Вопрос 2

1. Эвтаназию можно определить следующим образом: это умышленные действия или бездействие медицинского работника, которые осуществляются в соответствии с явно и недвусмысленно выраженной просьбой информированного больного или его законного представителя с целью прекращения физических и психических страданий больного, находящегося по медицинским показателям в угрожающем жизни состоянии, в результате которого должна наступить его смерть.

Здесь необходимо обозначить два вопроса – собственно моральный (в частности, «что можно сказать о характере человека, совершающего подобные действия?») и юридический («должны ли подобные действия быть запрещены законом?»). Некоторые утверждают, что, хотя эвтаназия безнравственна, её не следует запрещать в законодательном порядке. Их доводы таковы: во-первых, слишком высоки затраты на претворение законных санкций в жизнь, и во-вторых, перспектива непослушания настолько широка, что она уже подрывает общее уважение к закону. Другие оппоненты утверждают, что, хотя эвтаназия не во всех случаях неправильна, она не должна быть разрешена законом. Один из вариантов этого аргумента тот, что практикой эвтаназии слишком легко злоупотребить. Другой вариант гласит, что легализация ставит многих людей в затруднительное положение выбора: либо продолжать жить, либо, умерев, уйти с дороги, – положение, в которое никого нельзя ставить. Более общим явилось мнение, что эвтаназия с моральной точки зрения допустима только в исключительных случаях, но в таких случаях следует её узаконить. Недавние законодательные инициативы в тех странах, где она дозволяется, разрешают эвтаназию только в исключительных случаях.

Судя формально, намеренное умерщвление невинного всегда является нравственным злом. Значит, эвтаназия – нравственное зло. Сторонники эвтаназии могут апеллировать к факту, что и вышеприведённое умозаключение подразумевает различие между оправданными и неоправданными умерщвлениями. Если некоторые виды умерщвления оправданны, почему нельзя оправдать хотя бы в некоторых обстоятельствах добровольную эвтаназию?

Как известно, два вида убийства принимаются даже многими из самых рьяных противников эвтаназии – самооборона и наказание. Ни один из них не является несправедливым; по сути, ни один из них не является злом. Можно ли рассматривать добровольную эвтаназию как третий вид оправданного умерщвления?

Попытаемся привести аргументы в пользу того, что эвтаназия выходит за рамки несправедливого убийства.

1. Жизнь есть благо только тогда, когда в целом удовольствия превалируют над страданиями, положительные эмоции – над отрицательными. Согласно этому аргументу состояние некоторых людей таково, что им лучше умереть, чем продолжать жить. Ярким примером такой ситуации являются те пациенты, которые страдают от сильных болей или обречены на жизнь в унизительной зависимости от других.

Противники эвтаназии приводят два возражения. Первое: некорректно сравнивать «количества» страдания и блага, ибо здесь налицо противостояние между жизнью в форме страдания и отсутствием жизни в какой бы то ни было форме. Жизнь остаётся благом даже тогда, когда становится по преимуществу страданием (а многие рассматривают так и всякую, даже внешне благополучную жизнь…). Второе. Аргументируя допустимость эвтаназии тем, что такова воля самого больного, мы тем самым признаём, что если бы больной был в состоянии распорядиться своей жизнью, то он бы сам прекратил её, т. е. мы фактически признаём право на самоубийство. Однако не все, кто признаёт право на эвтаназию, признаёт моральное право на самоубийство.

2. Сторонники эвтаназии постулируют, что жизнь можно считать благом до тех пор, пока она имеет достойную форму, существует в поле культуры, нравственных отношений. Деградировав до сугубо витального, дочеловеческого уровня, она лишается этической санкции и может рассматриваться как объект, вещь, и потому вопрос о её прекращении – не более чем вопрос о том, срубить ли высохшее дерево.

Этот аргумент поражает прежде всего своей эмоциональной пустотой, ибо помимо внешней стороны человеческой жизни существует её внутренняя сторона. И до какого бы зоологического, растительного уровня она фактически ни деградировала, это вовсе не значит, что человек готов относиться к себе или к своим родным в таком состоянии также, как он относится к высохшему дереву или чертополоху. Здесь уместно напомнить об отношении человека к мёртвым останкам своих собратьев: могилы являются предметом уважительного отношения, и это рассматривается как показатель отношения к тем людям, напоминанием о которых они являются. Если нравственное отношение к человеку распространяется на его останки, то тем более оно должно распространяться на живое тело, пусть даже исковерканное болезнью.

