Гуссерль.Э.2001.Логические.исследования.Т.2(1)

что мы переживаем по преимуществу, когда говорим или читаем, есть

просто акт внешнего восприятия или воображения акустических или оптических комплексов. Нам нет нужды снова повторять, что этому с очевидностью противоречит содержание феноменологических данно­

стей, а именно, что под звуковыми или письменными знаками мы п о Д раз у м е в а е м то-то и то-то и что этот подразумевающий [нечто] акт (Меiпеп) есть характерное дескриптивное свойство разумной речи и ее понимания, осуществляемых только на символической основе. От­ вет на этот вначале поставленный вопрос дает нам, однако, наблю­

дение, что простые символические интенции значения зачастую не­

четко отделяются друг от друга. Их нельзя идентифицировать и разли­ чить с той легкостью и достоверностью, в которых мы нуждаемся для практически полезных, хотя и неочевидных суждений. Чтобы распо­ знать такие различия значений, как между комаром и слоном, не требу­ ется особых мероприятий. Там, где, однако, значения перетекают друг в друга и их неуловимое колебание стирает границы, сохранения ко­ торых требует достоверность акта суждения, там наглядность предлага­ ет естественные средства уточнения. Так как интенция значения выра­ жения осуществляется в различных и понятийно не связанных созерца­

ниях, вместе с четко различающимися направлениями осуществления

одновременно четко выявляется и различие в интенции значения.

Относительно второго вопроса, однако, не следует забывать, что л ю б а я очевидность акта суждения (всякое познание в строгом смыс­ ле) предполагает созерцательно осуществленные значения. Там, где речь идет о познании, которое "проистекает из анализа одних только значений слов", как раз имеется в виду нечто иное, чем дано в этих сло­ вах. Здесь имеется в виду познание, для очевидности которого требует­ ся лишь воспроизведение "понятийных сущностей", в которых находят свое полное осуществление общие значения слов, тогда как вопрос о су­

ществовании предметов, соответствующих понятиям или подчиняю­

щихся понятийным сущностям, остается вне рассмотрения. Однако эти понятийные сущности никоим образом не есть сами значения слов, поэтому оба оборота "основываются только на понятиях (соответствен­ но, на сущностях)" и "возникают только из анализа значения слов" только благодаря эквивокации могут выражать одно и то же. Скорее эти понятийные сущности суть не что иное, как осуществленный смысл, который "дан", когда значения слов (точнее, интенции значе­ ний слов) результируются (terminieren) в соответствующихпростыхна­ глядных представлениях и в определенной мыслительной обработке или мыслительном оформлении этих представлений. Указанный ана­ лиз касается, следовательно,не пустых интенций значения, но предме-

76

тов И форм, предлагающих им осуществление. Оно поэтому доставляет нам [возможность] не просто нечто высказать о частях или связях зна­ чений, но усмотреть нечто необходимое относительно пр е Д м е т о в , определенным образом мыслимых в этих значениях.

Конечно, эти соображения указывают нам на сферу феноменологи­ ческого анализа, необходимость которого мы уже не раз осознавали. Этот анализ должен привести к очевидности априорные отношения

между значением и познанием, или между значением и проясняющим

созерцанием, и, таким образом, добиться абсолютной ясности относи­

тельно нашего понятия значения посредством его отличия от о с у­

щ е с т в л я ю Щ е г о смысла и посредством исследования смысла этого

осуществления.

§ 22. РАЗЛИЧИЕ В ХАРАКТЕРЕ ПОНИМАНИЯ И "КАЧЕСТВО ЗНАКОМОГО"

Наша концепция предполагаетопределенное, хотя и не совершен­ но четкое выделение актов, обладающих типологическимсвойством

придавать значение, также и в тех случаях, когда эти интенции значе­

ния лишены наглядности.И действительно,нельзя принятьтакоедопу­ щение, что "символическиепредставления", которые подчиняют сво­ ему влиянию понимание, или осмысленноеупотреблениезнаков, деск­ риптивно равноценны,что они обладают и н Д и Ф Ф е р е н т н ы м, для в с е х выраженийтождественнымхарактером: как будто лишь только звучание слова, случайныйчувственныйносительзначения составляет различие. Можно легко убедиться на примерах двусмысленныхвыра­ жений, что мы можем осуществитьи понять внезапноеизменениезна­ чения и не нуждаться ни в малейшей степени в сопровождающемсо­ зерцании. Дескриптивное различие, которое выступает здесь с оче­

