Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

и попросту его манкировал. Так, несолоно хлебавши, он и покинул Моху.

В начале XIX века в очередной раз головной болью для имама ‘Али оказался правитель Абу-‘Ариша, шариф Хамуд (один из потомков Пророка Мухаммада по линии Его внука Хасана). Дело в том, что в 1803 г., ваххабиты, утвердившись в Хиджазе, обратили свое внимание на Йемен. Шариф Хамуд стал их союзником; и с помощью ваххабитов захватил один из подвластных имаму городов. Будучи к тому времени человеком уже довольно пожилым, в возрасте 80 лет, имам никак не отреагировал на действия Хамуда и ваххабитов. Но когда ему донесли, что они готовят бросок на Моху, принял решение остановить их, непременно и во что бы то ни стало. И это понятно. Ведь торговля иностранных купцов в Мохе приносила его казне прибыль. Но вот собрать силы, достаточные для сшибки с воинственными ваххабитами, не смог. Его войско, численностью в две тысячи человек, из которых только 250 человек состояли в регулярной армии, практически сразу же после выступления из Сана’а’ распалось. Ополченцы из племен примкнули к ваххабитам; а солдаты дезертировали и укрылись в Тихаме, в уделе шарифа Хамуда. В руки к ваххабитам перешла Эль-Худайда (Ходейда), а сам имам оказался запертым в г. Сана’а’, который осадили взбунтовавшиеся племена бану бакил и ал-хашид. Моха, к слову, сохраняла верность имаму ‘Али до самой его смерти (1809).

После его кончины шариф Хамуд, правитель Абу-‘Ариша, предложил свои услуги по удержанию «тишины и порядка» в Йемене принцу Ахмаду, старшему из девяти сыновей имама ‘Али, занявшему место отца. Но при условии, что тот отдаст ему в управление, от имени имама, все неподвластные шарифу земли в Тихаме.

Ваххабиты оставались реальной угрозой Йемену в течение десяти последующих лет, пока Ибрагим-паша, сын Мухаммада ‘Али, правителя Египта (1805–1848), вассала турецкого султана Махмуда II, не разбил их в кампании 1818 года. Именно он изгнал ваххабитов из Тихамы и восстановил там номинальную власть зейдитского имама ‘Абдаллы ибн Ахмада, который признал себя вассалом Мухаммада ‘Али и платил ему дань. В 1833 г. Ибрагим-паша занял Моху.

В 1834 г. власть в йеменском имамате перешла в руки принца ‘Али, сына ‘Абдаллы ибн Ахмада. Он взял титул ал-Мансур, тот же, что носил и его умерший в 1809 г. предок, имам ‘Али. Этот имам властвовал недолго; был низложен в 1837 г.

По воспоминаниям посещавших Сана’а’ английских офицеров, имам владел в городе двумя роскошными дворцами с разбитыми вокруг них большими садами и обустроенными в них беседками и фонтанами. Один из них, 12-струйный, выбрасывал воду на высоту 15 футов. Гостевые помещения на нижних этажах в обоих дворцах были просторными и великолепно меблированными, на восточный манер.

Имам отличался пристрастием к хмельным напиткам и увеселительным забавам с танцовщицами и певуньями. Всякий раз, когда встречался с англичанами, был уже навеселе. И с удивлением реагировал на их отказ пригубить в компании с ним по кубку с отменным, как говорил, «напитком радости и веселья».

Свободно прогуливаться по городу и его окрестностям иностранцам не дозволяли. Чиновники имама следили за этим строго; и когда иностранцы покидали дворец имама, непременно напоминали им об этом. Дело в том, что имам, будучи под мухой, обыкновенно разрешал «чужеземцам» такие прогулки, если они обращались к нему с соответствующей просьбой. Но вот поутру, с похмелья, слушая доклад начальника филеров о том, что любопытные инглизы свободно бродили по городу, осматривали рынки и оборонительные сооружения, взыскивал со своих подчиненных сполна, ничего не помня о том, что сам же и разрешил им познакомиться с его столицей.