3. Оказание помощи кому-либо в улучшении его положения всегда нравственно допустимо. Если умерщвление улучшит чьё-либо положение и человек сам хочет, чтобы его лишили жизни, как подобное умерщвление может считаться причинением не заслуженного этим человеком вреда? И что же тогда является добровольной эвтаназией, если не это?

У этого аргумента имеются серьёзные недостатки. На самом ли деле умерщвление «безнадёжных» пациентов является единственной альтернативой бездействию? И что вообще значит «улучшить положение»?..

2. Приступая к теме смертной казни, важно, прежде всего, проанализировать нравственный аспект этой темы, – именно он должен стать принципиальной основой для решения вопроса о возможности и границах применения смертной казни. В свое время мы уже обращались к этой проблематике [2], и в той подробной статье были рассмотрены различные варианты обоснования смертной казни и доводы против нее, исходя из того или иного понимания цели и смысла наказания как такового. В качестве вывода было сказано о принципиальной допустимости смертной казни с точки зрения последовательного атеистического и материалистического сознания: пожизненное заключение, как альтернатива, совершенно бессмысленно с этой точки зрения. И вообще: «»Если Бога нет, то все позволено», и дело лишь за разумным, взвешенным определением степени общественной целесообразности тех или иных мер» [2, C. 52]. Напротив, было отмечено, что «с точки зрения последовательного христианско-религиозного подхода смертная казнь должна быть признана абсолютно недопустимой, поскольку представляет собой предельное насилие над личностью и дерзость окончательного приговора человеку в его метафизическом плане» [2, C.53]. Эти тогдашние выводы нуждаются в корректировке.

Прежде всего, необходимо признать тот ясный факт, что государство имеет право на применение смертной казни, как и на распоряжение жизнью своих граждан в иных формах (призыв на военную службу с последующим участием в боевых действиях). Другое дело, что государство должно при этом мыслиться не как безответственная и чуждая для граждан сила, а как высшее выражение воли и жизни народа, как политически-правовая реализация Родины. Признание принципиального права государства на применение смертной казни означает ее допустимость, однако ничего еще не говорит в пользу ее необходимости. Возможна позиция, согласно которой государство, имея принципиальное право на смертную казнь, должно все-таки по возможности воздерживаться от ее применения, по крайней мере, в мирное время: смертная казнь, согласно этой точке зрения, допустима, но лучше обходиться без нее. Аргументы в пользу такого отказа достаточно известны: неустранимый риск судебных ошибок, необходимость палачей, сомнительная профилактическая эффективность смертной казни, гуманистические соображения. При этом первые три аргумента, имеющие рациональный смысл и внятное обоснование, как правило, выдвигаются на первый план, а «гуманистические соображения» играют, на первый взгляд, роль некоторого эмоционального подкрепления. На самом деле, если разобраться, именно они являются определяющими в отказе «цивилизованного мира» от смертной казни. (Заметим, кстати: при принятии резолюции ООН от 15 ноября 2007 года с призывом ко всем нациям ввести мораторий на смертную казнь 99 стран высказалось «за», а те 52 страны, которые «против», – это «развивающиеся» страны, прежде всего, мусульманские, и США. Именно они-то, очевидно и не принадлежат к «цивилизованному миру».)

Риск судебных ошибок, действительно, всегда был, есть и будет, уродливость «работы» палача, действительно, вне всяких сомнений, смертные казни, действительно, никогда не могли радикально сократить преступность, однако никогда во всю историю человечества эти доводы не рассматривались как возможная причина отказа от смертной казни. Если она и отменялась когда-либо, то только по порыву нравственного чувства отдельных правителей. Глядя на историю надо признать законодательное закрепление смертной казни правилом, из которого крайне редки были исключения. Отчего же современный «цивилизованный мир» столь упорно добивается запрета смертной казни? Может быть, снизилась преступность и смягчились общественные нравы? – Ничего подобного, и скорее, наоборот. И даже в том случае, если бы это было так, – незачем было бы законодательно отменять смертную казнь: ведь в обществе законопослушных людей с высоким правосознанием, – кому бы мешало то, что смертная казнь предусмотрена законом за те преступления, которые никто не совершает?

