- •Оглавление
- •27. Интегративная психология в. Козлова 127
- •1. Психогеография российского трансперсонального проекта и его корни
- •2. Ранний исихазм
- •3. Паламизм и неопаламизм
- •4. Русское сектантство
- •5. Теософия е.П. Блаватской
- •6. Антропософия в России
- •7. «Четвертый путь» г.И. Гурджиева
- •8. Экзистенциализм ф.М. Достоевского
- •9. Богоискательство л.Н. Толстого
- •10. Воззрения а. Белого
- •11. Персонализм н.А. Бердяева
- •12. Экзистенциализм л. Шестова
- •13. Духовные поиски писателей Серебряного века
- •14. Русский космизм и учение н.Ф. Федорова об «Общем деле»
- •15. В.С. Соловьев как представитель русского космизма
- •16. Тема космоса во взглядах н.А. Бердяева
- •17. Идея космоса в работах к.Э. Циолковского
- •18. Учение о ноосфере в.И. Вернадского
- •19. Антропологическая философия: учение о доминанте а.А. Ухтомского
- •20. Системный подход а.А. Богданова
- •21. Диалогизм м.М. Бахтина
- •22. Космос Даниила Андреева
- •23. Итоги и особенности российского трансперсонального проекта первой половины XX века
- •24. М.К. Мамардашвили: возрождение свободной мысли
- •25. Семантическая вселенная в.В. Налимова
- •26. От трансперсонального подполья 70–80 годов XX века к возникновению профессионального трансперсонального движения
- •27. Интегративная психология в.В. Козлова
- •Манифест интегративной психологии
- •28. Трансперсональная антропология и предельный опыт в. Майкова
- •Человеческая ситуация
- •Воззрение идеализма
- •Редактор реальности
- •Языковые картины мира
- •Тайна восприятия
- •Антропологический сон
- •Язык и структура предельного опыта
- •Редактор реальности, воззрение и новый опыт
- •Перспектива трансперсонального подхода
- •Сжатое резюме текущих исследований
- •29. Мистический космос е. Файдыша
- •30. Интегративная методология а.В. Юревича
- •31. Телесно-ориентированный инсайт м. Белокуровой
- •Инсайттерапия: концепция, метод, терапевтический стиль
- •32. Кластерная теория сознания м. Щербакова
- •Базовая модель кмс
- •33. Матричная теория с. Всехсвятского
- •34. «Третья культура» и «Школа состояний» а.Ровнера
- •35. Метасистемный подход а.В. Карпова
- •36. Институт Культуры Состояний (икс)
- •37. Философская антропология и глубинная психология п. Гуревича
- •38. Биоэнергопластика и. Курис
- •39. Трансперсональная эссеистика т. Сойдлы
- •40. Целостное движение н. Кудряшова и н. Андреевой
- •41. Исследования процессов и методов восстановления психической целостности: г. Бревде
- •42. Лингвистика измененных состояний сознания д. Спивака
- •43. Психосемантика измененных состояний сознания Виктора Петренко
- •44. Трансперсональное религиоведение е. Торчинова (1956–2003)
- •45. Синергетический подход а. Тытаря и е. Тытарь
- •46. Трансперсональный подход в лечении зависимостей: е. Крупицкий, г. Карельский, в. Емельяненко
- •47. Клиническая трансперсональная терапия б. Приленского и а. Приленской
- •48. Трансперсональный театр в. Демчога
- •49. Трансперсональная перинатальная психология: и. Чарковский и школа
- •50. Терапевтическое использование медитаций г. Гашуниной-Лабковской
- •51. Трансперсональные исследования а. Киселева и н. Мусхелишвили и ю. Шрейдера в Межведомственном Научном Совете по проблеме «Сознание» при гкнт и см ссср
- •52. Нейропсихология и псифизиология исс ю. Бубеева
- •53. Трансперсональный подход к изучению свято- отеческой традиции а. Гостева
- •54. «Хроники российской саньясы» и «режиссура жизненного пути» в. Лебедько
- •55. Трансперсональное осмысление процесса психо- терапии Павла Тарасенко
- •56. Философское осмысление трансперсонального проекта г.М. Нажмудинова
- •57. Коммуникативная методология психологии в. А. Мазилова
- •58. Экзистенциональный анализ трансперсонального в.В. Томашова
- •59. Материалистический трансперсонализм в.В. Новикова
- •60. Галина Бутенко: «Жизнь как трансперсональное переживание»
- •61. Заключение Будущее трансперсональных исследований
- •Использованная литература
2. Ранний исихазм
Исихазм – мистическая школа восточного христианства – известен в России с XIII века. Греческое слово hesyсhia означает «покой», «мир», «тишина», «одиночество», «молчание». Нередко оно переводится как «священнобезмолвие». Исихазм – это тип христианского мистического мировоззрения, заключавший в себе религиозно-философское обоснование духовно-практической деятельности в аскезе, уединении и постоянной молчаливой молитве; это учение, обосновавшее устремление человека на сближение (или даже соединение) с трансцендентным путем преодоления либо преображения тварной дихотомической природы личности [5, 23, 127, 135, 156, 200, 201, 234].
