Глава 9

ГИСТОГЕНЕЗ МЕХАНОРЕЦЕПТОРОВ И ПРОБЛЕМА СТАНОВЛЕНИЯ ИХ СПЕЦИФИЧНОСТИ

По-видимому, в силу традиций проблема гисто­генеза механорецепторных приборов и изучение маханизмов, обус­ловливающих возникновение их специфичности, разрабатывалась физиологами значительно меньше, чем морфологами, эмбриоло­гами и специалистами в области общей биологии. Вместе с тем физиолог-исследователь рецепторных приборов также должен попытаться понять со своих позиций ряд вопросов, относящихся к этой проблеме. Следует проанализировать причины появления рецепторов именно того типа и той специфичности, какие «нужны» именно для данной части тела или ткани, а также исследовать этапы развития функций этих рецепторов. Правомочна также задача изучения факторов, которые приводят к тому, что опре­деленные нервные волокна дают окончания достаточно опреде­ленных типов. Ведь хорошо известно, что даже по очень грубым морфологическим критериям, таким как диаметр аксонов, су­ществуют довольно четкие различия между афферентными про­водниками, например, свободных нервных окончаний и инкап­сулированных рецепторов (см. табл. 3). Вопросы такого рода достаточно сложны, и дать на них сегодня однозначный ответ невозможно. Однако в литературе уже накоплен ряд важных сведений, освещающих некоторые аспекты проблемы и позволяю­щих наметить пути его дальнейшего изучения. Следует заметить, что вопросы, относящиеся к возникновению рецепторов и развитию в них тех особенностей, которые определяют их специфичность, неразрывно связаны с более общей проблемой установления связей между клеточными элементами организма и дифферен­циацией этих структур в ходе развития. Тем не менее, в данной проблеме имеются важные аспекты, представляющие самосто­ятельный интерес для физиологии сенсорных систем, и физиологии механорецепции в частности.

В настоящее время можно утверждать, что в рецепторах специфическим является лишь процесс трансформации энергии раздражителя в воспринимающей части рецепторного аппарата, ионные же механизмы локальных ответов рецепторов, а также импульсной активности в нервных проводниках, по-видимому, являются (например, у позвоночных) принципиально одинако­выми. В проявлении специфической чувствительности ведущее место занимает специализированная рецептирующая структура, которая избирательно возбуждается стимулами только опреде­ленной природы. Известно, что мембрана самих нервных волокон обладает чувствительностью к различным раздражителям. Так, нервные волокна приходят в состояние возбуждения при меха­ническом раздражении их (Tigerstedt, 1880; Макаров, 1932; Schmitz, Wiebe, 1938), при этом сначала возникает локальная деполяризация волокна, перерастающая затем в спайковую активность (Julian, Goldman, 1962). Нервные волокна и клетки могут возбуждаться при нанесении на них химических агентов (Бараз, 1963; Armett, Ritchie, 1963; Ritchie, Armett, 1963) и при изменениях температуры (Bernhard, Granit, 1946; Euler, 1947; Granit, Lundbergs 1947; Dorai Ray, Murray, 1962; Murray, 1966). Таким образом, все основные виды раздражений могут возбуж­дать обычные мембраны нервных элементов. Однако чувствитель­ность мембран обычных нервных элементов к этим раздражениям может на несколько порядков уступать чувствительности рецеп­торных приборов, приспособленных для восприятия стимулов данного вида. Так, для получения импульсной активности в ги­гантском нервном волокне у ракообразных надо приложить к нему механический стимул с амплитудой смещения 10—15 мкм и выше (Julian, Goldman, 1962). Для возбуждения же таких высокочувствительных механорецепторов, как тельца Пачини, достаточна амплитуда раздражающего смещения порядка сотых долей микрона (Loewenstein, 1965; Ильинский, 1966а; Гаврилов и др., 1974). Именно такая высокая по сравнению с нервными волокнами чувствительность рецепторных клеток к определенного вида раздражениям и является основой их специфичности. (Можно отметить, что ПД в тельцах Пачини возникают при указанных выше малых значениях амплитуды воздействия только при при­ложении механического стимула к немиелинизированной части нервного окончания, в то время как даже значительное механи­ческое раздражение области начала мякотного волокна было уже неэффективным — Loewenstein, Rathkamp, 1958; Ильинский, 1966а).

Проблема развития механорецепторов изучается в условиях нормального эмбриогенеза и в условиях экспериментальной реге­нерации. Ниже после анализа общей характеристики теорий гистогенеза представлен основной фактический материал, отно­сящийся к механорецепторам позвоночных животных, так как данные по онтогенезу механорецепторных приборов у беспоз­воночных животных чрезвычайно скудны и разрозненны (о неко­торых вопросах развития сенсилл у членистоногих см. например:

Ronsch, 1954; Peters, 1963), не говоря уже о данных по экспери­ментальной регенерации.

Процессы развития, дегенерации и регенерации имеют ряд особенностей в случае первично- и вторичночувствующих ре­цепторов. Большое значение имеет также вид животного, подверг­нутого изучению. Если у высших позвоночных регенерационные процессы протекают относительно медленно, то у низших позво­ночных, в частности у амфибий и рептилий, они осуществляются весьма интенсивно. Существенным является и возраст животных. В настоящее время основные сведения о нервно-тканевых отно­шениях, касающиеся сенсорных приборов вообще, накоплены при изучении вкусовых рецепторов (рассмотрение этого случая выходит за рамки данной книги), а также при изучении тканевых механорецепторов (инкапсулированных механорецепторов, мы­шечных веретен) и волосковых рецепторов системы боковой линии.

По наблюдениям некоторых авторов (Brown, Iggo, 1963; Iggo, 1966а), сами волокна кожного нерва обладают одинаковыми (в пределах доступных сегодня методов оценки) свойствами, хотя оканчиваются различными рецепторными приборами (термо- и механорецепторами). Это приводит к мысли о том, что ткань вокруг окончания нервного волокна сообщает, «навязывает» специфические функциональные свойства сенсорному нейрону. Такая концепция формирования рецепторных аппаратов является частным случаем теории модуляции, предусматривающей проек­ции специфичности периферического органа или ткани на нейроны (Weiss, 1942). Сторонники этой теории предполагают, что ткане­вые элементы периферии модулируют свойства нервных волокон во время их роста (Miner, 1956; Jacobson, Baker, 1969; Jacobson, Hunt, 1973).

