Глава 3. Способы разрешения коллизий норм права равной юридической силы

3.1. Разрешение коллизий норм права равной юридической силы

судами Российской Федерации

Эффективность судебной защиты прав и свобод граждан и их объединений зависит от многих факторов, среди которых значительное место занимает качество применяемого судами законодательства <1>. Без единых взаимосогласованных предписаний право не сможет выполнять роль фундамента правовой государственности.

--------------------------------

<1> Аналитический отчет "Качество законодательства как фактор эффективности правосудия" (по материалам социологического исследования 17 мая 2004 г.). Подготовлен отделом теории права, государства и судебной власти Российской академии правосудия // Архив автора.

Обеспечение действенности закона предполагает использование различных способов полного устранения его недостатков либо их минимизации, в ряду которых немаловажную роль играет применение механизма преодоления коллизий норм права, в том числе реализации принципов права в правосудии, применение судами положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и др.

Под разрешением коллизий норм права понимается процесс, направленный на выбор одной из коллидирующих норм права.

В теории права различаются два основных вида разрешения коллизий норм права:

- устранение коллизий норм права, производимое самим правотворческим органом;

- преодоление коллизий норм права, осуществляемое правоприменителем.

Устранение коллизий норм права представляет собой удаление коллидирующей нормы из системы права путем принятия нового акта, отмены старого, внесения изменений или уточнений в действующие акты, систематизации законодательства, в частности отраслевой кодификации, принятия законов по крупным тематическим блокам <1>.

--------------------------------

<1> Систематизация законодательства в Российской Федерации / Под ред. А.С. Пиголкина. СПб., 2003. С. 47.

В юридической литературе является дискуссионным вопрос о субъектах устранения коллизий норм права. Так, одни правоведы, рассуждая с позиции нормативизма, приходят к выводу о том, что устранение коллизий выходит за рамки применения права и решается только законодателем в ходе правотворческого процесса, т.е. относится к области законотворческой деятельности. Другие, придерживаясь социологического подхода к праву, считают, что судья, реализуя функцию судебного контроля за законностью нормативных актов, занимается устранением коллизий норм права, т.е. обладает субсидиарным правотворческим полномочием.

На наш взгляд, устранение противоречий осуществляется посредством правотворческой деятельности (принятие нового акта, отмена старого, внесение изменений или уточнений в действующие акты), систематизации законодательства, в частности отраслевой кодификации и принятия законов по крупным тематическим блокам <1>, в то время как преодоление коллизий норм права происходит в ходе рассмотрения судом конкретных судебных споров, т.е. решения вопросов факта, и в форме последующего нормоконтроля - оспаривания заинтересованными лицами конституционности и законности нормативных правовых актов.

--------------------------------

<1> Там же.

Преодоление коллизий норм права выражается в выборе нормы, подлежащей применению в конкретном деле, из коллидирующих правовых предписаний. Оно представляет собой их разрешение применительно к конкретному случаю. Результатом преодоления коллизий норм права является применение правоприменительным органом коллизионных норм или правоположений.

Необходимость в преодолении коллизий норм права возникает тогда, когда при нахождении нормы, подлежащей применению, оказывается, что фактические обстоятельства регулируются несколькими правовыми нормами. В такой ситуации правоприменитель вынужден выбрать одну из двух или более коллидирующих норм и обосновать ее применение.

Преодоление коллизий правовых норм в целом и равнозначных в частности правомерно определить как нетипичную ситуацию в правоприменении <1>. Данный способ разрешения коллизий является не правом, а обязанностью правоприменительного органа. Иначе говоря, установление в процессуальном порядке коллизии норм права обязывает суд преодолеть ее посредством реализации полномочий, закрепленных за ним законом. Оно представляется наиболее эффективным решением проблемы коллизионности законодательства, так как по сравнению с законодателем правоприменитель при обнаружении противоречий норм права реагирует на них практически незамедлительно.

--------------------------------

<1> Понятие "нетипичная ситуация в правоприменении" было использовано В.В. Лазаревым применительно к пробелам в праве (см.: Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов. Казань, 1975. С. 44 - 47). Полагаем, что коллизии норм права, так же, как и пробелы в праве, - явление неординарное, и поэтому также могут охватываться данной теоретической конструкцией.