Исихазм настаивал на возможности и даже на императивной необходимости преображения плоти, и не только в перспективе грядущего всеобщего Воскресения, но здесь и сейчас, в актуальной и конкретной практике, практике монашеского алхимического преображения, т.е. в процессе инициации и духовной реализации.
Особое место во всей цепи исихастической традиции, идущей от Апостолов через отцов-пустынников к афонским монахам XIV века и далее к традициям русского православного старчества, сохранившегося вплоть до XX века, занимает Григорий Палама [201]. Он добился провозглашения исихазма официальной идеологией Византийской империи. За это он был причислен к лику святых, а имя его сделалось синонимом позднего исихазма.
Все учение св. Григория предполагает действие Личного Бога. Не покидая неприступного света, в котором Он обитает вечно, Бог устремляется к человеку и объемлет его Своей Благодатью и действием. Главная цель богословского учения св. Григория – защитить реальность христианского опыта. Спасение – не только прощение. Это подлинное обновление человека. И обновление достигается не высвобождением каких-то природных энергий, присущих тварному бытию человека, но «энергиями» Самого Бога, Который через них встречается с человеком, и объемлет его, и приемлет в общении с Собой. Учение св. Григория затрагивает всю систему богословия, весь корпус христианской догматики. Сущность и энергия – не одно и то же. Если Божественная сущность ничем не отличается от Божественной энергии, то рождение и исхождение ничем не отличаются от творения. В силу разной сущности Бога (Творец) и человека (творение) они никогда не могут быть едиными в сущности. Их единство возможно только в энергии как синергия.
В историко-философской интерпретации исихазма необходимо учитывать, что собственно философская проблематика в доктрине священнобезмолвствующих никогда не ставилась напрямую. Философский аспект скрывается за религиозной риторикой, а обоснование мистико-аскетической практики обнаруживает глубокое философско-мировоззренческое звучание. Философия исихазма вполне реконструируется из богословского подтекста.
Антропология – центральное ядро данного учения. В ней сформулировались и переплелись в единый узел онтология, гносеология, представления о детерминизме, религиозно-мистические переживания и детальные регламентации поведения. Палама рассматривал человека как недробимое целое, природа которого изменчива. В результате ряда целенаправленных действий, выражавшихся в непрекращающейся умной молитве и соответствующей ей уединенно-аскетической практике поведения, исихасты предполагали выход человека на прямую связь с Богом. На эмпирически-житейском уровне цель исихазма сводилась к стремлению преодолеть онтологическую данность, путем освобождения от здешнего земного бытия вырваться из плена тленности и победить смерть. В результате напряженной внутренней работы (пост, упражнения, молитва) активно-деятельный импульс личности претворялся в энергийность, которая делала человека сопричастным благодати и общению с Богом. Так проявлялось мистическое стремление исихастов уйти от реального бытия, достигнув слияния с Богом.
