Гуссерль.Э.2001.Логические.исследования.Т.2(1)

коем случае не отброшенное, но очищенное и распределенное по соот­ ветствующим предметным областям, обрело бы в этом изложении соот­ ветствующую значимость. При исполнении [этого замысла] возникли серьезные сомнения. При объеме и трудоемкости хотя уже in concreto проведенных исследований, которые требовали теперь лишь литера­ турной унификации и прежде всего нового изложения, а в трудных пунктах также и улучшения, реализация этого замысла должна была бы растянуться на годы. Поэтому я решился с н а ч а л а осуществить про­ ект Идей. Они должны были дать общее и все же содержательное (ибо основывающееся всецело на действительно проведенной работе) пред­ ставление о новой феноменологии: о ее методе, о систематической проблематике, о ее функции - сделать возможной строго научную фи­ лософию, а также о рациональном теоретизировании, [лежащем в ос­ нове] эмпирической психологии. После этого сразу же нужно было бы заново издать Логические исследования, причем в улучшенном виде, что при согласовании по возможности с позицией Идей, могло бы оказать содействие в том, чтобы ввести читателя в действительную фено­ менологическую и теоретико-познавательную работу. Ибо если эти ис­ следования ощущаются теми, кто интересуется феноменологией, как

помощь, то причина заключается в том, что они предлагают не просто

программу (и совершенно не в том возвышенном стиле, которым чрез­ мерно насыщена философия), но опыт действительно проводимой фундаментальной работы с непосредственно созерцаемыми и пости­ гаемыми вещами; и там, где эти исследования заняты критикой, сами

они не растворяются в рассмотрении точек зрения, но скорее дают по­

следнее слово самим вещам и работе с ними. Воздействие Идей должно было опираться на воздействие Логических исследований: если благодаря последним читатель был вовлечен в эксплицитное исследование группы фундаментальных вопросов, то Идеи с их способом, методом прояснять,

исходя из изначальных истоков, намечать основные структуры чистого

сознания и обнаруживать в нем систематически рабочие проблемы, мог­ ли бы быть полезны для дальнейшего и самостоятельного продвижения.

Выполнение первой части моего плана было относительно легким, пусть даже неожиданно большой объем написанных на одном дыхании первых двух книг Идей (которые были существенными для моих целей) вынудил при издании разделить публикацию - в конце концов, вполне достаточно было одной 1 книги. Значительно более трудным оказалось исполнение моего второго намерения. Знаток сразу же усмотрит не­

возможность поднять старое произведение во всех отношениях до уровня Идей. Это означало бы написать полностью новое сочинение - т.е, отложить его ad calendas graecas. Если же в противоположность это-

б

мотрения, которые не оставляют совершенно незатронутыми те, кото­

рые были достигнуты ранее. Постоянно выявляются новые феномено­ логические слои и, со своей стороны, определяют понимание преды­ дущих. Этот характер старой работы обусловил возможность такой пе­ реработки, которая осознанным образом руководит читателем при этом восхождении, и причем так, что в последнем Исследовании был достигнут в существенных чертах уровень Идей, и в нем получили пол­

ное прояснение неясности и половинчатости, с которыми ранее при­

ходилось мириться.

Я действовал в соответствии с этими максимами, и у меня создалось впечатление - прежде всего относительно Пролегсмен и первой части второго тома, - что все эти усилия были не напрасны. Мне пришлось переписывать как отдельные фразы, так и целые параграфы и главы. Мыслительное содержание стало более плотным и экстенсивно более богатым, общий объем работы (особенно второго тома), несмотря на то, что я отказался от какого-либо добавления критической начинки, неизбежно вырос, и поэтому этот том нужно было разделить.

