Дом. Задание:

ФИО ученого

Теория ПД

Практика ПД

Примечание

Г.И.Челпанов

Всячески подчеркивал, что «психологические тесты имеют исключительно научное значение, т. е. могут применяться исключительно только для научных исследований, но не для практических целей», т.к. по мнению Г.И. Челпанова тесты дают знания лишь об отдельных проявлениях личности, которые к тому же требуют не одномоментного, а длительного изучения, не обеспечиваемого тестированием. Вундтовский принцип «эмпирического параллелизма» лег в основу критики Челпановым монизма в психологии и философии. Психическое и физическое принципиально не могут быть отождествлены и не детерминируют друг друга. «Дуализм, признающий материальный и особенный духовный принцип, во всяком случае лучше объясняет явление, чем монизм». Тезис о независимости (параллельности) физических и психических процессов означал для Челпанова и признание особого предмета исследования: «психическое объясняется только из психического». Утверждаемый им «дуализм» имел свои границы: самостоятельность психических и физических явлений не исключает их онтологического единства, поскольку они могут быть выражением единого целого, единой субстанции («неоспинозизм»). Гносеологические воззрения Челпанова («трансцендентальный реализм») в целом соответствовали принципам неокантианской теории познания. Он стоял на принципах априоризма в общефилософских построениях и в обосновании основоположений психологической науки. Ему всегда была близка идея союза психологии и философии (идея «философской» психологии), однако в 1920-е годы, когда подобный «союз» обернулся диктатом марксистской идеологии,

Челпанов подчеркивал преимущественно эмпирическо-экспериментальный характер психологии как науки. Но не смотря на столь яркую пропаганду экспериментального метода, Г. И. Челпанов считал этом метод второстепенным по отношению к самонаблюдению. Цитата Г.И. Челпанова из его статьи «Экспериментальный метод в психологии»: «Но в чем заключаются исследования высших умственных процессов. Поясню при помощи примера. Я желаю, например, изучить природу процесса, называемого суждением. Если бы я захотел исследовать этот процесс по прежнему способу, то я поступил бы так. Я представил бы какой-нибудь процесс суждения, как я его переживаю в своем сознании, затем другой, третий процессы, и на основании этого сделал бы вывод относительно природы суждения вообще. В настоящее время психологи находят, что для разрешения этого вопроса следует в лаборатории производить систематически опрос над другими лицами. Испытуемому субъекту предлагают вопрос, на который он дает ответ в форме суждения , высказанного или невысказанного, в форме "да" или "нет". Другими словами, субъект должен пережить то психическое состояние, которое называется сознанием суждения. После того, как он составил суждение, ему предлагают описать, что было в его сознании, когда он составлял суждение или переживал то психическое состояние, которое называется созиданием суждения. Если я произведу такого рода эксперимент над одним, другим, третьим, четвертым и т. д. субъектами, у меня накопится материал, на основании которого я могу сделать выводы относительно природы суждения. Такого рода опыты впервые начали производиться в Вюрцбургской лаборатории профессора Кюльпе».

