2.2. Виды коллизий норм права равной юридической силы

Коллизии норм равной юридической силы возникают между нормами права, принятыми одним и тем же правотворческим органом.

Они могут возникать между положениями одного нормативного правового акта и располагаться:

- в одной главе, одном разделе этого акта;

- в разных статьях, главах, разделах нормативного правового акта. Противоречия между нормами одного раздела содержат статьи разд. I УПК РФ "Основные положения". Так, ст. 1 УПК РФ устанавливает, что источниками уголовно-процессуального права являются Конституция РФ, УПК РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры РФ. Законодатель, как видим, не включил в число источников права другие федеральные законы, что не согласуется с положениями иных статей УПК РФ. Так, ч. 1 ст. 7 УПК РФ содержит запрет применения федерального закона, если он противоречит нормам УПК РФ. Часть 4 ст. 16 УПК РФ прямо допускает возможность применения иных федеральных законов <1>.

--------------------------------

<1> См.: Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса. М., 2006. С. 80.

Иллюстрацией противоречий между разными разделами нормативного правового акта может быть коллизия норм, предусмотренных разделом, закрепляющим основные положения, и норм, содержащихся в других разделах УПК РФ. Так, согласно ч. 4 ст. 20 УПК РФ прокурор, а также следователь или дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить дело частного и частно-публичного обвинения при отсутствии заявления потерпевшего. Прокурор вправе осуществлять уголовное преследование по делам частного и частно-публичного обвинения независимо от волеизъявления потерпевшего (ч. 3 ст. 21 УПК РФ). Из этого вытекает, что вступление прокурора в процесс по делам частного и частно-публичного обвинения ограничивает права потерпевшего, а именно его право на примирение с обвиняемым. Но ч. 4 ст. 318 УПК РФ противоречит ч. 3 ст. 21 УПК РФ, определяя, что вступление в уголовное дело прокурора не лишает стороны права на примирение <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 82.

Коллизии норм права равной юридической силы возникают между:

- федеральными конституционными законами;

- федеральными законами;

- нормативными указами и распоряжениями Президента РФ;

- постановлениями Правительства РФ;

- законами субъектов РФ;

- нормативными правовыми актами федеральных министерств и служб (например, между нормами актов Федеральной налоговой службы и Банка России). Так, по вопросам налогообложения кредитных организаций Банк России нормативные акты издавать не может, а Федеральная налоговая служба не может издавать акты по вопросам бухгалтерского учета в кредитных организациях;

- нормативными правовыми актами исполнительных органов государственной власти субъектов РФ;

- нормативными правовыми актами органов местного самоуправления.

Как справедливо отмечает А.А. Смирнова, "нормативные правовые акты как федеральных, так и региональных органов исполнительной власти по отношению друг к другу имеют равную юридическую силу. В то же время нормативные правовые акты одного органа исполнительной власти обязаны соответствовать нормативным правовым актам другого органа исполнительной власти, изданным в пределах его компетенции. Юридическая сила нормативного правового акта, изданного органом исполнительной власти с нарушением его компетенции, ничтожна" <1>.

--------------------------------

<1> Смирнова А.А. Юридическая природа нормативно-правовых актов исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации // Право и политика. 2005. N 9.

Значительная часть противоречий равнозначных норм связана с нарушениями нормотворческими органами своей компетенции. При этом следует иметь в виду, что "юридическая сила нормативно-правовых актов региональных органов исполнительной власти зависит не только от статуса издающих их органов в системе исполнительной власти субъекта Федерации, но и от статуса этих органов во всей системе органов государственной власти в Российской Федерации. Нормативные правовые акты региональных органов исполнительной власти, изданные на основании и во исполнение законодательных актов, имеют с ними более непосредственную связь" <1>. Отсюда возможно деление нормативных правовых актов органов исполнительной власти субъектов РФ на "нормативные правовые акты, изданные на основании и во исполнение закона, и нормативные правовые акты, изданные на основании и во исполнение подзаконных актов с большей юридической силой. Следует также различать юридическую силу нормативных правовых актов, изданных на основании и во исполнение федеральных законов и региональных конституций (уставов) и законов. Обладает спецификой и юридическая сила нормативных правовых актов региональных органов исполнительной власти, изданных на основании и во исполнение подзаконных нормативных правовых актов Президента РФ, Правительства РФ, федеральных и региональных органов исполнительной власти" <2>.

--------------------------------

<1> Там же.

<2> Там же.