Относительно отдельных Исследований и их нового вида нужно сказать следующее: Пролеесмены к 'Чистой логике по своему основному со­ держанию - это просто разработка двух друг друга дополняющих кур­ сов лекций летнего и осеннего семестров 1896 г. в Галле. С этим связа­ на и большая живость в изложении, которая способствовала их влия­ нию. Мыслительное содержание этого сочинения также составляло органическую целостность, и я посчитал, что могу не перерабатывать его радикально. С другой стороны, я нашел возможность значительно улучшить недочеты, осветить более точно важные пункты. Конечно,

некоторые, и иногда существенные недостатки - как, например, слиш­

ком односторонне ориентированное на verites de raison понятие "исти­ ны в себе" - должны были остаться как то, что составляет общий уро­ вень сочинения. Шестое Исследование (теперь это вторая часть второ­ го тома) дает в этом отношении необходимые разъяснения.

Нагружать спор о психологизме [разбором] новых полемических ста­ тей или статей, направленных прямо против меня (что не добавляло бы ни малейшей новой темы для мышления), казалось мне мало подходя­ щим. Подчеркнуть явным образом я должен отношение этого сочинения 1899 г.,.' которое было обновлено только в существенных пунктах,

именно к нынешнему моменту. Со времени его появления некоторые авторы, которых я считал представителями (логического) психоло-

1 Печатание Пролегсмен (без предисловия) было завершено уже в ноябре

1899. ер. мой автореферат в: VierteLjahrsschr.f wiss. Philosophie, 1900, S. 512f.

8

гизма, существенно изменили свою позицию. Так, например, Т. Липпс, в своих в высшей степени значимых и оригинальных сочинениях, при­ близительно с 1902 г. ни в коем случае не придерживается той позиции, которую я здесь представил. Другие авторы пытались между тем иначе обосновать свои психологические позиции, и это не нужно

упускать из виду, так как мое изложение не принимает это в расчет.

Что касается второго тома нового издания, то было радикально пе­ реработано введение, которому недоставало определенности и кото­ рое так мало удовлетворяло сущностному смыслу и методу действи­ тельно проведенных исследований. Его недостатки я ощутил сразу же после появления издания и вскоре также нашел удобный случай (в од­

ной рецензии в Archiv. f. system. Philos., XI. Bd., 1903, s. 397ff.) подверг­

нуть критике мое обозначение феноменологии как дескриптивной пси­ хологии, которое могло ввести в заблуждение. Некоторые принципи­

альные основные пункты нашли там краткую и точную характеристику.

Осуществляемая во внутреннем опыте психологическая дескрипция находится на одном уровне с осуществляемой внешним образом деск­ рипцией внешних природных процессов; с другой стороны, она пред­ стает как противоположность феноменологическойдескрипции, в ко­ торой остаются полностью исключенными все трансцендирующие толкования имманентныхданностей, а также такие данности, как "пси­ хическая деятельность и состояния" реального я. Дескрипции в фено­ менологии, так это здесь обозначается (s. 399), "касаютсяне пережива­ ний или классов переживанийэмпирическихличностей, ибо о лично­

стях, <...> О моих переживаниях или переживаниях других она ничего

не знает и ничего не предполагает, относительно них она не ставит

никаких вопросов, не пытается дать каких-либо определений, не вы­ двигает никаких гипотез". Полная ясность в рефлексии, которой я до­ бился относительно сущности феноменологии в эти и последующие годы и которая постепенно привела к систематическому учению о "фе­ номенологических редукциях" (ср. Идеи 1, раздел 2) сыграла полезную роль как для переработки введения, так и для переработки текста всех дальнейших Исследований и в этом отношении возвысила все произве­ дение в целом до существенно более высокого уровня ясности.

Из пяти Исследований, наполняющих первую часть второго тома, первое - "Выражение и значение" - сохраняет и в новом издании свой "только предварительный" характер. Оно дает возможность мыслить, оно направляет взгляд новичка в феноменологии на исходные и уже весьма трудные проблемы сознания значения, не воздавая им, однако, должное в полной мере. То, как оно обходится с окказиональными зна­ чениями (к которым, если присмотреться, относятся значения всех эм-

9

пирических предикаций), есть акт насилия - вынужденное следствие неадекватного выражения сущности "истины в себе" в Пролегоменах.,

В качестве еще одного недостатка этого Исследования, который лишь в конце тома был понят и исправлен, следует упомянуть то, что различие и параллелизм "ноэтического" и "ноэматического" (фунда­ ментальная роль этого параллелизма во всех сферах сознания лишь в Идеях получила полное разъяснение, которое, однако, во многих от­ дельных рассуждениях последних Исследований старого произведения достигло прорыва) еще не были приняты в расчет. Поэтому еще не вы­ деляется существенно двойственный смысл "значения" как идеи. Од­

носторонне подчеркивается ноэтическое понятие значения, тогда как

все же в некоторых важных местах прекрасно могло бы быть принято в

расчет ноэматическое понятие.

