Пакт келлога-бриана (kellog-briand pact)

Подписанный в Париже международный договор, предусматривавший отказ от войны как инструмента национальной политики, получил свое название по имени инициаторов его заключения – государственного секретаря США Фрэнка Келлога и министра иностранных дел Франции Аристида Бриана. Участниками пакта стали пятнадцать государств. СССР был отстранен от процесса разработки документа, но 31 августа 1928 г. Советское правительство заявило о своей готовности подписать пакт. Политические круги США позитивно оценили это решение, и СССР был приглашен присоединиться к пакту шестью днями позднее.

Подписав этот международный документ, США, Великобритания и Франция заявили о своем праве вести «оборонительные войны». Сенат США ратифицировал пакт практически единогласно (лишь один сенатор проголосовал против), но внес уточнение, заявив, что США принадлежит исключительное право определять, что именно является самообороной в каждом конкретном случае.

К договору в конечном счете присоединились еще 48 государств, включая и те, кто в последующее десятилетие прибегнул к явным агрессивным действиям и стал основным виновником войн. Оговорки, внесенные странами – участницами пакта в качестве условия ратификации ими этого международного документа, свели его практическое значение к нулю.

Статья I

Высокие Договаривающиеся Стороны торжественно заявляют от имени своих народов, что они осуждают обращение к войне для разрешения международных споров и отвергают ее как инструмент национальной политики в своих отношениях друг с другом.

Статья II

Высокие Договаривающиеся Стороны соглашаются, что урегулирование либо решение всех споров или конфликтов любого характера или любого происхождения, которые могут возникнуть между ними, не будет достигаться иными средствами, кроме мирных...

Brockway Т. P. Basic Documents in United States Foreign Policy. N.Y., 1957.

Герберт Кларк Гувер американский индивидуализм (american individualism)

В США близилась к завершению президентская избирательная кампания, в которой несомненное лидерство принадлежало кандидату республиканцев Герберту Кларку Гуверу (1874-1964) – бывшему руководителю американских программ по оказанию помощи населению пострадавших в ходе Первой мировой войны (1914-1918) европейских стран, бывшему директору Американской администрации помощи и министру торговли и администрациях У. Гардинга и К. Кулиджа. Родившийся в бедной семье квакеров, инженер по образованию, ныне миллионер, Гувер добился личного успеха благодаря собственной предприимчивости и энергии. Это обстоятельство не могло не наложить отпечатка на его психологию и взгляды на жизнь. Будучи «человеком, который сам себя сделал» (self-made man), Гувер был убежден, что каждый может добиться жизненного успеха, если ему будут предоставлены равные с другими возможности.

Взгляды удачливого политика и бизнесмена нашли отражение во многих предвыборных выступлениях Гувера и в политике администрации президента после его прихода в Белый дом. Из речей Гувера наиболее известна произнесенная в Нью-Йорке 22 октября 1928 г. Ознакомление с ее основными положениями позволяет лучше понять «идейные» причины бездействия Правительства и Президента США в годы Великой депрессии (1929-1933), когда бедствующему населению страны было практически отказано в государственной помощи и, по сути дела, предложено самостоятельно искать выход из трагической ситуации.

...Сегодня я не буду касаться множества вопросов, которые уже не раз обсуждались, а предлагаю обсудить некоторые из самых важных принципов и идей, которые должны, по моему мнению, лежать в основе деятельности Правительства Соединенных Штатов. <...>

Я хочу пояснить свою позицию в отношении этих принципов, поскольку они восходят к самым корням американской жизни, прослеживаются в каждом решении нашего правительства. Я хотел бы рассказать вам, как велико влияние расширения роли правительства в бизнесе на нашу систему самоуправления и нашу экономическую систему. Но еще важнее ее влияние на жизнь простого человека. Это влияние на права и свое боды не только тех, кто остался за пределами разросшегося бюрократического аппарата, но и тех, кто вошел в него.

Когда федеральное правительство начинает заниматься бизнесом, правительства штатов немедленно лишаются права контролировать и облагать налогами этот бизнес. Когда правительство штата начинает заниматься бизнесом, оно немедленно лишает городские власти права облагать налогами и контролировать этот бизнес. Бизнес требует централизации, самоуправление требует децентрализации. Для того чтобы наше правительство преуспело в бизнесе, оно должно фактически стать деспотией, что немедленно приведет к разрушению самоуправления. <...>

Влияние этого процесса на наше экономическое развитие было бы ещё более разрушительным. Развитие бизнеса зависит от конкуренции. Новые методы и новые идеи являются продуктом проявления духа авантюризма, индивидуальной инициативы и индивидуальной предприимчивости. Без авантюризма не может быть прогресса. Ни одно правительство не имеет права спекулировать и рисковать деньгами налогоплательщиков. Но еще более важно то, что лидерство в бизнесе должно достигаться путем развития способностей и личных качеств, что может происходить лишь в атмосфере свободной конкуренции. Бюрократический аппарат ликвидирует конкуренцию. Нет сомнения, что политический выбор является слабой основой для выбора лидеров предпринимательской деятельности. <...>

А как насчет тех, кто находится за пределами бюрократического аппарата? Какое влияние оказывают на их жизнь правительство и еще сотни тысяч чиновников?

Их возможности немедленно оказываются ограниченными, так как эти люди не принимают участия во многих сферах деятельности. К тому же правительство не терпит в среде своих клиентов⁴⁹ свободы ответных действий конкурентов, которые обычны в частных корпорациях. Бюрократический аппарат не способствует развитию духа независимости. Он распространяет в нашей повседневной жизни дух подчиненности, изменяя характер нашего народа, приучая его не к мощному сопротивлению злу, а к покорному подчинению несокрушимому могуществу.

