8. Фантастическое и реальное в «Маленьком Цахесе» Гофмана.

«Маленький Цахес». Повесть-сказка «Маленький Цахес по прозванию Циннобер» (1819)— одно из лучших гротескно-сатирических произведений Гофмана.

В сказке рассказывается о том, как получивший в дар от феи Розабельверде три золотых волоска маленький уродец Цахес вдруг начинает казаться всем окружающим красавцем, и что бы хорошее ни происходило в его присутствии, всем кажется, что это сделал маленький Цахес. Все похвалы и награды достаются только ему.

Все эти чудеса происходят в стране князя Пафнутия, который ввел декретом в своей стране «просвещение» и где всё сверхъестественное запрещено. Однако демонические силы властвуют над этим «просвещенным» дворянско-обывательским миром, и только влюбленный поэт Бальтазар не поддается злым чарам.

В фантастически «произвольной» символической форме здесь выступают реальные черты буржуазных отношений: награды выпадают на долю не тех, кто трудится, а тех, кто присваивает себе плоды чужих трудов.

История маленького Цахеса — это острая социальная и политическая сатира, направленная против больших и малых деспотов, возвысившихся с помощью лжи, несправедливости, насилия, подлости, обмана. Общественное устройство, при котором злобное ничтожество может паразитировать на труде множества других людей, помыкать ими, вершить их судьбами, представляется писателю безумным. И жалкая гибель чванливого уродца, который тонет в ночном горшке, спасаясь от народного возмущения, воспринимается как справедливый финал.

Уродцу помогают набрать силу сановники и министры, наконец, сам владетель карликового княжества, князь Варсануф — достойный преемник знаменитого Пафнуциуса, того самого, что повелел когда-то ввести «просвещение» и искоренить всё, хоть отдаленно напоминающее о поэзии. Потому что под именем поэзии, объясняет Пафнуциусу дошлый министр из бывших камердинеров, разносится яд, насаждаются «несносные, несовместимые с общественным порядком привычки». А значит, из крылатых коней поэзии «можно попытаться вывести полезных животных, отрезав у них крылья и переведя их на кормление в стойлах»; волшебные же голуби и лебеди как превосходное жаркое пойдут на княжескую кухню…

Гофман творил в эпоху мрачной политической реакции, утвердившейся на большей части Европы после наполеоновских войн. Особенно чувствительной она была в отсталой, феодально-монархической, раздробленной на мелкие княжества Германии. Писатель видел ничтожество карликовых монархов вроде Варсануфа, духовное убожество дворянства, чиновничества; ничуть не больше симпатии вызывали у него набиравшие силу «торгаши» — немецкая буржуазия.

Вокруг себя он видел филистерскую затхлость, общественный застой, торжество казенных порядков, трусливую подозрительность ко всяким «вольностям». Он на опыте испытал, как враждебно это «просвещенное» общество, где столько власти имеют Цинноберы, всем высоким душевным помыслам.

9. Проблематика и художественное своеобразие повести а. Шамиссо

«Удивительная история Петера Шлемиля».

«Чудесная история Петера Шлемиля». Литературное наследие Шамиссо невелико. Лучшее из него — «Чудесная история Петера Шлемиля» и стихотворения.

В своей повести-сказке Шамиссо рассказывает историю человека, продавшего за кошелек, в котором никогда не иссякают деньги, свою тень. Отсутствие тени, которое сразу же замечают все окружающие, исключает Петера Шлемиля из общества других людей; все его отчаянные попытки добиться положения в этом обществе и личного счастья терпят крушение, и Шлемиль находит некоторое удовлетворение лишь в общении с природой — в занятиях естественными науками.

В этой повести, таким образом, — обычная романтическая ситуация: человек, не находящий себе места в обществе, непохожий на окружающих, т. е. ситуация байроновского Чайльд Гарольда и Рене Шатобриана, Штернбальда Тика и Иоганна Крейслера Гофмана. Но вместе с тем ситуация повести Шамиссо отличается от всех других вариантов своей иронией над романтическим одиночеством героя, над романтической асоциальностью.

Шлемиль, лишившись тени, находится в трагикомическом положении: ведь он лишился чего-то, казалось бы, не имеющего никакого значения, никакой ценности.

«Ценность» тени заключается лишь в том, что она делает ее обладателя похожим на всех остальных людей, причем возникает вопрос, такая ли уж большая честь — походить на мошенника Раскаля и самодовольного богача Джона.

Шлемиль страдает от загадочной нелепости своей потери, страдает от людей, которые не могут представить себе человека без тени и относятся с ужасом или презрением, не лишенным изрядной доли комизма, к бедному Шлемилю.

В своем несчастии Шлемиль комичен, и вместе с тем последствия этого несчастья достаточно трагичны для него.

Иронизируя над романтической «исключительностью» своего героя, Шамиссо вместе с тем полон грустного сочувствия к нему. Для Шамиссо асоциальность не является ни нормой, как для Фридриха Шлегеля в 90-х годах, ни абсолютной трагедией бытия, как для Гофмана. Оставаясь еще в пределах романтических представлений, т. е. не зная ни выхода для своего героя из романтического одиночества, ни социально-исторического объяснения этому одиночеству, Шамиссо, однако, своим сочувственно-ироническим отношением к нему намечает путь преодоления романтизма, приводящий писателя к стихотворениям конца 20— 30-х годов, в которых ясно обнаруживается его отход от романтизма.

