Глава 5
Неоевразийство в системе геополитического знания
• Л.Н. Гумил¸в: идея пассионарности • «Ритмы Евразии» • Наследники идей Л.Н. Гумил¸ва • Неоевразийство и будущий мир • Евразийский контрглобализм — будущее России
У основоположников евразийства Трубецкого и Савицкого было немало идейных последователей, разработчиков их теорий и концепций. Но только в конце 1960-х и в 1970-х годах разрозненное течение евразийцев, состоящее из разных направлений, получило новый мощный интеллектуальный толчок и сформировалось в ка- чественно иное течение — неоевразийство. И связано это течение с именем историка, этнографа, географа Л.Н. Гумил¸ва, с его идеей евразийской пассионарности.
5.1. Л.Н. Гумил¸в: идея пассионарности
Жизнь свела Льва Николаевича Гумил¸ва
(1912—1992) с П.Н. Савицким только в 1966 г., когда он приехал на археологический конгресс в Прагу. Но последние евразийцы — Савицкий и Вернадский — внимательно следили за публикациями Гумил¸ва и очень высоко оценивали его идеи, имеющие концептуальный характер. Савицкий не раз писал о «всеобъемлющем кругозоре» Гумил¸ва. По мнению Вернадского, в
Л.Н. Гумил¸в работах Гумил¸ва очень существенно то, что он подходит к проблемам становления и развития этносов в плоскости естественной, а не гуманитарной науки. В 1970 г. в письме к Льву Николаевичу Вернадский подчеркивает: «Вижу, что Вы все обобщаете, развиваете и углубляете Ваши столь важные изучения понятий «этнос», «ландшафт» и т.д. на фоне биосферы. Все это дает большой толчок мысли»1.
О каком же «большом толчке мысли» писал Вернадский? Речь идет об учении Гумил¸ва о человечестве и этносах как биосоциальных категориях. Гумил¸в исследовал биоэнергетическую доминанту этногенеза и назвал ее пассионарностью. Такого понятия не знали Савицкий, Трубецкой и Вернадский. Их евразийская концепция
1 Гумил¸в Л.Н. Ритмы Евразии. М.: Прогресс, 1993. С. 15.
5. Неоевразийство в системе геополитического знания |
155 |
|
|
была синтезом истории и географии (геополитики), а доктрина Гумил¸ва опиралась на выводы истории, географии и естествознания. По этому поводу Гумил¸в говорил, что Г.В. Вернадскому как историку очень не хватало усвоения идей своего отца — академика В.И. Вернадского. Это замечание признавал сам Вернадский, который писал: «Я, конечно, приветствую, что он (Гумил¸в) принимает постановку проблемы «биосферы» моим отцом… сюда надо добавить и «ноосферу»1.
Именно пассионарные толчки определили ритмы Евразии, полагал Гумил¸в. Они обусловили приоритет тех или иных сил в разные периоды формирования единого мегаконтинента — Евразии. Особенно четко сформулированы эти идеи в его статье «Горе от иллюзий», где автор утверждает:
Можно, конечно, продолжать считать, будто история определяется асоциально-экономическими интересами и сознательными решениями. Но… в жизни человеческой нет ничего более нестабильного, чем социальное положение… Но никакими усилиями и желаниями не может человек сменить
свою этническую принадлежность… Не заставляет ли это предположить, что в недрах многообразной этнической стихии человече- ства сокрыты глобальные и объективные закономерности историче- ских процессов?2
Итак, Гумил¸в считает, что отличия одного этноса от другого определяются не «способом производства», «культурой» или «уровнем образования». Этносы отличаются друг от друга стереотипами поведения, которые человек усваивает в первые годы жизни от родителей, сверстников, а затем использует всю жизнь. В этносе в отли- чие от общества работают не сознательные решения, а ощущения и условные рефлексы. Этнос, каждый человек приспосабливаются к географической и этнической среде.
Но на то чтобы по-новому приспособиться к окружению (особенно к новому), а тем более создать этнос, нужна какая-то потенциальная энергия, нужны силы. В этом-то, подчеркивает Гумил¸в, и есть «сердцевина новизны пассионарной теории этногенеза». Она связывается со способностью людей «поглощать биохимическую энергию живого вещества биосферы», открытую В.И. Вернадским. Способности разных людей поглощать эту энергию различны. Автор теории предлагает классифицировать всех людей по этому признаку на три типа.
1Гумил¸в Л.Н. Указ. соч. С. 107.
2Òàì æå. Ñ. 178.
156 |
I. Теоретические основы геополитики |
|
|
1.Наибольшее число людей располагает этой энергией в коли- честве, достаточном, чтобы удовлетворить потребности, диктуемые инстинктом самосохранения. Эти люди (их чаще всего называют гармоничными) работают, чтобы жить, и никаких иных потребностей
óних не возникает.
