Структура общей теоретической модели для описания речевого воздействия
В модели CogAff выделяются три основных уровня обработки информации: механизмы реакции (reactive mechanisms), механизмы рассуждения (deliberative reasoning) и механизмы метауправления, или рефлексии (meta-management) [Sloman, Chrisley, 2003, с. 163]. Предполагается, что примитивные организмы управляются только реакциями, тогда как следующие уровни, с одной стороны, формируются в процессе эволюции, а с другой стороны, развиваются у более сложных организмов в процессе взросления. В итоге – взрослый человек обладает всеми тремя уровнями обработки информации. Поскольку механизмы обработки данных становятся все более сложными, они могут вносить существенные задержки между восприятием и действием. Чтобы исключить этот недостаток, модель дополняется «системой сигналов тревоги» (alarms) – фактически сигналы тревоги являются подмножеством механизмов реакций (и расположены на первом уровне обработки информации), они перехватывают управление системой в тех случаях, когда требуется быстрая реакция – если система обнаруживает опасность или удачную возможность, на которые нужно быстро реагировать. С механизмами сигналов тревоги связано и определение эмоции в модели CogAff: эмоция определяется как быстрое прерывание некоторого процесса с помощью механизма сигналов тревоги и запуск некоторой реакции или переход в некоторое состояние [Sloman et al., 2004].
Как видно, такое определение позволяет достаточно легко интерпретировать понятие речевого воздействия в лингвистике – даже не зависимо от того, считаем ли мы воздействие попыткой вызвать эмоцию или реакцию. Если мы согласимся с тем, что воздействие – это запуск некоторых механизмов типа сигналов тревоги (из специально описанного инвентаря), то речевое воздействие будет определяться просто как запуск этих механизмов с помощью текста.
Для описания речевого воздействия нами была предложена модель, в целом соответствующая архитектуре CogAff, однако обладающая более простой структурой (см. рис. 1).
Рис. 1. Структура общей модели для описания речевого воздействия
Тексты, поступающие на вход системы, анализируются моделью типа Текст => Смысл, которая строит их семантическое представление. Далее смысл текста запускает механизм обработки, который описывается с помощью специальных единиц – сценариев. Каждый сценарий включает два смысловых компонента: начальную и конечную признаковую модель. Сценарий может находиться в активном или неактивном состоянии: при обнаружении смысла, соответствующего начальной модели, сценарий активизируется и строит конечную модель. Эмоциональная и рациональная обработка текстов обеспечивается сценариями разных типов: при эмоциональной реакции на текст активизируются д-сценарии (доминантные сценарии), а при рациональной обработке смысла – активизируются р-сценарии (рациональные сценарии). Текст считается воздействующим, если он приводит к активизации хотя бы одного из д‑сценариев.
Поскольку мы ставим задачу оценить воздействие семантики текста (при этом мы игнорируем воздействие других уровней представления текста, например, фонетического), мы используем модель Смысл Текст [Мельчук, 1999] или аналогичную модель, способную реконструировать смысл входящего текста. Далее операции со смыслом происходят в когнитивной модели (см. [Шенк, 1980; Абельсон, 1998]). В частности, эта модель должна уметь строить выводы из смысла поступающих текстов (эта способность также часто используется в реальных воздействующих текстах СМИ). Для моделирования выводов модель снабжена набором «сценариев» – каждый сценарий содержит два семантических компонента и при обнаружении одного из этих компонентов (начальной модели сценария) строит другой семантический компонент (конечную модель сценария). Сценарии описывают самые разные типы знаний и закономерностей, например, услышав фамилию Иванов, мы можем предполагать, что речь идет о директоре нашего завода. Соответственно, по семантическому компоненту «Иванов» (начальной модели) такой сценарий восстанавливает конечную модель «директор завода». Сценарии описывают и другие закономерности, относящиеся как к событиям реального мира, так и к действиям самого субъекта, например: «если говорят, что инфляции не будет – она обязательно случится» или «если мне говорят, что инфляции не будет – я сразу пугаюсь».
Существенная особенность данной модели заключается в том, что она разделяет механизмы рационального анализа текста и механизмы эмоциональных реакций на текст. Дело в том, что «рациональные» выводы из смысла текста описываются с помощью так называемых рациональных сценариев, или р-сценариев. Если же некоторый текст нас пугает, вызывает гнев или любую другую эмоциональную реакцию, мы описываем это как активизацию «доминантного сценария», или «д-сценария». Д-сценарии аналогичны сигналам тревоги в модели CogAff – они также перехватывают управление системой в тех случаях, когда обнаруживают «пугающие» смыслы и конкурируют с механизмами рационального анализа.