По подсчетам гардемарина Краттендера, служившего под началом С. Хэйнса и посещавшего Сана’а’ в июле 1836 г. вместе с корабельным доктором Халтоном, в этом городе, куда они на мулах добирались из Мохи, насчитывалось тогда около 30 тыс. жителей; еще 40 тысяч человек проживало в его окрестностях.

Ровно через три года не стало преемника имама ‘Али, убитого в 1840 г. Власть перешла в руки дяди ‘Али ал-Мансура. Новый имам задался мыслью освободить Тихаму от правителя Абу-‘Ариша, которым являлся тогда шариф Хусейн ибн ‘Али. В 1841 г. он дважды

обращался за помощью к англичанам, забравшим к тому времени в свои руки Аден (1839). В благодарность за предоставление таковой обещал уступить им принадлежавшую ему Зейлу, порт на побережье Сомали, восточнее Джибути. Англичане в этой просьбе имаму отказали. В 1843 г. он направлял в Аден с той же целью еще одну миссию, третью по счету. Просил С. Хэйнса, английского политического агента в Адене, прислать ему в качестве советника английского офицера.

Вследующем году имам умер (1844). И новым имамом был избран его племенник, которого буквально через несколько месяцев сместил его дальний родственник. Оба они продолжили схватку за Тихаму

справителем Абу-‘Ариша. Последнему из них сделать это все же удалось. В 1848 г. он пленил правителя Абу-‘Ариша и даже посадил его в тюрьму. Занял Эль-Худайду (Ходейду), Забид и Бейт-эль-Фа- ких. Но не успел подойти к Мохе, как рассеявшаяся в схватке с ним армия шарифа Хусейна вновь собралась в единый кулак, захватила Забид, освободила заточенного в темницу шарифа, и неожиданно нахлынула на воинства имама, заставив его бежать в Сана’а’. Там он и укрылся, а Тихама вновь оказалась под властью шарифа Хусейна.

Вэто самое время, в начале 1849 г., после 200-летнего отсутствия, турки, сочтя ситуацию в Йемене для них благоприятной, вновь вторглись в эту страну. Обстановка, складывавшаяся там, царившие в Йемене хаос и беспорядки, действительно, открывали для них хорошие возможности для повторного овладения Йеменом. Шейх каждого племени лелеял мечту о самостоятельном уделе в рамках мест обитания (даиры) своего племени.

Водном из горных районов появился религиозный деятель, который объявил себя Мессией. Обещал проживавшим там племенам отменить все налоги, изгнать неверных из Адена и наделить всех тех, кто последует за ним, «неуязвимостью от пуль и мечей». Собрал под своим знаменем 12 тыс. человек; захватил Таиз и Худжариййю.

Справиться со сложившейся ситуацией, восстановить «порядок и тишину», положить конец грабежам на дорогах и защитить города от набегов племен имам оказался не в силах. Мешали тому и намерения шейхов отложиться от имамата, и действия шарифа Абу-‘Ариша, и обострившиеся межплеменные разногласия, и соперничество зейдитских семейно-родовых кланов за власть в имамате. В это смутное время в Йемене за семь лет сменилось четыре правителя.

И вот тогда-то турки и решили «вернуть» Йемен. Весной 1849 г. турецкий экспедиционный корпус во главе с Тауфиком-пашой оккупировал Ходейду, изгнал оттуда шарифа Хусейна, и в течение нескольких последующих месяцев консолидировали власть в Тихаме. В 1850 г. турки попытались, было, захватить Аш-Шихр и Эль-Му- каллу, но не смогли. Помешали англичане. Тогда османы выдвинулись из Тихамы на Сана’а’, взяли этот древний город и вынудили имама заключить с ними договор. В нем говорилось, что имам будет продолжать управлять землями зейдитов, но признает суверенитет Османской империи, и над собой, и над Йеменом. В соответствии с этим договором имам обязался, оставляя себе более половины доходов от налогов и портовых сборов, остальную их часть отсылать, на ежемесячной основе, в Константинополь. Кроме того, должен был расквартировать в г. Сана’а’ турецкий гарнизон численностью в 1 тыс. человек.