Коллизии также могут существовать между ранее действующей нормой и нормой, принятой позднее, которые содержатся в актах одного уровня (например, при вступлении в силу нового закона без отмены ранее действующего закона, регулирующего этот вопрос).

Коллизии возникают между нормами кодифицированных актов (например, противоречия норм пп. 5 п. 1 ст. 1, п. 4 ст. 35 ЗК РФ и ст. 273, п. 2 ст. 552, 553 ГК РФ в отношении юридической судьбы земельных участков и расположенных на них объектов недвижимости, когда собственник участка и объекта отчуждает либо только участок, либо только объект), а также кодифицированных и некодифицированных актов.

Например, коллизия норм, закрепленных в п. 3 ст. 40 Закона РФ "Об образовании", согласно которому "образовательные учреждения независимо от их организационно-правовой формы в части непредпринимательской деятельности, предусмотренной уставом этих учреждений, освобождаются от уплаты всех видов налогов, в том числе - платы за землю", и п. 3 ст. 56 НК РФ, которым предусмотрено, что льготы по налогам и сборам устанавливаются законодательством о налогах и сборах. Согласно п. 1 ст. 1 НК РФ налоговое законодательство состоит из Налогового кодекса и принятых в соответствии с ним федеральных законов о налогах и сборах. Отсюда налоговыми органами делается вывод, что законодательство об образовании не является налоговым и в силу этого учебные заведения не пользуются налоговыми льготами.

С точки зрения системы права коллизии норм равной юридической силы могут возникать между нормами одной и той же отрасли права, закрепленными в актах разных отраслей законодательства либо нормами разных отраслей права.

Например, Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" устанавливает обязанность общества, принявшего решение о реорганизации, известить об этом кредиторов в 30-дневный срок с даты принятия решения и предусматривает предоставление доказательств уведомления кредиторов в порядке, установленном ст. 51 данного Закона, при государственной регистрации обществ, создаваемых путем реорганизации. При этом п. 1 ст. 14 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц" не включает такие доказательства в перечень документов, необходимых для государственной регистрации создаваемого путем слияния юридического лица.

Примером противоречий между нормами разных отраслей права могут быть коллизии составов правонарушений, закрепленных нормами уголовного права (УК РФ) и финансового права (НК РФ), разрешаемые по принципу приоритета УК РФ, о чем есть соответствующее указание в п. 3 ст. 108 НК РФ.

Коллизии норм права равной юридической силы возможны между общеправовыми принципами и нормами права, закрепляющими иные принципы права, либо представительно-обязывающими нормами (т.е. нормами, закрепляющими права и обязанности).

Коллизии норм права равной юридической силы могут возникать между законами, ведомственными нормативными правовыми актами и актами их легального толкования.

Нередко такие коллизии создаются разъяснениями применения норм права, содержащимися в постановлениях Пленума Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ, а также разнообразными ведомственными инструкциями, выполняющими для государственных служащих роль, аналогичную разъяснениям судебных инстанций.

Нередко министерства и иные органы исполнительной власти издают акты, формально не носящие нормативного характера, но по существу вводящие новые правила. Так как подобные документы не подлежат государственной регистрации и официальному опубликованию - необходимому условию соблюдения, исполнения, использования и применения нормативного акта, они потенциально заключают в себе больше коллизий, чем прошедшие механизм "фильтрации".

Иллюстрацией может служить решение Верховного Суда РФ от 18 июня 1998 г. N ГКПИ98-191, признавшего незаконными Рекомендации по реализации Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 113-ФЗ "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", утвержденные 1 декабря 1997 г. первым заместителем Министра труда и социального развития и 4 декабря 1997 г. Председателем правления Пенсионного фонда РФ, в силу придания положениям этого акта нормативного характера в противоречие с их формальным названием.

Верховный Суд установил, что оспариваемые Рекомендации "предписывают определенные правила, влекущие правовые последствия... в частности, п. 8.4 Рекомендаций предписывает ограничивать в размере 1,2 общую сумму пенсий, включая все предусмотренные пенсионным законодательством надбавки, повышения, а в соответствующих случаях и компенсационную выплату, устанавливаемые к пенсии. Таким образом, Рекомендации независимо от их формального названия по существу являются нормативным правовым актом, затрагивающим права, свободы и обязанности человека и гражданина.

