Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

арабской поэзии ал-Асма’и (740–828), и дед будущего Пророка Мухаммада, ‘Абд ал-Мутталиб. Он возглавлял прибывшую на торжества делегацию мекканских курайшитов, в состав которой входил

и‘Умайа ибн Абд аш-Шамс, предок будущей династии Омейядов (‘Умаййидов), управлявших Халифатом c 661 по 750 гг.

Упосланцев Мекки состоялась доверительная встреча с Сайфом ибн Зу Йазаном. Проходила она во дворце правителя, сразу же после того как Вахриз от имени владыки персов короновал Сайфа и облачил его в шитые серебряными нитями одежды. Корону, специально по этому случаю изготовленную, прислали в Йемен в качестве дара от Хосрова. На коленях Сайфа лежал меч предков. Новый властелин Йемена, окруженный знатными людьми, вельможами, кайлами и их детьми, «облаченный в одежды царские и с короной на голове», которой его торжественно венчали, восседал на троне, гордо и величаво. И сам он, «умащенный амброй и мускусом», и тронный зал, и проходы к нему, будучи окуренными благовониями, источали запах дивный. Приблизившись к Сайфу ибн Зу Йазану

ипоклонившись ему, ‘Абд ал-Мутталиб произнес приветственную речь, пламенную и яркую. Всевышний, молвил он, одарил твоих предков перешедшими и к тебе талантами многими и достоинствами; и главные из них – желание и готовность править мудро и честно. Теперь ты – вождь арабов-йеменитов, тех, кто поддержал тебя

ипоследовал за тобой. Ты – их опоры в дни горестей и ненастий. Ты – их крепость-твердыня, под сенью которой они смогут найти убежище и укрыться в дни лихолетья. Ты – их живительный источник, который напоит, наконец, многострадальные земли Йемена, сделает их вновь богатыми и счастливыми. Предки твои – люди именитые и знатные. Ты же – лучший из потомков, достойнейший из тех, кто вправе занять трон в царстве химйаритов. Сделавшись вождем их, неси в народ твой мудрость. Сей в людях разум; даруй им радость и счастье (13).

Выслушав речь ‘Абд ал-Мутталиба, рассказывает ал-Исфахани, Сайф усадил его рядом с собой и сообщил ему, что «на основании книг священных и знаний тайных, его прорицателям доступных», узнал он от них о том, что родится в роду ‘Абд ал-Мутталиба человек, которому суждено быть пророком. Станет он основателем

ЧАСТЬ VI. ПОЛУВЕКОВОЕ ГОСПОДСТВО В ЙЕМЕНЕ АБИССИНЦЕВ 251

новой веры, повергнет идолов и искоренит идолопоклонство. При этом уточнил, что нарекут его Мухаммадом, что в раннем детстве он лишится родителей, что воспитает его дед, что при жизни возвысится он, а когда умрет, то захоронят его в Йасрибе (Медине).

‘Абд ал-Мутталиб уведомил царя о том, что Мухаммад, о ком он сказывает, уже родился, что он – внук его родной, и что родители Мухаммада, действительно, умерли. Тогда Сайф попросил ‘Абд ал-Мутталиба незамедлительно известить его, когда Мухаммад «получит откровение». Посоветовал деду оберегать внука от евреев. Отпуская посольство курайшитов домой, щедро одарил всех его участников.

Об интересных страничках из жизни Сайфа ибн Зу Йазана ал-Химйари поведал в одной из своих статей известный российский востоковед-арабист, профессор Казанского университета М. А. Казем-Бек. У отца Сайфа, потомка химйаритсхих царей, Зу Йазана, пишет он, ссылаясь на сказания арабов Йемена, была жена. Народная молва о красоте ее облетела всю Аравию (в некоторых арабских источниках она именуется Райханой, иудейкой). Абраха, увидевший ее, как-то раз, на пиру и воспылавший страстью к ней, пригласил к себе Зу Йазана и потребовал, чтобы он развелся с женой. «В противном случае грозил неминуемой смертью». Зу Йазан повиновался. «Боязнь за жизнь взяла верх над опасениями бесчестного поступка». Однако тоска по жене и позор бесчестия, довлевшие над ним, вынудили Зу Йазана покинуть Сана’а’ и удалиться в пустыню. Сын-младенец, «оторванный от груди матери», скитался вместе с ним. Зу Йазан, как уже упоминалось в этой книге, обращался за помощью и к императору Византии Юстиниану I Великому (527–565), и к тогдашнему шаху Персии. Но оба они отказали ему в его просьбе. Зу Йазан поселился с сыном в Йасрибе (Медине), где через 10 лет и умер. Сайф же вырос, возмужал, и, спустя 20 лет после бегства с отцом из Йемена, вернулся на родину, и с помощью персов посчитался с абиссинцами, изгнал их из земель своих предков (14).