Договор с турками вызвал массовые протестные выступления горожан. Они восстали. Арестовали имама. Перебили всех попавших им в руки турецких солдат. Тех же из них, кто укрылся в крепости, – осадили. Военачальник турок, Тауфик-паша, получивший, к слову, несколько ранений во время уличных стычек, смог договориться со старшинами города насчет выкупа жизней осажденных, и они оставили город, и ушли в Тихаму. Прибрать к рукам г. Сана’а’ туркам в тот раз не удалось. Тауфик-паша от полученных ран скончался.

События, тогда произошедшие, повлекли за собой 20 лет анархии. Имам, подписавший договор с турками, был низложен. Власть в имамате перешла в руки ‘Али ибн ‘Абдаллы ал-Мансура, смещенного через несколько месяцев саййидом Галибом. Личностью имам

‘Али был, судя по всему, неординарной. В период с 1834 по 1849 гг. правил страной трижды. Впервые возглавил имамат в возрасте 24 лет. Слыл человеком гостеприимным и щедрым. По-доброму относился к европейцам-торговцам, гостеприимно и радушно привечал их в своих землях. Вошел в историю Йемена как самый эксцентричный имам. Любил веселые застолья, как уже говорилось выше, танцы и забавы с молодыми девушками.

В те смутные времена, что последовали после изгнания турок из Сана’а’, рассказывают историки, численность населения города, половина зданий которого была разрушена во время многократных набегов на него племен и учиненных ими грабежей, сократилась с 200 тыс. до 50 тыс. человек.

Имамат ослаб и увял. Имам Галиб, не признанный населением г. Сана’а’, сразу же практически полностью отошел от дел, и удалился в деревню к северу от Сана’а’. Имамат буквально разрывали на части соперники-претенденты на власть, вступившие в острую схватку за титул имама. Только в течение шести лет после второго вторжения турок в Йемен им пытались править девять имамов.

Земли вдоль побережья, находившиеся под контролем Порты, тоже, то и дело, сотрясали волнения. Репрессивные меры османов в ответ на акции арабов, связанные с убийствами турецких чиновни- ков-сборщиков налогов, порождали смуты. Малочисленные турецкие военные гарнизоны, случалось, полностью вырезали. Дороги в Моху и Ходейду племена постоянно перекрывали.

В1862 г., видя неспособность имама, навести в стране «тишину

ипорядок», торговцы Сана’а’ выступили с требованием о передачи города в управление избранного горожанами старшины-градона- чальника из уважаемых всеми ими членов торговой общины или из числа авторитетных священнослужителей города, каковым и стал один из последних. Он являлся лишь главой города, и обладать легитимностью имама не мог, так как не принадлежал к потомкам «дома Пророка».

И поэтому санцы избрали вскоре и нового имама – саййида Мухсина Шараф ад-Дина, человека глубоко религиозного, никогда прежде не занимавшегося политикой, жившего отшельником в Шахре и пользовавшегося авторитетом среди племен Горного Йемена.

Открытие Суэцкого канала (1869 г.) еще рельефнее обозначило

вдеятельности турок в Аравии «йеменский вопрос». Надо сказать, что вначале британцы положительно в целом реагировали на действия османов в Верхнем Йемене, полагая, что с ними легче будет договориться и по спорным территориальным вопросам, да и по любым другим, нежели с правителем Йемена и многочисленными, соперничавшими друг с другом, племенами и их религиозными авторитетами. Вскоре, однако, не на шутку обеспокоились. Причиной тому – проявившейся «аппетит турок» в отношении всех тех территорий, что они хотели и намеревались ввести в границы задуманного ими Йеменского вилайета, который включал бы в себя, как и три столетия назад, и Аден.