Предусмотренное Рекомендациями включение в общую сумму пенсий (лицам, получающим две пенсии) всех предусмотренных Законом надбавок, повышений и компенсаций для последующего ограничения полученной общей суммы размером 1,2 (от среднемесячной заработной платы в стране) не соответствует ст. 7 Закона РФ от 20 ноября 1990 г. "О государственных пенсиях в Российской Федерации". Только в ст. 7 данного Закона установлено ограничение в размере 1,2 от средней заработной платы по стране, которое относится к новому механизму исчисления (увеличения) основного размера пенсии, определяемому на основе индивидуального коэффициента пенсионера. Вопросы же надбавок и повышений к пенсии регулируются не ст. 7, а ст. 21 и 110 Закона РФ "О государственных пенсиях в Российской Федерации".

Далее Верховный Суд РФ отмечает, что "с принятием Федерального закона от 21 июля 1997 г. не претерпела изменения ст. 111 Закона РФ "О государственных пенсиях в Российской Федерации", согласно ч. 2 которой "пенсии с надбавками не ограничиваются определенной суммой". По его мнению, п. 8.4 Рекомендаций "лишил граждан предусмотренного ст. 7 Закона РФ "О государственных пенсиях в Российской Федерации" права на получение без ограничения надбавки и повышений к пенсии совместно с основным размером пенсии числом 1,2 от средней заработной платы по стране и потому является незаконным" <1>.

--------------------------------

<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. N 12.

Иллюстрацией коллизии между законом и актом его официального толкования может быть следующая ситуация. В ст. 78 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" дано понятие крупной сделки, согласно которому таковой являются сделки, несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением либо возможностью отчуждения обществом прямо, косвенно имущества, стоимость которого составляет более 25% балансовой стоимости активов общества на дату принятия решения о заключении таких сделок. В ст. 79 указанного Закона установлен порядок совершения акционерным обществом крупной сделки.

В судебной практике возник ряд вопросов по поводу применения этого Закона, в частности, является ли сделка крупной, если стоимость имущества не превышает 25% балансовой стоимости активов, а составляет ровно 25%? Какие сделки могут быть связаны с возможностью отчуждения акционерным обществом прямо или косвенно имущества? Как определяется размер крупной сделки в соотношении со стоимостью имущества и т.п.

Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 14 Постановления от 2 апреля 1997 г. N 4/8 указали, что при оценке судом крупных сделок, указанных в ст. 78 Федерального закона "Об акционерных обществах", следует исходить из того, что в соответствии со ст. 79 данного Федерального закона их совершение акционерным обществом возможно лишь при наличии единогласного решения совета директоров (наблюдательного совета) при стоимости приобретаемого или отчуждаемого по сделке имущества от 25 до 50% балансовой стоимости активов общества на дату принятия такого решения. Сумма (размер) крупной сделки определяется исходя из стоимости реально отчуждаемого или приобретаемого имущества (имущества, передаваемого в залог, вносимого в качестве вклада в уставный капитал другого общества и т.д.) в сопоставлении с данными последнего утвержденного баланса общества и др.

В результате данного судебного толкования ст. 78 и 79 Федерального закона "Об акционерных обществах" были детализированы критерии отнесения крупных сделок, заключаемых акционерным обществом, к разряду крупных; дан примерный перечень сделок, которые могут быть связаны прямо или косвенно с возможностью отчуждения обществом имущества; установлен конкретный порядок определения размера крупной сделки в соотношении со стоимостью отчуждаемого или приобретаемого имущества; предусмотрена возможность применения по аналогии п. 2 ст. 183 ГК РФ в случае последующего одобрения сделки компетентным органом управления акционерного общества, установлено правило о том, что крупная сделка, совершаемая акционерным обществом в нарушение установленного порядка, является оспоримой.

Данное Постановление было впоследствии учтено законодателем при внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об акционерных обществах", но не полностью. В результате положения, содержащиеся в п. 14 указанного Постановления, продолжают действовать наряду с нормами Федерального закона <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Рогожин Н.А. Судебная практика и ее роль в регулировании предпринимательской деятельности. М., 2004.

В юридической литературе часто можно встретить позицию о том, что коллизии норм равной юридической силы могут возникать между регулятивными и охранительными нормами, материальными и процессуальными, нормами частного и публичного права. Однако, думается, ошибка сторонников этой точки зрения заключается в предположении, что одни и те же нормы права могут являться составной частью разных отраслей права.

Так, например, И. Камынин заключает, что случаи коллизий могут быть констатированы тогда, когда важный конструктивный элемент состава преступления имеет двойную правовую природу, т.е. его смысл и значение раскрыты в нескольких отраслях права <1>.

