Евразийская интеграция в XXI веке

Можно ли строить разумную и эффективную региональную политику без учета этого зримого внешнего фактора? Ответ для автора очевиден — невозможно!

С2012 г. ситуация еще более актуализировалась с учетом вступления России во Всемирную торговую организацию, образования Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном и преобразования его в Евразийский экономический союз.

Смомента официального начала работы Таможенного союза трех евразийских стран многие эксперты стали говорить о новых экономических горизонтах этого интеграционного объединения. Так, уже в июне 2012 г. на Казанской международной конференции «Евразийского диалога» председатель Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками российской Госдумы

Л.Э. Слуцкий объявил, что «по подсчетам ученых, суммарный экономический эффект, измеряемый дополнительным производством валового внутреннего продукта, к 2015 г. составит примерно 400 млрд долл. При этом каждая из стран будет иметь значительный интеграционный эффект. Россия за счет интеграционного

фактора получит дополнительную прибавку в 16 % от современного уровня ВВП, Беларусь — 16, Казахстан — 14,7 %» 1).

О масштабных последствиях тройственного экономического союза с точки зрения приграничного межрегионального сотрудничества говорит тот факт, что речь идет по крайней мере о 14 субъектах Российской Федерации, общая площадь которых составляет почти 3 млн кв. км. Их численность составляет более 26 млн чел., объем ВРП более 7 трлн руб. (около половины суммарного ВРП всего российского приграничья). При этом общая доходная часть бюджета названных территорий оценивается по состоянию на 2012 г. почти в 620 млрд руб.

Очевидно и то, что указанный выше потенциальный экономический эффект в каждом из регионов стран участниц проявится в разной степени, в том числе не только в приграничных территориях и, к сожалению, следует признать, что при определенных обстоятельствах возможно ухудшение ряда социально-экономиче- ских параметров для отдельных территорий и отраслей.

1) Евразийский диалог, информационный бюллетень. № 3. 27 июля, 2012. С. 3.

11-Klimov.tex

Содной стороны, новый экономический союз трех постсоветских государств ведет к свободному обмену товаров, капиталов

ирабочей силы. Возникают новые кооперационные схемы (в том числе за счет возрождения опробованных в условиях СССР межрегиональных связей в рамках производственной кооперации). Изменяется роль транспортных коридоров между странами тройственного союза. Возникают проблемы приведения к согласованному виду не только технических регламентов, но и многих других параметров.

Сдругой стороны, вполне понятно, что при резком различии нормативной базы, социальных и экономических условий в соседних регионах и при отсутствии административных барьеров на границах существующие диспропорции могут стать катализатором очень острых, болезненных проблем, далеко не только экономического свойства.

Последнее обстоятельство требует особого анализа, в том числе и с точки зрения внесения корректив в отечественную региональную политику.

Здесь имеет смысл обратиться не только к отечественному опыту времен СССР, но и к современному интеграционному опыту, накопленному странами Европейского союза. Они, в отличие от Советского Союза, как известно, занимались объединительным процессом в условиях рыночной экономики, партийного многообразия, сохранения значительной степени национальной самостоятельности стран-участниц (Евросоюз до сих пор не является ни федерацией, ни конфедерацией, это именно союз государств-соседей, основанный в первую очередь на экономическом взаимодействии).

Анализ зарубежного опыта в рамках евразийского интеграционного процесса должен быть весьма критическим не только потому, что разразившийся в 2008 г. мировой финансовый кризис показал уязвимость многих институтов и механизмов, выработанных в ЕС, но и потому, что страны-участники ЕС в большинстве своем заметно отличаются от стран-участниц интеграции на постсоветском пространстве.

Тем не менее и в их, и в нашем случае существуют, по крайней мере два явных уровня интеграционного процесса: между государствами (национальный уровень) и входящими в них территориями (региональный уровень).

11-Klimov.tex

Для обеспечения развития интересов последнего в Европейском союзе помимо Совета ЕС, Еврокомиссии (где существует еврокомиссариат по региональной политике) и Европарламента был образован Комитет регионов, представляющий интересы отдельных территорий (это могут быть как аналоги российских субъектов Федерации, так и муниципальные образования).

Внутри Российской Федерации темой гармонизации региональных отношений занимаются и в правительстве, где действует профильное министерство, и в Федеральном собрании (Совет Федерации). Есть аналогичные структуры в Белоруссии и Казахстане. Однако никакого выраженного институционального обеспечения интересов регионов Евразийского экономического союза на наднациональном уровне не создано и официально не планируется.

Нет пока и объединенного фонда, позволяющего по аналогии со странами ЕС финансировать совместные программы выравнивания условий жизни и деятельности в приграничных регионах формируемого союза, реализовывать соответствующие межрегиональные программы. Эта задача в лучшем случае может решаться в рамках действующих национальных программ и собственных усилий соответствующих региональных властей.