Абиссинцы Йемен оставили, говорится в сказаниях, но на смену им пришли персы. Сам Вахриз возвратился на родину – с первой данью, направленной Сайфом владыке персов. Воины же его остались служить гвардейцами при Сайфе, и сделались его опорой. Судя

по всему, задумано так было с самого начала. Согласно нескольким источникам, Сайф обещал персам, отправившимся с ним в Йемен, «одарить каждого из них красивыми женами» из местного населения и «наделить землями». Взамен же взял у них клятвенное слово, чтобы дети их брачными узами сочетались только внутри своей общины, и чтобы с йеменцами-химйаритами не роднились. Из сводов аравийской старины известно, что потомки этих воинов, вошедших в историю Йемена под именем абна’ или абна’ ал-фурус («сынов персов»), хотя и переняли язык и обычаи йеменцев, клятвенное слово, данное их предками, держали твердо, и обособленность свою сохраняли в течение нескольких поколений.

Рассказы о подвигах и деяниях Сайфа обросли со временем мифами и легендами, и на рубеже XV–XVI веков оформились в эпический свод «Сират Сайф Зу Йазан» («Деяния Сайфа Зу Йазана»), изданный в Каире в 1881–1885 годах в 17 томах.

Итак, после полувекового господства в Йемене абиссинцев властвовать в нем вновь стал царь-йеменец, но подвластный владыке персов. После убийства Сайфа Зу Йазана, о чем мы информируем читателя в следующей главе этой книги, управляли Йеменом, вплоть до 630 г., сменяя друг друга, вернувшийся в страну Вахриз, а вслед за ним – и сыновья его: Марзубан, Тайнуджан и Базан (принял ислам и присягнул Пророку Мухаммаду). Эта страничка «временных лет» Древнего Йемена заслуживает отдельного повествования.

VII

Византийско-абиссинские оковы, говорится в сказаниях и преданиях племен Йемена, «были сняты и брошены в море». Сайфу ибн Зу Йазану в Ктесифоне, судя по всему, доверяли. Служил он персам честно, словом и делом. Но вот в отношении поселившихся в Йемене ненавистных ему абиссинцев, а заодно и византийцев, действовал рьяно и жестко. Имущество их изымал и из страны выдворял безжалостно, за что и поплатился. По одним источникам, был ими отравлен (577), а по другим, – убит, состоявшим в его охране гвар- дейцем-абиссинцем.

Персы на эту «акцию румейцев» отреагировали незамедлительно: флот с десантом, посланный к берегам Йемена владыкой Ктесифона, вошел в Аденскую бухту и бросил там якорь (578). Персидский военачальник Вахриз, руководивший и предыдущей экспедицией персов, быстро навел в Йемене «тишину и порядок». Но вот на родину, в Персию, уже не вернулся. Остался в Йемене. Сделался наместником всей Южной провинции. Так персы именовали захваченные ими земли в Южной Аравии, конкретно в Йемене, Омане и в прибрежной полосе вплоть до нынешнего Дубая. Властвовали они в Йемене до 630 г., до прихода в страну ислама, который принял последний тамошний наместник шаха.

Держа Сана’а’, Аден и другие крупные города под неусыпным надзором, персы разбили земли Йемена на несколько самостоятельных уделов под властью своих ставленников-вассалов.

