Д.С. Лихачев. Воспоминания

«Одним из самых «типичных» уличных звуков Петербурга перед первой мировой войной было треньканье трамваев… Кондуктор (до войны – всегда мужчина в форме) на остановках выходил с задней площадки, пропускал всех садящихся вперед, сам садился последним и, когда становился на ступеньку вагона, дергал за веревку, которая шла от входа к звонку у вагоновожатого. Получив такой сигнал, вагоновожатый трогал вагон… Грудь кондуктора была украшена многими рулонами с разноцветными билетами. Билеты разных цветов продавались по «станциям» – на участки пути, и, кроме того, были белые пересадочные билеты, с которыми можно было пересесть в определенных местах на другой маршрут… Время от времени, когда кончался тот или иной отрезок пути и надо было брать новый билет, кондуктор громко возглашал на весь вагон: «Желтым билетам станция!», или «Зеленым билетам станция!», или «Красным билетам станция!».

Культурная жизнь Петербурга в начале XX века. Важнейшим явлением культурной жизни столицы и России стало художественное объединение «Мир искусства». Кроме общих задач издания журнала (выходил в 1899-1904 гг.) и организации выставок, А.Н. Бенуа, С.П. Дягилев и их друзья важной задачей считали возрождение культа Северной столицы. В своих статьях «мироискусники» стремились защитить старый город от перестроек и разрушений. А.Н. Бенуа публиковал в журнале «Мир искусства» свои статьи о красоте Петербурга; там же печатались фотографии старинных зданий, передающие очарование различных уголков столицы, гравюры и литографии М. Добужинского, Е. Лансере, А. Остроумовой-Лебедевой.

В конце 1880-х гг. русское общество заговорило о необходимости создания музея русского национального искусства. Эта идея совпала с национально-патриотическими устремлениями самого императора Александра III, слывшего ценителем и покровителем национального искусства. 13 апреля 1895 г. император Николай II подписал указ об учреждении «Русского музея императора Александра III» и о предоставлении для сей цели приобретенного в казну Михайловского дворца…». После реконструкции внутренних помещений дворца, произведенных архитектором В.Ф. Свиньиным, 7 марта 1898 г. музей был открыт. В него поступили произведения русских художников из Эрмитажа, Академии художеств и некоторых императорских дворцов.

В 1909 г. на Знаменской площади (ныне площадь Восстания), перед Николаевским вокзалом был открыт конный памятник Александру III (скульптор П. Трубецкой) – тяжелая бронзовая фигура царя восседает на грузной лошади. Почти сразу разразился скандал. Петербургское общество раскололось. Монархисты негодовали. Демократическая общественность приветствовала произведение такой обличительной силы. Памятник называли «пугалом», «скотиной», «комодом» и т.д. В 1937 г. памятник был снят с пьедестала и долгое время хранился во дворе Русского музея. В 1994 г. его установили во дворе Мраморного дворца.

В 1907 г. был освящен Храм Воскресения Христова «Спас на крови». Здание собора установили на самом берегу Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова), на том месте, где 1 марта 1881 г. члены революционного общества «Народная воля» смертельно ранили царя-освободителя Александра II. Одна из главных достопримечательностей храма – редчайшее собрание произведений русского мозаичного искусства площадью 7050 м ².

В начале века в Петербурге – культурной столице – жили и творили мастера Серебряного века. Любимым местом встреч многих литераторов издавна была «Вена» – ресторан на углу Гороховой улицы и улицы Малой Морской. Здесь литераторы могли, помимо обеда, ужина и чтения газет, повидаться с коллегами, прочесть свои стихи. Например, для Куприна «Вена» была вторым домом. Вокруг него всегда собирались издатели, журналисты, звучали шутки, смех и острые эпиграммы: Ах, в «Вене» множество закусок и вина // Вторая родина она для Куприна. Вторым кумиром «Вены» был Аркадий Аверченко. Сюда приходили в полном составе редакции многих журналов и газет праздновать выход нового номера и обсудить план следующего. Бывали здесь знаменитые художники, артисты столичных театров, политики, видные адвокаты. Выступать в ресторане не гнушались Шаляпин, Собинов, Вяльцева, Андреев и многие другие. Молодежь стремилась попасть в «Вену», чтобы увидеть и услышать своих кумиров. В «Вене» всегда была особая творческая атмосфера. Стены буфетной и большой комнаты украшали знаменитые планшеты, обтянутые белой бумагой. На них посетители оставляли свои автографы, писали и рисовали все, что им заблагорассудится.