2.Есть определенное число персон, что наделены «экстремальной энергетикой». Этот избыток Гумил¸в назвал пассионарностью (от лат. passio — страсть). Если пассионарности больше, чем требуется для спокойной жизни, человек пассионарный живет, чтобы работать ради своей идеальной цели.
3.Если пассионарность человека меньше, чем необходимо для обычной жизни, индивид, называемый субпассионарием, живет, чтобы не работать, и ориентируется на потребление за счет других людей.
В каждом этносе соотношение людей разных типов меняется со временем. Суммируясь, пассионарность индивидов образует пассионарность на популяционном уровне. Биологической нормой организма считается приспособление ради воспроизводства потомства. Значит, популяция, воспроизводящая биохимическую энергию на уровне нормы, является неагрессивным, вполне довольным жизнью этносом. Но если в такой популяции появляется определенное число пассионариев, то поведение этноса меняется. Избыток энергии на что-то должен быть истрачен. Он может быть истрачен на какие-либо социальные идеи или достижение определенных материальных, политических и других целей.
Гумил¸в утверждает, что, стремясь к своему идеалу, люди пассионарные часто жертвуют своей жизнью ради других, но для достижения своих практических целей они перестраивают саму этни- ческую систему, меняют ее стереотипы поведения и цели развития.
Когда же лидеры-пассионарии, а затем их потомки оказываются уничтоженными (в войнах, на кострах инквизиции, в концлагерях, при взаимоистреблениях), то вновь виден трудолюбивый народ, довольный своей жизнью. От момента пассионарного толчка (появления первых пассионариев в спокойной популяции) до возвращения в новое состояние равновесия — гомеостаз — проходит около 1200—1500 лет. За это время пассионарность вначале устойчиво растет — это фаза подъема, когда структура этнической системы постоянно усложняется, из разрозненных субъектов (сословий) возникает единый новый этнос. Когда пассионарность достигает вершины, создается единый этнический мир — суперэтнос, состоящий из отдельных, близких друг к другу по поведению и культуре этносов. Вся последующая этническая история связана с обратным про-
5. Неоевразийство в системе геополитического знания |
157 |
|
|
цессом — разрушением создавшегося суперэтноса вследствие спада пассионарности.
Спад пассионарности предопределен тем, что энергичных пассионарных людей с каждым поколением становится все меньше и меньше, а социальная система, созданная ими, не успевает за переменами, так как она более инерционна, чем природная среда. И в фазе надлома этноса систему приходится постоянно перестраивать, приспосабливая к ухудшающимся условиям. Если этот процесс заканчивается благополучно, этнос имеет шанс дожить до следующей фазы этногенеза — инерционной. В данной фазе пассионарность убывает медленно и плавно, люди наслаждаются материальными и культурными благами. Но когда пассионарность падает ниже критической точки, то обманчивое благополучие гибнет от рук собственных пассионариев, этнос исчезает, а отдельные люди либо ассимилируются, врастая в новые этносы, либо остаются как этниче- ские реликты.
Но самыми тяжелыми моментами в жизни этноса (в жизни людей) бывают смены фаз этногенеза, фазовые переходы. Фазовый переход — это кризис, связанный с изменением уровня пассионарности, с психологической ломкой стереотипов поведения ради приспособления к новой фазе. Необходимо знать, что любой процесс этногенеза может быть насильственно оборван извне (агрессии, эпидемии и т.д.).
Может ли все человечество влиться в один гигантский суперэтнос, где будут торжествовать общечеловеческие ценности? Гумил¸в полагает, что, пока существуют разные уровни пассионарного напряжения в уже имеющихся суперэтносах, пока существуют разные ландшафты Земли, требующие специфического приспособления в каждом отдельном случае, такое слияние маловероятно и торжество общечеловеческих ценностей, к счастью, будет лишь очередной утопией. Если же это слияние произойдет, то восторжествуют не «общечеловеческие ценности», а этническая доминанта какого-то конкретного суперэтноса1.
В геополитической научной мысли сложилось убеждение, что Гумил¸в в своей теории этногенеза и этнических циклов продолжает линию «органического» подхода и отчасти «географического детерминизма», которые являются основой геополитики Ратцеля, Челлена, Хаусхофера и т.д.2 Вряд ли можно полностью согласиться с таким категорическим утверждением, значительно сужающим ме-
1Гумил¸в Л.Н. Указ. соч. С. 182.
2См.: Дугин А. Указ. соч. 1997. С. 152.