Второе Исследование "Идеальное единство вида и современные теории абстрагирования" по своему стилю и по своему [тематическо­ му] ограничению обладало определенной завершенностью, которая делала нежелательными какие-либо коренные преобразования, и даже многочисленные отдельные улучшения. Как и прежде [здесь] остаются нерассмотренными в корне отличающиеся типы "идей", которым со­ ответствуют, естественно, в корне отличающиеся "идеации". В этом Исследовании дело сводится только к тому, что на некотором образце (Typus), представленном, например, через идею "красный", усматри­ вают идеи и учатся прояснятьсущностьтакого "усмотрения".

Весьма обширное преобразование претерпело третье Исследова­ ние "К учению о целом и части", хотя относительно этого Исследова­ ния не требовалось идти на какие-либо неприемлемые компромиссы, исправлять или что-либо углублять. Здесь нужно было позаботиться лишь о том, чтобы подлинный смысл Исследования и его важные, по моему мнению, результаты стали более действенными, и устранить многочисленные погрешности изложения. У меня создалось впечатле­ ние, что это Исследование слишком мало читали. Мне же самому оно оказало большую помощь, так как оно ведь является существенной предпосылкойпонимания последующихИсследований.

Подобно третьему обстоит дело и с четвертым Исследованием "О различии самостоятельныхи несамостоятельныхзначений и идея чис­ той грамматики". Здесь моя позиция также не изменилась. Наряду с улучшениями в текст было внесено обогащающее его содержание, ко­ торое предваряетпоследующиепубликации из моих лекций по логике.

Глубокую и радикальную переработкудолжно было претерпеть пя­ тое Исследование "Об интенциональныхпереживаниях и их 'содержа­ ниях'". Это Исследование подступило к кардинальным проблемам фе-

10

номенологии (в особенности к проблеме феноменологического учения о суждении), в отношении которых могла быть поставлена цель дос­ тичь значительно более высокой степени ясности и понимания (Еш­ sicht), при том что строениеи существенноесодержаниеИсследования не должно было быть изменено. Хотя я более не оспариваючистое Я,

все же я оставил соответствующиерассужденияв сокращенноми улуч­

шенном, что касается формы, виде как основу интересных полемиче­ ских разъясненийП. Наторпа (ср. его новуюAllgemeil1e Psychologie Bd. 1, 1912). Полностью я вычеркнул многократно цитировавшийся, до­ вольно туманный и совершенно излишний в данном контексте пара­ граф 7 "Взаимное разграничение психологии и естествознания". Слиш­ ком консервативным я был, возможно, только в том, что я оставил со­ вершенно неподходящий термин "номинативное представление" (по­

пппаге Vorstel1ung), ибо я вообще опасался трогать терминологию

прежнего произведения.

Для второй части второго тома предназначена находящаяся в пе­ чати новая разработка шестого Исследования, наиболее важного в фе­ номенологическом отношении. Относительно этого исследования я вскоре убедился, что не обойдусь переработкой старого содержания, следуя параграф за параграфом первоначальномуизложению. Хотя его круг проблем должен был также оставаться единственным мерилом, однако в отношении этих проблем я продвинулся значительно дальше и не хотел бы больше пускаться на компромиссы в смысле моих "мак­ сим". Поэтому я действовал совершенно свободно и, чтобы научно раз­ вить имеющую большое значение тематику, которая в первом издании была разработана весьма неполно, я включил целый ряд новых глав, которые в значительной степени увеличили объем этого Исследова­

ния.