Д-сценарии могут быть заданы вполне ограниченным списком. Так, список д-сценариев, выделенный нами на основании анализа текстов С. Доренко и достаточный для анализа негативной пропаганды и большинства публицистических текстов СМИ, включает 13 единиц. Например, мы считаем, что высказывание типа (1) Правительство тебя обманывает! активизирует д-сценарий ОБМАН, а высказывание типа (2) Правительство урежет ваши зарплаты и заберёт деньги себе! – активизирует д-сценарий «присвоение ресурса» (ПРИСВ). В свою очередь, различие между обычной коммуникацией и речевым воздействием описывается как ориентация текста на сценарии разных типов: если текст в «нейтральной» коммуникации ориентирован на то, что адресат активизирует для его обработки р‑сценарии, то эмоциональный или воздействующий текст ориентирован на активизацию д-сценариев.
Рис. 2. Обработка нейтральных текстов и обработка текстов, ориентированных на воздействие
Наличие тех или иных признаков в смысле поступающего текста влияет на то, какой механизм обработки для этого текста будет предпочтён. Если адресат в принципе выполняет хоть какую-то обработку текста, то он может либо активизировать р-сценарий – построить рациональный вывод из смысла воспринятого текста, либо активизировать д-сценарий, т.е. эмоционально прореагировать на поступивший текст. При выборе вариантов действует следующее правило: при обработке текста в «нейтральной ситуации» выбирается такой сценарий, начальная модель которого ближе к смыслу поступившего текста. В случае (А) входящие тексты «нейтральны» и могут быть обработаны с помощью р-сценариев. В случае (Б) поступающие тексты эмоциональны – их смысл в большей степени пересекается с начальной моделью д-сценария, что приводит к его активизации.
В литературе по речевому воздействию многократно отмечался тот факт, что для речевого воздействия некоторый нейтральный текст должен быть определенным образом изменен: как отмечено в классической статье Ю.И. Левина, в описании исходной ситуации могут быть упомянуты несущественные объекты, или наоборот, существенные объекты могут быть в описании опущены [Левин, 1974]. В современных исследованиях указывается, что подобные семантические смещения, несущие информацию об эмоциональности сообщения, могут состоять в замене «нейтрального» предиката на предикат с большим значением признака «количество действия» или «интенсивность действия» [Апресян, 2003; Гловинская, 1998]. Например, нейтральное высказывание (3) Куда ты положил одежду? может быть заменено на высказывание с обозначением имплицитной агрессии (4) Куда ты кинул/швырнул одежду? Эмоциональность этого высказывания маркируется именно признаком ‘интенсивность’ в значении глаголов кинуть или швырнуть. В статье «Описание речевого возжействия в речевой модели» [Котов, 2003] мы определяем начальную модель д-сценария таким образом, что тексты, содержащие подобного рода эмоциональные смещения, приводят к активизации д-сценариев, т.е. вызывают эмоциональную обработку. Таким образом, в качестве речевого средства воздействия (в широком смысле) мы можем понимать любые речевые способы активизации д-сценариев.
Речевые средства воздействия: структура и примеры
Для некоторого исходного нейтрального высказывания (5) Правительство занимается бюджетом мы можем указать целый ряд семантических смещений, приводящих к конструированию эмоционального высказывания. Это отмеченная интенсивность действий (Правительство кричит о своём бюджете!), временные рамки действий (Правительство вечно кричит о своём бюджете!), и даже количество субъектов действия (Все вечно кричат о своём бюджете!). Очевидно, что под речевым средством воздействия в указанном широком смысле мы можем понимать все варианты реализации в речи таких смещений. Тем не менее также очевидно, что в реальной коммуникации, особенно, в коммуникации через СМИ, высказывание типа (6) Правительство вечно кричит только о своём бюджете не вызовет никакого воздействия – адресат скорее просто сочтёт, что автор такого текста сам находится в эмоциональном состоянии. В нашей модели это будет означать, что адресат обладает р-сценарием, который позволяет ему распознавать эмоциональный характер таких текстов. При поступлении на вход системы эмоционального текста она активизирует этот р-сценарий и сможет сделать различные рациональные выводы, например о том, что автор такого текста сам может находиться в эмоциональном состоянии, и его нужно успокоить. Активизации д-сценария при этом не происходит, т.е. адресат не отвечает на воздействие так, как это было запланировано.
Таким образом, оказать воздействие на критичного адресата, который достаточно умён и умеет обрабатывать простые эмоциональные тексты с помощью имеющегося инвентаря р-сценариев, оказывается относительно сложно. Для этого смысл, активизирующий д-сценарий, должен присутствовать в тексте в неявном виде – имплицитно. Обычно автор воздействующего текста СМИ пытается связать некоторое известное адресату событие и воздействующий смысл: например, показать, что некоторые известные адресату действия правительства (проведение пенсионной реформы, подписание тех или иных договоров) на самом деле направлены на обман адресата (что активизирует д-сценарий ОБМАН), на присвоение ресурсов адресата (что активизирует д-сценарий ПРИСВ) и т. д.