Повышенное внимание персов в Южной Аравии привлекали залежи меди в Омане, а также серебряные шахты, кожевенное и оружейно-кузнечное ремесла в Йемене. Медные и серебряные ресурсы Южной Аравии имели для персов чрезвычайно большое значение. Во-первых, потому, что в VI в., после изгнания с их помощью абиссинцев из Йемена, византийцы запретили продажу им меди и железа. И, во-вторых, в связи с тем, что для выпуска драхм (серебряных монет) требовалось сырье. По этой же причине персы стремились прибрать к рукам медные и серебряные шахты Неджда, располагавшиеся в Шамаме. Там, к слову, проживала большая колония парсов, приверженцев зороастризма, численностью в 1 тыс. человек; действовало два их храма (зороастризм, «благая вера почитания Мудрого», – одна из древнейших религий; была распространена на территории Большого Ирана) (1).

В V в., в эпоху Кавада I, персы с этой целью вторгались в Неджд. Проследовали оттуда в Мекку, где попытались обратить в свою веру мекканцев. Когда же те отказались принять «веру персов», то Кавад I приказал одному из своих военачальников, «из арабов», разрушить Ка’абу. За неповиновение и отказ сделать это велел его казнить – «на глазах у Ка’абы».

Немалый интерес для персов представляли порты и торговые гавани Южной Аравии. Следы персов времен Сасанидов обнаружены археологами в Салихиййи, что в Ра’с-эль-Хайме (ОАЭ), а в Дубае найдены караванная стоянка, рынок и охотничий домик эпохи хозяйничанья Сасанидов на юге Аравии. В Сухаре одно время располагался персидский флот.

Плотно контролировали персы и сельхозугодия в Йемене и в Омане, а также на Бахрейне, где во времена правления Хосрова I печально прославился своей жестокостью по отношению к местному населению его наместник Азад, по прозвищу Калечащий. Согласно преданиям, любимым занятием Азада было собственноручное исполнение наказания, выносимого им же, провинившемуся арабу, притом за любую провинность одного и того же – отсечения части тела: пальцев или кистей рук, или ног.

VIII

Из работ историков ислама известно, что, утвердившись в Медине, Пророк Мухаммад направлял посланцев к византийскому императору Ираклию, персидскому шаху Хосрову II , Наджаши (негусу) Абиссинии, царю Гассанидов (арабскому вассалу Византии), владыке Египта (Мукаукису), вождю племени ‘али мунзир в Хире, а также правителям Омана, Йемена, Бахрейна и большого аравийского оазиса Йамама. Всех их Пророк призывал обратиться в ислам. Письма Пророка к ним, скрепленные Его личной печатью, начинались словами: «От Мухаммада, Посланника Аллаха …». Реакция властелинов Византии и Персии, да и владык всех других земель и народов, больших и малых, хотя и была по форме разной, но по сути – одной и той же: отрицательной. Никто из них не внял тогда призыву Посланника Аллаха.

Император Ираклий принял посланца-мусульманина «любезно», но от христианства не отступился. Содержание послания, адресованного ему и зачитанного послом, внимательно выслушал; письмо из рук представителя Пророка Мухаммада принял … и положил на подушку, рядом с троном. Обсуждать затронутую в нем тему насчет обращения в ислам никак не стал. К послу и сопровождавшим его лицам отнесся благосклонно. Устроил в их честь пир во дворце, щедро одарил и отпустил с миром. Больше к этому вопросу не возвращался, но собрать сведения о Мухаммаде повелел непременно.

Приветливо встретил посланца Пророка Мухаммада и правитель Египта. От прямого ответа на призыв принять новую веру уклонился. Дипломатично заявил, что «перемена веры – вопрос серьезный, требующий раздумий и размышлений». Прощаясь,

проявил к представителям мусульман знаки уважения, и «отпустил их с подарками богатыми». В дар Пророку Мухаммаду послал дорогие одежды; ларец с драгоценными камнями; белую ослицу, белого мула и белого жеребца – верховых животных древних пророков

ицарей; и двух девушек – Марйам (Марию) и Ширану, с евнухом. Одна из них, Марйам (коптянка), стала впоследствии женой Пророка Мухаммада и родила Ему сына, Ибрахима, названного так Мухаммадом в честь пророка Ибрахима (Авраама) (1).

Любезно обошелся с посланцем Пророка Мухаммада и негус Абиссинии.

Правитель Йамамы, как гласят сказания, на призыв Пророка Мухаммада будто бы ответил согласием, но изъявил желание стать при этом соправителем мусульманской уммы (общины) или же получить бразды правления над мусульманами после смерти Пророка. За что и был якобы проклят Пророком, и вскоре умер.