Преодоление коллизий норм права заключается в применении коллизионных правил, т.е. правил разрешения темпоральных, пространственных, иерархических коллизий. Оно может производиться в рамках рассмотрения судом конкретного дела. В частности, прямое применение судами Конституции РФ и норм международного права является реализацией иерархического коллизионного правила "вышестоящий закон отменяет действие нижестоящего" и выступает одним из возможных путей разрешения выявленной коллизии норм права равной юридической силы. На первый взгляд может показаться, что данный способ преодоления противоречий применим только к иерархическим коллизиям, а не к коллизиям равнозначных норм. Однако это не совсем так.

Несомненно, в подавляющем большинстве случаев для разрешения коллизий равнозначных норм достаточно применения коллизионных правил и не требуется проверки коллидирующих норм на предмет их соответствия Конституции РФ, нормам международного права или принципам права.

Однако в ряде ситуаций выбор одного из противоречащих друг другу правил равной юридической силы должен определяться не только формальным применением соответствующего коллизионного правила, но и результатом анализа этих норм с позиции соответствия или несоответствия Конституции, а также принципам права, особенно тогда, когда наблюдается совпадение коллизионных правил, их конкурирование. Это означает, что, по сути, ни одна правовая ситуация не может быть разрешена, ни одна отраслевая норма не может быть применена без их проверки на предмет конституционности. Выбор между коллидирующими нормами следует производить с учетом норм конституционного права и правовых позиций Конституционного Суда РФ.

Это положение можно пояснить на следующем примере из судебной практики.

Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении частной жалобы гражданина на Определение Верховного Суда Республики Башкортостан от 31 мая 2002 г., в который тот обратился с жалобой на решение квалификационной коллегии судей Республики Башкортостан от 15 февраля 2002 г., также отказавшей заявителю в удовлетворении заявления в отношении судьи Абзелиловского районного суда Республики Башкортостан.

Верховный Суд, отказывая в удовлетворении жалобы, руководствовался тем, что в соответствии с п. 1 ст. 26 Федерального закона от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", вступившего в силу 19 марта 2002 г. и действовавшего на момент вынесения оспариваемого Определения, решение, принятое квалификационной коллегией судей, может быть обжаловано в судебном порядке только лицом, в отношении которого оно принято. Поскольку квалификационная коллегия судей Республики Башкортостан приняла решение в отношении судьи С., оно могло быть обжаловано в суд только им, но не заявителем. Решением квалификационной коллегии судей Республики Башкортостан непосредственно права заявителя не затрагиваются, так как оно принято в отношении судьи С.

Суд подчеркнул, что ссылка в частной жалобе на п. 12 ст. 16 Закона РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации", согласно которому решение квалификационной коллегии судей субъекта Российской Федерации, принятое в соответствии с п. 8 ст. 5, п. 1 ст. 12.1, п. 1 ст. 13 и п. 1 ст. 14, может быть обжаловано в Верховный Суд Республики в течение 10 дней после получения копии указанного решения, не является основанием к отмене Определения суда, поскольку в данном случае подлежит применению Федеральный закон от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", принятый позднее названного Закона <1>.

--------------------------------

<1> Определение Верховного Суда РФ от 31 января 2003 г. N 49-Г03-2 // СПС "КонсультантПлюс".

Однако Конституционный Суд РФ отметил, что "в случаях, когда решения квалификационной коллегии судей препятствуют защите нарушенных действиями или решениями судьи прав и законных интересов граждан, не допускается никаких исключений из конституционного принципа, согласно которому действия и решения государственных органов, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, в результате которых нарушены права и свободы граждан или созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод, могут быть обжалованы в суд. Таким образом, граждане не могут быть ограничены в возможности защищать в судебном порядке свои права и законные интересы, нарушенные незаконными действиями судьи". При этом самим по себе решением квалификационной коллегии судей об отказе в прекращении полномочий судьи конституционные права и свободы гражданина не могут считаться нарушенными <1>.

--------------------------------

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 23 мая 2006 г. N 146-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сабирова Равиля Минигаязовича на нарушение его конституционных прав положениями статей 11, 17, 20, 22 и 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

При этом следует заметить, что соотнесение содержания коллидирующих норм с конституционными положениями отличается особой сложностью, так как эти предписания должны не просто формально соответствовать Конституции, но отвечать ее основополагающим идеям, смыслу и духу.

Это хорошо видно на примере рассмотрения Конституционным Судом РФ вопроса о коллизии двух норм КоАП РФ и Закона РФ "О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением", когда он обратился к принципу гуманности закона в правовом государстве, предполагающему выбор из двух охранительных норм, устанавливающих юридическую ответственность за однородное правонарушение, той нормы, которая предусматривает более мягкую меру ответственности <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 12 мая 1998 г. N 14-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений абзаца шестого статьи 6 и абзаца второго части первой статьи 7 Закона Российской Федерации от 18 июня 1993 года "О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением" в связи с запросом Дмитровского районного суда Московской области и жалобами граждан" // СЗ РФ. 1998. N 20. Ст. 2173.