--------------------------------

<1> См.: Камынин И. Соотношение норм гражданского и уголовного законодательства // Уголовное право. 2002. N 2.

Полагаем, что одни и те же нормы права не могут принадлежать к разным отраслям права. Из этого следует вывод: нормы разных отраслей права не могут коллидировать, так как они регулируют различные стороны одних и тех же общественных отношений, в то время как коллидирующие между собой нормы регулируют одни и те же общественные отношения по-разному.

Строго говоря, нормы разных отраслей права, изданные в соответствии с предметом правового регулирования отрасли, к которой относятся, коллидировать между собой не могут, ибо сфера их действия четко разделена, а для констатации коллизии, как известно, представляющей собой противоречие или расхождение норм, действующих по одному и тому же вопросу, необходимо хотя бы частичное пересечение в регулировании общественных отношений.

Нормы разных отраслей права не могут коллидировать между собой, ибо они регулируют принципиально разные общественные отношения. Как результат, проблема выбора нормы права в данном случае не встает.

Так, в принципе не могут конкурировать между собой нормы гражданского и уголовного права, ибо предметы правового регулирования этих отраслей права между собой четко разделены. В силу этого ошибочным представляется мнение авторов, усматривающих коллизию ст. 183 УК РФ и ст. 139, 857 ГК РФ и ст. 26 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" <1>, ведь за одно и то же деяние лицо может нести как уголовную, так и гражданско-правовую ответственность.

--------------------------------

<1> Гончаров Д. Межотраслевая коллизия уголовного и гражданского законодательства России // Уголовное право. 2002. N 3.

К правильному выводу в связи с этим приходит И.В. Шишко: "обусловленная спецификой функции гражданской ответственности правомерность применения имущественных санкций наряду с уголовной и другими видами ответственности исключает такое соотношение гражданско-правовых норм, как конкуренция" <1>. При совершении гражданского правонарушения, одновременно содержащего все признаки преступления, правомерно говорить не о коллизии Гражданского и Уголовного кодексов и, как результат, не о выборе нормы, а об их комплексном применении <2>.

--------------------------------

<1> Шишко И.В. Конкуренция "экономических" норм УК РФ с нормами иных отраслей законодательства // Правоведение. 2003. N 5.

<2> См.: Там же.

Нет коллизии норм, закрепленных в ст. 179 УК РФ, предусматривающей ответственность за принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения, и положений ст. 179 ГК РФ, регулирующей основания и пределы признания сделки недействительной.

Безусловно, в каждой из этих норм упоминаются понятия "сделка" и "угроза насилия". Но случаи, когда одна отрасль законодательства текстуально воспроизводит норму другой отрасли законодательства, не образуют коллизии, так как каждая из этих норм понимается в системе понятий своей отрасли, а при отсутствии пользуется понятиями другой отрасли. Так, например, это разумное требование воплощено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. N 41/9 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Налогового кодекса Российской Федерации", в п. 8 которого разъясняется судам, что институты, понятия или термины различных отраслей законодательства при разрешении возникающих правовых ситуаций должны пониматься лишь в том значении, как они определены в соответствующей отрасли законодательства, за исключением тех случаев, когда применяемый специальный закон не содержит своего определения.

Вряд ли можно согласиться с мнением о том, что понятия, используемые в различных отраслях права, должны трактоваться одинаково. "Один и тот же термин, - пишет А. Шнитенков, - не должен обозначать разные понятия" <1>. Думается, что термин должен иметь общий характер, подлежащий конкретизации применительно к отдельной отрасли права, а не обозначать одно и то же понятие. Необходимо разрабатывать базовое общетеоретическое понятие того или иного феномена, позволяющее его конкретизировать по отношению к отдельной отрасли права. Тогда наличие в каждой отрасли права своего понятия, уточняющего основное, будет вполне нормальным явлением и свидетельством "зрелости" и содержательности отрасли, формальным подтверждением ее самостоятельности в системе права. Таким образом, проблемный вопрос в настоящее время заключается не столько в многообразии определений в различных отраслях права, сколько в отсутствии общетеоретических, базовых понятий.

--------------------------------

<1> Шнитенков А. Понятие должностного лица в УК и КоАП России // Уголовное право. 2002. N 3.