видностью, не может относиться к чувственным знакам, которые ведь

те же самые, оно должно относнтьсяК типологическомусвойствуакта, который как раз изменяет свою специфику. И опять-таки следует ука­

зать на случаи, когда значение остаетсятождественным,в то время как

слово изменяется, например, там, где существуют различия идиомати­

ческих выражений. Чувственно различные знаки предстают для нас здесь как равнозначные(мы даже говориминогда о "тех же самых" сло­ вах, только принадлежащихразличным языкам), они кажутся нам нс­ посредственно"тем же самым" еще ранее, чем репродуктивнаяфанта­ зия может предоставить нам образы, которые соотносятся с нагляд­

ностью значения.

77

Одновременно эти примеры ясно показывают несостоятельность

воззрения, которое вначале казалось приемлемым, что характерное

свойство понимания (Verstandnischarakter) есть в конце концов не бо­ лее чем "характерное свойство знакомого" ("Charakter der Bekanntheit"), как это назвал Р и ЛЬ 57, а Г е Ф Ф Д и н г 58 еще менее подходящим образом обозначил как "качество знакомого" ("Bekanntheitsqualitat")59.

Даже непонятныеслова могут иметь к нам отношениесловно старые зна­

комые; хорошо запомненные греческие стихи сохраняются в памяти на­

много дольше, чем пониманиеих смысла, они еще являютсебя как хоро­ шо знакомые и все же как больше не понятные. Недостающеепонимание вспыхиваету нас зачастую после (иногда задолго до того, как приходят выражения, переводящие их на родной язык, или иные опоры значе­ ний), и К характерномусвойству знакомого теперь присоединяетсяха­ рактерное свойство понимания как нечто очевидно новое, не меняя чувственно содержания и все же придавая ему новый психический ха­ рактер. Можно было бы также вспомнить о том, как неосмысленное чтение или декламация издавна знакомых стихотворений превращает­ ся в осмысленное. Можно было бы еще в избытке привести примеры, которыеделаюточевиднымсвоеобразиехарактерапонимания.

§ 23. АППЕРЦЕПЦИЯ В ВЫРАЖЕНИИ И АППЕРЦЕПЦИЯ В НАГЛЯДНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ

Понимающее'" схватывание, в котором осуществляетсяпридание значения (das Bedeuten) знаку, родственно- в той мере, в какой каж­ дое схватывание есть в определенной степени понимание или толкова­ ние - объективирующим схватываниям (осуществляющимся в различ­ ных формах). В них, благодаря некоторому пережитому комплексу ощущений, возникает для нас наглядное представление (восприятие, воображение, отображение и т.д.) предмета (например, "некоторой внешней" вещи). И все же феноменологическая структура обоих схва­ тываний различается в значительной степени. Если мы вообразим не-

57 А Riehl, Der philosophische Kritizismus, II Bd., 1, S. 199.

58 Н. HofТding "Ubcr Wicdcrcrkennen, Assoziation und psychische Aktivitat",

VierteljallrscllriJi f wiss. ти«. Bd. ХШ, S. 427.

59 См., в противоположность этому, Volkelt, Erfarung шк! Denken, S. 362.

60 Я употребляю здесь слово "понимание" не в том ограниченном смысле, который указывает на отношение между говорящим и слушающим. Мыс­ литель наедине с собой "понимает" свои слова, и это понимание есть про­ сто реальное придание [им] значения.

78

которое сознание до всякого опыта, то оно могло бы о щ У щ а т ь то же самое, что и мы. Однако оно не видело бы вещей или событий в сфере вещей, оно не воспринимало бы деревья или дома, полет птицы и лай собаки. Здесь тотчас возникает искушение представить положение дел следующим образом: для такого сознания ощущения ничего не о з н а­ чали бы, они не имели бы для него силы в качестве зна­ к о в относительно свойств предметов, и понимание этих ощущений не имело бы силы в качестве знака самого предмета; они просто пережи­ вались бы, однако им недоставало бы (вырастающего из "опыта") объ­ ективирующего т о л к о в а н и я . Здесь мы говорим о значении и знаке так же, как в отношении выражений и родственных им знаков.