Авот аудиенция посланца Пророка Мухаммада с шахом Персии закончилась, едва начавшись, и чуть было не стоила ему жизни. Дело в том, что ко времени прибытия посольской миссии ко двору шаха армия Хосрова, которую персы называли «пятьюдесятью тысячами золотых пик», отвоевала у Восточной Римской империи Палестину, Каппадокию и Армению, захватила Египет (619) и Ливию,

ираспространила власть Персии до Карфагена. Шах сделался властелином Иерусалима, и перенес Святой Крест в Персию. Именно

вэто время, на пике триумфа и славы, к нему вдруг пожаловал ка- кой-то мусульманин из далекой Аравии с посланием, начинавшимся словами: «От Мухаммада, Посланника Аллаха, Хосрову, шаху персидскому …». Владыка персов был буквально взбешен, говорится в преданиях арабов Аравии, тем, что Пророк Мухаммад обращался к нему, правителю великой державы, как к равному с ним по роду и званию. Более того, имя его, властелина Персии и подвластных ему земель в Аравии, посланец-мусульманин произнес после имени Пророка Мухаммада. Да как смеет, араб сей, взревел разъяренный Хосров, ставить имя свое впереди имени шаха Персии, владыки мира?! Письмо, выхваченное, по его распоряжению, из рук посла и преданное ему телохранителем-гвардейцем, шах разорвал, не ознакомившись даже с его содержанием, а самого посланца рас-

порядился из владений Персии незамедлительно выпроводить. И тотчас повелел Базану, своему наместнику в землях Южной Аравии, выяснить, кто за человек это такой, посмевший так фривольно в послании своем обращаться к нему, властелину Персии. «До сведения моего дошло, – указывалось в письме шаха его наместнику в Йемене, – что в Йасрибе появился какой-то сумасшедший из племени курайшитов, возомнивший себя пророком. Образумь его. Если это невозможно, то доставь мне его самого, либо же пришли мне его голову».

Пророк Мухаммад, извещенный о том, что Хосров письмо, адресованное ему, разорвал, даже не ознакомившись с тем, что в нем написано, произнес слова, ставшие пророческими. Точно также, молвил Пророк, Аллах поступит и с царством Хосрова, которое распадется на клочки (2). И, действительно, в 628 г. византийский император Флавий Ираклий Геракл, сын известного полководца, экзарха Африки, взял Дастакерд, резиденцию «царя царей», как титуловал себя Хосров. Шаха лишили жизни; созданная им империя распалась. Армения, Месопотамия, Сирия и Египет вновь подпали под власть Византии, а Животворящий Крест Господень возвратился в Иерусалим.

Трагично сложилась судьба посланца Пророка к вождю гассанидов. Он был убит в городе Му’ата; пал от руки Шурахба’ила ибн ‘Амра, вассала императора Ираклия (3).

Примерно в то же самое время посольская миссия Пророка Мухаммада, представленная несколькими торговцами, посетила, к слову, и Китай. Возглавлял ее некто Касим. Работа миссии дала результаты: мусульмане получили разрешение основать торговые коммуны в Нанкине и Кантоне, где спустя какое-то время возвели мечеть. В 632 г. Касим побывал на родине, в Аравии, чтобы рассказать Пророку Мухаммаду о жизни мусульманской общины в Китае, но в живых Посланника Аллаха уже не застал. Повстречался с халифом Абу Бакром, который вручил ему список Корана. После чего Касим возвратился в Кантон, где и прожил остаток жизни, и был похоронен после смерти.

Совершили поездки эмиссары Пророка Мухаммада в Йемен и Оман. В Йемене повидались и переговорили с представителями

химйаритской знати в лице кайлей (князей) Зу-л-Кала’ и Зу ‘Амра. Следует отметить, что ближайшее окружение Пророка Мухаммада

вЙасрибе (Медине), ансары, то есть те из жителей города, кто поддержал Пророка, в большинстве своем являлись представителями некогда мигрировавших в те земли йеменских племен. О весомых роли и месте Йемена в межплеменной структуре доисламской и раннеисламской истории Аравии свидетельствует и то, что один из углов Ка’абы, южный, носит название Рукн-эль-Йемен, то есть именуется Йеменским (северный – Иракским, западный – Сирийским, а восточный – углом Священного Черного камня).