Бюрократический аппарат всегда стремится к распространению своего влияния и своей власти. Вы не можете предоставить правительству власть над повседневной трудовой жизнью народа без предоставления ему одновременно власти над его душой и помыслами. Любое расширение власти правительства означает, что с целью защиты от политических последствий допущенных им ошибок правительство будет стремиться к установлению все более внимательного контроля за отечественной прессой и политическими взглядами. После кончины свободной промышленности и свободной коммерции свобода слова живет недолго. <...>

Я твердо придерживаюсь таких взглядов, поскольку во время войны имел практический опыт в области государственной деятельности и контроля. Я был свидетелем многочисленных неудач правительства в сфере бизнеса не только у себя в стране, но и за рубежом. Я видел его тиранию, по несправедливости, подрыв им тех самых инстинктов, которыми наш народ руководствуется в своем стремлении к прогрессу. Я был свидетелем отсутствия движения вперед, снижения уровня жизни, угнетенного состояния духа у людей, трудящихся в этой системе. В основе моих возражений лежит не теория или неспособность признать несправедливость либо злоупотребление, я просто знаю, что использование таких методом ударило бы по самим корням американской жизни и разрушило бы саму основу американского прогресса.

Наш народ вправе знать, можем ли мы продолжать решать наши сложные проблемы, не принося в жертву нашу американскую систему, Я знаю, что можем. Мы уже продемонстрировали, что наша система способна откликнуться на новые веяния, на сложные ситуации в нашей экономике и бизнесе. Мы уже продемонстрировали, что мы можем сохранить нашу демократию, как и подобает хозяину в своем доме, можем сохранить равенство возможностей и личную свободу. <...>

Одной из серьезных задач правительства является выяснение пределов его вмешательства в торговлю и промышленность и того, что правительство оставляет на долю индивидуальных усилий. Одинаково важно, чтобы бизнес не вмешивался в деятельность правительства, а правительство – в дела бизнеса. Идеальной системы не существует. У нас были злоупотребления в области предпринимательской деятельности, по поводу которых негодует каждый законопослушный гражданин. Я настаиваю на том, что, судя по результатам, наша система превосходит все другие и сохраняет основные элементы свободы.

Благодаря нашей системе, Америка стала страной широких возможностей для тех, кто не получил при рождении никакого наследства. И не только потому, что она богата ресурсами и славится своей промышленностью, а потому, что сохраняет свободу инициативы и развивает предприимчивость. Россия располагает природными ресурсами, сравнимыми с нашими. Ее народ столь же трудолюбив, как и наш, но у нее не было благословенных 150 лет жизни при нашей форме правления и нашей социальной системе. Мудрость наших отцов-основателей, заключавшаяся в том, что прогресс должен быть суммой прогресса свободных личностей, получила развитие в результатах деятельности унаследовавших их власть великих лидеров страны. Президенты Джексон, Линкольн, Кливленд, Маккинли, Рузвельт, Вильсон и Кулидж неукоснительно соблюдали эти принципы. Придерживаясь принципов децентрализации власти, самоуправления, строго соблюдаемого права, равенства возможностей и свободы личности, наша американская система обеспечила народу и стране ту степень благополучия, которая не имеет аналогов в мире. Она позволяет нам надеяться ликвидировать нищету и страх перед нуждой намного быстрее, чем этого когда-либо ранее добивалось человечество. Доказательством того является прогресс последних семи лет. Он дает ответ тем, кто просит нас отказаться от системы, с помощью которой мы добились всего этого.

Нам еще предстоит дальнейший путь к прогрессу, который созвучен нитей американской системе, – укреплению нашего индивидуализма m и м сокращения, а не расширения вмешательства правительства в бизнес. <...>

Я хочу сказать еще кое-что о том, что является, по-моему, выдающейся чертой всей нашей политической, экономической и социальной системы, – о равенстве возможностей. Мы следуем этому идеалу в нашей жизни в гораздо большей степени, чем какое-либо другое государство в мире. Равенство возможностей – это право каждого американца, богатого или бедного, рожденного за границей или здесь, независимо от расы, веры или цвета кожи, достичь такого положения в жизни, которого он достоин благодаря своим способностям и личным качествам. Нам следует и впредь проводить в жизнь этот идеал, причем не только в сферах экономики и политики. Первыми шагами в достижении равенства возможностей должно быть создание такого положения, когда в Америке не окажется ни одного ребенка, не обладающего уже при рождении возможностью жить (и не живущего!) в здоровых условиях, не имеющего всех возможностей получить всестороннее образование в наших институтах, не освобожденного от вредного для здоровья труда, не имеющего намерения добиться успеха в жизни в полном соответствии со своими способностями. <...>

Равенство возможностей, с моей точки зрения, требует равных возможностей для людей во всех уголках нашей страны. В последние несколько лет определенные группы наших граждан отставали от других в движении вперед. Они не обладали такими же возможностями. Я имею в виду, в частности, тех, кто занят в текстильной и угольной промышленности, в сельском хозяйстве. Сотрудничая с нашим правительством, мы можем помочь им в решении этих проблем. В области сельского хозяйства нам понадобится исходный капитал для оказания им помощи, но мы предлагаем этим гражданам управлять своими хозяйствами самостоятельно, а не перепоручать это дело правительству. <...>

An American Primer / Ed. by D.J. Boorstin. N.Y., 1968.