Как и в Пролегоменах, также и во втором томе (за небольшим исклю­ чением - в четвертом Исследовании) я не входил в подробное рас­ смотрение многих критических замечаний, которые, как я должен, к

сожалению, констатировать, основываются почти исключительно на неверном понимании с м ы с л а моих исследований. Я посчитал по­ этому более полезным обсудить в общей форме т и п и ч н ы е невер­

ные толкования моих философских устремлений и попытки причис­ лить их к той или иной традиции, и [сделал это] в конце второго тома, так сказать, в качестве послесловия. Читатель поступит правильно, ес­

ли ознакомится с этим приложением сразу же после того, как прочита­

ет Пролегомены, чтобы вовремя обезопасить себя от таких, как кажется, напрашивающихся неверных толкований.

11

ВВЕДЕНИЕ

§ 1. НЕОБХОДИМОСТЬ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДО­ ВАНИЙ ДЛЯ КРИТИЧЕСКОЙ ТЕОРЕТИКО-ПОЗНАВАТЕЛЬ· НОЙ ПОДГОТОВКИ И ПРОЯСНЕНИЯ ЧИСТОЙ ЛОГИКИ

Необходимость начинать рассмотрение логики с рассмотрения языка (с точки зрения логики как технического учения) признавалась неодно­ кратно. "Язык, - читаем мы у Милля, - это, безусловно, одно из основ­ ных орудий или средств мышления; и всякое несовершенство орудия или способа его употребления, по общему признанию, еще более, чем в других случаях, вносит беспорядок и препятствует процессу [мышле­ ния] и уничтожает всякое основание доверять его результатам <...> Ибо попытка изучить методы философствования, не усвоив предвари­ тельно значения и правильного употребления различных видов слов, была бы аналогична попытке стать астрономом-наблюдателем, не об­ ладая умением регулировать фокусное расстояние своих инструментов для отчетливого видения'". Однако более глубокое основание необхо­ димости начинать логику с анализа языка М и л л ь видит в том, что иначе не было бы возможности исследовать значение утверждений - предмет, который являет исток самой нашей науки.

Этим последним замечанием выдающийся мыслитель затрагивает ту точку зрения, которая является решающей для ч и с т о й логики {и, если внимательно присмотреться, то для чистой логики как Ф и л о­ с о Ф с к о й дисциплины. Я предполагаю, следовательно, что при этом не хотят удовлетвориться построением чистой логики как просто од­

ним из видов наших математических дисциплин, т.е. как системы ут­

верждений, развертывающейся в наивно-предметной значимости; но что при этом также стремятся к философской ясности относительно

2 Logik, 1 Buch 1, Кар. 1, § 1. [с. 15] (Здесь и далее перевод Гомперца, кото­

рым пользовался Гуссерль, приближен к английскому тексту; для сравне­ ния в квадратных скобках указаны соответствующие номера страниц рус­ ского издания: Дж. Ст. Милль. Система логики, силлогистической и индук­ тивной. Москва, 1914 (перевод В. Н. Ивановского). - Прим. перев.).

13

этих утверждений, т.е. к усмотрению сущности способов познания, вступающих в действие при осуществлении и при идеально-возможном применении таких утверждений, а также к усмотрению смыслопояага­ ний и объективных значимостей, сущностно конституирующихся вме­ сте с последними.} Исследование языка принадлежит, конечно, (фило­ софски} неизбежной подготовке построения чистой логики, так как только с помощью этих исследований могут быть выработаны подлин­ ные о б ъ е к т ы логического исследования, а в дальнейшем - сущно­ стные виды и различия этих объектов, с ясностью, не допускающей ложного толкования. Речь идет при этом не о грамматических исследо­ ваниях в [эмпирическом}" смысле, Т.е. отнесенных к какому-либо исто­ рически данному языку, но об исследованиях того наиболее общего типа, которые принадлежат широкой сфере объективной т е о р и и познания и к тому, что с ней тесно взаимосвязано, - {ч и с т о й ]" феноменологии мышления и познания как пережи­ в а н ий. (Эта феноменология, так же как и включающая ее в себя ч и с т а я Ф е н о м е н о л о г и я пер е ж и в а н и й в о о б щ е, имеет