Наличие в законе высшей меры наказания в виде смертной казни является нормальным для нравственно здорового общества. Неприменение этой меры за ненадобностью есть показатель криминологического благополучия общества. Отказ от законодательного закрепления смертной казни, даже по отношению к преступлениям явно возмущающим общественное мнение и совесть, нельзя расценивать иначе как позорную слабость нравственной позиции законодателя. Общий принцип выстраивания здорового правосознания прекрасно выразил Ф.М. Достоевский: «Законы должны быть возможно более суровыми, а общественная атмосфера – возможно более мягкой». Пока, в свете отмены смертной казни все выглядит «с точностью до наоборот»…

3. Многие ученые с энтузи­азмом восприняли идею клонирования человека. Имплантируя зародыши последовательно одной и той же суррогатной самке, можно исследовать влияние ее организма на развитие плода.

Разработанные методы клонирования животных пока еще далеко несовершенны. В процессе экспериментов наблюдается высокая смертность плодов и новорожденных. Еще неясны многие теоретические вопросы клонирования жи­вотных из отдельной соматической клетки. Тем не менее достигнутые успехи показали теоретическую возможность создания генетических копий человека из отдельной клетки, взятой из какого-либо его органа.

Вместе с тем большинство ученых и многие политики выступают против создания клонов человека. И их возражения и опасения вполне оправданы. Прежде всего следует отметить, что использование генетической инженерии в евгенических целях противоречит моральным и этическим принципам, выработанным человечеством. Помимо этого клонирование, как и другие генно-инженерные методы, может быть использовано во вред человеку, как это мы знаем на примере атомной энергии.

Сторонники клонирования видят в нем, прежде всего, способ размножения, которым могут воспользоваться люди, в силу каких-либо причин не имеющие возможности по-иному воспроизвести свои гены и получить в результате родного им ребенка. И вообще, считают они, разгаданную тайну природы ни закрыть, ни отменить нельзя. Что же касается использования ее в аморальных, безнравственных целях, то нельзя быть застрахованным от этого, и поэтому речь должна идти лишь о постоянном этическом контроле над подобными исследованиями.

На настоящее время препятствием для клонирования человека можно считать:

• Технологические трудности, в связи с тем, что сейчас неотработанна технология клонирования, вследствие этого происходит большое количество неудачных попыток. Кроме этого имеется одно существенное ограничение для клонирования, а именно не возможность повторения сознания;

• Социально-этический аспект, т.е. вследствие того, что технология как уже было указано выше, является неотработанной, существует большая вероятность появления большого количества бракованных клонов — появление лиц с генетическими мутациями и т.п. А это в свою очередь является угрозой для всего человеческого вида;

• Этическо-религиозный аспект. Большинство религий к клонированию человека относятся отрицательно, например РПЦ не выступает против исследований в этой области, но выступает против клонирования человека. Это связано с тем, что человек является «созданием божьем», человек не может поставить себя на место Бога и создавать себе клонов, ибо это является гордыней, а она, как известно наказуема. Легенда о вавилонской башни, описанная в Библии служит ярким примером этого, наказанием тогда послужило смешение языков;

• С точки биологической безопасности вида, этот вопрос тоже является достаточно спорным. Мы уже говорили о возможных мутациях, которые могут произойти вследствие «сырости» самой технологии клонирования;

• Общественное мнение. В своем докладе мы уже приводили результаты социологических опросов, из которых видно, что общество не возражает против терапевтического клонирования (несмотря на то, что и там существуют этические проблемы, вызванные тем считать ли эмбрион началом жизни человека, формирование его индивидуальности или нет), но резко против репродуктивного клонирования;

Последним и самым главным препятствием является законодательные запреты. Такой запрет существует в России, он был наложен ФЗ от 20 мая 2002 г. № 54-ФЗ «О временном запрете на клонирование человека»5. Срок этого запрета определен в пять лет. В этом году он был продлен.

Билет №30