Между тем не следует неправильно понимать то, что было сказано в отношении восприятия (которым мы ограничимся для простоты), как будто сознание направляет свой взор на ощущения, делает их самих

п р е Д м е т а м и восприятия и толкования, которое должно основы­

ваться лишь на этом - как это в самом деле имеет место в отношении

предметно осознанных физических объектов, которые, как, например, звучание слова, функционируют как знаки в собственном смысле. Оче­ видно, что ощущения становятся объектами представления только в психологической рефлексии, в то время как в наивном наглядном

представлении они хоть и являются к о м п о н е н т а м и представления

как переживания (частями его дескриптивного содержания), однако ни в коем случае не его п р е Д м е т а м и . Воспринимающее представление осуществляется потому, что пережитый комплекс ощущений оживля­ ется определенным типологическим свойством акта (Aktcharakter), определеннымсхватыванием,подразумевающим[предметность]актом (Meinen); и так как комплекс ощущенийимеет место, является воспри­ нятый п р е Д м е т, в то время как сам этот комплекс так же мало явля­ ется, как и акт, в котором конституируетсявоспринятый предмет как таковой. Феноменологическийанализ учит нас также, что содержание ощущения предоставляет,так сказать, аналогичныйстроительныйма­

териал для содержания предмета, представленногос его помощью: от­

сюда мы говорим, с одной стороны, об ощущаемых,с другой стороны,

овоспринимаемых цветах, протяженностях, интенсивностях и т.д.

Взаимно соответствующееникоим образом не есть тождественное,но только близкое по роду, как можнолегко убедитьсяна примерах: р а в - н о м е р н а я окраска шара, которую мы видим (воспринимаем, пред­ ставляем и т.д.), нами не о щущ ал ас ь.

В основе знаков, понятых как выражения, лежит точно такое же "толкование", однако только в качестве пер в о г о схватывания. Если мы рассмотрим более простой случай, где выражение понято, но не

79

оживлено никаким иллюстрирующим созерцанием, то посредством

первого схватывания возникает явление про с т о з н а к а как здесь и

теперь данного физического объекта (например, звучания слова). Это первое схватывание фундирует, однако, второе, которое совершенно выходит за пределы пережитого материала ощущений и более не нахо­ дит в нем свой аналогичный строительный материал для т е пер ь под­ разумеваемой и всецело новой предметности. Эта последняя подразу­

мевается новым актом при Д а н и я з н а ч е н и я , однако она не предъ­

явлена в ощущении. Придание значения, характерное свойство выра­

жающего знака, предполагает как раз знак, в отношении которого оно

является приданием значения. Или, говоря чисто феноменологически:

придание значения есть так-то и так-то окрашенное типологическое

свойство акта, который предполагает в качестве необходимого фунда­ мента акт наглядного представления. В последнем выражение консти­ туируется как физический объект. Выражением в полном и собствен­ ном смысле оно становится лишь благодаря фундированному акту.

То, что имеет силу в простейшем случае для выражения, понятного без созерцания, должно также иметь силу и в более сложных случаях,

когда выражение переплетено с с о о т в е т с т в у ю Щ и м созерцанием.

Источник значимости (Bedeutsamkeit) одного.и того же выражения, употребляемогоосмысленното при наличии иллюстрирующегосозер­ цания, то без него, не может ведь проистекатьиз различногорода ак­

тов.

Конечно, нелегкоанализироватьдескриптивноеположениевещей, принимая во вниманиенеучтенныездесь более тонкие градации и раз­ ветвления. Особенно трудно верно понять функцию представлений,

привносящих наглядность, - усиление или даже приведение к очевид­

ности интенции значения, которое они дают; понять их отношение к

тому характерному, что присуще пониманию, или значению, и что уже

влишенном наглядности выражении служит в качестве смыслопри­

дающего переживания. Это широкое поле для феноменологического анализа, поле, которое не может обойти логик, если он желает привес­

ти к ясности отношение между значением и предметом, суждением и истиной, неясным мнением и гарантированной очевидностью. Ниже мы займемся соответствующим подробным анализом'".

ul ер. VI Исследование.