Имеются также альтернативная точка зрения, сторонники ко­торой считают, что дифференцирующийся нервный центр уже обла­дает исходной специфичностью. Благодаря этому растущие нерв­ные волокна в силу хемотаксиса или иных причин (Trinkaus, 1969) образуют на периферии избирательную связь только с теми тка­нями, которые имеют определенные биохимические свойства (Szekely, 1959; Prestige, 1965; Sperry, Aurora, 1965; Gaze, 1970). Действительно, опыты по пересадке закладок сенсорных ганглиев у зародышей хвостатых амфибий свидетельствуют, что между нейробластами ганглиев различных черепных нервов имеется качественное различие, которое проявляется еще до того, как на­чинается формирование их отростков (Szekely, 1959).

Можно предполагать, что своеобразное соответствие между нейронами и местом назначения их окончаний приводит к обра­зованию рецепторов. В последнее время было показано (Burgess, Horch, 1973; Burgess et al., 1974), что перерезанные кожные чувстви­тельные нервные волокна после регенерации образуют тот же тип рецепторов, который был им свойственен в данной области до перерезки, причем эти рецепторы (диски Меркеля) располагаются на своих старых местах. Возникает своего рода «узнавание» между нервными волокнами и какими-то характеристиками мест прежней локализации рецепторов. Авторы называют этот ме­ханизм специфической регенерацией и считают, что кожные чув­ствительные волокна ограничены типом функциональных связей, которые они образуют в иннервируемой ткани.

Однако несмотря на факты, имеющиеся в распоряжении каждой из концепций, ни одна из них не может дать исчерпывающего объяснения роли либо тканевого, либо нервного факторов в раз­витии специфических концевых нервных структур. Необходимы дальнейшие исследования системы нерв—ткань в процессе ста­новления специфичности рецепторного образования.

Исследования вопросов гистогенеза могут проводиться при двух ме­тодических подходах: во-первых, в процессе эмбриогенеза, когда в состо­янии развития находятся как нервные клетки с их растущими отростками, так и ткань — мишень, по направлению к которой растет развивающийся аксон; во-вторых, в ходе процессов регенерации. Можно согласиться с некото­рыми авторами (Hughes, 1968) в том, что периферическая нервная система — это такой объект, на котором изучение регенерации дает больше для понима­ния нервно-тканевых взаимоотношений, чем изучение ее первичного разви­тия. Легко вызываемые экспериментальным методом в периферической нерв­ной системе регенерационные процессы отражены в обширной литературе (Ramon у Cajal, 1928; Лаврентьев, 1944; Дойников, 1952, 1955; Семенова-Тян- Шанская, 1952, и мн. др.), однако вся она посвящена регенерации нервных волокон. Работы по исследованию регенерации концевых нервных органов не столь многочисленны и в значительной степени противоречивы. Необхо­димо подчеркнуть, что сама проблема влияния нервной системы на сохран­ность структурной целостности рецепторного органа возникла лишь тогда, когда было обнаружено (Ranvier, 1875; Vintschgau, Honigschmied, 1876), что вкусовые луковицы разрушаются после рассечения вкусового нерва и восстанавливаются после его регенерации. При изучении регенерации рецеп­торов как раз возможно выявление этапов становления функциональных свойств рецепторных аппаратов.

Как подчеркивал Л. А. Орбели (1941), для понимания регулирующего влияния нервных элементов много может дать метод экспериментального от­ключения от них различных органов. Тогда в отключенном органе наблюдаются определенные регрессивные явления, в известной степени повторяющие в об­ратном порядке те закономерности, которые в естественном развитии имеются у нормальных организмов. Когда же в ходе регенерации нервов восстанавли­вается функциональное и морфологическое объединение центра и периферии,¹ то становится возможным еще раз проследить тот же процесс, но уже не в об­ратном, а в нормальном направлении. Таким образом, изучение нервно-тка­невых взаимоотношений в условиях дегенерации и регенерации нервных окончаний, а также в условиях реиннервации трансплантируемых тканей инородными нервами является мощным инструментом для исследования проблемы возникновения рецепторных приборов и выяснения механизмов приобретения их специфичности.

¹ О влиянии периферии на центры см. работы П. К. Анохина и его со­трудников (Анохин, 1935, 1968).

РАЗВИТИЕ ТКАНЕВЫХ МЕХАНОРЕЦЕПТОРОВ

Гистогенез инкапсулированных механорецепторов кожи и внутренних органов

Поскольку при изучении регенерации тканевых рецепторов до настоящего времени использовались в основном морфологические критерии, наиболее удобными для исследований вследствие своих размеров и легкой идентификации оказались инкапсулированные механорецепторы, такие как тельца Пачини, Мейсснера, Гербста, Грандри. Особенно большое число исследо­ваний посвящено тельцам Пачини и пачиниподобным рецепторам, благодаря их чрезвычайно широкому распространению в организме высших позвоночных.

Гистогенез телец Пачини

Эмбриогенез. У млекопитающих тельца Пачини раз­виваются во второй половине эмбриогенеза (Henle, Kolliker, 1844; Давыдов, 1903; Пилат, 1924; Hromada, 1960; Отелин, 1965; Cauna, 1965; Залалдинов, 1969; Шляхтин, 1970; Malinovsky, 1970; Волкова, 19726). Рассмотренные выше концепции об определяющей роли либо тканевого, либо / нервного факторов находят свое отражение в трактовке наблюдаемого процесса образования телец Пачини. Некоторые исследователи полагают, что нервные волокна врастают в предобразованные капсулы рецепторов. Причем доказательством первичности появления капсулярных группировок соединительно­тканных клеток, в которые лишь затем врастают осевые ци­линдры, авторы считают тот факт, что нервное волокно в ранних формах телец Пачини дает изгибы, как бы обходя препятствие из уже существующих соединительнотканных клеток (Давыдов, 1903; Пилат, 1924). Однако можно присоединиться к критике таких трактовок (Деканосидзе, 1956), согласно которой нет оснований для признания существования преформации каких-то элементов организма для определенного назначения, скажем, для врастания в них нервного волокна. Более реальной представляется воз­можность вторичной дифференцировки капсулы из элементов окружающей ткани вокруг терминали нервного волокна. Действи­тельно, Лавдовский (1872), детально описавший процесс фор­мирования телец Пачини, наблюдал созревание и дифференциацию мезенхимальных клеточных скоплений вокруг уже имеющихся терминалей чувствительного нерва. Зазыбин (1936)придерживается компромиссного взгляда и полагает, что в отдельных участках тела процессы формирования телец Пачини происходят различ­ными способами. В коже пальцев, по данным автора, осевые цилиндры, снабженные концевыми колбами, врастают в пред­образованные капсулы, а в брыжейке капсула рецептора воз­никает вторично, дифференцируясь вокруг терминали нервного волокна. Таким образом, морфологическое исследование про-

цесса гистогенеза механорецепторов не дает однозначного ответа на вопрос: врастают ли нервные волокна в заранее образованные капсулы рецепторов или же вспомогательные рецепторные клетки формируются вокруг нервной терминали уже после того, как она достигла тканевых элементов.