Оценка конституционности отраслевой нормы предполагает ряд этапов:

- установление признаков неконституционности отраслевого правового предписания;

- определение относимости конституционных предписаний, т.е. положений, относящихся к отраслевому предписанию;

- сопоставление содержания отраслевых и конституционных признаков <1>.

--------------------------------

<1> См.: Жалинский А.Э. О конституционности уголовного законодательства Российской Федерации // Право и политика. 2003. N 6.

Таким образом, конституционные нормы играют роль "арбитра" в коллизии равнозначных норм права. При определении конституционности отраслевой нормы принимаются во внимание принципы права, задачи и цели правового регулирования отрасли права, к которой принадлежит коллидирующая норма, а также последствия признания отраслевой нормы неконституционной <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же.

Эти выводы справедливы и в отношении норм международного (европейского) права, которые наряду с принципами права и конституционными нормами выступают составной частью сложного механизма разрешения противоречий юридических норм, представляют собой один из способов (критериев) выбора нормы, подлежащей применению.

Особо пристальное внимание оценке коллидирующих норм с позиции соответствия конституционным нормам необходимо уделять при их расположении в разных отраслях законодательства. Часто несоблюдение законодателем предмета отраслей права путем создания комплексных законов фактически преследует цель пересмотра или корректировки не только определенных отраслевых норм, но даже норм Конституции РФ. Например, вполне обоснованно А.Л. Маковский замечает, что "предоставленная Земельным кодексом земельному законодательству возможность как угодно регулировать права на земельные участки и их оборот означает, что в принципе такую возможность получают и законодатели субъектов Федерации. Таким образом, навешивая старую вывеску "земельного законодательства" на новые отношения в сфере частного права, которых это законодательство никогда не регулировало, создатели Земельного кодекса, по сути дела, ликвидируют действие в отношении прав на недвижимость и ее оборота одного из самых важных положений нашей Конституции - то, что гражданское законодательство она относит к исключительному ведению Федерации (п. "о" ст. 71)" <1>.

--------------------------------

<1> Маковский А.Л. ГК РФ действует. Что дальше? // ЭЖ-Юрист. 2003. N 46.

При этом нельзя вообще исключать ситуацию, когда ни одно из коллизионных правил не сможет быть применено, например, когда наблюдается противоречие законов, принятых в один день, имеющих специальный характер и относящихся к одной отрасли. В этом случае выбор одного из противоречащих друг другу правил равной юридической силы должен также определяться результатом анализа этих норм с позиции соответствия или несоответствия Конституции, а также принципам права.

Если же обе коллидирующие нормы окажутся конституционными, то следует применять норму, улучшающую положение субъектов права.

Некоторые коллизионные правила существуют в доктринальной форме или в форме обыкновения судебной практики, а некоторые могут содержаться в законодательстве и иллюстрацией тому могут служить, например, положения ст. 2 ГК РФ. Кроме того, в российской правотворческой практике имел место случай, когда законодатель взял на себя функцию преодоления коллизий норм права равной юридической силы и закрепил в нормативном правовом акте применительно к конкретной коллизии правило ее разрешения, т.е. порядок применения норм права в случае их противоречия.

Так, Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 11 октября 1996 г. "О порядке применения пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации" устанавливается положение о том, что в случае противоречия норм налогового, финансового законодательства ст. 855 ГК РФ об очередности списания денежных средств с банковских счетов клиентов применяется ст. 855 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Российская газета. 1996. 22 окт.

Наличие либо отсутствие коллизий равнозначных норм права устанавливается способами, характерными для разрешения и иных видов коллизий, в первую очередь путем толкования правовых норм. При установлении коллизий, во-первых, необходимо определить конкретную несогласованность двух или более равнозначных норм права в регулировании одних и тех же общественных отношений, во-вторых, выявить факт соответствия или несоответствия коллидирующих норм основным принципам права (целям, задачам, сущности закона), Конституции и нормам международного права.