Между тем в Европейском союзе взаимопроникновение в региональные проблемы стран-участниц дошли до такой степени, что вот уже несколько лет граждане ЕС имеют право независимо от своей национальной принадлежности избирать и быть избранными в муниципальные органы власти по месту своего постоянного жительства (обычно достаточно проживания в течение 6 месяцев).

Кроме того, в процессе европейской интеграции страны ЕС активно заимствовали друг у друга различные приемы и методы решения болезненных региональных проблем, таких как неравномерность распределения производительных сил, социальные асимметрии, моногорода, избыточная централизация населения, «обезлюживание» и др.

Причем, как показывают проведенные нами исследования 2), еще до формирования ЕС в его современных масштабах вопросы

2) См.: Климов А. А. Пространственное развитие и проблемные территории: Социально-экономические аспекты. М.: КомКнига/URSS, 2006. 288 с.

11-Klimov.tex

Косикова Л. С.

Евразийская стратегия России как форма участия в глобальной экономике

Формы региональной экономической интеграции в современном мире

Развитие мировой экономики — процесс сложный и противоречивый. Наряду с обозначившейся в последние десятилетия тенденцией к экономической глобализации бурно развивается процесс регионализации, которая проявляется в двух основных формах. Во-первых, в классическом виде региональных политикоэкономических союзов (региональных интеграционных группировок, блоков), которые создаются обычно соседними государствами для реализации общих интересов в экономической, в военной

иполитической сферах. Во-вторых, в форме внутрирегиональных

имежрегиональных торговых соглашений между государствами

иэкономическими союзами с целью обеспечения хозяйствующим субъектам стран-участниц преференциальных условий доступа на рынки друг друга. Обе формы регионализации являются средством повышения конкурентоспособности национальных экономик, способом включения отдельных стран и национальных компаний в глобальную конкуренцию на солидарных условиях, которые, как правило, более благоприятны, чем автономное участие. К началу XXI в. большинство стран стали участниками различного рода региональных альянсов и соглашений.

Вновом столетии тренд регионализации продолжает набирать силу. В первую очередь это находит выражение в скачкообразном росте количества преференциальных торговых соглашений

12-Kosikova.tex

(ПТС) в разных регионах 1). Если в 1990 г. в мире насчитывалось 70 действующих ПТС, в 2000 г. — около 220 ПТС, то в 2010 г. их было почти 300, не считая готовящихся к подписанию соглашений, по которым уже велись переговоры 2). Все страны-члены ВТО (154 государства) входят, по меньшей мере, в одно преференциальное соглашение (за исключением Монголии), а в среднем на 1 страну-член ВТО приходится 13 ПТС (2010).

Большую активность в установлении подобных преференциальных торгово-экономических отношений с разными странами и региональными блоками проявляет Европейский союз (ЕС-27), который как коллективный член участвует в 30 ПТС. За ним следуют Чили — 26 ПТС, Мексика — 21, государства-члены Европейской зоны свободной торговли (EFTA) — 20; Сингапур — 19; Египет — 18, Турция — 17. Не слишком отстали и такие крупные развивающиеся экономики, как Бразилия — 13, Индия — 12, Китай — 10 ПТС. Азиатские страны также демонстрируют исключительную активность в расширении числа преференциальных

соглашений с Сингапуром и Индией, заключив с первым — 17 из 19 ПТС, а с Индией — 10 из 12 3).

Параллельно с быстрым ростом числа преференциальных торговых соглашений меняется их содержательный характер. Если раньше льготы для участников региональных торговых соглашений состояли преимущественно в снижении тарифных и нетарифных внешних барьеров путем создания зон свободной торговли или таможенных союзов, то современные ПТС все чаще принимают вид «углубленных и комплексных зон свободной торговли» 4).

1)Термин «преференциальные торговые соглашения» (ПТС) соответствует новейшей классификации ВТО. Он заменил употреблявшийся ранее термин «региональные торговые соглашения» (РТС), поскольку они могут быть как внутрирегиональными, так и межрегиональными, или кросс-региональными (между странами и их блоками, расположенными в разных регионами мира). Кроме того, в отличие от прежних РТС, новые ПТС включают взаимные преференции не только

вторговле товарами и услугами, но и в других сферах, таких как инвестиции, антимонопольное законодательство и т. п.

2)World Trade Report 2011. The WTO and preferential trade agreements: From co-existence to coherence. N.-Y.; Geneva: WTO Secretariat, 2011. P. 58.

3)World Trade Report 2011... P. 57.

4)«Deep and comprehensive free trade zone» — «углубленные зоны свободной торговли», или «ЗСТ плюс».

12-Kosikova.tex