Одним из центров литературной жизни Петербурга был дом Мурузи (Литейный пр., 24/27). Кроме крупных чиновников, адвокатов, купцов, военных, здесь жили поэты Д.С. Мережковский и З.Н. Гиппиус. По выражению Г. Чулкова, у них собирались «философствующие лирики» и «лирические философы». Здесь часто читал свои стихи А. Блок.

С 1904 г. общепризнанным центром литературной и духовной жизни стала так называемая «Башня» – квартира поэта-символиста Вячеслава Иванова на углу Таврической и Тверской улиц. Шестиэтажный дом венчала круглая башня. Квартира поэта находилась на последнем этаже, оттуда открывался живописный вид на Таврический сад. Вскоре в «башне» по средам стали собираться писатели, артисты, художники. Они спорили, вели философские диспуты, ставили спектакли, а уже под утро читали стихи, устраивали что-то вроде поэтической «олимпиады». Здесь, на крыше Башни в белую петербургскую ночь А. Блок впервые прочитал свою «Незнакомку». «Почти вся наша молодая тогда поэзия, если не «вышла» из Ивановской «башни», то прошла через нее, – писал литератор и издатель С. Маковский, - все поэты нового толка, «модернисты», или как говорила большая публика, декаденты, начиная с Бальмонта: Гиппиус, Сологуб, Кузмин, Блок, Городецкий, Волошин, Гумилев, Ахматова, не считая наезжавших из Москвы Брюсова, Андрея Белого, Цветаевой…»

В новогоднюю ночь 1911/1912 гг. открылся знаменитый литературно-артистический ночной клуб-кабаре «Бродячая собака» (пл. Искусств, 5 / Итальянская ул.4). Замысел его создания принадлежал режиссеру и артисту Б.К. Пронину. Он же придумал название, стал владельцем клуба и арендатором помещения для него. По словам Пронина, клуб «объединял благородных бродяг… на разнообразных путях творческих исканий». Художник М. Добужинский создал эмблему кабаре: симпатичная собака непонятной породы положила лапу на античную театральную маску. К открытию клуба поэт В.Г. Князев сочинил «Собачий гимн», который начинался словами: Во втором дворе подвал, // В нем – приют собачий.// Каждый, кто сюда попал - // Просто пес бродячий.

Граф А.Н. Толстой стал редактором клубного устава, первый пункт которого гласил: «Никому ни за что не выплачивается никакого гонорара. Все работают бесплатно». Входящие в кабаре должны стучать молотком по доске, повешенной у двери. В прихожей на конторке посетителей ожидала огромная «Свиная книга», в переплете из синей свиной кожи, которую принес в день открытия кабаре Алексей Толстой. В ней желающие оставляли автографы и экспромты, делали зарисовки. «Бродячая собака» сразу стала известна всему городу, о ее вечерах печатались отчеты во многих газетах. Потянулись туда и просто любопытные - посмотреть, как развлекается богема. Творческую публику пускали бесплатно, а с «фармацевтов» (так прозвали далеких от искусства людей) брали за вход до 25 рублей. В «Бродячей собаке» проходили маскарады и концерты, вечера песни и танца, поэзии и пантомимы, лекции и диспуты о новых направлениях в поэзии – акмеизме и футуризме, спектакли и выставки картин, праздники и банкеты. В кабаре царил дух творчества, свободной импровизации. Здесь были впервые прочитаны многие замечательные строки поэтов Н. Гумилева, И. Северянина, В. Хлебникова, зазвучали в полную силу голоса А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Маяковского. (Из петербургских поэтов лишь Блок, несмотря на все уговоры, ни разу не посетил «Бродячую собаку» – он был «дневным человеком», жил в своем мире и не очень жаловал «богему».). Многим запомнился тот вечер, когда в «Собаке» выступала знаменитая балерина Тамара Карсавина – при свечах, под клавесинную музыку XVIII в., прямо среди зрителей на небольшой площадке, выложенной зеркалами и окруженной гирляндами живых цветов. В марте 1915 г., после скандала, устроенного Маяковским в кабаре, за нарушение «сухого закона» в условиях военного времени клуб был закрыт.

