Проблемы обратной концептуализации локальных объектов в русском литературном языке и его диалектах а. Пеетерс-Подгаевская

Амстердамский университет, Нидерланды

диалект, контейнер, концептуализация, поверхность, предлог, пространство

Summary. This paper focuses on a subject yet unexplored, namely, the spatial conceptualization of locations in modern standard Russian and its dialects. The latter conceptualize the space exactly in the opposite way the standard language does. Where standard Russian uses the container-conceptualization, dialects resort to the surface-conceptualization and vice versa. This phenomenon has a consistent and systematic character.

В современном русском языке сложился ряд пространственно-локальных категорий, ассоциируемых с определенным концептуальным типом. Контейнерный тип пространства: ‘ПОМЕЩЕНИЯ В ДОМЕ’ (комна­та, кладовая, ванная и т. д.), ‘ПРОСТРАНСТВО, ПОКРЫ­ТОЕ РАСТИТЕЛЬНОСТЬЮ’ (лес, парк, сад и т. д.), ‘ГЕ­О­ГРАФИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО С ЧЕТКИМИ (СО­ЦИАЛЬНО-АДМИНИСТРАТИВНЫМИ) ГРА­НИ­ЦА­МИ’ (материк, страна, город, область, район, квартал и т. д.), ‘ЗДАНИЯ-УЧРЕЖДЕНИЯ’ (театр, боль­ница, ма­газин и т. д.). Поверхностный тип: ‘ГЕО­ГРАФИ­ЧЕС­КОЕ ПРОСТРАНСТВО БЕЗ ЧЕТКИХ ГРА­НИЦ’ (стороны света, обширные простран­ства с географически­ми ориентирами, как-то: реки, горы и т. д.), ‘ПО­ЛОС­КА ЗЕМЛИ’ (дорога, берег, пляж и т. д.), ‘ОГРА­НИЧЕННЫЙ УЧАСТОК ЗЕМЛИ С (НЕ)ВИДИ­МЫ­МИ ВЕРТИКАЛЬНЫМИ ГРАНИЦА­МИ’ (стадион, ост­ров, улица, площадь и т. д.).

Каждому концептуальному типу на синтаксическом уровне соответствует и определенный предлог. Так, пр. В ассоциируется с идеей контейнера, замкнутого пространства, а пр. НА — с идеей поверхности, открытого и часто неограниченного пространства.

Однако на уровне диалектов наблюдается значительное расхождение с нормативным употреблением предлогов В и НА в сочетании с локальными объектами в пространственно-обстоятельственном значении. Там, где норма требует пр. В, в говорах преобладает НА и наоборот: Скот гоняли прямо на Сибирь (Калуж., Курск.); Сустрелся медведь на лесу (Смол.); Снеси курицу продавать в базар (Перм.); Нонче вода в улице была (Том.) вместо нормативного «в Сибирь», «в лесу», «на базар», «на улице» и т. д.

Как мне представляется, подобные факты можно объяснить с точки зрения своеобразия концептуализации про­странства в русских говорах по отношению к литературному языку, что связано со спецификой исторического развития локальной концептуальной системы рус­скоязычного ареала. В данном процессе можно выделить несколько этапов.

I. В дописьменную эпоху на языковом уровне релевантным оказывалось лишь разграничение ситуаций дви­жения к ориентиру и локализации в нем (наличие бес­предложных винительного и местного падежей). Эксплицитное выражение геометрической конфигурации самого объекта оказывалось иррелевантным. Однако к XII в. только называние локального объекта становится уже недостаточным. С развитием предложной па­дежной системы выражение отношений между объектами, одним из которых является локальный, в ситуации ориентации и локализации на синтаксическом уровне постепенно берут на себя предлоги В и НА при концептуально-функциональном сохранении винительного и местного падежей.

II. В период времени между XIII и XVIII вв. идет активный процесс становления локальной концептуальной системы, выделения таких когнитивных признаков, как «трехмерность / двухмерность», «открытость / зам­кну­тость», «четкость / нечеткость границ», и постепенного закрепления их за определенным предлогом. Одна­ко выдвижение у локальных объектов определенного ре­левантного когнитивного признака, определяющего на языковом уровне конфигурацию последних, еще не произошло. Поэтому данному периоду была присуща амбивалентность концептуального видения локальных объектов, что нашло свое отражение и в частом смешении предлогов В и НА в сочетании с одним и тем же локальным объектом или с функционально схожими: напр., Межъ собою соперники въ церквахъ кричатъ… аки… въ корчмахъ и на кабакахъ.

III. Только к концу XVIII в. формируется локальная кон­цептуальная система с четко иерархизированной стру­к­турой когнитивных признаков. «Заход вовнутрь или нахождение внутри» + «четкость и обозримость границ» + «вертикальность» — контейнерный тип. «Ори­ентация, направление к локальному объекту» + «обширность и неопределенность границ» + «непо­- сред­ственный контакт с поверхностью» — поверхностный тип.

К этому времени сложилась и система русских диалектов. Однако структурирование и выдвижение у локальных объектов релевантных когнитивных признаков, присущих всему русскоязычному ареалу, здесь пошло по иному пути, чем и объясняется наличие обратной концептуализации. Так, для диалектов характерна идея потенциальной пространственной ограниченности всякого объекта и возможности нахождения внутри его границ. Этим объясняется факт предпочтительного употребления пр. В с различного рода локальными объектами, которые в литературной норме относятся к разным концептуальным типам: Я стану… в восток лицом (Арх.); В острова йезьдим (Арх.); Дочь в Урале живет (Том.).

В то же время при обозначении глобальной ориентации в диалектах может активизироваться идея непосредственного контакта с локальным объектом: В вой­ну попал он на Венгрию (Арх.); Мальчишки на сад взобрались (Орл.); Пашем на степе (Восточ.-Казах.).

Таким образом, там, где в литературном русском языке являются релевантными такие признаки, как трехмерность и замкнутость локального объекта (пр. В), в диалектах может превалировать идея ориентации или плоскостного контакта (пр. НА). А там, где в норме подчеркивается открытость локального объекта и нечеткость границ (пр. НА), в диалектах могут явиться главными как раз потенциальная ограниченность и воз­можность нахождения внутри границ (пр. В).