В итоге, анализируя аргументы авторов, констатирующих факты коллизий в вышеприведенных примерах, мы приходим к выводу, что проблема таких "коллизий" регулятивных и охранительных норм заключается вовсе не в конструкции норм, а в их правильном толковании. В конечном счете она сводится к задаче ограничения усмотрения правоприменительных органов при выборе мер ответственности правонарушителя и предотвращения злоупотребления субъективными правами посредством гражданского и уголовного закона.

Необходимо подчеркнуть, что коллизия регулятивных и охранительных норм может быть констатирована, когда в рамках отраслей одной системы права - частного или публичного - существуют разные виды ответственности. Так, в силу единства основной функции несовместимы уголовная, административная и дисциплинарная ответственность. Во всех остальных случаях взаимодействия регулятивных и охранительных норм коллизия отсутствует, так как эти нормы могут быть применены независимо друг от друга. Здесь ситуация выбора нормы не возникает.

Коллизии равнозначных норм частного права являются одними из наиболее сложных, так как в рамках частного права чаще всего сталкиваются нормы однородных и "комплексных" отраслей права (земельного, семейного, банковского), которые, как ранее отмечено автором, находятся в стадии становления и по этой причине пока не имеют подлинных признаков комплексности, что и приводит в итоге к многочисленным коллизиям.

Иллюстрацией таких противоречий могут быть коллизии ст. 246 ГК РФ и ст. 20 ЗК РФ, ст. 270 ГК РФ и ст. 20 ЗК РФ. Так, проводя разграничение гражданского и земельного права, следует учитывать, что правовое регулирование земельных правоотношений направлено в первую очередь на обеспечение учета особенностей земли как объекта права, объекта хозяйствования (пользования) и объекта собственности. Эти особенности и формируют специфику регулирования земельных отношений, определяемую особенностями объекта, - земли.

Нормы гражданского права регулируют земельные отношения как отношения по поводу объекта гражданских прав безотносительно к специфическим свойствам данного объекта. Гражданское право не может учесть все особенности земли как объекта правоотношений и обеспечить выполнение основной задачи регулирования земельных правоотношений - рационального использования и охраны земель.

Правовой режим земельных участков должен определяться прежде всего нормами земельного права, в которых учтены особенности земли, но без нарушения норм гражданского права.

В предмет гражданского права входят отношения, где земля выступает как объект вещных прав, в предмет земельного права - отношения, в которых земля, наряду со свойствами вещи, играет роль природного объекта <1>.

--------------------------------

<1> См.: Олькова А.А. Коллизии гражданского и земельного законодательства // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. N 3(16).

Ряд авторов данный вид коллизии предлагает разрешать по правилу разрешения коллизий общей и специальной норм - "специальный закон отменяет действие общего" <1>. В обозначенном примере нормам одной отрасли права - земельного права - предлагается придать специальный, а другой - гражданского права - общий характер.

--------------------------------

<1> См.: Боголюбов С.А. Практическое значение Земельного кодекса Российской Федерации // Право и экономика. 2003. N 3; Бурлаченко О.В. Соотношение гражданского и земельного законодательства при определении правового режима земель // Частное и публичное в праве: Мат. Всерос. межвуз. науч.-практ. конф. 29 - 30 марта 2002 г. Челябинск, 2002. С. 51 и др.

По нашему мнению, данный подход неверен, так как правило разрешения содержательных коллизий следует применять только в отношении норм одной отрасли права и в рамках одной отрасли законодательства. В данном случае коллидируют нормы разных отраслей права в рамках разных отраслей законодательства, а нормы одной отрасли права не могут являться специальными по отношению к нормам другой. В равной мере не подлежит применению в данном случае и правило разрешения темпоральных коллизий - "последующий закон отменяет действие предыдущего", которое также используется исключительно в рамках одной отрасли законодательства. В противном случае использование темпорального закона может привести к "профанации воли законодателя, выхолащиванию сути закона" <1>.

--------------------------------

<1> Олькова А.А. Указ. соч. С. 95.

Коллизия равнозначных норм разных отраслей частного и публичного права может быть констатирована только тогда, когда одна из норм исключает действие другой. При этом в случае столкновения норм частного и публичного права речь будет идти не просто о коллизиях норм как таковых, ибо эти нормы регулируют не один и тот же круг общественных отношений, а о коллизиях интересов. Когда одна норма охраняет частный интерес, а другая - публичный интерес, коллизия между ними может быть разрешена либо путем отказа одному из них в удовлетворении, либо путем их взаимного ограничения. Иными словами, коллизия приобретает более глубокий смысл и должна разрешаться исходя из принципа баланса частных и публичных интересов.