Вскоре Б.К. Пронин организовал новое литературно-артистическое кафе «Привал комедиантов», которое помещалось в доме Адамини (Марсово поле, 7). Задуманное как преемник «Собаки», заведение просуществовало с 1916 г. по 1919 г. Но это уже было коммерческое учреждение – театр с постоянной актерской труппой, программой и постановками.

Ведущую роль в театральной жизни Петербурга продолжали играть императорские театры: Александринский драматический, Мариинский оперы и балета и Михайловский, на сцене которого играла казенная французская и немецкая труппы. С 80-х гг. XIX в. после отмены государственной монополии на театральное дело в Петербурге начинают возникать частные антрепризы. Самая долговечная и крупная из них – Суворинский театр. В 1904 г. начинает давать представления театр В.Ф. Комиссаржевской.

Приметой культурной жизни становятся народные дома, обязательно имевшие библиотеки и театральную сцену. Их цель - просвещение масс и заполнение досуга низших слоев. Возникали они, как правило, на окраинах.

Другое новшество, активно вторгавшееся в жизнь петербуржцев – синематограф. 4 мая 1896 г. в театре «Аквариум» (ныне киностудия «Ленфильм») состоялся первый в России киносеанс. Сначала на экранах столичных кинотеатров шли только зарубежные игровые фильмы. В 1906 г. открылось «Первое синематографическое ателье» А.О. Дранкова – первое в России предприятие по производству кинолент. Осенью 1908 г. на экраны вышел 10-минутный фильм «Стенька Разин и княжна, или Понизовая вольница» – первая отечественная кинокартина. В ролях были заняты артисты Народного дома. Синематограф пользовался огромным успехом у самой разной публики. «Загляните в зрительный зал. Вас поразит состав публики. Здесь все – студенты и жандармы, писатели и проститутки, офицеры и курсистки, всякого рода интеллигенты в очках, с бородкой и рабочие, приказчики, торговцы, дамы света, модистки, чиновники – словом, все», – поражался один журналист. Уже в 1916 г. только на Невском проспекте было 25 залов вошедшего в моду синематографа. Всего в столице в 1917 г. было более 200 кинотеатров.

В конце XIX в. в Петербурге начался газетно-журнальный бум. К 1917 г. в Петрограде издавалось более 660 журналов, включая еженедельники.

В период урбанизации меняется облик города в целом и уличная жизнь. Все большее распространение получает реклама – множество вывесок, броских плакатов, светящихся названий.

Массовым явлением к концу века стали дачи (они появились еще в 1840-е годы.). Воздух города, не имевшего городской канализации, наполнялся зловонными миазмами. Сюда же добавлялись испарения от навоза, которым снабжали столицу более 60 тыс. лошадей. Спасение люди искали за городом. Дачных мест было много, выбор зависел от вкуса, положения в обществе и толщины кошелька. Самыми аристократическими считались дачи-особняки на Каменном острове. Планировка и использование жилых помещений, а также удобства мало чем отличались от городских особняков. На соседнем Крестовском острове и на Черной речке снимали дачи (одно- и двухкомнатные домики, утопающие в зелени) семейные чиновники и купцы. Новая и Старая деревни были излюбленным местом отдыха холостых чиновников. Ради экономии в одной комнате жило по нескольку человек.

Общественно-политическая жизнь. На рубеже столетий Петербург оставался центром общественного движения. В 90-е гг. многие русские интеллигенты испытали увлечение марксизмом. Во многом этому способствовал голод 1891-1892 гг., унесший полмиллиона жизней. Мыслящая часть общества была убеждена, что плачевное состояние крестьянства является следствием общей экономической и культурной отсталости страны. В отличие от народников, мечтавших об особом русском пути к социализму, минуя капитализм, русские марксисты полагали, что если социализм возможен, «то только через капитализм как зрелый и законченный период последнего» (П.Б. Струве). По признанию Н.А. Бердяева, «по сравнению с марксизмом старый русский социализм мне представлялся явлением провинциальным. Марксизм конца 90-х годов был несомненно процессом европеизации русской интеллигенции, приобщением ее к западным течениям, выходом на большой простор». Однако русский марксизм не был однородным явлением. «Революционные» марксисты усвоили учение Маркса о классовой борьбе и о пролетариате, как единственном классе народа, способном повести борьбу за освобождение страны.