Амбициозные планы турок в Йемене, которые Порта стала вынашивать в связи с открытием Суэцкого канала, подтолкнули англичан к работе по созданию «пояса безопасности» вокруг Адена. В начале 1871 г. британцы заключили соглашение с племенным союзом ал-субайхи. В обмен на финансовую субсидию в размере от 25 до 40 луидоров Марии Терезии в месяц вожди племен, входивших

вэтот союз, обязались поддерживать безопасность на пролегавших

вАден дорогах и возвращать товары, случись, бедуины все же ограбят какой-либо из идущих по ним торговых караванов.

В1871 г. турецкий экспедиционный корпус, направленный из Константинополя в Йемен, высадился в отошедшей уже османам Тихаме, и оттуда двинулся на Сана’а’. Городом турки овладели (апрель 1871 г.), и сделали его столицей вновь образованного ими Йеменского вилайета Османской империи. Место генерал-губер- натора (вали) нового вилайета занял Ахмед Мухтар-паша. Поставить под власть турок крупные и воинственные северойеменские конфедерации племен ал-бакил и ал-хашид он даже и не пытался. Все свое внимание сосредоточил на южных провинциях Йемена.

В1872 г. турки вступили в переговоры с племенем бану субайхи, территорию проживания которого англичане считали входившей в сферу их влияния в Южном Йемене. В октябре 1872 г. в Таизе по приглашению турок побывал правитель южнойеменского султаната Хавшаби, которого османы призвали присягнуть на верность Высокой Порте. Аналогичное предложение, в том же октябре

1872 г., сделали и вождю межплеменного союза ал-‘абдали, в переданном ему послании Ахмеда Мухтара-паши.

Англичане, будучи обеспокоенными активизировавшимися контактами турок с правителями шейхств, султанатов и эмиратов, входивших, как они заявляли, в сферу интересов Британской империи в Южном Йемене, предприняли дипломатический демарш. Английский посол в Константинополе обсудил данный вопрос с великим визирем. Во время состоявшейся беседы визирь отметил, что, несмотря на то, что Турция официально рассматривает и султанат Лахдж, и другие княжества Южной Аравии территориями Йемена, он лично проинструктирует Ахмеда Мухтара-пашу «не предпринимать в их направлении никаких дальнейших шагов».

Понимая, что «пауза бездействия» в деятельности турок на южнойеменском направлении в ответ на политический демарш Лондона продлится, судя по всему, недолго, британская администрация в Индии сделала еще один ход в игре «политико-диплома- тических шахмат» с турками. Подготовила список девяти племен Южного Йемена (с указанием земель их обитания, или «кантонов», как они фигурировали в том списке), которые она считает безоговорочно входящими в зону британского влияния в Южной Аравии (‘абдали, фадли, акраб, хавшаб, ‘амири, ‘алави, субайхи, йафа’, ‘авлаки).

В контактах с вождями этих племен англичане заявили, что гарантируют им, что и сами племена, и их земли будут находиться под защитой Британской империи от любой внешней угрозы взамен взятого ими обязательства, закрепленного договором, не иметь никаких дел с другими державами, будь то с Францией, Турцией или Российской империей. Что же касается межплеменных разногласий, а также раздоров между семейно-родовыми кланами и родоплеменными коленами этих племен, то посредниками-арбитрами в их урегулировании выступать впредь будут они же, англичане, берущие на себя защиту племен.

Английскому послу в Константинополе было поручено довести список южнойеменских племен, входящих в сферу влияния Британской империи, до сведения великого визиря. И подчеркнуть, что британские интересы в перечисленных в этом списке племенах

иземлях их обитания должны быть османами признаны, и что турки должны оставить их в покое.