158 |
I. Теоретические основы геополитики |
|
|
тодологию Гумил¸ва. Из анализа трудов ученого можно сделать вывод, что это был хотя и спорный, но совершенно оригинальный подход к проблемам этногенеза и становления государственности великороссов. По мнению Гумил¸ва, великороссы — особый этнос, сложившийся на основе тюркско-славянского слияния, под мощным воздействием пассионарного толчка. Этот тезис — своего рода обоснование русского контроля над землями, населенными тюркскими этносами. И сплав этносов мог образоваться как симбиоз, порожденный специфическим сочетанием Леса и Степи. Тесный союз Леса и Степи предопределил сущность цивилизации, культуры, стереотипов поведения великороссов.
Этносы имеют системную природу, в связи с чем Гумил¸в пишет:
Это значит, что в основе этносов лежит не похожесть особей, его составляющих, а связи, цементирующие коллектив и простирающиеся на природные особенности населяемого данным коллективом ландшафта1.
Как влияет тот или иной ландшафт (т.е. месторазвитие) на формирование этносов? На этот вопрос русский ученый отвечает так:
Степные просторы… всегда были удобны для развития скотоводства. Поэтому в Восточную Европу переселялись азиатские кочевники… Они вступали в военные и хозяйственные контакты со славянами, хозяйство которых базировалось на лесных массивах. Однако кочевое хозяйство не может существовать вне связи с земледельче- скими, потому что обмен продуктами одинаково важен для обеих сторон. Поэтому мы наблюдаем постоянные примеры симбиоза2.
Гумил¸в выделяет три основные формы контактов этносов: симбиоз, ксения и химера.
Симбиоз — сочетание этносов, в котором каждый занимает свою экологическую нишу, свой ландшафт, полностью сохраняя свое национальное своеобразие. При симбиозе этносы взаимодействуют и обогащают друг друга. Он повышает жизненные возможности народов, делает могущественными страны.
Ксения — сочетание, в котором один этнос — «гость», вкрапление в теле другого. «Гость» живет изолированно, не нарушая этнической системы «хозяина». Присутствие ксений безвредно для вмещающего этноса. Но когда «гость» начинает утрачивать свою изолированность, сочетание этносов чаще всего превращается в химеру.
1Гумил¸в Л.Н. Указ. соч. С. 521.
2Òàì æå. Ñ. 529.
5. Неоевразийство в системе геополитического знания |
159 |
|
|
Химера — соединение несоединимого. Она возникает, если два этноса, принадлежащих к суперэтносам с отрицательной взаимной комплиментарностью (несовместимостью ценностей), живут перемешавшись, пронизывая друг друга. В этих случаях неизбежны кровь и разрушения, гибель одного или обоих этносов. Процесс распада этносов может длиться 150—200 лет и более1.
По мысли Гумил¸ва, экономико-географическое единство региона, в котором сочетаются зональные и азональные (речные долины) ландшафты, определяло необходимость создания целостной системы, где части не противостоят друг другу, а дополняют одна другую. Он ссылается на исследование А.Ю. Якубовского, который писал: «Русская буржуазная историография… не сумела заметить того факта, что для отношений между русскими княжествами и половецкой степью более характерными и нормальными являются не война и набеги, а интенсивный товарообмен»2.
Русская земля в XII в. была вместилищем многих этносов, но славяне были ведущим, наиболее инициативным этносом, восприимчивым к византийской культуре. Они могли успешно противостоять другим этносам — более агрессивным, с более низким уровнем культуры. Но шло соперничество и между славянскими субэтносами, например киево-волынским и чернигово-северским. Инициаторами междоусобиц были не князья Рюриковичи, а люди, их окружающие, которые кормили князей, боролись за власть в своем княжестве и за власть в других княжествах Руси. Таким образом, Русь и завоеванная Степь составляли в XII в. единое, хотя и не централизованное, государство, впавшее в XIII в. в состояние глубокого кризиса3.
При постоянном взаимодействии «истории природы и истории людей» — Леса и Степи — русичи были представителями Леса, который не только кормил, давал материал для сооружения жилищ и поселений («деревня» — «дерево»), но и позволял укрыться от конницы неприятеля, а кочевники — представителями Степи, которая их кормила, давала место для огромной массы людей. В связи с этим представляет большой интерес научно-исторический и геополитический анализ проблемы соотношения Леса и Степи в романе Дмитрия Балашова «Младший сын». Там, в частности, есть такое рассуждение:
1Гумил¸в Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М.: Мысль, 1989. С. 521—529.
2Якубовский А.Ю. Феодальное общество Средней Азии и ее торговля с Восточ- ной Европой в Х–XV вв. // Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Вып. 3. Ч. 1. Л., 1932. С. 78.
3Рыбаков Б.А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971. С. 80.