм, рассматривавший развитие Маньчжурии как необходимый шаг для преодоления пропасти, отделявшей его от передовых держав Запада.

Та же сравнительная отсталость заставляет Россию развивать промышленность в порабощенных ею странах и — как оборотная сторона той же медали — захватывать капитал всюду, где ей удастся наложить на него руку. Японский империализм организовал гигантский грабеж Китая. Что касается Германии, то «на завоеванных территориях германские фирмы завладели активами местных концернов по праву победителя, а не на основе принципа «обычной деловой практики» (10).

Сталинистская Россия ограбила страны Восточной Европы и Маньчжурию, вывезя их промышленные предприятия в Россию, а также заключив по примеру нацистской Германии бартерные соглашения со своими вассалами, оказавшиеся пагубными для последних.

Сконцентрированный монополистический капитализм Японии и Германии и государственный капитализм России обнаруживают, таким образом, еще одну черту, характерную для периода первоначального накопления; она заключается в том, что торговля неотличима от грабежа. Если Альфред Маршалл мог сказать о том времени, что «серебро и сахар редко прибывали в Европу не запятнанными кровью», то сегодня награбленная собственность гораздо сильнее запятнана кровью, и объектами грабежа служат теперь не серебро или сахар, а средства производства.

Дополнительным мотивом, побуждающим Россию к империалистической экспансии, является нехватка некоторых сырьевых материалов. Так, например, средневосточная и, в частности, североиранская нефть играет видную роль в планах сталинской бюрократии. Это объясняется главным образом отставанием в выполнении планов нефтедобычи в России. Так, например, второй пятилетний план предусматривал увеличение добычи нефти с 23,3 млн. т в 1932 г. до 47,5 млн. т в 1937 г. Фактически же добыча возросла лишь до 30,5 млн. т. В 1940 г. было добыто не более 35 млн. т, хотя по плану предусматривалось добыть свыше 50 млн. т. Ввиду этих просчетов четвертый пятилетний план намечал более скромную задачу — добыть в 1950 г. 35,4 млн. т нефти. При ознакомлении с общим планом увеличения производства становится ясно, что нефть явится для России одним  из самых  серьезных  узких  мест.  Сталинская бюрократия пыталась ликвидировать это узкое место путем захвата Румынии и Северного Ирана (последнее ей не удалось). Другим фактором, обусловливающим экспансию России, является потребность в дополнительной рабочей силе. В высокоразвитых странах вывоз капитала является реакцией на повышение заработной платы, которое уменьшает норму прибыли; капитал вывозится в районы, где рабочая сила дешева, благодаря чему увеличивается количество труда, эксплуатируемое с помощью одного и того же количества капитала. Тот же самый результат был достигнут иным путем, когда нацистская Германия ввезла к себе миллионы рабочих из завоеванных ею стран, особенно с Востока. Однако в Европе не найти более дешевой рабочей силы, чем рабочая сила русского рабочего, особенно используемого на принудительных работах, так что присоединение к России новых районов не может быть объяснено необходимостью изыскать более дешевую рабочую силу. И все же это не означает, что  оно не вызывается  необходимостью приобрести дополнительное количество рабочей силы. Несмотря на  то, что по отношению к численности населения размеры капитала в России очень невелики, она все же испытывает недостаток в рабочей силе. Это может быть объяснено нерациональным использованием последней из-за  недостатка капитала. Таким образом, наряду с нехваткой капитала возникает нехватка рабочей силы. Отсюда принудительный труд и низкая производительность труда в сельском хозяйстве. Всякий фактор, отрицательно сказывающийся на производительности труда — включая саму бюрократию, — усугубляет утечку рабочей силы. Вот почему, несмотря на огромную численность населения России, правительство считает необходимым принимать специальные меры для увеличения населения, — к этому направлено, например, запрещение абортов, налоги на холостяков и пособия многодетным семьям. Так создается порочный круг: недостаток капитала порождает нерациональное использование рабочей силы, которое затрудняет накопление достаточного количества капитала и т. д. и т. п. Присоединение к России  100-миллионного населения стран Восточной Европы явилось поэтому важной побудительной причиной для экспансии русского империализма, которая соответствует вывозу капитала из передовых капиталистических стран.

Еще одной причиной экспансии сталинистской России являются стратегические соображения.