1. Свобода и нравственность.

Внутренняя связь свободы со всеми главными измерениями человеческой жизни и, прежде всего, - с нравственностью и ответственностью. Последняя по существу выступает как мера свободы, показатель её высокого качества. В целом приемлемой, поэтому, представляется позиция максимального сближения свободы, нравственности и ответственности (Ганс Йонас, 2004). Сама же нравственность полноценно живёт и воспроизводится только благодаря целенаправленному культивированию свободы человека.

Принуждение к доброте бессмысленно, а вот злым человек становится под давлением обстоятельств. По существу целенаправленное воспроизводство и обогащение свободы новым содержанием осуществляются с прицелом на некий нравственный ориентир, идеал, важнейшей частью которого выступает именно ответственность. Существуя в обществе, свобода как в воздухе нуждается в индивидуальных и групповых взаимодействиях, касающихся, прежде всего, организации и улучшения совместной жизнедеятельности. Соответствующее качество последней, в свою очередь, обеспечивается лишь в том случае, если человек ответственен перед собой как личностью, перед другими людьми и обществом в целом. Решающую роль играет совесть с её нравственным самоконтролем и самооценкой совершаемых поступков. Вместе с тем, говоря об ответственности, часто имеют в виду лишь юридическую санкцию, преувеличение которой проистекает из философской позиции, близкой к социологизаторству. В результате игнорируются личная инициатива, сознательное кооперирование усилий и результатов, да и внутренний фактор ответственности как таковой.

Субъект социокультурного процесса берётся лишь как объект чьей-то воли или властного давления извне. В действительности же быть ответственным за тот или иной поступок – значит признать себя его автором и принять его последствия (А. Лэнгле, 2004).Подобно тому, как хаос внутренне тяготеет к порядку, свобода, особенно если брать достаточно зрелый уровень её развития, внутренне нуждается в позитивном содержании. В данном случае не обойтись без выношенных самими людьми ответственных решений, добровольно принимаемых на себя обязательств перед кем-либо. В противном случае рано или поздно происходит откат назад, даже потеря самого интереса к свободе.Наличие и степень ответственности определяются, прежде всего, собственно нравственными чувствами и представлениями людей. В известном смысле «в морали человек ответственен только за самого себя…» (А.А. Гусейнов, Р.Г. Апресян, 1998). Вторичные, так сказать, виды ответственности – групповая, классовая, гражданская, правовая, - в конечном счете, зависят от морально-нравственного основания в человеке и обществе. Имеется и обратное влияние.

Билет №24.

1. Представления о свободе и подлинности бытия в экзистенциализме.

Расходясь с традицией рационалистической философии и науки, трактующей опосредование как основной принцип мышления, экзистенциализм стремится постигнуть бытие как некую непосредственную нерасчлененную целостность субъекта и объекта. Выделив в качестве изначального и подлинного бытия само переживание, экзистенциализм понимает его как переживание субъектом своего "бытия-в-мире". Бытие толкуется как данное непосредственно, как человеческое существование, или экзистенция (которая, согласно экзистенциализму, непознаваема ни научными, ни даже философскими средствами). Для описания ее структуры многие представители экзистенциализма (Хайдеггер, Сартр, Мерло-Понти) прибегают к феноменологическому методу Гуссерля, выделяя в качестве структуры сознания его направленность на другое - интенциональность. Экзистенциализм отвергает как рационалистическую просветительскую традицию, сводящую свободу к познанию необходимости, так и гуманистически-натуралистическую, для которой свобода состоит в раскрытии природных задатков человека, раскрепощении его "сущностных" сил. Свобода, согласно экзистенциализму,- это сама экзистенция, экзистенция и есть свобода. Поскольку же структура экзистенции выражается в "направленности-на", в трансцендировании, то понимание свободы различными представителями экзистенциализма определяется их трактовкой трансценденции. Для Ясперса это означает, что свободу можно обрести лишь в боге. Поскольку, по Сартру, быть свободным значит быть самим собой, постольку "человек обречен быть свободным". Свобода предстает в экзистенциализме как тяжелое бремя, которое должен нести человек, поскольку он личность. Он может отказаться от своей свободы, перестать быть самим собой, стать "как все", но только ценой отказа от себя как личности. Философская концепция Сартра развивается на основе абсолютного противопоставления и взаимоисключения понятий: «объективность» и «субъективность», «необходимость» и «свобода». Источник этих противоречий Сартр усматривает не в конкретном содержании сил социального бытия, а во всеобщих формах этого бытия (вещественные свойства предметов, коллективные и обобществленные формы бытия и сознания людей, индустриализация, техническая оснащенность современной жизни и так далее). Свобода индивида как носителя беспокойной субъективности может быть лишь “разжатием бытия”, образованием в нем «трещины», «дыры», ничто. Человек объявляется Сартром носителем абсолютной свободы. Однако этот тезис сопровождается столь многими «уточнениями», направленными против анархии, что итогом рассуждений Сартра становится не свобода, а ответственность и вина. Он формулирует «парадокс свободы»: свобода имеется только в ситуации, а ситуация существует только через свободу. Человеческая реальность повсюду встречает сопротивления и препятствия, которые она создала. В свете сказанного реальная целеполагающая деятельность человека предполагает три значения свободы: 1) она означает способность самостоятельно выбирать цели действия; 2) действовать ради достижения целей; 3) достигать поставленных целей. Игнорирование хотя бы одного из названных аспектов ведет к серьезному ограничению или даже отрицанию свободы. Вносимое Сартром «уточнение» понятия свободы, сводящее ее к автономии выбора, замыкает ее рамками сознания, изменением действительности лишь в своих мыслях. Такая свобода не вносит никаких перемен в окружающий мир и не является действительным превзойдением ситуации. Но только такое отождествление свободы с автономией выбора позволило Сартру утверждать, что человек всегда свободен и что с точки зрения свободы для него нет никакой разницы между диаметрально противоположными ситуациями, например: остаться стойким или предать друга и убеждения.