Пройдя долгий, насыщенный, многотрудный путь, исихазм привлекает сегодня особенное внимание. «В исихазме заложен конструктивный ответ на вызов, брошенный христианству Новым Временем». Это суждение, принадлежащее протоиерею Иоанну Мейендорфу, говорит о значении исихазма для современной духовной ситуации, судеб мировой культуры [201]. Традиция исихазма на Руси перешла к нам давно, и к тому немало усилий приложил игумен Сергий Радонежский. Воздействие ее несут творения Феофана Грека и Андрея Рублева, подвиг Нила Сорского и еще многие из лучших плодов древнерусской духовности. Она наложила свой отпечаток не только на отечественную культуру, но и на весь склад русского человека, на его отношения с Богом, людьми и самим собою. К началу ХХ века исихазм переживает возрождение и расцвет, отмеченные именами преподобного Серафима, святого Феофана Затворника, старцев Оптиной пустыни и оборванные Октябрьской революцией. В последние десятилетия развитие продолжалось лишь за рубежами России, в трудах афонских подвижников и богословов русской диаспоры.
Как древняя высокоразвитая традиция духовной практики, исихазм совмещает в себе глубинное знание и тонкое практическое искусство, несущие принципиальные следствия для самых различных сфер и мысли, и жизни. Уже исихастские споры XIV века с ясностью обнаружили, что продумывание исихастского опыта открывает новые грани классических начал сущности, природы, энергии и ставит эти начала в новые отношения, выдвигая энергию на первый план. Здесь кроется свой образ человека и свой дискурс, способ рассуждения и мышления, которые, будучи в полной мере раскрыты, могли бы, возможно, инициировать переход мысли и культуры в новую, энергийную парадигму. Однако движение в этом направлении едва началось. Современная наука уже давно обнаружила стимулирующее богатство древних восточных школ, таких, как дзен, даосизм, суфизм. Они изучаются, осваиваются, обретают авторитет и известность, меж тем как исихазм, пока еще, остается неведомым и непонятым феноменом.
Взятый из русского перевода греческого «Добротолюбия», текст Григория Паламы является ярким примером доктрин христианской инициации и христианского эзотеризма во всех их отличительных чертах. Этот текст является отповедью, данной нетерпимой и претенциозной Церкви «внешних», стремящихся навязать свою ограниченную точку зрения не только пастве, но и активным монахам-эзотерикам, логически принадлежащим к числу «внутренних». Возражая хулителям исихазма, святой Григорий перечисляет все те пункты, которые и отличают эзотеризм от экзотеризма. Из него можно однозначно понять разницу между «внешней» и «внутренней» сторонами традиции, и, уяснив это на примере христианства, увидеть такое же разделение в других традициях для нас не составит никакого труда (Мейендорф, 1997).
Основной претензией к исихастам со стороны экзотериков было обвинение в «обожествлении» тела. Отсюда вытекали и все остальные укоры. Этот вопрос на самом деле не может быть разрешен простой апелляцией к компетентности или некомпетентности либо критикующих, либо критикуемых. Дело обстоит гораздо глубже, так как в двух возможностях отношения к телу, к телесной реальности в целом и особенно к человеческому телу, проявляются две метафизические позиции, определяющие либо «внешних», либо «внутренних».
Сейчас нередко утверждают, что богословие св. Григория можно описать в современных терминах как «экзистенциалистское». Однако, по мнению исследователей его творчества, оно в корне отлично от тех концепций, что сейчас называются этим именем. В любом случае святой Григорий спорит со всеми «экзистенциальными теологиями», которые потерпели неудачу, пытаясь объяснить Божественную свободу, динамизм воли Божией, реальность Его действий. Святой Григорий прослеживает эту тенденцию, начиная с Оригена. Греческая имперсоналистская метафизика здесь обречена на поражение. Если у христианской метафизики есть какие-то корни, то она коренится в метафизике личности (Мейендорф, 1997).