Надо сказать, что все посланцы Пророка, отправлявшиеся в «земли другой веры», слыли среди соплеменников людьми образованными, блестяще владели «искусством слова» и «языком народа, к которому их посылали». Среди племен, из которых их отбирали, историки ислама упоминают следующие: курайш, дамра, калб, лахам, ас’ад, хузайма, баджила и некоторые другие (4).

Ислам в Аравии тем временем набирал силу. Число последователей Пророка Мухаммада день ото дня ширилось и росло. На восьмом году хиджры (630 г.) к ногам Посланника Аллаха склонилась Мекка, из которой некогда Мухаммад бежал в Йасриб, преследуемый курайшитами.

После «обращения в ислам языческой Мекки», повествуют сказания арабов Аравии, к Пророку Мухаммаду в Медину прибыли делегации более чем от 70 племен, в том числе и из Йемена. Основная их масса – на девятом году хиджры (631), потому-то и вошел год тот

висторию ислама под названием «года делегаций».

Вторая половина 631 г. ознаменовалась постепенным присоединением Йемена к исламскому государству, заложенному Пророком Мухаммадом. Первыми, кто изъявил желание войти в него, сохранив за собой веру христианскую, были жители Наджрана, ключевого торгового центра на севере Йемена, располагавшегося на торговых путях, шедших из Южной Аравии в Средиземноморье, Месопотамию и на Бахрейн.

Наджран, население которого исповедовало христианство, сообщает Сафи ар-Рахман ал-Мубарак Фури в «Жизнеописании Посланника Аллаха», – это обширный район на северных границах

Йемена. Всадник пересекал его, в наиболее широком месте, быстрым ходом, за день пути. В районе том насчитывалось 72 поселения, которые могли выставить 120 тысяч воинов.

С учетом веса и роли Наджрана в торговле Аравии Пророк Мухаммад направил епископу Наджрана послание, призвав его к исламу. Ознакомившись с посланием и переговорив со знатью и простым народом, епископ послал в Медину делегацию. Члены ее, в количестве 14 человек, говорится в преданиях йеменцев, во главе с ‘акидом-киндитом (то есть каидом, военачальником) ‘Абд ал-Маси- хом, епископом Абу-л-Харисом ибн Алкамой и знатным горожанином Куразом ибн Алмакамом, явились к Посланнику Аллаха в богатых шелковых одеждах, края которых волочились по земле; пальцы их были унизаны золотыми перстнями. Увидев столь пышно разодетых гостей, разговаривать с ними Пророк не захотел. Один из Его ближайших сподвижников, посоветовал посланцам Наджрана «немедля заменить шелка на что-нибудь другое», и поснимать с рук перстни. Гости совету вняли. И тогда Посланник Аллаха встретился с ними, в мечети; переговорил и призвал к исламу. Откликнуться на Его призыв наджранцы отказались. Заявили, что они стали теми, кто покорился воле Господа, Единого и Всемогущего, раньше самого Мухаммада и Его сподвижников. Тогда, после долгой беседы, Пророк Мухаммад, подытоживая ее, молвил: «Раз Вы отвергаете то, что Я предлагаю, то давайте проклянем друг друга». Посоветовал подумать над таким предложением, и дать ответ. На следующий день, во время новой встречи, ‘Абд ал-Масих сказал: «Зачем нам проклинать друг друга?! Наложи на нас дань, какую хочешь; и давай заключим договор». Признавая растущую силу мусульман, наджранцы согласились принять их защиту, и, храня веру свою, выплачивать им подушную подать (харадж). Взамен сего, указывалось в заключенном ими договоре, Наджран и его округа (хашийа) получали «покровительство Аллаха [дживар Аллах] и опеку Мухаммада, Пророка

иПосланника Аллаха», – над самими жителями и их религиозной общиной, над их землями и скотом, над их караванами, «храмами

иизображениями» (амсила). В договоре подчеркивалось, что не будет наджранцам никакого притеснения со стороны мусульман, пока искренни они и соблюдают то, о чем договорись. Заключив договор