80

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

КОЛЕБАНИЯ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВ И ИДЕАЛЬНОСТЬ ЕДИНСТВА ЗНАЧЕНИЙ

§24. ВВЕДЕНИЕ

Впоследней главе мы были заняты актом придания значения. В первой главе, однако, мы констатнровалиразличие между приданием значения (das Bedeuten) как актом и самим значением, идеальным единством,в противоположностьмногообразиювозможныхактов. Это

различениеи другие, связанныес ним различения:между выраженным

содержаниемв субъективноми объективномсмысле, а в последнемот­

ношении- между содержанием как значением и содержанием как назы­

ванием, обладают в бесчисленных случаях несомненной ясностью. Так обстоит дело со всеми выражениями, которые находятся в контексте соответствующим образом изложенной научной теории. Наряду с этим, однако, имеются случаи, где дело обстоит иначе. Они требуют особого внимания, так как в них существует тенденция снова смеши­ вать достигнутые различения. Это суть выражения, колеблющиеся в отношении значения, и особенно случайные и неясные выражения, которые доставляют серьезные трудности. Разрешение этих трудно­ стей посредством различения колеблющихся актов значения и идеаль­ но-единых значений, между которыми они колеблются, есть тема на­ стоящей главы.

§ 25. ОТНОШЕНИЯ СОВПАДЕНИЯ

(DECKUNGSVERHALTNISSE) МЕЖДУ СОДЕРЖАНИЯМИ

ИЗВЕЩЕНИЯ И ИМЕНОВАНИЯ

Точно так же, как и к другим предметам, выражения могут отно­

ситься К наличествующимпсихическимпереживаниямтого, кто их вы­

ражает. Поэтому выражения распадаются на такие, которые о Д н 0-

в р е м е н н о и з в е Щ а ю т о том предметном, к о т о р о е о н и н а­

зы в а ю т (или вообще обозначают),и на такие, у которыхс о Д е р ж а­

ни е, которое они н азы в а ют, и с о Д е р ж а н и е, о котором они

извещают, отделяются друг от друга. Примеры для пер­

вого классадоставляютпредложениясо значениемвопроса, пожелания

или приказа; для второго класса - повествовательные предложения,

которые относятся к внешним вещам, к собственным психическим пе­ реживаниям, к математическим отношениям и Т.п. Если кто-либо вы-

81

ражает желание: я прошу стакан воды, то для слушающего это признак желания говорящего. Одновременно, однако, это желание есть пред­ мет высказывания. То, о чем извещается, и то, что [при этом] называ­ ется, частично здесь совпадают. Я говорю о частичном совпадении, ибо очевидно, что извещение простирается далее. К нему относится также и суждение, которое выражается в словах я прошу и т.д, Точно так же обстоит дело и с высказываниями, которые высказывают нечто об акте

представления, суждения, предположения говорящего, следовательно,

имеют форму: я представляю, я считаю, я сужу, я предполагаю и т.д., 'Что...

На первый взгляд кажется, что возможен случай тотального сов­

падения, как, например: психические переживания, о которых я извещаю с nо.мощъю как раз сейчас проиэнесенных слов. Хотя интерпретация этого примера при более близком рассмотрении окажется несостоятельной. Напротив, извещение и выраженное положение дел полностью разде­ лены в высказываниях типа 2х2=4. Это утверждение ни в коем случае не означает то же самое, что означает другое: я сужу, 'Что 2х2=4. Ведь два утверждения даже не эквивалентны: одно может быть истинным, дру­

гоеложным.

Следует отметить, конечно, что при б о л е е у з к о м понимании понятия извещения (в ограниченном ранее смысле'") названные пред­ меты в обоих примерах не могли бы попасть в сферу переживаний, о которых извещается. Тот, кто говорит о своих имеющих место в этот момент переживаниях, сообщает об их наличии посредством суждения. Только вследствие того, что он оглашает это суждение (именно того

содержания, что он того-то и того-то желает, на то-то и то-то надеется

и т.д.), он апперцепируется слушающим как желающий, надеющийся и т.д. Значение такого высказывания заключается в этом суждении, тогда

как соответствующие внутренние переживания относятся к предметам,

о которых высказывается суждение. Если же к извещению в узком

смысле причисляют только указанные переживания, которые несут в

себе значение выражения, то содержания извещения и называния ос­ таются здесь и повсюду разделенными.Ч

62 ер. выше § 7.