дело исключительно с переживаниями, постигаемыми в интуиции и

анализируемымив чистой сущностной всеобщности, но не с эмпири­ ческими апперцепируемымипереживаниямикак реальными фактами, т.е, переживаниями переживающих людей или животных в являю­ щемся мире, положенномкак факт опыта. Непосредственнопостигае­ мые в сущностной интуиции сущности и взаимосвязи, основываю­ щиеся чисто в этих сущностях, находят в ней Д е с к р и п т и в н о е и

ч и с т о е выражение в сущностных понятиях И В высказываниях о

сущностных закономерностях. Каждое такое высказывание является априорным в высшем смысле этого слова.} Именно эта сфера должна быть подробно исследована в целях критической теоретико-познава­ тельной подготовки и прояснения чистой логики; в ней будут продви­ гаться в дальнейшемнаши исследования.

Ч и с т а я феноменология представляет собой область нейтраль­ ных исследований,которая содержитв себе корни различныхнаук (С одной стороны, она служит п с и х о л о г и и к а к эм пир и ч е с к ой н а у к е. Своим чистым и интуитивным методом она анализирует и описываетв сущностнойвсеобщности- в особенности как феномено­ логия мышления и познания - представления, суждения, познания как переживания, которые, эмпирически понятые как классы реальных процессов во взаимосвязях одушевленной природной действительно-

3 А: {специальном}.

4 А: [ч и с т о Д е с к r и п т и в н ой}.

14

сти, принадлежат психологии как эмпирически-научному исследова­

нию.}" С другой стороны, феноменология раскрывает "истоки", из ко­ торых "проистекают" основные понятия и идеальные законы ч и с т о й л о г и к и. Они должны быть приведены к этим истокам, чтобы полу­ чить требуемые для критического теоретико-познавательного понима­ ния чистой логики "ясность и отчетливость". Теоретико-познаватель­ ное и, соответственно, феноменологическое обоснование чистой ло­ гики включает в себя весьма трудные, но также несравнимо важные ис­ следования. Вспомним о представленных в 1 томе этих Исследований задачах чистой логики", где была поставлена цель достигнуть достовер­ ности и ясности понятий И законов, которые придают всякому позна­ нию объективное значение и теоретическое единство.

§ 2. ПРОЯСНЕНИЕ ЦЕЛЕЙ ТАКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Любое теоретическое исследование, хотя оно, конечно, никоим образом не осуществляется только в эксплицитныхактах или даже в

полных высказываниях, все-таки в конце концов завершается в выска­

зываниях. Только в этой форме истина и особенно теория становится прочным достоянием науки, она становится документально зафикси­ рованной и в любое время доступной сокровищницейзнания и даль­ нейших исследовательских устремлений. Является ли необходимой связь мышления и языка, подчиняетсяли необходимостито, что спо­ соб проявления суждения, завершающего познание, {по сущностным основаниям} принимаетформуутвержденияили нет, во всяком случае ясно, что суждения, которые принадлежатболее высокой интеллекту­ альной сфереГ, в особенностинаучной.] едва ли могут осуществляться без языковоговыражения.

Итак, объекты, на исследованиекоторых нацелена чистая логика, даны прежде всего в грамматическомодеянии. Говоря точнее, они да­

ны, так сказать, как некоторые вложения в конкретные психические

переживания, которые в функции {и н т е н Ц и и з н а ч е н и я} 7 или

осуществления значения (в последнем отношении как иллю-

5 А: {С одной стороны, она служит для подготовки п с и х о л о г и и к а к э м пир и ч е с к о й н а у к и . Она анализирует и описывает (особенно как феноменология мышления и познания) переживания представлений, суж­ дений, познаний, которые должны найти в психологии прояснение отно­ сительно своего генезиса и эмпирически закономерных связей.}.

б См. заключительную часть Пролегсмен. особенно § 66 и далее. 7 А: (значения}.

15