Так, Конституционный Суд РФ указывает, что факт коллизии норм права должен быть констатирован и тогда, когда нормативные предписания актов формально согласуются с иными нормативными предписаниями, но при этом расходятся с ними по смыслу <1>. Причем следует иметь в виду, что противоречие норм права может существовать и тогда, когда оно проистекает из смысла, заложенного в нее не законодателем, а правоприменителем. Подтверждением этого тезиса может служить практика Конституционного Суда РФ, который как коллизии конституционных и иных норм расценивает противоречия, создаваемые не самими правилами поведения, а актами их официального толкования, тем смыслом, который придается правовым предписаниям правоприменительной практикой <2>. Данная правовая позиция может по-разному оцениваться теоретиками права.

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н. Мартынова и С.В. Пустовалова" // СЗ РФ. 2002. N 12. Ст. 1178.

<2> Постановление Конституционного Суда РФ от 28 марта 2000 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость" в связи с жалобой закрытого акционерного общества "Конфетти" и гражданки И.В. Савченко" // СЗ РФ. 2000. N 14. Ст. 1533.

Так, с позиций нормативного правопонимания основанием для констатации коллизий юридических норм может служить лишь смысл, заложенный в последние законодателем, а не правоприменителем, так как норма и ее толкование суть разные предметы. Исходя из "широкого" понимания права, практика уяснения и разъяснения смысла законов служит одним из проявлений права, не менее важным и значимым, чем правовые нормы, в силу чего игнорирование толкования закона правоприменителем могло бы оставить права и свободы граждан без надлежащей защиты и устранило бы препятствия к дальнейшему нарушению прав и свобод граждан.

Специфика разрешения коллизий норм права равной юридической силы заключается в том, что ни один из нормативных правовых актов одного уровня, содержащих коллидирующие нормы, нельзя обжаловать на предмет несоответствия другому равнозначному акту. Российским законодательством допускается лишь обжалование нормативных положений на предмет их несоответствия другим нормативным положениям, имеющим большую юридическую силу.

Так, по действующему законодательству даже коллизии норм кодифицированных и некодифицированных законов могут преодолеваться при разрешении конкретных дел, хотя, как мы выше замечали, в некоторых кодексах закрепляется их приоритет над иными федеральными законами. Конституционный Суд РФ указал, что коллизии норм кодифицированных и текущих законов должны преодолеваться в ходе правоприменения, "так как Конституцией РФ не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае - федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой" <1>.

--------------------------------

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 3 февраля 2000 г. N 22-О "По запросу Питкярантского городского суда Республики Карелия о проверке конституционности статьи 26 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" // СЗ РФ. 2000. N 14. Ст. 1532.

В АПК РФ и ГПК РФ не предусматривается возможности оспаривания текущих федеральных законов на предмет их соответствия кодифицированному закону. Проверка федеральных законов относится к исключительной компетенции Конституционного Суда РФ, так как федеральный закон по юридической силе уступает только Конституции РФ, - отмечает Г.А. Жилин <1>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Г.А. Жилин. М., 2003. С. 179.

Из этого следует вывод, что коллизии равнозначных по юридической силе норм могут преодолеваться правоприменителем только при разрешении конкретных дел, но не могут им преодолеваться посредством процедуры последующего нормоконтроля.

Таким образом, суды преодолевают коллизии норм права равной юридической силы следующим образом:

- выбирают одну из коллидирующих норм, руководствуясь коллизионными правилами отраслевого приоритета: "последующий закон отменяет действие предыдущего", "специальный закон отменяет действие общего". Правильный выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств дела и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относится к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды должны самостоятельно решать, какие нормы подлежат применению в рассматриваемом деле при наличии пробелов в правовом регулировании, а также в случаях обнаружения не отмененных в установленном порядке, но фактически утративших силу норм либо противоречий между нормами;

- прямо применяют Конституцию РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права.

Прямое применение судами общей юрисдикции и арбитражными судами Конституции РФ вызывало и вызывает множество споров среди специалистов и в практике судебных органов.

Конституционный Суд РФ, изучая этот вопрос, в Постановлении от 16 июня 1998 г. N 19-П "По делу о толковании статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации" <1> пришел к выводу об обязанности судов при возникновении неопределенности в вопросе о соответствии либо несоответствии примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона Конституции РФ обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке его конституционности.

--------------------------------

<1> Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения 1997 - 1998 / Отв. ред. Т.Г. Морщакова. М., 2000.

Верховный Суд РФ занял иную позицию, выраженную в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", в котором он указал на возможность применения судами Конституции РФ в качестве акта прямого действия во всех необходимых случаях и на право судов в случае неопределенности в вопросе о конституционности либо неконституционности закона, руководствуясь ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом по данному предмету <1>.