Постнатальный период. К моменту рождения млекопитающих процесс образования и развития этих рецепторов не закончен, они претерпевают дальнейшие изменения (Cauna, Mannan, 1957, 1959; Лучанский, 1959). Доказательством этого положения могут служить явления полиморфизма телец Пачини, отмечаемые мно­гими авторами и заключающиеся в том, что в ткани в процессе онтогенеза одновременно встречаются рецепторы на различных ста­диях своего развития, начиная с ранних форм (Пилат, 1924; Отелин, 1961; Саппа, 1965; Залалдинов, 1969; Malinovsky, Som- merova, 1972; Malinovsky, 1974).

Рецепторы, развитие которых не завершено, обладают и извест­ными функциональными особенностями (Чалисова, Ильинский, 1974). Так, у котят в возрасте до 1 мес. имеются тельца Пачини, генерирующие РП, длительность которого весьма велика и может соответствовать продолжительности механического стимула до 20 мсек, и более (рис. 107). Отсутствует и off-ответ. По-видимому, такие особенности рецепторов были обусловлены недоразвитостью вспомогательного аппарата телец — плохо сформированной капсу­лой (сравн. главу 4). У развивающихся рецепторов более выражен­ными являются и следовые гиперполяризационные реакции.

Механорецепторы оказались динамичными структурами, в ко­торых в течение жизни происходят непрерывные изменения. Так, при изучении телец Пачини (а также телец Мейсснера) кожи чело­века в различные возрастные периоды — от рождения до 93 лет (Саппа, 1965) — обнаружено, что рецепторы увеличиваются в раз­мерах, меняют свою форму, а также образуются заново. По мне­нию Отелина (1965), новые тельца Пачини образуются в постна­тальном периоде под влиянием функциональных нагрузок. У ново­рожденного ребенка, например, в надкостнице пяточной кости мало инкапсулированных механорецепторов, но с началом ходьбы их количество резко возрастает. По данным того же автора (1961), в коже ладони слепых людей с высокоразвитым чувством осязания количество телец Пачини больше обычного и многие из них по- лиаксонны. Рудь (1953) отмечает увеличение количества механо­рецепторов в соске и околососковом кружке кормящей матери.

В работе Копелевой (1954) после экспериментального механи­ческого воздействия, наносимого на рецептивное поле брыжейки кошки, отмечалось увеличение количества телец Пачини в бры­жейке. Все эти данные свидетельствуют о наличии приспособи­тельных свойств тканевых рецепторов по отношению к меняющим­ся факторам среды. Видимо, образование новых тканевых рецеп­торов происходит в тех случаях, когда раздражители внутренней и внешней среды приводят к увеличению активности нервных

элементов ткани, что способствует возникновению рецептирую- щих аппаратов. Как уже отмечалось, для выяснения роли ткане­вого и нервного факторов в этом явлении может служить изуче­ние регенерационных процессов.

Динамика регенерации. Инкапсулированные механорецепторы обладают той особенностью, что их наружные капсулы устой­чивы к повреждениям нервных волокон и сохраняют свое обычное строение в течение многих месяцев после денервации (Dijkstra, 1933; Зазыбин, 1936; Lee, 1936; Glees et al., 1949; Копелева, 1954; Chouchkov, 1971; Wong, Kanagasuntheram, 1971). В такие пе­реживающие капсулы телец Пачини, Гербста, Грандри, Мейс­снера могут врастать новые нервные волокна и реиннервировать эти рецепторы (Воеске, 1917, 1922, 1940; Tamura, 1922; Зазыбин, 1936; Lee, 1936; Quilliam, Armstrong, 1961; Wong, Kanagasunthe­ram, 1971). Внутренняя колба рецепторов, тесно прилежащая

Рис. 107. Особенности рецеп­торного потенциала тельца Па­чини у новорожденных котят. а — при малой длительности раз­дражения (характер РП соответ­ствует наблюдаемому и у взрослых животных); б — при большой дли­тельности раздражения (длитель­ный характер РП, отсутствие off- ответов). Сверху вниз: РП; меха­ническое раздражение. Отметка вре­мени — 5 мсек.; калибровка — 50 мкв.

к нервному волокну, подвергается, как и само волокно, быстрым дегенеративным изменениям. Так, при перерезке дорзальных корешков спинного мозга дистальнее спинномозговых узлов (Sheehan, 1932, 1933; Lee, 1936) или при удалении спинномозговых ганглиев (Португалов, 1955) происходит дегенерация миелиновых волокон, оканчивающихся мезентериальными тельцами Пачини.

При применении электрофизиологических методов исследо­вания (Loewenstein, Rathkamp, 1958) удалось установить, что уже через 36 час. после удаления солнечного сплетения и мезен­териальных ганглиев (при этих воздействиях перерезаются и мно­гочисленные афферентные волокна) исчезает рецепторный потен­циал, возникающий в немиелинизированной части нервного во­локна тельца Пачини, хотя проводимость мякотного волокна для антидромных импульсов и сохраняется еще некоторое время. По данным электронномикроскопического исследования, деге­нерация нервного волокна тельца Пачини начинается через 12 час. после перерезки мезентериального нерва, а в течение 2 дней дегенерирует и внутренняя колба (Chouchkov, 1971). Таким об­разом, вспомогательный аппарат механорецепторов может со­храняться в течение долгого времени после денервации, что в общем является закономерным: такое дифференцированное образование, каким является капсула механорецепторов, не может разрушаться мгновенно. Изменения же, которые вскоре после денервации претерпевает внутренняя колба, тесно прилежащая к нервному волокну, могут косвенным образом указывать на имеющееся влияние со стороны нерва на клеточные элементы, его окружаю­щие. При дегенерации нервного волокна нарушается это влияние и начинают дегенерировать клетки внутренней колбы.

Развитие инкапсулированных рецепторов в условиях трансплантации и реиннервации

Имеются работы, в которых авторы, пользуясь спо­собностью капсулы телец Пачини к переживанию, транспланти­ровали участки ткани, содержащие их, в* другие места организма для изучения возможности реиннервации этих участков ткани другими нервами. При пересадке мезентериальных телец Пачини в другие места брыжейки (Lee, 1936), в ткань мозга или в мышцы бедра, причем в последнем случае в непосредственной близости от веточек кожного нерва (Glees et al., 1949; Копелева, 1954), их реиннервации не произошло. Однако при подсадке кусочка брыжейки с тельцами Пачини в подкожножировую клетчатку рядом с находящимся здесь кожным нервом (Копелева, 1954) удалось увидеть врастание нервных волокон во внутреннюю колбу телец. Этот факт, быть может, объясняется тем, что эта область в норме содержит инкапсулированные рецепторы и, следовательно, тканевые клетки обладают биохимическими свой­ствами, которые способствуют образованию телец Пачини, равно как и проникновению нервов в капсулу денервированных телец.