В середине 90-х гг. в Петербурге действовали две социал-демократические группы. Одна получила название группы «стариков». В эту группу входили студенты-технологи Г.М. Кржижановский, В.В. Старков, А.А. Ванеев, П.К. Запорожец, а также С.И. Радченко, Н.К. Крупская и др. Вскоре в эту группу вошел и стал играть в ней ведущую роль приехавший в Петербург в 1893 г. В.И. Ульянов (Ленин). Марксисты вели кружковую работу среди передовых рабочих. Летом занятия в кружках обычно прерывались. Многие студенты-пропагандисты были иногородними и на каникулы отправлялись домой. Как шутили рабочие, «революция разъезжалась на дачи». В.И. Ульянова (Ленина) рабочие знали как «Николая Петровича», отзывались о нем благоприятно. Между собой они называли его иногда «Лысым», но обычно шутливо добавляли, что это «от слишком большого ума у него волосы вон лезут». В 1895 г. социал-демократы перешли к агитационной работе на петербургских заводах и фабриках. Была завершена подготовка первого номера газеты «Рабочее дело». В ночь с 8 на 9 декабря 1895 г. В.И. Ульянов (Ленин) и 57 членов организации были арестованы. (До февраля 1897 г. Ленин провел в одиночной камере № 193 петербургского дома предварительного заключения.). Оставшиеся на свободе марксисты по предложению Ю.О. Мартова назвали организацию «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса».

Деятельность «Союза» совпала с мощным подъемом стачечного движения в Петербурге. Общее число открытых трудовых конфликтов в предреволюционное десятилетие (1895-1904 гг.) достигало в России более 8 тыс., а количество участников в них составляло более 1,5 млн человек. Петербургская губерния была главным очагом нестабильности: на нее за 10 лет пришлось более 11% всех забастовщиков в стране. Рабочее движение этого периода носило характер, по преимуществу, экономической борьбы. На первом месте в требованиях рабочих стояла достойная оплата труда и сокращение рабочего дня. Кроме того, рабочие все чаще протестовали против отсутствия у хозяев предприятий и фабрично-заводской администрации уважения к их личности. Рабочие были недовольны тем, что зарплату им выдавали не деньгами, а товарами или что их рабочий день произвольно удлинялся путем сокращения времени на обед и т.д. Например, в начале ноября 1895 г. на петербургской табачной фабрике «Лаферм» администрация снизила расценки с выработки. В ответ мастерицы перебили окна и поломали орудия производства. Для подавления беспорядков градоначальник фон Валь распорядился оцепить фабрику и окатить работниц холодной водой из пожарных шлангов. Когда стачечницы говорили градоначальнику о том, что невозможно прожить на пониженную плату, тот якобы ответил: «можете дорабатывать на улице».

Пополнившись новыми членами «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» в 1896 г. развил широкую агитационную деятельность среди рабочих при помощи многочисленных прокламаций, тайных собраний, устройства стачечных касс, распространения нелегальных брошюр. Впервые к 18 апреля в Петербурге появились и листки с призывом к празднованию 1 мая. Летом 1896 г. «Союз» принял активное участие в общей стачке петербургских текстильщиков. В ней участвовало свыше 30 тыс. рабочих. Поводом к стачке послужил отказ фабрикантов оплатить рабочим дни коронации Николая II, во время которых они не работали. Рабочие проявили стойкость и организованность. Стачка длилась больше месяца и нашла горячий отклик среди западноевропейских рабочих. По инициативе дочери К. Маркса Элеоноры Эвелинг рабочими Лондона было собрано и переслано в Петербург в помощь бастующим около 2 тыс. руб. В Англии было создано «Общество друзей свободы России». Стачка улеглась лишь тогда, когда правительство объявило о созыве комиссии из фабрикантов и чиновников для рассмотрения вопроса о законодательном сокращении рабочего времени. 2 июня 1897 г. правительство издало первый закон, ограничивающий продолжительность рабочего дня.

На I съезде РСДРП в Минске в 1898 г. петербургский «Союз борьбы» представлял С.И. Радченко. «Союз» принял параллельное название Петербургского комитета РСДРП.

