- •Оглавление
- •27. Интегративная психология в. Козлова 127
- •1. Психогеография российского трансперсонального проекта и его корни
- •2. Ранний исихазм
- •3. Паламизм и неопаламизм
- •4. Русское сектантство
- •5. Теософия е.П. Блаватской
- •6. Антропософия в России
- •7. «Четвертый путь» г.И. Гурджиева
- •8. Экзистенциализм ф.М. Достоевского
- •9. Богоискательство л.Н. Толстого
- •10. Воззрения а. Белого
- •11. Персонализм н.А. Бердяева
- •12. Экзистенциализм л. Шестова
- •13. Духовные поиски писателей Серебряного века
- •14. Русский космизм и учение н.Ф. Федорова об «Общем деле»
- •15. В.С. Соловьев как представитель русского космизма
- •16. Тема космоса во взглядах н.А. Бердяева
- •17. Идея космоса в работах к.Э. Циолковского
- •18. Учение о ноосфере в.И. Вернадского
- •19. Антропологическая философия: учение о доминанте а.А. Ухтомского
- •20. Системный подход а.А. Богданова
- •21. Диалогизм м.М. Бахтина
- •22. Космос Даниила Андреева
- •23. Итоги и особенности российского трансперсонального проекта первой половины XX века
- •24. М.К. Мамардашвили: возрождение свободной мысли
- •25. Семантическая вселенная в.В. Налимова
- •26. От трансперсонального подполья 70–80 годов XX века к возникновению профессионального трансперсонального движения
- •27. Интегративная психология в.В. Козлова
- •Манифест интегративной психологии
- •28. Трансперсональная антропология и предельный опыт в. Майкова
- •Человеческая ситуация
- •Воззрение идеализма
- •Редактор реальности
- •Языковые картины мира
- •Тайна восприятия
- •Антропологический сон
- •Язык и структура предельного опыта
- •Редактор реальности, воззрение и новый опыт
- •Перспектива трансперсонального подхода
- •Сжатое резюме текущих исследований
- •29. Мистический космос е. Файдыша
- •30. Интегративная методология а.В. Юревича
- •31. Телесно-ориентированный инсайт м. Белокуровой
- •Инсайттерапия: концепция, метод, терапевтический стиль
- •32. Кластерная теория сознания м. Щербакова
- •Базовая модель кмс
- •33. Матричная теория с. Всехсвятского
- •34. «Третья культура» и «Школа состояний» а.Ровнера
- •35. Метасистемный подход а.В. Карпова
- •36. Институт Культуры Состояний (икс)
- •37. Философская антропология и глубинная психология п. Гуревича
- •38. Биоэнергопластика и. Курис
- •39. Трансперсональная эссеистика т. Сойдлы
- •40. Целостное движение н. Кудряшова и н. Андреевой
- •41. Исследования процессов и методов восстановления психической целостности: г. Бревде
- •42. Лингвистика измененных состояний сознания д. Спивака
- •43. Психосемантика измененных состояний сознания Виктора Петренко
- •44. Трансперсональное религиоведение е. Торчинова (1956–2003)
- •45. Синергетический подход а. Тытаря и е. Тытарь
- •46. Трансперсональный подход в лечении зависимостей: е. Крупицкий, г. Карельский, в. Емельяненко
- •47. Клиническая трансперсональная терапия б. Приленского и а. Приленской
- •48. Трансперсональный театр в. Демчога
- •49. Трансперсональная перинатальная психология: и. Чарковский и школа
- •50. Терапевтическое использование медитаций г. Гашуниной-Лабковской
- •51. Трансперсональные исследования а. Киселева и н. Мусхелишвили и ю. Шрейдера в Межведомственном Научном Совете по проблеме «Сознание» при гкнт и см ссср
- •52. Нейропсихология и псифизиология исс ю. Бубеева
- •53. Трансперсональный подход к изучению свято- отеческой традиции а. Гостева
- •54. «Хроники российской саньясы» и «режиссура жизненного пути» в. Лебедько
- •55. Трансперсональное осмысление процесса психо- терапии Павла Тарасенко
- •56. Философское осмысление трансперсонального проекта г.М. Нажмудинова
- •57. Коммуникативная методология психологии в. А. Мазилова
- •58. Экзистенциональный анализ трансперсонального в.В. Томашова
- •59. Материалистический трансперсонализм в.В. Новикова
- •60. Галина Бутенко: «Жизнь как трансперсональное переживание»
- •61. Заключение Будущее трансперсональных исследований
- •Использованная литература
13. Духовные поиски писателей Серебряного века
Поэту и мыслителю Вячеславу Иванову (1866–1949) суждено было стать олицетворением творческого универсализма эпохи серебряного века. Необходимость преодоления кризиса индивидуализма Иванов видел на путях религиозно понимаемой соборности [97].