Можно отметить, что метод трансплантации ткани, которая в норме обладает инкапсулированными рецепторами, является одним из способов выяснения роли тканевого или нервного фак­торов в образовании рецепторных приборов. Если трансплантат приживется и будет реиннервирован, то возможны два варианта: 1) новые рецепторные окончания будут соответствовать транс­плантируемой ткани, и это значит, что определяющую роль играет тканевой фактор, 2) регенерировавшие рецепторы будут аналогичны нервным окончаниям, содержащимся в ткани, в ко­торую был пересажен трансплантат и, следовательно, должна быть признана решающая роль исходящих из окружающих структур нервных волокон в формировании типа рецепторов. Таким образом, становится возможным получить подтверждение какой-либо из указанных выше концепций: модуляции или изби­рательной иннервации.

В этом направлении был накоплен ряд фактов на основании многочисленных работ по реиннервации различных участков организма. Часть авторов (Лаврентьев, 1934, 1937; Барон, 1935; Vera et al., 1957) полагают, что при формировании нервного окончания решающая роль принадлежит не регенерирующему нерву, а той ткани, в которой этот нерв регенерирует. Они счи­тают, что ткань никогда не меняет своей специфической харак­теристики, а наоборот, подчиняет себе любое врастающее в нее нервное волокно. Однако высказывалось и противоположное мнение, согласно которому решающая роль принадлежит нерв­ным волокнам (Зазыбин, 1936; Kadanoff, 1952а, 1952Ь). В опытах последнего автора безволосая кожа подошвы кроликов и морских свинок пересаживалась в волосистую кожу морды. В прижив­шихся трансплантатах развились свободные нервные окончания, которые, по мнению автора, характерны для кожи морды, однако с уверенностью судить об этом нельзя, так как различие в типах иннервации кожи морды и подошвы не столь уж значительно. Последнее обстоятельство еще раз подчеркивает необходимость четких критериев для решения поставленной задачи, т. е. ясного различия в рецепторных аппаратах трансплантата и окружающей ткани и возможности идентификации этих рецепторов.

Для этой цели, как уже отмечалось, удобной моделью служат инкапсулированные рецепторы, которые и были использованы в известной работе Дийкстра (Dijkstra, 1933). Автор основывался на известных фактах образования заново телец Гербста и Грандри в коже, регенерировавшей после ампутации клюва (Klein, 1931). В опытах пересаживались восковицы клюва утки, исходно содер­жащие тельца Грандри и Гербста, на кожу ноги утки, в которой подобных образований нет, а имеются лишь резко отличающиеся от них по строению диски Меркеля. У трансплантатов 3 раза с интервалами в 4 недели перерезались подходящие к ним нервы для того, чтобы содержащиеся в трансплантате тельца дегенери­ровали. В следующие 2 месяца нервам позволяли врастать в транс­плантат. Через 5 мес. после пересадки кроме старых, частично дезинтегрированных капсул в трансплантатах было обнаружено большое количество юных по своим морфологическим признакам форм телец Грандри и телец Гербста. Через 6—8 мес. в переса­женном на ногу участке кожи клюва имелись полностью сформи­рованные околоклювные рецепторы обоих типов, но телец Мер­келя, характерных для кожи ноги, там не было. Таким образом, оказалось, что регенерировавшие из окружающей трансплантат ткани чужеродные для него нервные волокна способны образо­вывать концевые органы, свойственные данному трансплантату. Следовательно, ткань трансплантата, но не свойства волокон является, по мнению автора, решающим фактором для развития нервного окончания.

Аналогичная задача выяснения роли нерва и кожной терри­тории в развитии телец Гербста и Грандри клюва птиц была поставлена в недавних работах другого исследователя (Saxod, 1972а, 1972b). При помощи трансплантации зачатков клюва в разные сроки инкубации было установлено, что нормальный гистогенез рецепторов и пересаженной ткани происходит только в условиях иннервации трансплантата. Источник иннервации может быть даже гетеротопическим, но обязательно сомато’-чувст-

вительным. Сомато-двигательные и симпатические нервные во­локна не приводят к образованию кожных телец. Независимо от того, куда пересаживался трансплантат, тип образовавшихся в нем рецепторов соответствовал рецепторам, в норме содержа­щимся в ткани, из которой брался трансплантат. Таким образом, эти данные подтверждали аналогичные ранние наблюдения (Dijks- tra, 1933), свидетельствующие о решающей роли ткани в образо­вании типа рецепторов, а также подчеркивали значимость сомато­сенсорной иннервации. Это же следует также из работы Тейлора (Taylor, 1944), в которой установлено, что при иннервации кожи ноги лягушки чувствительным нервом образовывались новые кожные рецепторные приборы, пересадка же двигательного нерва не приводила к иннервации кожи.

Более точные результаты можно получить, если транспланти­ровать не саму ткань, а подводить к ней различные нервные стволы и следить за процессом образования рецепторов, изучая его на разных этапах становления не только морфологическими, но и физиологическими методами. Становится возможным просле­дить, является ли дифференциация трансформирующего механизма механорецептора специфическим свойством нервного волокна данного рецептора или другие типы волокон также способны к ана­логичной дифференциации, если они взаимодействуют с клетками вспомогательных структур рецептора. Попыткой ответить на такой вопрос явилась работа (Schiff, Loewenstein, 1972), в которой перерезались нервные волокна брыжеечных телец Пачини и затем каждое тельце реиннервировалось путем подшивания стволиков подчревного нерва к перерезанному нерву рецептора. Оказалось, что инородные волокна хорошо проникали в капсулы телец Па­чини и последние затем вновь функционировали как нормальные механорецепторы. Эти результаты до некоторой степени могут свидетельствовать об определяющей роли тканевого фактора.