«Эти эксперименты отличаются от психофизических тем, что в последних мы имеем дело с раздражением, которое мы можем изменять по нашему плану произвольно, можем видоизменять условия, при которых протекает психической процесс, а в этих экспериментах мы этого делать не можем. Ошибочность метода состоит, таким образом, в том, что мы не можем планомерно варьировать и повторять переживаемое, чтобы обеспечить достоверность высказываемого. Когда я задаю испытуемому какой-либо вопрос, то процесс в уме испытуемого находится вне моей власти. В психофизических экспериментах я до известной степени властвую над экспериментом, потому что, видоизменяя раздражение, я в то же время видоизменяю и самый психически процесс. В этих же экспериментах процесс протекает по своему; я жду, когда процесс закончится, и испытуемый субъект расскажет мне о нем. Этим, конечно, эксперименты над высшими умственными процессами решительно отличаются от обычных психофизических. Последний аргумент Вундта имеет, действительно, значение. Согласимся с Вундтом, что в экспериментах этого рода психически процесс не находится в нашей власти, мы не можем производить в нем изменений. В них есть существенное отличие от тех экспериментов, которые называются психофизическими, главным образом, в том отношении, что в них не допускается никакого измерения, но ведь следует признать, что эксперимент мы имеем не только в том случае, когда может быть производимо измерение, но и в том случае, когда мы определяем качественные отношения. – Здесь же эксперимент служит только для того, чтобы установить факты. Мы, конечно, должны будем признать, что эксперименты этого рода менее совершенны, т. е. приводят к менее определенным результатам, чем эксперименты психофизические, но тем не менее они имеют очень важное значение именно потому, что они служат для установления фактов мыслительной деятельности. Посредством этих приемов исследования нельзя измерить явлений, но вполне возможно установить факты. Кроме того, в них все же есть признаки, сближающие их с экспериментом в собственном смысле слова. Прежде всего мы можем по произволу вызвать любой мыслительный процесс; по желанию мы можем повторить его, – правда, не совсем в том виде, в каком мы его переживали, но все же можем повторить приблизительно в том же виде. Благодаря этим обстоятельствам мы можем избежать тех недостатков, которые присущи исследованию при помощи простого самонаблюдения. В силу этих соображений мне кажется, что названные нами экспериментальные методы исследования высших умственных процессов в будущем могут оказаться чрезвычайно плодотворными. Но при этом следует сделать весьма важную методологическую оговорку. Эксперименты этого рода могут сделаться плодотворными только в том случае, если в них в качестве испытуемых принимают участие лица психологически образованные. Это исследование высших процессов мышления, воли и т. п. имеет то важное значение, что возвращает психологию на почву чисто психологического исследования».

Один из создателей и первого руководителя Психологического института при Московском университете (1914) и журнала «Психологическое обозрение». Отрицал роль психологии для педагогики

П.Ф.Каптерев

Одним из первых дал систематическое изложение развития российской педагогики за весь период существования. Разработал свою периодизацию её развития: от принятия христианства до Петра I – церковная педагогика; от Петра I до 60-х годов ХIХ века – государственная педагогика; с 60 годов ХIХ века – общественная педагогика. Анализируя школьный опыт и педагогические идеи прошлого, прежде всего, вычленял то, что помогает решать проблемы воспитания и обучения своего времени, удовлетворяет потребности народного образования. Связывал историю педагогики с общей историей, понимая педагогику как область знания, тесно связанную с общественными интересами. Писал: «Ни государство, ни церковь, а только само общество может влиять, направлять и управлять школьным делом» – вывод из истории педагогики.

Цитата из труда П.Ф. Каптерева «О нравственном закаливании»: «Не нужно быть пессимистом, чтобы признать, что в жизни есть много тяжелого и печального, что жизнь нередко представляется не веселым времяпровождением, а делом подчас суровым и трудным».

«При таких условиях существования необходимо бороться против изнеженности во всех видах, в частности против изнеживающего воспитания. В обстановку детей нужно ввести простоту и даже суровость, нужно рассчитывать в жизни не только на розы, но и на тернии, нужно быть готовым к жизненной борьбе и ее жестоким подчас условиям. Все это возбуждает вопрос о нравственном закаливании детей при воспитании».

«Закаливание при воспитании есть некоторый дополнительный плюс к воспитанию вообще […] нужно человека закалить, т.е. воспитать его в такой простоте и даже некоторой суровости обстановки, чтобы изменение условий в неблагоприятном смысле не могло оказать на него подавляющего действия, не обессиливало, чтобы человек не только сохранял силы к борьбе, но от борьбы с препятствиями увеличивал бы их. К такой цели должна стремиться система закаливания как физического, так и нравственного».

«Духовное закаливание находится в тесной связи с физическим. Человек духовно закаленный есть человек энергичный, стойкий, способный к продолжительному и высокому напряжению всех своих духовных сил. А как напрягать свои духовные силы, когда физические слабы, когда физическое напряжение невозможно и человек в состоянии действовать только в благоприятной физической обстановке, при некотором комфорте? Поэтому мы предполагаем, что нравственное закаливание будет совершаться параллельно с физическим или будет прямо опираться на него.

Система нравственного закаливания слагается из двух сторон: страдательной и деятельной».