Перед современным художником, считает Иванов, стоит задача принять участие в мистическом делании. Под влиянием Р. Вагнера, а также пытаясь примирить В. Соловьева и этически прочувствованного Ницше, Иванов склонен видеть в человеке Человека и искать раскрытия соборных (или «сверхчеловеческих») свойств индивидуализма через перестройку психологии. Никакой акт не должен знать разделения «неба» и «земли», ибо искусство втягивает своих адептов в «земное, реальное» воплощение религиозной идеи.
Центральным для философии Иванова является образ Диониса. Дионисизм, по Иванову, – один из способов преодоления кризиса индивидуализма, рождение личного опыта, сверхличного по значению, но главное – некое священное безумие, «энергия» и даже «метод» внутреннего знания.
Отношение Иванова к соборности не церковное, а мистическое; подобно многим сторонникам «нового религиозного сознания», он анархически воспринимает «внешние» формы церковности как исторические «искажения» и даже «язычество».
Дионис есть божественное всеединство Сущего в его жертвенном разлучении и страдальном пресуществлении во вселикое, призрачно колеблющееся между возникновением и исчезновением.
Непосредственно доступна и общечеловечески близка нам мистика Дионисова богопочитания, равная себе в эзотерических и всенародных его формах. Она вмещает Диониса-жертву, Диониса-воскресшего, Диониса-утешителя в круг единого целостного переживания и в каждый миг истинного экстаза отображает всю тайну вечности в живом зеркале внутреннего, сверхличного события исступленной души. Здесь Дионис – вечное чудо мирового сердца в сердце человеческом, неистомного в своем пламенном биении, в содроганиях пронзающей боли и нечаянной радости, в замираниях тоски смертельной и возрождающихся восторгах последнего исполнения.
Культурология Иванова предстает то, как эклектический хаос гетерогенных элементов, то как свободная творческая импровизация поэта-мыслителя и мыслителя-поэта на заданные философские темы-символы, почерпнутые из мировой культуры. В то же время понимание культуры Иванова «держится» на устойчивых константах: эллинство как фундамент всемирной и русской культуры; аполлоновское и дионисийское начала культуры, в противоборстве которых непрерывно рождается новое; теургия как жизнетворчество и механизм пересоздания мира средствами культуры (в единстве науки, искусства и религии); преодоление индивидуализма в приобщении личности к «хоровому», соборному началу «народа-художника» и в нескончаемом диалоге Я с божественно непостижимым Ты, трансцендентным смысловым центром мирового бытия; диалектика эпического и трагедийного, «родного и вселенского» в культурном творчестве личности и в самом строении мира.
Иванов онтологизирует культуру, тяготея к своеобразному «пан-культуризму», вообще характерному для «русского культурного ренессанса». Личная биография художника-мыслителя и революция, мировая война и крушение морали, кризис гуманизма и подмена мыслящего коллективизма безликим Легионом – все это, по Иванову, взаимосвязанные стороны единой и целостной «органической культуры»; составляющие вселенского культурно-исторического процесса; ценностно-смысловые компоненты мирового бытия. Однако ценностно-смысловое, культурное единство мира, в понимании Ианова, не гармонично и благостно: оно изначально трагедийно; в нем созидание сопровождается разрушением, творческое обретение – невосполнимыми утратами, разум – безумием, Космос – Хаосом, панантропизм – трансгуманизмом. Иванов представляет строение мира как коллизию столкновения и пересечения несовместимых тенденций и ориентаций – своего рода «вертикали» и «горизонтали»: культурного роста и духовного возвышения, мистической лестницы, соединяющей человека с Богом, и «всечеловечества», коллективного единения индивидуальностей в оргиастическом дионисийском экстазе, всенародном художественно-религиозном действе. Точка пересечения «вертикали» и «горизонтали» – чудо, мистическая тайна, роковая удача и в то же время цель и смысл человеческой истории и культурного творчества.
В начале XX века в среде русской интеллигенции возникло религиозно-философское «богоискательское» течение – новое религиозное сознание (Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, З.Н. Гиппиус и др.), стремившееся к обновлению христианства, культуры, политики, общественной и личной жизни. Помимо термина «новое религиозное сознание» «богоискатели» использовали также иные понятия для обозначения своего течения: «неохристианство», «новый идеализм», «мистический реализм» и другие. В основе течения лежало глубокое недовольство секуляризированной культурой, антиперсоналистической государственной и общественной жизнью, «мертвенным» христианством, поверхностностью ценностей значительной части русской интеллигенции, а также жажда личной веры, нахождения смысла личной и мировой жизни у светской, неукоренённой в христианстве, интеллигенции. «Богоискатели» испытывали потребность в личном Боге, в свободной личной и общественной жизни, в творчестве и в нахождении как бы «третьего пути» между правыми (монархическими, националистическими) и левыми (социал-демократами, коммунистами и др.) силами.
С новым религиозным сознанием был связан ренессанс русской духовной культуры первой половины XX века, многие художественные, философские и богословские достижения творцов серебряного века. Новое религиозное сознание противостояло духу пошлости, ограниченности и бесовской одержимости времени, а также явилось одним из источников последующей русской и западной религиозной философии, экзистенциализма и персонализма.