Возможность образования заново механорецепторов в ткани, которой они свойственны в норме, при иннервации этой ткани гетеротопическими нервами, была исследована также Ильинским и др. (1973а, 19736). В этом исследовании проксимальный конец кожного нерва голени заводился в брюшную полость и помещался между листками брыжейки толстого кишечника. Через 3—8 мес. после операции в брыжейке на коллатералях прижившегося нерва обнаружились новые тельца Пачини, как полностью сформиро­ванные, так и находящиеся на начальных стадиях своего развития (рис. 108, А—вкл. с. 57). У молодых животных регенерационные процессы были более интенсивными, у них могло формироваться до 20 новых рецепторов. Функциональные характеристики новых, завершивших свое развитие рецепторов были примерно такими же, как и у обычных телец Пачини. Таким образом, кожный нерв при необычном врастании в ткань брыжейки организует свои окончания в форме механорецепторов, характерных для этой ткани. Авторы отмечают, что среди образованных вновь молодых телец

Пачини часто встречаются и «бусинообразные», через которые насквозь проходит нервное волокно (рис. 108, Б). При этом на одном волокне может находиться несколько телец. Важно от­метить, что в этих случаях транзитное нервное волокно внутри телец не имеет мякотной оболочки, но приобретает ее в участках между рецепторами. Отсюда следует, что тканевые элементы рецеп­торного прибора могут оказывать на нервное волокно влияния, препятствующие процессу миелинизации. Можно думать, что «бусинообразные» рецепторы возникают благодаря бурному росту нервных проводников, когда элементы ткани, связанные с обра­зованием капсулы рецепторов, «не успевают» затормозить ростовое продвижение нервного волокна. Пересадка кожного нерва в такие участки брыжейки, которые в норме не образуют телец Пачини (листки сальника), не приводила к образованию каких-либо инкапсулированных рецепторов (Чалисова, Ильинский, 1974). Этот факт подчеркивает значимость тканевого фактора, даже определенных участков одной и той же ткани, в образовании кон­цевых нервных аппаратов. Не наблюдалось образования телец Пачини и при пересадке в брыжейку смешанного бедренного нерва, содержащего наряду с эфферентными афферентные во­локна от мышечных веретен и других проприорецепторов. Видимо, формирование рецепторных структур осуществляется только в случае соответствия (или своего рода комплементарности) ткани и иннервирующего ее нерва.

На основании изложенных данных можно сделать заключение, что если данной ткани свойственен определенный вид инкапсули­рованных рецепторов, то этот вид нервных окончаний сохраняется как при трансплантации ткани, так и при подведении к ней ге­теротопических нервов. Однако далеко не любой тип иннервации заставляет ткань воспроизводить специфическую морфогенети­ческую реакцию, образовывая рецепторные окончания определен­ного типа, свойственного этой ткани. Эфферентные волокна не в состоянии порождать рецепторные окончания ни во взрослом организме, ни в период эмбриогенеза.

Гистогенез мышечных веретен

Эмбриогенез. Мышечные веретена начинают свое развитие с миотрубной стадии (см. обзор: Zelena, 1964). В непо­средственной близости от окончаний чувствительного нерва про­исходит иной процесс развития, нежели в большей части бу­дущих экстрафузальных мышечных волокон. Вместо быстрого раз­множения миофибрилл начинается пролиферация ядер, образующих сначала прерывистую, а потом сплошную цепь ядер, вытянутую вдоль продольной оси волокна. Скапливающиеся ядра приводят к образованию ядерного мешка. С обеих сторон от него сохраня­ется миотрубная структура, тогда как у полюсов волокно по­степенно заполняется миофибриллами и ядра начинают распо­лагаться по окружности. Во время дифференциации вокруг группы интрафузальных волокон и на некотором расстоянии от них образуется капсула из тонкой соединительной ткани. На начальной стадии дифференциации иннервация веретена пред­ставлена только первичными окончаниями. Они постепенно из­меняются и от простого ветвления переходят к сложной сети аннулоспиральных окончаний вокруг экваториальной области веретена. Вторичные чувствительные волокна и гамма-волокна достигают веретена только после того, как экваториальная чув­ствительная область преобразуется в ядерный мешок, что у крысы, например, происходит после рождения (Zelena, 1957).

Развитие мышечных веретен в условиях денервации и реин­нервации. Было показано, что чувствительная иннервация инду­цирует само образование механорецепторов данного типа и обес­печивает их начальное развитие. Так, в мышцах, денервирован­ных иссечением седалищного нерва до начала дифференцировки мышечных веретен (за несколько дней до рождения крыс и кро­ликов), не развиваются мышечные веретена. При денервации мышц новорожденных крысят, уже имеющих закладки этих ре­цепторов, дальнейшая дифференциация мышечных веретен не происходит, и они разрушаются (Zelena, 1957; Hnik, Zelena, 1961; Zelena, Hnik, 1963). Эти работы явились развитием данных (Tower, 1932), говорящих о том, что после денервации мышц у кошек атрофируются мышечные веретена. Это подтвердилось и в по­следующих работах (Boyd, 1962; Женевская, 1963). Причем оказалось, что чувствительные нервные волокна контролируют сохранность экваториальных областей веретен, а двигательные (фузимоторные) волокна обеспечивают целостность полярных обла­стей. Через 15—24 мес. после полной денервации веретена атрофи­руются, диаметр их экваториальной части уменьшается на 40%.

При развитии мышечных веретен в условиях деэфферентации (Zelena, 1964; Zelena, Soukup, 1973) их структура отличается от нормальной тем, что полярная зона уменьшается в диаметре на 25%. Таким образом, поскольку интрафузальные волокна деге­нерируют после полной денервации (Zelena, 1957), но дифференци­руются в отсутствие фузимоторной иннервации, можно заключить, что их развитие индуцируют и поддерживают именно чувстви­тельные нервные окончания. Легче всего предположить, что такого рода индукция обеспечивается каким-то химическим фактором. Тогда нужно полагать, что сенсорные окончания обра­зуют трофические вещества, оказывающие влияние на мышечные элементы.

Значительно меньше исследований посвящено регенерации мышечных веретен при реиннервации мышц. В гистологических работах показано, что терминали регенерирующих чувствитель­ных волокон, врастающих в веретено, не имеют характерного вида (Воеске, 1917; Gutmann, 1945). При реиннервации атрофиро­ванной мышцы мышечные веретена могут восстанавливаться

у взрослых животных, у которых до денервации уже имелись дифференцированные мышечные веретена. В случае денервации мышцы, производившейся у новорожденных животных с незре­лыми мышечными веретенами, реиннервация мышц либо не вос­станавливала веретена вовсе, либо же обнаруживались рецеп­торы весьма атипичного вида (Hnik, Zelena, 1961). Женевская, Умнова (1965) показали, что в денервированной мышце крысы через 60 суток обнаруживаются признаки регенерации. Они состоят в том, что в мышечных веретенах обнаруживаются двига­тельные аксоны, подходящие к полюсам веретена, и терминали чувствительных волокон, входящие в экваториальную область и образующие там неправильные спирали (см. также: Корытный, 1954).