В начале XX в., когда в России разразился экономический кризис и, в обстановке жесткого нажима на рабочих, доходившего до использования во время стачек полиции и войск, у них сохранялся только один стимул к труду – желание «работать, чтобы выжить». Важное значение для дальнейшего развития борьбы рабочего класса имела так называемая «Обуховская оборона» (1901 г.). Обуховский сталелитейный завод считался наиболее благонадежным предприятием, здесь никогда не было забастовок, а рабочие принадлежали к числу наиболее высокооплачиваемых в Петербурге. Обуховцы жили в деревне, но здесь имелись и библиотеки, и читальни, и театр, и воскресные и вечерние классы, и культурная жизнь для передовой пролетарской молодежи складывалась наиболее благоприятно. Но революционных традиций на заводе не было. Среди передовых пролетариев других районов репутация обуховцев сложилась двойственная: «ребята сознательные, но больше отличаются щегольством, увлекаются барышнями и любительскими спектаклями».

Однако влияние экономического кризиса сказалось и тут: на заводе широко распространяются сверхурочные работы, снижаются расценки. Под влиянием агитации рабочих-активистов 1мая 1901 г. забастовали 1200 рабочих завода. На следующий день начальство объявило об увольнении 26 рабочих. В ответ на это 7 мая рабочие предъявили требование заводской администрации: восстановление уволенных рабочих, введение 8-часового рабочего дня, свободного празднования 1 мая, отмены сверхурочных работ и штрафов и увольнения помощника начальника завода подполковника Иванова. Когда тот возмущенно заявил: «Вы скоро, пожалуй, потребуете увольнения и министров!», один из руководителей революционных рабочих А.В. Шотман ответил при всеобщем ободрении: «Не только министров, но и царя потребуем уволить». Эти требования были отклонены. Около четырех тысяч обуховцев бросили работу и вышли на Шлиссельбургский тракт (ныне пр. Обуховской обороны). Против них были брошены войска и полиция. Рабочие оказали стойкое сопротивление: на головы карателей полетели камни, поленья. Даже дети выворачивали из земли булыжники и подносили их оборонявшимся. Полицейские открыли огонь из револьверов по баррикаде. Но, как вспоминал А.В. Шотман, «к этому времени до того разгорячились, что вскакивали на забор и, выставляя раскрытые груди, кричали «фараонам»: «стреляй, сволочь, все равно не победишь!» Бой продолжался более 3-х часов. Среди рабочих были раненые, двое убито, в том числе 12-летний мальчик, сын рабочего. Вечером начались аресты. 37 рабочих-обуховцев были осуждены на каторгу. Многим руководителям забастовки удалось скрыться. Однако администрация завода вынуждена была удовлетворить некоторые требования рабочих.

В Петербурге усиливалось студенческое движение, получившее отклики по всей стране. 8 февраля 1899 г., когда отмечался день основания Петербургского университета, студенты, как обычно, двинулись толпами в центр города. Однако на сей раз власти запретили всякие шествия. Студенты попытались пройти в центр города по Дворцовому мосту, но, увидав, что он блокирован полицией, двинулись к Николаевскому. Однако и здесь их ожидала полиция. И тогда в начавшейся свалке, по утверждению студентов, полицейские стали избивать их нагайками, по утверждениям же полицейских, - это студенты забросали их снежками и ледышками. Следующие два дня шли возбужденные студенческие сходки, на которых было принято решение бастовать до тех пор, пока правительство не даст заверений, что полиция впредь будет уважать их права. Петербургских студентов поддержали все крупнейшие высшие учебные заведения России. Занятия прекратили 25 тыс. студентов. Забастовщики требовали покончить с дисциплинарным произволом и полицейскими репрессиями, но пока еще никаких чисто политических требований не выдвигали. Власти ответили арестом лидеров забастовки. В начале 1901 г. студенчество подняло движение протеста против отдачи участников студенческих выступлений в солдаты. Студент социал-демократ, затем эсер, П.В. Карпович убил министра просвещения М.И. Боголепова. Многолюдной была демонстрация 4 марта в Петербурге у Казанского собора. В ней участвовали тысячи студентов и рабочих. Был поднят красный флаг и произносились революционные речи. Громко звучали возгласы: «Да здравствует политическая свобода!». Все закончилось нападением на демонстрантов городовых, казаков и жандармов.