Сочетание большой жизненной конкретности и фантастики в повести Шамиссо напоминает творческую манеру Гофмана. Но если у Гофмана это сочетание в конечном счете было призвано продемонстрировать извечную разъединенность мира реального и мира идеального, то у Шамиссо фантастическое является лишь символическим выражением некоторых сторон самой действительности. Лирика Шамиссо конца 20-х — начала 30-х годов. Первое отдельное издание стихотворений Шамиссо вышло в 1831 году.

Стихотворения Шамиссо продолжал писать и в 30-х годах.

В своих стихотворениях конца 20-х — начала 30-х годов Шамиссо под влиянием пробуждения революционно-демократического движения накануне революции 1830 года во Франции и в начале 30-х годов в Германии отходит от романтизма.

Впервые в истории немецкой лирики XIX века социальная и политическая темы были так широко представлены, как это было в лирике Шамиссо (если не считать стихотворений Гейне этих же лет).

Шамиссо в своих стихах обращается к повседневной жизни, к теме семьи, которой не знала до него немецкая романтическая лирика (циклы «Любовь и жизнь женщины», 1830; «Песни и картины жизни», «Аист», 1832), к теме социально-униженных («Нищий и его собака», 1829; «Молитва вдовы», 1831; «Старая прачка», 1833; «Вторая песнь о старой прачке», 1838), к теме освободительной борьбы и к героям этой борьбы (стихотворения, посвященные борьбе греков за свободу, «Войнаровский», «Бестужев»).

Стихотворение «Старая прачка» — одно из лучших социальных стихотворений Шамиссо. Поэт с уважением и симпатией рисует жизненный подвиг самоотверженной труженицы, всю свою жизнь отдавшей заботе о муже и детях и скопившей к концу жизни лишь на саван себе. В заключительной строке стихотворения поэт говорит о том, что он хотел бы закончить свои дни с таким же сознанием выполненного долга, как эта старая прачка.

Стихотворения «Войнаровский» и «Бестужев» (Шамиссо объединил их под общим заголовком «Изгнанники») относятся к широко представленному в творчестве Шамиссо жанру лирико-эпических стихотворений. В первом из них Шамиссо свободно пересказывает поэму Рылеева «Войнаровский». Во втором он с сочувствием рисует образ борца за свободу декабриста Бестужева, друга Рылеева, сосланного в Якутск.

Социально-политические взгляды Шамиссо ярко выражены в одном из наиболее известных его стихотворений «Замок Бонкур» (1827). В этом стихотворении он, вспоминая о родовом замке своей семьи, благословляет крестьянина, плуг которого пашет ту землю, на которой стоял замок.

Помимо пересказа поэмы Рылеева, об интересе Шамиссо к русской литературе свидетельствует также перевод стихотворения Пушкина «Ворон к ворону летит...», являющегося в свою очередь обработкой шотландской народной песни. Шамиссо сделал свой перевод по подстрочнику, который составил для него знавший русский язык Варнгаген фон Энзе.

К политическим порядкам периода Реставрации Шамиссо относился резко отрицательно, находясь на буржуазно-демократических позициях.

Некоторые черты, например изображение жанровых сценок из повседневной жизни, сближают лирику Шамиссо с лирикой Беранже. Шамиссо высоко ценил Беранже, прежде всего за народность его творчества, и переводил его.

В своих стихах Шамиссо, идя по стопам романтиков, охотно обращается к миру народной песни, к народным легендам, сказаниям и к анекдоту.

Творческое использование фольклора сообщает стихам Шамиссо простоту, популярность, поэтичность и юмор.

В последние годы жизни Шамиссо издавал «Немецкий Альманах муз». Его соредактором был Густав Шваб, поэт, принадлежавший к так называемой швабской школе — эпигонской романтической школе. В «Альманахе муз» печатались наряду с поэтами-романтиками — Уландом, Ю. Кернером, Эйхендорфом и другими — также и поэты, отошедшие от романтизма; в «Альманахе муз», между прочим, начал печататься Ф. Фрейлиграт, ставший одним из известных представителей революционно-демократической поэзии 40-х годов. В этот период многое уже отделяло Шамиссо от поэтов-романтиков; это проявилось в следующем эпизоде. Шамиссо захотел в «Альманахе» на 1837 год поместить портрет Гейне, которого он лично знал и очень высоко ценил как поэта. Стоявшие на консервативно-эпигонских позициях поэты швабской школы, о которых Гейне резко отрицательно отозвался в своем произведении «Романтическая школа», запротестовали и забрали из «Альманаха» свои стихи.

Литературная деятельность Шамиссо уже выходит за пределы романтизма. Начав как романтик, Шамиссо, подобно Гейне, в период оживления революционно-демократического движения переходит на реалистические и демократические позиции в отличие от других поэтов-романтиков — Тика, Эйхендорфа, которые и в этот период продолжали оставаться на консервативных романтических позициях и творчество которых постепенно теряло свое значение.