В некоторых работах исследовалась возможность врастания чувствительных нервных волокон в двигательные пути. В экспе­риментах производилось сшивание центральных концов чувстви­тельных нервов с периферическими концами перерезанных дви­гательных. В таком случае было обнаружено (Воеске, 1917), что сенсорные нервные волокна дают на мышечных волокнах обра­зования, похожие на двигательные окончания. Однако физиологи­ческого исследования этих образований произведено не было. При сшивании чувствительного нерва с моторным (Weiss, Edds, 1945) обнаружилось, что чувствительные волокна легко прорастали по пути периферического отрезка двигательного нерва и окружали мышечные волокна сетью древовидных разветвлений. Однако восстановления функции не происходило, и такие мышцы посте­пенно атрофировались.

В недавней работе (Hnik, Lessler, 1973) исследовалась актив­ность одиночных афферентных нервных волокон мышечных ве­ретен в хронически деэфферентированной икроножной мышце крысы. Оказалось, что при этом увеличивались динамический и статический компоненты ответов мышечных веретен, причем ответ афферентных нервных волокон группы II был увеличен в большей степени, чем группы I. Поэтому считают, что деэфферен- тация затрагивает полярные участки мышечных веретен. Быстрая адаптация первичных окончаний веретен (измерялся динами­ческий индекс) остается неизменной в течение всего периода деэфферентации.

В настоящее время накапливаются данные о том, что при экспериментальной кросс-иннервации мышц происходит относи­тельно полное превращение красной мышцы в белую и частичные превращения белой мышцы в красную. Видимо, при этом претер­певает изменения и рецепторный аппарат указанных мышц, пе­рестраиваясь соответственно специфическому влиянию различ­ных двигательных функций фазных и тонических мышц (Рез- вяков, 1973).

Исходя из всего изложенного, формирование тканевых ре­цепторов можно представить следующим образом. Клетки иннер­вируемой соединительной или мышечной ткани неспецифически стимулируются врастающими нервами и волокнами. Такие про­стимулированные клетки уже в свою очередь становятся способ­ными специфически влиять на сомато-сенсорные нервные волокна и на тесно с ними контактирующие сопровождающие их глиаль­ные клетки. Тогда окончания нервных волокон могут перестраи­ваться таким образом, что индуцируют близлежащие клетки и последние начинают формировать вспомогательную структуру рецептора, соответствующего типу данной иннервируемой ткани. Конкретная природа нервных и тканевых влияний остается в на­стоящее время неизвестной.

РАЗВИТИЕ МЕХАНОРЕЦЕПТОРОВ ОРГАНОВ ЧУВСТВ

Гистогенез рецепторов органов боковой линии

Как уже отмечалось (стр. 49), органы боковой ли­нии у водных и земноводных позвоночных имеют два типа структур: «обычные» (невромасты) и «специализированные» органы. Первые из них воспринимают механические стимулы, а вторые явля­ются в основном электрорецепторными приборами (Dijkgraaf, 1963; Акоев и др., 1971). Роль иннервационного фактора в гисто­генезе этих двух типов рецепторных структур существенно разли­чается.

Эмбриогенез. Роль тканевого и нервного фактора в процессах развития сенсорных образований органов боковой линии еще требует дальнейшего изучения (см. обзор: Дислер, 1960). У раз­личных рыб, принадлежащих к разным экологическим группам, развитие органов боковой линии может иметь ряд особенностей, затрудняющих выявление общих закономерностей.

У многих рыб зачатки сенсорных образований органов боковой линии обнаруживаются лишь тогда, когда они оказываются уже связанными с волокнами VII и X черепномозговых нервов. Вместе с тем у зародышей семейства лососевых невромасты могут быть выявлены и тогда, когда нервные проводники к ним еще не под­росли (Дислер, 1960).

У большинства рыб и у амфибий образование многочисленных невромастов происходит и после рождения в течение длитель­ного срока (до 1 года). У амфибий могут возникать вторичные невромасты, которые отпочковываются от исходных, первич­ных (Stone, 1933), причем этот процесс может протекать в условиях денервации (Stone, 1922, 1928). У рыб образование новых невро­мастов путем отпочковывания от старых наблюдается лишь у не­которых видов, при этом нервы, по-вйдимому, оказывают трофи-

ческое влияние на дифференцировку невромастов (Dimitresco, 1926 — цит. по: Диел ер, 1960).

Влияние денервации. Механорецепторы боковой линии рыб дегенерируют после деафферентации в течение 4—16 дней (Вго- ckelbank, 1925; Parker, 1932; Woellwarth, 1933). Первый видимый эффект денервации в рецепторных клетках — это уменьшение их размеров; затем чувствительные клетки утрачивают свои во­лоски и радиальное расположение. Наблюдалась зависимость скорости дегенерации органа боковой линии от скорости деге­нерации нервов (Parker, 1932; Parker, Pain, 1934). При изменении скорости деструктивных процессов в нерве (это достигалось повы­шением или понижением температуры) соответствующим образом менялась дезинтеграция концевых органов.

У земноводных в отличие от рыб органы боковой линии могут сохраняться в течение долгого времени, вплоть до 2 мес. после де­нервации (Harrison, 1903; Stone, 1933; Speidel, 1947b; Wright, 1947; Jones, Singer, 1969). При длительном отсутствии иннерва­ции эти органы начинают дегенерировать, но быстро восстанав­ливают свою структуру при регенерации нервов (Speidel, 1946, 1947а, 1947b, 1948; Wright, 1951). Атрофируются органы боковой линии не только потому, что дегенерируют уже дифференцирован­ные сенсорные клетки, но и потому, что в денервированных ор­ганах снижается способность к постоянному регенеративному почкованию (Speidel, 1944, 1947а; Wright, 1947). Однако у земно­водных даже после денервации может происходить в небольшой степени регенерация органов боковой линии за счет пролиферации оставшихся поддерживающих клеток, образующих плакоидный материал, из которого дифференцируются новые чувствитель­ные клетки (Speidel, 1944, 1947а, 1947b; Wright, 1951).

Что касается специализированных электрорецепторных обра­зований, то, как было установлено (Roth, Szabo, 1969), в течение 10 —12 дней после денервации дегенерируют все рецепторные клетки, а в течение 30 дней и весь сенсорный орган. Электронномикро­скопическое исследование показывает, что дегенерация вначале обнаруживается в терминалях мякотных нервов, а потом в рецеп­торных клетках (Kimura, Wersall, 1962). Очень быстрая дегене­рация происходит вслед за дегенерацией в области синаптического контакта в ампулярных электрорецепторных органах сомика (Szamier, Bennett, 1973). Уже через 6—12 час. дегенеративные изменения распространяются от нервной терминали до области постсинаптической структуры на рецептирующей клетке. Через 18 час. сенсорные клетки разрушаются и через 48 час. они почти все исчезают. Поддерживающие и секреторные клетки сохра­няются дольше, но через 96 часов исчезают и они. Аналогичные изменения наблюдались после дегенерации ампул Лоренцини ската (Derbin, 1970), однако сроки дегенерации были более дли­тельными. Ультраструктурные изменения в синапсе происходили за 3 дня, а тотальный лизис рецептора за 22 дня.