Для того, чтобы связать исходный и воздействующий смыслы, используются различные речевые приёмы, которые мы и намерены рассмотреть как речевые средства воздействия – в узком, специальном понимании этого термина.
Рассмотрим следующий пример из речи С. Доренко по поводу якобы планируемого А. Чубайсом увеличения налога на питание: (7) Каждый человек за каждый кусок хлеба заплатит за репутацию Чубайса как блестящего экономиста (С. Доренко). При анализе этого примера адресат строит некоторое обобщенное представление о ситуации: «я плачу за хлеб и страдаю ради Чубайса». Одна часть этого представления – «я плачу за хлеб» – соответствует реальности и поэтому не даёт оснований для критики со стороны адресата (адресат не может фальсифицировать это утверждение и ответить Это неверно! – он действительно регулярно платит за хлеб). Другая часть этого обобщенного смысла – «я страдаю за Чубайса» – воздействует на адресата и, согласно классификации д-сценариев, активизирует д-сценарий ПРИСВ («присвоение ресурсов»). Два этих смысла объединяются благодаря особенностям естественноязыковой обработки омонимов – в данном случае два разных смысла соответствуют двум значениям лексемы заплатить – «передавать деньги» и «страдать». Данный пример показывает, что при обработке омонима адресат сразу не фиксирует два различных значения, скрывающиеся за этим словом, а производит процедуру восстановления значений (и их последующего разделения) последовательно. В данном случае адресат прекращает обработку на том этапе, когда у него сформирован некоторый обобщенный смысл, в котором есть признаки и реальной, и «воздействующей» ситуации. Признаки реальной ситуации не дают повода для критики текста со стороны адресата (например, не дают повода усомниться в истинности ситуации), а признаки воздействующего семантического компонента активизируют д-сценарий. Адресат далее так и не разводит эти смыслы, и в этом данный пример отличается от каламбура, для которого смещение смыла необходимо, чтобы запустить реакцию смеха [Минский, 1988].
Рис 3. Структура механизма речевого воздействия
Для нейтрального текста модель Текст => Смысл (МСТ) строит семантическое представление S1, не пересекающееся с начальными моделями д-сценариев – схема (А). Смысл S1 не вызывает воздействия и не активизирует д-сценарии, как мог бы их активизировать возможный смысл Sx. Однако автор может использовать в тексте специальные фрагменты (например, омонимы), рассчитывая на то, что при анализе текста функция F1, ответственная за анализ этих фрагментов в модели МСТ, заставит адресата отождествить два семантических компонента – исходный смысл S1 и воздействующий смысл Sx – схема (Б). Соответственно, речевое средство воздействия определяется как использование в тексте такой функции в модели типа Текст => Смысл, которая позволяет отождествить исходный смысл S1 и смысл Sx, активизирующий д‑сценарий.
В ходе исследования текстов СМИ нами было выделено около сорока типов речевых механизмов воздействия, которые используют различные источники многозначности речи, чтобы отождествить исходные и воздействующие смыслы. Это прежде всего: а) неопределенность в установлении референции и смысловые сдвиги при номинации; б) многозначность и смещение смыслов при обозначении в тексте процедур вывода (р-сценариев); в) многозначность при использовании иронии и г) коммуникативная многозначность (например, неоднозначность в установлении авторства суждения).
Исходно данная классификация была составлена на основании текстов «Авторской программы Сергея Доренко» (осень 1999 г.) с частичным привлечением материала печатных СМИ. Таким образом, данная классификация требует проверки и дополнения новыми классами речевых средств воздействия. С одной стороны, выделение новых классов производится нами на основании анализа новых текстов СМИ (прежде всего текстов предвыборных теледебатов 2003 г.), с другой стороны, дополнение такой классификации может выполняться аналитически – обращаясь к существующим наблюдениям над многозначностью речи, мы стаем проверять, способна ли эта многозначность использоваться для воздействия согласно схеме 3-(Б).
Мы надеемся, что создание достаточно полной классификации речевых средств воздействия может стать основой для создания точной процедуры лингвистической экспертизы. В свою очередь, создание такой полной классификации в значительной степени зависит от точности критериев для выделения речевого средства воздействия. Как мы показали в данной статье, учёт существующих наблюдений над архитектурой когнитивных моделей в лингвистике позволяет достаточно точно определить как общее понятие речевого воздействия, так и частное понятие речевого средства воздействия, а также сформулировать относительно простые критерии для выделения речевых средств воздействия и создания их классификации.