БЗ В А следует еще один абзац: {Подобные отношения, как между извеще­

нием и называнием, существуют также между называнием и значением. Нормальными и важными для объективного познания являются только те случаи, где значение и предмет разделены. То, что здесь вообще возможно отношение совпадения, показывает следующий пример: значение первого имени, которое я сейчас как раз (в э т и х словах) произношу.}.

82

§26. СУЩНОСТНО ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ(OKKASIONELLE)

ИОБЪЕКТИВНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ

Выражения,которые называютсуществующеев данный моментсо­ держание извещения, принадлежат к более широкому кругу выраже­ ний, значение которых меняется от случая к случаю. Но это происхо­ дит настолько своеобразно, что возникает сомнение, можно ли здесь говорить об эквивокации.Те же самые слова я желаю тебе счастья, по­ средством которых я сейчас выражаю пожелание, могут служить для великого множества других людей, чтобы выразить пожелания "того же самого" содержания.И все же не простосами пожеланияот случая к случаю различны, но и значениявысказываний,в которыхвыражаются пожелания. Один раз личностьА соотноситсяс личностьюВ, а другой раз - личность М с личностью N. Если А желает В "то же самое", что М желает N, то смысл предложения, выражающего пожелание, так как оно включает в себя представление соответствующей личности, оче­ видно различен. Эта многозначность, однако, совершенно другая, чем, скажем, слова тройка. которое означает один раз цифру, другой раз­ вид конной упряжки'". Класс многозначных выражений, которые пред­ ставлены в этом последнем примере, как раз обычно имеют в виду, ко­ гда говорят об эквивокациях. В этом случае многозначность не может поколебать наше убеждение в идеальности и объективности значения. Ведь это в нашей власти - ограничить такое выражение о Д н и м зна­ чением, и во всяком случае идеальное единство любого из различных значений не затрагивается тем случайным обстоятельством, что им присуще одинаковое обозначение. Как обстоит, однако, дело с другими выражениями? Существует ли у них тождественное единство значения, которое мы прояснили для себя, противопоставляя его изменению личностей и их переживаний, Не должны ли мы теперь констатиро­

вать, что значения должны как раз изменяться вместе с личностями и

их переживаниями? Очевидно, что речь идет не о случайной, но о не­ избежной многозначности, которая не может быть удалена из языка посредством искусственных мер и конвенций.

Для большей ясности мы определяем следующее различение как различение между с у Щ н о с т н о с у б ъ е к т и в н ы м и и о к к а 3 и о - н а л ь н ы м и выражениями, с одной стороны, и о б ъ е к т и в н ы м и выражениями - с другой. Ради простоты мы ограничиваемся нор­ мально функционирующими выражениями.

64 В немецком тексте приводится пример со словом Hund: 1) собака, 2) вид шахтерской вагонетки. (Прим. перев.],

83

Мы называем выражение о б ъ е к т и в н ы м , если его значение ус­ тановлено или может быть установлено только благодаря содержанию его фонетического проявления, и поэтому оно может быть понято без необходимого обращения к выражающей себя личности и к обстоя­ тельствам этого выражения. Объективное выражение может быть не­ однозначным (aquivok), причемпо-разному,и тогда оно соотноситсясо многими значениями именно описанным выше образом, причем это зависит от психологическихобстоятельств (от случайной направлен­ ности мысли слушающего, от (уже протекающегов определеннойпо­ следовательностиразговора и тенденций, вызванных ею}" и т.д.), ка­ кие из этих значений оно в соответствующихслучаях фактически вы­ зывает и обозначает. Этому, возможно, способствуетто, что мы видим говорящего, и то, как он себя держит. Однако это отношение не явля­ ется условием sine quа пап, от которого зависит, м о ж е т ли слово во­ обще быть понято в одном из этих значений или нет.