27 Физиология механорецепторов 417

В немногих работах наряду с гистологическими наблюдениями производились электрофизиологические исследования. Показано, что при дегенерации электрорецепторов у мормирид падает ампли­туда рецепторного потенциала, а также повышается порог воз­буждения (Roth, Szabo, 1969). Но амплитуда рецепторного потен­циала коррелирует не с временем, прошедшим после денервации, а с числом еще оставшихся интактных рецепторных клеток. Элек­трическая активность дегенерирующих фазических электрорецеп- торных клеток регистрировалась через 1 мес. после перерезки нерва (Bennett, 1967). При сравнении дегенерации механо- и электро- рецепторных клеток органов боковой линии рыб в условиях денервации оказывается, что изменения в электрорецепторах идут более быстрыми темпами. Считается, что рецепторы невро- мастов являются предшественниками электрорецепторов (см. об­зоры: Dijkgraaf, 1963; Акоев и др., 1971). Последние же как более специализированные проявляют, возможно, вследствие этого большую зависимость от влияний нервной системы.

Исследования в условиях трансплантации. По некоторым данным, при пересадке дистального конца нерва боковой линии в другую область кожи рыб в этом месте возникал центр дифферен­цировки невромастов из клеток базального слоя эпидермиса (Bailey, 1937). Однако это наблюдение не было подтверждено (Devillers, 1948). Этот автор, кроме того, изучал возможность иннервации боковой линии рыб инородными нервами. В подглаз­ничное пространство или желточный мешок пересаживались за­чатки органов боковой линии, и в этих условиях отсутствия ин­нервации они не развивались, а образовывалась лишь масса аморфной ткани. Если же трансплантаты помещались в надглаз­ничный канал, где они получали, хотя и чужеродную, но до­статочную иннервацию, то чувствительные органы легко диф­ференцировались. У аксолотлей плакоидные зачатки боковой линии, пересаженные на другое место и таким образом изоли­рованные от своего нерва, продолжают развиваться, и из них образуются невромасты (Speidel, 1947а, 1947b).

На основании всего изложенного можно сделать некоторые за­ключения. У земноводных имеется меньшая по сравнению с рыбами зависимость механорецепторов боковой линии от нервных влияний. Как дифференциация, так и существование этих органов у ам­фибий может происходить в условиях денервации. Видимо, это объясняется особыми регенерационными возможностями, которые из всех позвоночных наиболее выражены у хвостатых амфибий (Нау, 1966).

Эмбриогенез других механорецепторов органов чувств

Взаимоотношения тканевого и нервного факторов в процессе образования таких сложных органов чувств, как органы слуха и вестибулярный аппарат, подлежат еще дальнейшему изуче­нию. (Развитие этих органов в онто- и филогенезе рассмотрено в обзоре: Титова, 1968).

При развитии слухового пузырька было найдено (Lorente de N6, 1931), что из общей макулы развиваются три кристы и часть утрикулярной макулы. Следует отметить мнение некоторых ав­торов (Krause, 1906; Kolmer, 1927) о том, что сразу закладывается общий зачаток всех рецепторных образований. При этом волокна VIII нерва находятся еще вне эпителия. Таким образом, окончания нервных волокон появляются в эпителии вторично, что подтвер­ждается и другими данными (Krause, 1906; Ramon у Cajal, 1909)- Нервные волокна ветвятся под эпителием и образуют сплетения (наружное сплетение), из которых затем волокна и внедряются в еще не дифференцированный эпителий. После установления контакта между нервными волокнами и рецепторными клетками большое число нервных волокон атрофируется. Следовательно, можно заключить, что при развитии органа слуха первично закла­дываются тканевые элементы, а затем к ним подрастают нервные волокна.

РОЛЬ ТКАНЕВОГО И ИННЕРВАЦИОННОГО ФАКТОРОВ В РАЗВИТИИ СПЕЦИФИЧНОСТИ МЕХАНОРЕЦЕПТОРНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ

Из представленных выше данных следует, что опре­деленные ограничения для решения этого вопроса накладываются самим существованием видовых особенностей животных. Так, органы боковой линии, имеющиеся у низших позвоночных, де­монстрируют свою относительную независимость от нервных вли­яний у земноводных (кстати, то же самое относится и к органам вкуса у этих животных). Все эти рецепторы могут долгое время существовать в условиях денервации, быстро регенерируют при реиннервации, причем даже чужеродными нервами. Это обстоя­тельство, по-видимому, связано с общей более высокой способно­стью к репаративной регенерации у низкоорганизованных живот­ных. У птиц и млекопитающих существуют уже более сложные взаимоотношения нерва и ткани в процессе развития и становле­ния специфичности рецептора.

В настоящее время считается, что в организме осуществ­ляется сложная регуляция нормального и репаративного роста. Одним из компонентов ее является гуморальная регуляция, ко­торая может осуществляться широким спектром веществ — гормонами (важность гормональных влияний показана, например, при развитии и дифференциации вкусовых рецепторов — АПага, 1952; Zalewski, 1969), конечными и промежуточными продук­тами клеточного метаболизма, низкомолекулярными физиоло­гически активными веществами и др. (Лиознер, 1962; Bullough, 1962; Студитский, 1964; Епифанова, 1965). Безусловно, эта регу­ляция становится более совершенной у высокоразвитых позво­ночных. Можно предполагать, что пролиферативные взрывы в тканях, ведущие к образованию рецепторных структур, связаны с действием различных гормонов. В раннем онтогенезе, когда гормональные влияния особенно сильны, происходит наряду с другими регенерационными процессами интенсивное образо­вание новых рецепторов, как это показано в работах Отелина (1965), Ильинского и др. (1973а, 19736), Чалисовой и др. (1974) и других исследователей. Гормональные и иные гуморальные влияния, действующие непосредственно на ткани, безусловно играют существенную роль в процессах развития, дифференци­ровки и сохранности рецепторных образований. Таким образом, выявляется большое значение тканевого гуморального фактора в указанных процессах, что было продемонстрировано в работах ряда авторов (Oakley, 1967; Robbins, 1967; Zalewski, 1972).

Имеются также данные о выработке в периферических тканях специфических гуморальных факторов, причастных к росту и диф­ференциации структур. Так, например, у млекопитающих найден фактор роста нервов, представляющий собой белок, резко интен­сифицирующий созревание, пролиферацию и рост волокон нейро­бластов спинальных и симпатических ганглиев (Levi-Montalcini et al., 1954; Levi-Montalcini, Cohen, 1960; см. обзоры: Levi-Mon­talcini, Angeletii, 1968; Родионов и др., 1973). Однако этот фактор нуждается в дальнейшем изучении в плане влияния его на раз­витие рецепторных аппаратов.