Для преодоления коллизий частноправовых норм и публично-правовых норм суды и иные правоприменительные органы должны обеспечивать реализацию требований Конституции РФ и норм международного права о высшей ценности прав и свобод человека, оценивать в каждой конкретной ситуации, приводит ли выбор той или иной нормы к нарушению прав человека. Иначе говоря, анализировать, не приведет ли применение нормы к нарушению конституционных прав. Таким образом, в подобных случаях правоприменитель должен устранять противоречия в законодательстве, основываясь на предусмотренных Конституцией и нормами международного права правах и свободах человека.

Европейский суд по правам человека подчеркивает необходимость соблюдения принципа баланса частных и публичных интересов, согласованности между правами и обязанностями.

Так, Суд отмечает: "...системе Конвенции (Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. - Примеч. авт.) присуща согласованность между требованиями защиты демократического общества и прав частных лиц". Как говорится в преамбуле Конвенции, соблюдение "основных свобод зависит, с одной стороны, от общего понимания и соблюдения прав человека, которые провозгласили Договаривающиеся Стороны" <1>, "для Конвенции характерен поиск справедливого баланса между требованиями обеспечить общие интересы общества и защитить основные права человека" <2>.

--------------------------------

<1> Дело Класс против Германии // Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека. СПб., 2004.

<2> Дело Soering, 89 // Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека.

При этом всякое вмешательство в права человека должно отвечать критерию необходимости. "Понятие необходимости подразумевает, что вмешательство соответствует какой-либо насущной общественной потребности и что оно соразмерно преследуемой правомерной цели" <1>.

--------------------------------

<1> Дело Olsson, 1,67 // Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека.

Пределы свободы усмотрения властных органов в таких делах не одинаковы, а различаются в зависимости от контекста. Принимается во внимание природа действующего конвенционного права, его значимость для индивида и вид деятельности, о которой идет речь <1>.

--------------------------------

<1> Дело Buckley, 74 // Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека.

Следует заметить, что материальные и процессуальные нормы, так же, как и регулятивные и охранительные, в строгом смысле слова коллидировать не могут, ибо сферы их действия четко очерчены. Встречающиеся в законодательстве противоречия, часто квалифицируемые как коллизии норм отраслей материального и процессуального права, на деле являются либо коллизиями норм одной системы права - материального либо процессуального права, только закрепленными в разных актах законодательства.

Иначе говоря, здесь снова идет речь о коллизиях норм права одной отраслевой принадлежности (отрасли материального или процессуального права), только нашедших внешнее выражение в акте отрасли материального или процессуального законодательства.

Так, российскому законодательству, например, известны факты закрепления уголовно-правовых норм не в уголовном законодательстве, а в уголовно-процессуальном, т.е. в "чужой" отрасли законодательства. В частности, в УПК РСФСР в ст. 362 и 460 закреплялись такие уголовно-правовые институты, как "освобождение от отбывания наказания по болезни" и "последствия признания подсудимого коллегией присяжных заседателей заслуживающим снисхождения или особого снисхождения".

В правовой литературе можно встретить утверждения, с которыми трудно согласиться: "В аспекте межотраслевых связей, - пишет В.В. Горобцов, - уголовно-процессуальное право является не чем иным, как одной из форм (проявлений) реализации уголовного права" <1>. С другой стороны, теоретики уголовного права критически относятся к позиции о примате процессуального права над материальным. Как замечает А.Е. Якубов, "телегу поставили впереди лошади: не уголовный процесс существует для реализации положений уголовного права, а уголовный закон должен применяться в соответствии с положениями УПК РФ и уголовное законодательство следует согласовывать с законодательством процессуальным" <2>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Горобцов В. О перспективах расширения предмета уголовного права // Уголовное право. 2004. N 3.

<2> Якубов А.Е. Некоторые вопросы соотношения Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РФ.

Полагаем, несмотря на то что процессуальное право обеспечивает реализацию норм материального права и служит формой его "жизни", это не может быть основанием для утверждения некой первичности (приоритетности) норм материального права и вторичности (подчиненности) норм процессуального права. Речь, думается, должна идти о согласованном действии норм материального и процессуального права и их объединении только в одноименных отраслях законодательства. Необходимо отказаться от практики "распыления" материальных норм по процессуальным отраслям законодательства и наоборот. Данный вывод предполагает длительный процесс упорядочения законодательного массива и в том числе норм материальных и процессуальных отраслей права.