С другой стороны, мы называем сущностно субъективным и окка­

зиональным, или, короче, сущностно окказиональным, лю­

бое выражение, с которым понятийно-единая группа значений соотно­ сится таким образом, что для него является существенным ориентиро­ вать свое в определенный момент действительное значение соответст­

венно поводу, в соответствии с личностью говорящего и его состоя­

нием (Lage). Лишь в отношении к фактическим обстоятельствам вы­ ражения здесь вообще может конституироватьсядля слушающегоодно из взаимосвязанныхзначений. То, что мы представляем эти обстоя­

тельства и их упорядоченноеотношениек самому выражению,должно,

следовательно (так как понимание всегда приходит при нормальных отношениях), давать для каждого понятные и достаточно надежные

опорные пункты, которые могут направлять слушающего к значению,

которое подразумеваетсяв данном случае.

К объективным выражениям относятся, например, все теоретиче­

ские выражения, т. е. те, на которых основываютсяосновоположения

и теоремы, доказательстваи теории "абстрактных"наук. На то, что оз­ начает, например, математическое выражение, обстоятельствареаль­ ной жизни не оказывают ни малейшего влияния. Мы читаем и пони­ маем его без того, чтобы вообще думать о говорящем. Совершенно иначе обстоитдело с выражениями,которые служат практическимпо­ требностям обыденной жизни, так же как с выражениями, которые способствуютподготовкетеоретическихрезультатовв науке. В послед-

05 А: Гвнугренней последовательности речи, выражающей широкий кон- текст мысли}.

84

нем отношении я имею в виду выражения, которыми исследователь

сопровождает свою собственную интеллектуальную деятельность и да­ ет знать другим о своих соображениях и устремлениях, о своих ме­ тодических предприятиях и предварительных убеждениях.

Уже каждое выражение, которое содержит л и ч н о е м е с т о - и м е н и е, лишено объективного смысла. Слово я именует в каждом

случае иную личность, и оно делает это посредством все нового и но­

вого значения. Каково его значение, можно понять только из живой речи и из относящихся К ней и данных наглядно обстоятельств. Если

мы прочитываем это слово и не знаем, кто его написал, то у нас име­

ется если не лишенное значения, то по меньшей мере удаленное от своего нормального значения слово. Конечно, оно представляется нам иначе, чем какая-нибудь арабеска: мы знаем, что это есть слово, с по­ мощью которого говорящий обозначает сам себя. Однако таким обра­ зом возникшее понятийное представление не есть значение слова я. Иначе мы должны были бы вместо я просто подставить: говорящий, 'Ко­ торый сам себя обозначает. Очевидно, что такая подстановка привела бы

не просто к непривычным, но и различным по значению выражениям.

Например, если мы вместо: я обрадовался, хотели бы сказать: говоря­ щий, обозначающий себя самого, обрадовался. Это общая Ф у н к Ц и я з н а ч е н и я слова я - обозначать говорящего, однако понятие, по­ средством которого мы выражаем эту функцию, не есть понятие, кото­

рое само и непосредственно составляет его значение.

В монологической речи значение я осуществляется по существу в непосредственном представлении собственной личности, и в этом за­ ключено также значение этого слова в коммуникативной речи. Каждый говорящий имеет свое представление о я (и при этом свое индивиду­ альное понятие о я), и поэтому у каждого значение этого слова другое. Так как, однако, каждый, когда он говорит о себе самом, говорит я, то это слово обладает характером некоторого всеобщим образом дейст­ вующего признака этого факта. Посредством этого оповещения для

слушающего осуществляется понимание значения, он понимает стоя­

щую перед ним личность не просто как говорящую, но также как непо­

средственный предмет ее речи. Слово я не имеет в себе силы непосред­ ственно вызывать особое представление о я, которое определяет свое значение в соответствующей речи. Оно воздействует не так, как слово лев, которое может вызывать представление о льве в себе и для себя. Скорее в нем действует оповещающая функция, которая словно кричит слушающему: твой визави подразумевает себя самого.

И все же мы должны еще внести некоторое дополнение. Говоря точнее, эти вещи нельзя понимать таким образом, как будто непосред-