Многими опытами, приведенными выше, получены несомнен­ные доказательства влияния специализированных нервов на сохранность и регенерацию рецепторных органов. Существует мнение (Zelena, 1964), согласно которому воздействие сенсор­ных нервных волокон на свои рецепторные органы — это особый случай трофического влияния, оказываемого в направлении, обратном проведению импульсов. Для некоторых рецепторов формообразующее нервное влияние на дифференцирование пред­шествует, вероятно, возникновению рецепторной функции. Разработанное в школе Л. А. Орбели учение об адаптационно-тро­фической функции нервной системы явилось толчком для много­численных исследований нервной трофики. Изучались трофи­ческие влияния, оказываемые эфферентными (соматическими и симпатическими) нервными волокнами. Однако в отношении рецепторных аппаратов нервные влияния осуществляются, как правило, через афферентные волокна, и только в мышечном веретене проявляется зависимость структурной целостности части рецептора и от эфферентной иннервации.

Тот факт, что не только первичночувствующие, но и вторично- чувствующие рецепторы дегенерируют после перерезки аффе­рентного нерва, поднимает вопрос, какие изменения в постсинап­тическом нервном окончании провоцируют разрушение сенсорной клетки. Было предположено (Parker, 1932), что в дистальном конце нерва имеются вещества, влияющие на сохранность ре­

цептора. Была выдвинута гипотеза о постоянном синтезе этого вещества в нейроне и движении его в центрифугальном направ­лении (Weiss, 1952). Действительно, у рецепторов обонятельного, вкусового органов и органов боковой линии выявляется обратно пропорциональная зависимость сроков дегенерации рецептора от длины периферического отростка перерезанного нерва. Все эти данные интересно сопоставить с современными исследованиями аксоплазматического транспорта, его двустороннего — нисходя­щего и восходящего — тока (Lubinska, 1964; Lubinska, Niemierko, 1971; Ochs, 1972; Bradley, Williams, 1973). Можно, по-видимому, предполагать, что трофическое влияние афферентных нервов на развитие и сохранность рецепторных структур осуществляется с помощью нисходящего аксоплазматического тока.

Исходя из имеющихся к настоящему времени наблюдений, схему взаимодействия тканевых и нервных факторов при обра­зовании рецепторов можно представить следующим образом. Видимо, растущее нервное волокно скорее всего неспецифическим образом стимулирует клетки ткани. Дальнейшее взаимодействие нервного волокна с такими простимулированными клетками со­стоит в том, что само нервное волокно подвергается специфиче­скому тканевому влиянию и становится способным организовать свои терминали в виде окончаний, соответствующих данному типу ткани. В другой ткани терминали того же нерва органи­зуются в виде иных концевых нервных аппаратов. Разумеется, это связано с биохимическими и структурными особенностями каждого вида ткани, поэтому нервные волокна, имеющие в общем, как мы отмечали, одинаковые свойства, попадая в условия с раз­личным содержанием белков, различной осмотичностью, раз­личным распределением механических напряжений и т. д., реаги­руют разными типами организациии своих окончаний. По всей вероятности, необходимо достижение какого-то уровня нейро­нального влияния на ткань, что создается при массивной иннер­вации ткани. Было показано (Singer, 1952, 1954; Zika, Singer, 1965), что существует определенный порог иннервации, необхо­димый для развития процессов регенерации конечностей у амфи­бий, причем оказалось, что важнее общий объем нейроплазмы на единицу регенерационной поверхности, чем количество во­локон, т. е. порог иннервации может быть достигнут за счет не­большого числа толстых волокон. При достижении этого порога иннервации безусловно увеличивается вероятность морфогенетиче­ского влияния нерва на ткань с тем, чтобы впоследствии ткань в свою очередь подействовала на нервное окончание в ней.

Вопрос о морфологическом субстрате гистогенетических взаимо­влияний нерва и ткани пока не решен. Как уже отмечалось (стр. 27), в литературе широко обсуждалась роль вспомогательных клеток в восприятии раздражителя первичночувствующими элементами, причем ряд авторов (Лавдовский, 1872; Михайлов, 1908; Пилат, 1924; Лаврентьев, 1943; Винников, 1946; Португалов, 1955) отводили

вспомогательным клеткам значительную роль и в этом про­цессе. Рассмотренные в других главах доводы авторов базирова­лись на фактах тесного прилегания вспомогательных структур к нервной терминали, на признаках повышенного ферментативного обмена во вспомогательных структурах и на наличии в них раз­личного рода ультрамикровезикул. Вместе с тем приводились современные данные (стр. 389), которые убедительно показывают, что тканевые рецепторы действительно являются первичночувст- вующими: процесс трансформации энергии внешнего раздражи­теля происходит непосредственно в отростке сенсорного нейрона (см. также: Ильинский, 1967, 1972а; Loewenstein, 1971). Можно предполагать (Чалисова, Ильинский, 1974), что именно везикулы, описанные в дополнительных структурах таких первичночувст- вующих элементов, как, например, тельца Пачини, Мейсснера рецепторы органа Эймера и др. (Pease, Quilliam, 1957; Cauna. 1962; Черепнов, 1968а; Andres, 1973; Ghouchkov, 1974, и др.), содержат вещества, определенным образом влияющие на тер­минали нервных волокон, в результате чего последние и стано­вятся чувствительными к стимулам только определенного характера. В свою очередь многочисленные везикулярные образо­вания, обнаруженные в нервных терминалях различных ткане­вых рецепторов (Pease, Quilliam, 1957; Munger, 1965, 1971; Черепнов, 1968а; Kanagasuntheram et al., 1972; Spencer, Scha­umburg, 1973; Chouchkov, 1974, и др.), могут содержать ве­щества, изменяющие обмен окружающих тканей.

Являются ли содержащиеся внутри везикул вещества специфи­ческими, либо они являются продуктами обычного метаболизма, — все эти вопросы подлежат дальнейшему изучению для выяснения биохимического механизма всех этих явлений. В настоящее время показано, что и в ходе активации механорецепторов выделяются химические факторы, о чем свидетельствуют данные о гумораль­ном переносе эффекта антидромного раздражения сенсорных кожных волокон и эффекта адекватного раздражения кожи (НаЬ- good, 1950; Дмитриева и др., 1973).

Безусловно необходимы дальнейшие морфо-функциональные исследования нервно-тканевых взаимоотношений в процессе обра­зования высокодифференцированных нервных окончаний.