Взаимодействие коммуникативных категорий разного типа. Е. П. Захарова

Саратовский государственный университет

коммуникативные категории, русское речевое общение

Summary. The report suggests the definition of the interaction of communicative categories of different types in Russian communicative language is an object for research.

В современном речеведении нет пока однозначного понимания коммуникативной категории. Система коммуникативных категорий является многомерной и открытой. Разнородность категорий речевого общения за­трудняет построение единой классификации коммуникативных категорий. Категории различаются по содержанию, структуре, по роли и степени участия в организации коммуникативного процесса. Одна из возможных классификаций — на основе функционального признака. Выделяются обязательные для любого коммуникативного процесса категории (собственно коммуникативные) с коммуникативно организующей функцией и сопутствующие (регулятивные и квалификативные) с регулирующей функцией.

Большинство собственно коммуникативных категорий связано со структурной организацией речевого ди­скурса. К ним относятся речевой жанр как форма существования коммуникации; текстообразующие категории локальности, темпоральности, персональности, со­относимые с текстовыми категориями: категории, определяющие процесс речевого общения (тональность, чуждость, неопределенность и др.).

Небольшая часть собственно коммуникативных категорий выполняет информативно организующую функцию. Это категории: информационность, значимость, неопределенность.

Регулятивные коммуникативные категории включают социально-этические (вежливость, категоричность, офи­ци­альность), психологические (эмоциональность и др.), эстетические (образность, экспрессивность).

Квалификативные коммуникативные категории представлены риторическими категориями эффективности, оптимальности, нормативности.

В реальной речевой коммуникации наблюдается постоянное взаимодействие выявленных категорий. Чаще всего пересечение категорий разного типа происходит при выборе коммуникативной стратегии и тактики ре­чевого поведения. Так, например, категория чуждости нередко сопряжена с категориями вежливости, официальности, непределенности, нормативности.

Различия в характере и степени взаимодействия разных типов категорий (структурообразующих, информативных, регулятивных, квалификативных) определяют­ся разными факторами, главными из которых являются сфера общения, уровень речевой культуры го­во­рящего, коммуникативные замыслы речевых партнеров.

Топонимические логоэпистемы и. С. Карабулатова

Тюменский государственный университет

топонимы, ассоциативные поля, логоэпистема, национальная специфика

Summary. The artucle is devoted to perception of toponyms by up-to-date native speakers of Russian and associative fields peculiarities exposure. As it is proved by the author, comprehension analysis of this or that toponym is based on the creation of some mental model of word content, which includes knowledge about the world on the whole, over-stepping the limits of the word to be analysed, that promoted reservation of original region toponomy ine operative memory of the native speaker.

Понятие логоэпистемы, введенное в научный оборот Е. М. Верещагиным и В. Г. Костомаровым (2000), как нельзя лучше отражает специфику воприятия топонимов современными носителями языка. Логоэпистемы, являясь априорной общечеловеческой идеей, получает свою специфику в каждом национальном языке, что особенно заметно при анализе топонимии полиэтничного региона, каким является Тюменская область. Этот регион издавна является центром приложения трех круп­ных этнических сил: угорской, тюркской и славянской. Сегодня, на исходе столетия, здесь четко прослеживается трехуровневая структура общероссийского этнического уклада: европейцы, тюрки и угры. Каждая из этих этнических сил создала свою оригинальную систему номинации топообъектов, в процессе этногенетического строительства процессы взаимодействия коснулись и топонимии региона. Нами были получены на 1247 стимулов, представляющих собой в основном топонимы юга Тюменской области, различные реакции, отража­ю­щие вариативность восприятия топонимов современны­ми носителями русского языка (1000 человек), которые можно условно разделить по уровню образования, возрасту, полу, хотя традиционно в ономастической литературе считается, что субстратные топонимы функционируют как квазислова. Проведенный нами массовый свободный ассоциативный эксперимент показал, что при восприятиии субстратной топонимии смысл выступает как результат творческого интерпретационного процесса. Например: гидроним Алуа (тюрк. «мед») дал около 80 реакций, где самыми частотными были алое (25 чел.), аллилуйя (19), цветок (16).

Многое, если не все, управляется нашим бессознательным. Носители языка с достаточной легкостью вы­деляют семантические доли в составе лексических понятий. Эти семантические доли обладают свойством ментальной реальности. Однако в случае с субстратными топонимами наблюдается следующий процесс: вербально топоним наличествует, сама лексема говорящему вполне известна, но он не знает, что обозначает это слово, поскольку в его сознании отсутствует сопрягаемое с лексемой понятие. Как показывает ассоциативный эксперимент, семантических долей у топонима множество: Берендеево — Ленка Берендеева (78), Берендей (77), царство (65), сказочное (53), деревня (39), пень (32), бубен (24), умный (24), Снегурочка (24), певчая птица (22), лесное (20), Пушкин (18), бардак (17), фамилия (17), царская (16), царь (15), неопределенное место (15), балалайка (14), колдовское место (13), моя прародина (12), колдун (11), мороз (11), заброшенная (10), крапива (10), Лель (9), березняк (8), ханское (7), бредни (7), веселый (6), бременские музыканты (6), кора березы (4), болото (3), лес (3), бор (4), солнечный (2), населенный пункт (2), дача (2), борода (1), дача (1), зеленый (1), ринг (1), борода (1), зеленый (1), еврей (1). Непонятийная мотивировка названия и непонятийные, «добавочные к понятийным» семантические доли, которые можно объективировать разными способами (в том числе интроспекции), приводят к следующему заключению: семантика топонима не исчерпывается одним лишь лексическим по- нятием.

Язык, бесспорно являясь коммуникативным средст­вом, кроме того, выступает в функции накопления культуры. Лексическое понятие топонима представляет, та­ким образом, своеобразный итог познания, определенную совокупность знаний конкретного индивида. Воспринятый человеком топоним непременно преобразовывается, в его сознании возникает новая ассоциация, новая семантическая доля в семантике топонима, иными словами, обогащение лексического фона, а порой и лек­сического понятия.

Знания, существующие в семантике топонимов, накапливаются с опорой на лексику, которая выступает как материальный субстрат получаемых человеком зна­ний, вбирая в себя семантические доли.

Русский синтаксис в свете когнитивной сферы «посессивности»¹