Студенческие и рабочие выступления 1902-1904 гг. проходили одновременно с подъемом либерального движения, увенчавшимся съездом оппозиционных земских деятелей в Петербурге (ноябрь 1904 г.), который предъявил ряд требований правительству. В это же время усилилась террористическая деятельность эсеров, убивших одного за другим двух министров внутренних дел. В 1902 г. С.В. Балмашов убил в Мариинском дворце Д.С. Сипягина, а в 1904 г. Г.П. Сазонов на Измайловском проспекте – В.К. Плеве.

Революция 1905-1907 гг. стала следствием противоречий экономического и политического развития страны, возникших после 1861 г., а также нежелания царизма провести последовательные реформы, направленные на модернизацию страны. Приближали революцию военные неудачи царизма (Русско-японская война) и позиция Николая II и его окружения, считавших, что только «самодержавие может спасти Россию».

Началом революции стала реакция народа и образованного общества на расстрел мирного шествия 140 тыс. петербургских рабочих к Зимнему дворцу 9 января 1905 года («Кровавое воскресенье»). Его возглавил священник петербургской пересыльной тюрьмы Георгий Гапон. В феврале 1904 г. при содействии столичного градоначальника А.И. Фуллона Гапон создал организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга». К концу 1904 г. общество имело 11 отделов, в которые входило свыше 2 тыс. рабочих. Успех Гапона в создании общества объясняется в значительной степени тем, что его проповеди, содержавшие наскоки на предпринимателей, выражения сочувствия тяжелому положению рабочего класса и проникнутые поначалу упованиями на милость царя, встречали отклик рабочих.

В начале января 1905 г. забастовали рабочие Путиловского завода. Вскоре путиловцев поддержали рабочие других предприятий столицы. Идея подачи петиции царю, выдвинутая Гапоном, получила широкую поддержку среди рабочих и соответствовала настроению народных масс, их вековой вере в доброго царя. В тексте петиции верноподданническая фразеология сочеталась с предъявлением царю требований политического характера: свободу слова, печати, рабочих союзов, передачу земли крестьянам, созыв Учредительного собрания и т.д. 7 и 8 января на многолюдных митингах шло обсуждение петиции. Всего под петицией было собрано около 100 тысяч подписей. Предстоявший поход к царю принял форму массового отчаянного шага. Военно-полицейские власти приняли твердое решение не допускать рабочих к Зимнему дворцу, а сам Николая II уехал с семьей в Царское Село. Накануне кровавых событий на улицах и площадях Петербурга появились войска (8 тыс. пехоты и 3 тыс. кавалерии). Таким образом, столкновение было подготовлено и санкционировано официальной властью. Дядя царя великий князь Владимир Александрович цинично заявил: «Нужно открыть жилы России и сделать ей небольшое кровопускание». Поздно вечером 8 января делегация писателей и ученых, в их числе М. Горький, К. Арсеньев, Н. Кареев, пыталась предупредить готовившееся кровопролитие, но министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский ее не принял, а председатель комитета министров С.Ю. Витте заявил, что он бессилен что-либо сделать.

Утром 9 января от отделений гапоновского «Собрания» к центру двинулись рабочие колонны. Мужчины, женщины, старики и дети шли с иконами и царскими портретами, с пением церковных молитв. Шли с голыми руками, оставив дома по распоряжению Гапона даже перочинные ножи. Шедшую от Путиловского завода колонну даже сопровождали чины местной полиции, которые так и не узнали о запрещении шествия. У Нарвских ворот толпу встретили залпами солдаты и кавалерийский отряд с шашками наголо. Расстрел и избиение беззащитных людей произошли также за Невской заставой, на Васильевском острове, на Невском проспекте и других частях города. Несмотря на полицейские кордоны, несколько тысяч рабочих пробились на Дворцовую площадь. Здесь войска стреляли народ в упор. Избиения людей продолжалось до вечера.