Один из организаторов в начале ХХ века Всероссийских съездов по педагогической психологии, экспериментальной педагогике и семейному воспитанию. В советское время вёл преподавательскую деятельность в школах и педагогических институтах. С 1921 г. профессор Воронежского университета и первый декан его педагогического факультета.^[2] Организовал педтехникум в Воронеже.

С.Л. Франк

Франк считал, что есть серьёзные философские и логические аргументы против субъективного идеализма. Субъективный идеализм исходит из «я», которое стоит в центре мироздания. При диалоге с миром человек открывает в себе нечто — то, что можно назвать «ты». Но есть и иное — то, что мы называем «мы».

Подобно своим предшественникам, Сергею Трубецкому и Соловьеву, Франк подчеркивал, что человеческие сознания, человеческие «я» не отрезаны друг от друга. Реальное познание, реальное бытие возможны лишь тогда, когда между людьми возникает контакт, возникает единство. Мы живем не на изолированных островах, а на едином материке. И вот этот-то материк, который объединяет всех нас, и есть последний и подлинный предмет познания. Человек познает не только отражение своих собственных чувств, а познает некий субстрат, глубину. Позднее немецкий философ Пауль Тиллих писал, что Бог — это не небо над нами, а глубина бытия. Однако первым это сказал Франк.

В 1917 Франк выпускает книгу «Душа человека», которая потом не раз выходила на иностранных языках. Франка переводили на многие языки, включая японский, чешский, польский, немецкий, английский; естественно, он и сам писал книги на этих языках. В этой книге блестяще анализируется вопрос о единстве духовной жизни, которую нельзя разрезать, нельзя разделить. Это единство касается не только нашего «я», но и того поля, в котором находятся те «я», к которым мы обращены. То есть «я», потом «мы» и, наконец, некий таинственный субстрат, который и есть непостижимое.

Вместе с тем Франк негативно относился к коллективизму, который давит личность. Всякий диктат противоречит свободе, а божественное единство не может существовать без свободы, оно свободно.

Франк о социализме:

«Социализм в своем основном социально-философском замысле — заменить целиком индивидуальную волю волей коллективной… поставив на его место бытие „коллектива“, как бы слепить или склеить монады в одно сплошное тесто „массы“, есть бессмысленная идея, нарушающая основной неустранимый принцип общественности и могущая привести только к параличу и разложению общества. Он основан на безумной и кощунственной мечте, что человек ради планомерности и упорядоченности своего хозяйства и справедливого распределения хозяйственных благ способен отказаться от своей свободы, от своего „я“ и стать целиком и без остатка винтиком общественной машины, безличной средой действия общих сил. Фактически он не может привести ни к чему иному, кроме разнузданного самодурства деспотической власти и отупелой пассивности или звериного бунта подданных».

и С.Л. Франк расссматривал теоритические аспекты права и нравственности. Онтологический подход к этике права как части социальной философии требует от мыслителя разработки проблем онтологии социального бытия. Мыслитель выступает как против идеи социологов-позитивистов о том, что общество представляет собой лишь обобщенное название совокупности и взаимодействия множества отдельных людей, так и против иррационалистических и романтических представлений социологов-органицистов об обществе как проявлении сверхиндивидуальных сил, об «общественной воле» и о «душе народа» как принципах понимания социальности.

Первая печатная работа Франка («Теория ценности Маркса») была посвящена критике марксизма. Книга «Душа человека», опубликованная в 1918, была представлена Франком как диссертация на степень доктора, но из-за внешних условий русской жизни защита её уже не могла состояться. В 1917 Франк возглавил историко-филологический факультет Саратовского Университета, а с 1921 занимал кафедру философии в Московском Университете. В 1922 выслан из России, устроился в Берлине и вошёл в состав Религиозно-Философской Академии, организованной Н. А. Бердяевым, с которым работал вместе и в Москве (в «Академии духовной культуры»). С 1930 переселяется во Францию, откуда в 1945 переехал в Лондон.

Цитата: « Прекрасное обозначение "психология" - учение о душе - было просто незаконно похищено и использовано как титул для иной научной области ... мы не стоим перед фактом смены одних учений о душе другими (по содержанию и характеру)", а перед фактом совершенного устранения учения о душе и замены учениями о закономерностях так называемых "душевных явлений", оторванных от их внутренней почвы и рассматриваемых как явления внешнего мира».