--------------------------------

<1> См.: Конституция Российской Федерации: комментарий Конституционного Суда РФ, официальный текст, принятие и вступление в силу поправок к Конституции РФ. М., 1999. С. 152 - 160.

У судов общей юрисдикции, руководствовавшихся разъяснением Верховного Суда РФ до принятия Конституционным Судом РФ упомянутого выше Постановления, возникла неопределенность в вопросе о моменте возникновения у них обязанности обращения в Конституционный Суд РФ. Осталось неясным и то, какой запрос необходим: предварительный либо последующий, выступающий результатом вынесения решения на основании конституционных норм.

По мнению одних ученых, полномочие судов по прямому применению Конституции РФ до обращения в орган конституционного контроля, несмотря на теоретическую обоснованность, должно быть подтверждено обязательным официальным письменным разъяснением Конституционного Суда РФ <1>. Как считают другие, Конституционным Судом РФ в своем Постановлении одновременно подтверждены право судов общей юрисдикции на непосредственное применение Конституции РФ и их обязанность обращения в Конституционный Суд РФ, но оставлен открытым вопрос о приостановлении рассмотрения дела как действии суда, исключающем применение им Конституции <2>. С позиции остальных выявление судом норм, противоречащих Конституции РФ, влечет в соответствии со ст. 125 Конституции РФ обязательное приостановление производства по делу и направление запроса в Конституционный Суд РФ, что, как результат, блокирует ее прямое применение <3>.

--------------------------------

<1> См.: Ершов В.В. Прямое применение Конституции РФ // Российская юстиция. 1998. N 9.

<2> См.: Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в России. М., 2000. С. 103.

<3> См.: Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). М., 2000. С. 210 - 211.

Думается, отказ судам общей и арбитражной юрисдикции в непосредственном применении Конституции РФ не может обосновываться ссылкой на ст. 125 Конституции РФ, закрепляющую полномочие Конституционного Суда РФ по осуществлению проверки конституционности нормативных правовых актов, влекущей утрату ими юридической силы. Результатом преодоления коллизий конституционных и иных норм судом общей юрисдикции или арбитражным судом при разрешении дела является не признание их не соответствующими Конституции РФ, а лишь отказ от их применения, не имеющий общеобязательного значения и распространяющийся на правоотношения в рамках конкретного спора.

На наш взгляд, Конституционный Суд РФ не запретил судам общей юрисдикции и арбитражным судам непосредственно применять Конституцию РФ, а лишь указал на обязанность последующего, но не предварительного обращения в Конституционный Суд РФ с запросом в соответствии со ст. 125 Конституции РФ. Данный вывод подтверждается положением п. 5 мотивировочной части вышеуказанного Постановления Конституционного Суда: "Для обеспечения непосредственного действия Конституции Российской Федерации во всех случаях, в том числе и когда дело разрешено судом на основании конкретной конституционной нормы, требуется лишение такого закона юридической силы в предусмотренном статьей 125 Конституции Российской Федерации порядке конституционного судопроизводства". В пункте 2 резолютивной части этого же Постановления он указывает: "Обязанность обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с таким запросом, по смыслу частей 2 и 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 2, 15, 18, 19, 47, 118 и 120, существует независимо от того, было ли разрешено дело, рассматриваемое судом, отказавшимся от применения неконституционного, по его мнению, закона на основе непосредственно действующих норм Конституции Российской Федерации" <1>.

--------------------------------

<1> Аналогичная позиция была воспроизведена Конституционным Судом РФ в Постановлении от 11 апреля 2000 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации" // СЗ РФ. 2000. N 16. Ст. 1774.

Принимая во внимание исключительность компетенции Конституционного Суда в сфере конституционного нормоконтроля, следует признать обоснованность аргументов Конституционного Суда РФ относительно обязанности последующего обращения в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности закона. Однако нельзя полностью принять аргументацию этого вывода, состоящую в указании на необходимость обеспечения принципов равенства всех перед законом и судом, а также верховенства Конституции.