«Кровавое воскресенье» (согласно правительственному сообщению, на улицах города в этот день погибло 96 и было ранено 333 человека, но комиссия столичных присяжных поверенных, опросив очевидцев событий, работников больниц и посетив столичные кладбища установила, что было убито 1200 и ранено свыше 3 тыс. человек) развеяло верноподданнические настроения в рабочей среде, разорвало «священную связь» царя с народом, которую сам Николай II считал основной опорой трона. Уже вечером того дня в некоторых районах Петербурга появились баррикады и листовки революционного содержания. На Васильевском острове шли настоящие баррикадные бои. Неизвестный студент, державший в руках красное знамя, обратился к солдатам с призывом перейти на сторону народа. Он говорил до тех пор, пока солдаты не закололи его штыками. Писатель А.М. Горький участвовал в демонстрации 9 января и был свидетелем расстрела рабочих. В тот же день он написал воззвание «Всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств», в котором разоблачал убийц. За это он был заключен в Петропавловскую крепость. В России началась народная революция.

В разных концах России вспыхнули грандиозные стачки. В январе 1905 г. бастовало 440 тыс. человек, т.е. больше, чем за предшествующие 10 лет. Протестовали не только рабочие. 8 февраля на многолюдной сходке в Петербургском университете студенты разорвали царский портрет.

Начавшаяся в октябре экономическая забастовка типографских рабочих Москвы переросла во Всероссийскую политическую стачку. Остановились железные дороги. К забастовке примкнули адвокаты, почтово-телеграфные служащие, журналисты, врачи, учителя, актеры и т.д. Петербург жил без общественного транспорта, частично без освещения и телефонов. Забастовал и Государственный банк. В столице даже дворники и городовые заявили о своих нуждах. Лозунг «Долой самодержавие!» стал призывным кличем миллионов. 14 октября Петербургский градоначальник Д.Ф. Трепов разослал на места известную телеграмму с приказом вооруженной силой подавлять любое антиправительственное выступление: «Холостых залпов не давать, патронов не жалеть». Однако справиться с забастовкой такими методами было уже невозможно.

13 октября 1905 г. в физической аудитории Технологического института представители нескольких заводов образовали Совет рабочих депутатов. Большинство в Совете принадлежало меньшевикам, в то время как возникший несколько позже Московский совет имел большевистское руководство. Большое влияние в Совете имели Л.Д. Троцкий и А.Л. Парвус. Председателем был избран помощник присяжного поверенного Г.С. Хрусталев-Носарь. Начато было издание «Известий Совета рабочих депутатов» (1-й номер вышел в свет 17 октября).

17 октября 1905 г., в критический для самодержавия момент, Николай II подписал Манифест, подготовленный С.Ю. Витте. Он предусматривал дарование гражданских свобод, предоставление Государственной думе законодательных полномочий. Многие восприняли манифест как начало конституционной эры. Революционные силы продолжали «давить» на самодержавие. Уже 18 октября на улицах города, на Невском проспекте начались революционные демонстрации, против которых выступали, организуя свои шествия, монархисты и черносотенцы. В результате столкновений полиции, казаков с народом 18 человек были убиты или тяжело ранены. При разгоне митинга перед Технологическим институтом был ранен шашкой приват-доцент историк Е.В. Тарле. Открытка, изображавшая его лежащим в постели с перевязанной головой, обошла чуть ли не весь мир.

В октябре-ноябре одно за другим происходят учредительные собрания профессиональных союзов (текстильщиков, портных, сапожников, красильщиков, домашней прислуги и т.д.). Всего в Петербурге был создан 41 союз. 2 декабря 1905 г. Петербургский Совет принял так называемый «финансовый манифест». В нем содержался призыв к населению «брать вклады из государственных сберегательных касс, из государственного банка, требуя уплаты всей суммы золотом», не платить налоги до тех пор, пока не будут выполнены все экономические и социальные требования трудящихся. На следующий день жандармы арестовали депутатов совета во главе с Л.Д. Троцким.

27 апреля 1906 г. открылась Государственная Дума. Николай II принял всех депутатов в Георгиевском зале Зимнего дворца. Зрелище было картинным – справа стояли члены Государственного Совета в мундирах, слева – члены Государственной Думы в сюртуках и крестьянских одеждах! Выйдя из дворца, депутаты попали под влияние толпы, покрывшей берега Невы, которая кричала «Амнистия!», «Амнистия!». Многие депутаты отправились в Таврический дворец на первое заседание Думы на пароходе. По пути, проходя мимо «Крестов», они видели, как из окон камер им махали платками арестанты. На пути от пристани до Таврического дворца стояла живая стена людей, приветствовавшая депутатов криками об «амнистии».