Конечно, сама по себе эта позиция Конституционного Суда более основательна, чем это представляется на первый взгляд. В сущности, Суд в данном случае посчитал процедуру преодоления коллизий конституционных и иных норм без их устранения недостаточной гарантией соблюдения конституционных прав и свобод граждан и юридических лиц, обеспечения равенства перед законом и судом, верховенства права. Однако в этом случае было бы логичным признать нарушение этих основных начал непосредственным применением судами общей и арбитражной юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права, так как в Российской Федерации существует механизм преодоления коллизий внутригосударственных и международно-правовых норм, но отсутствует процедура их устранения. В связи с отсутствием законодательно установленной процедуры прямой проверки судом соответствия норм национального права нормам международного права мы вынуждены констатировать в этой части непоследовательность выводов Конституционного Суда. Выходит, с одной стороны, признается, что без задействования механизма оспаривания конституционности правовых актов защита конституционных прав и свобод, общеправовых принципов должным образом не обеспечивается, а с другой - защита прав человека, базирующихся на нормах международного права, считается законодателем вполне достаточной и в рамках преодоления противоречий обозначенных норм без их устранения. Разный подход законодателя к рассмотрению одной, по сути, проблемы заставляет быть менее категоричным в подобных заключениях.

Полагаем, преодоление коллизий между конституционными и иными нормами, т.е. прямое применение Конституции, имеет свои пределы и должно осуществляться судом не в каждом случае обнаружения противоречий между нормами Основного Закона и отраслевыми нормами. Вопрос о прямой реализации Конституции РФ может быть поставлен лишь тогда, когда суд не может применить нормы нижестоящих по отношению к Конституции нормативных правовых актов. Иначе говоря, отказ суда от применения тех или иных норм, основанный на предпочтении им Конституции РФ, может быть осуществлен в отношении не любого акта, а лишь норм, закрепленных в федеральном конституционном и федеральном законах.

Это диктуется, во-первых, тем, что Конституция как свод общеправовых принципов отличается высокой степенью абстрактности и обобщенности содержания. Установление противоречий между ней и иными правилами поведения означает решение вопросов права. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды в своей деятельности решают не только вопросы права, но прежде всего вопросы факта, вследствие чего применить нормы Конституции к конкретным жизненным обстоятельствам порой весьма сложно.

Во-вторых, необходимо учитывать, что юридические принципы как предписания общего характера, отраженные в Конституции РФ, всегда преломляются и конкретизируются в нормах нижестоящих нормативных правовых актов. Так, развивать нормы Конституции РФ призваны федеральные конституционные законы, федеральные законы, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти РФ, конституции (уставы) и законы субъектов РФ, нормативные правовые акты законодательных и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления.

Так, правила, закрепленные в нормативных правовых актах ниже уровня федерального закона (например, в указах Президента, постановлениях Правительства и т.д.), помимо Конституции РФ напрямую противоречат и федеральным законам. В силу этого отказ от применения коллидирующего предписания должен обосновываться ссылкой не только на нормы Конституции РФ, но и на положения соответствующего федерального закона.

Следование этим правилам, по нашему мнению, отчасти снимает закономерно возникающий в случае прямого применения Конституции вопрос о пределах дискреционных полномочий суда. Изъятия из них допустимы лишь при обнаружении пробелов в праве, когда между собой коллидируют не рядом стоящие по иерархии акты (например, федеральный закон и нормативный правовой акт органа местного самоуправления). Но и в такой ситуации в первую очередь должны применяться не наиболее абстрактные в системе права нормы Конституции, а прежде всего нормы конкретного содержания.

Также суды преодолевают коллизии равнозначных норм, отменяя (изменяя) судебные акты. Данный способ применяется тогда, когда пересматриваемое решение вынесено на основании закона, признанного Конституционным Судом РФ не соответствующим Конституции РФ либо не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Факт признания неконституционным закона в одном случае (УПК РФ) определяется как новое обстоятельство, а в другом (АПК РФ) - как вновь открывшееся обстоятельство. В отличие от других процессуальных кодексов ГПК РФ предусматривает только общее основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решения или определения суда, вступившего в законную силу. Таким основанием является отмена решения, приговора или определения суда либо постановления государственного органа или органа местного самоуправления, послуживших основанием для принятия решения или определения суда (п. 4 ч. 2 ст. 392 ГПК РФ). Для других правоприменительных органов признание акта неконституционным означает невозможность его применения при новом рассмотрении дела.

Данные способы разрешения коллизий норм права образуют определенную систему взаимосвязанных мер, построенную по принципу обладания законодателем и судом широкими полномочиями по быстрому и эффективному разрешению различных противоречий.

Коллизия норм права, не замеченная законодателем, должна быть преодолена судом.

При всем многообразии способов и полномочий разрешение коллизий норм права равной юридической силы направлено на создание надлежащих условий для правомерного отправления правосудия, защиту субъективных прав граждан.