Поступали ли Ахмеду Мухтару-паше какие-либо инструкции на этот счет – неизвестно. Но начатую им политику «продвижения на Юг» он продолжил. В мае 1873 г. английский резидент в Адене, Шнейдер (Schneider), информировал Бомбей о том, что эмир Дхалы принял суверенитет турок, предоставил им заложников и получил статус официального турецкого лица. Вскоре поступило сообщение, что и шейх племени бану ‘алави вошел в сношения с турками

ипредоставил им заложников. Затем турки, совсем уж неожиданно для англичан, ввели войска в султанат Лахдж. Воспользовались разладом в правящем семействе. Приняв в разразившемся споре сторону брата султана, вторглись в Лахдж под предлогом защиты его интересов, как подданного Османской империи.

Втечение лета 1873 г. англичане по дипломатическим каналам пытались убедить турок вывести войска из султаната Лахдж, но безуспешно. В конце октября 1873 г. Шнейдер получил указание направить в Лахдж войска, дабы защитить интересы тамошнего правителя, но в схватку с турками не вступать. Исполняя полученное им предписание, вошел в Лахдж с тремястами солдатами. Только к декабрю 1873 г., испытывая на себе мощный политико-дипломатический прессинг англичан, турки оставили земли племени бану ‘абдали, а заодно и занятые ими ранее территории племен ал-‘алави и бану хавшаб. Англичанам потребовалось еще три года активной дипломатической работы, чтобы заставить турок покинуть также и Дхалу.

События 1873 г., как справедливо отмечает в своей интересной работе «Два Йемена» Робин Бидвелл, один из самых компетентных, на взгляд автора этой книги, исследователей деятельности Англии

вАравии, – это важная страничка в истории Йемена, рассказывающая о подпадании части территории Южного Йемена под протекторат Британской империи. Притом в размерах, намного больших, чем того требовала стоявшая перед англичанами задача по формированию из уделов арабских племен, проживавших вокруг Адена, «пояса безопасности».

Первым договор о «дружбе и протекторате» подписал правитель острова Сокотра (1886). Затем, в 1888 г., – племя бану акраб,

несколько колен племени ал-вахид, а также правители султанатов Нижний ‘Авлаки и Эль-Ку’айти. Что касается султаната Эль-Ку’ай- ти, то правившие им братья ‘Абд Аллах и ‘Аваз ибн ‘Умар ал-Ку’ай- ти вошли в отношения с англичанами еще в 1873 г.; в 1882 г. заключили с ними договор о дружбе, а в 1888 г. – о протекторате. В 1895 г. под английский протекторат на договорной основе подпали племена бану ‘алави и бану хавшаб, а также султанат Нижний Йафа’ (2).

Ключевой фигурой в выстраиваемой тогда англичанами системе безопасности Адена являлся султан Лахджа. В 1896 г. он был удостоен ими титула Его Высочества и звания рыцаря. Когда правитель Лахджа появлялся в Адене, то в его честь давали салют в 11 пушечных выстрелов. Султану Лахджа англичане выплачивали и самую большую финансовую субсидию из всех тех, что предоставляли правителям южнойеменских княжеств. В 1902 г., к примеру, когда его доход не превышал 150 000 рупий в год, то есть около 10 тыс. фунтов стерлингов, размер ежегодной субсидии, получаемой от британцев, составлял 40 тысяч рупий. Фадлийский султан, для сравнения, получал от них пособие в размере 4320 рупий (при доходе в 20 тыс. рупий), а правитель эмирата Байхан – только 30 луидоров Марии Терезии.

Что касается турок, то служили они в Йемене, «на окраине империи», по их выражению, с неохотой. Там процветали произвол и взяточничество. Царила коррупция. Чины в армии и в органах административного управления распродавались. В 1876 г. османы задались целью изъять имущество мечетей и секуляризировать йеменское общество, чем спровоцировали вооруженное выступление против них племен ал-хашид и ал-бакил. Ублажив шейхов этих племен богатыми подарками, турецкий генерал-губернатор Йемена предложил Константинополю сосредоточить все внимание на Тихаме, и «освободить себя» от годами длящихся военных операций против зейдитских племен в горах, акций для Порты не только дорогостоящих, но и сопряженных с ощутимыми для империи потерями в живой силе и вооружении. К его предложению в Константинополе отнеслись, мягко говоря, прохладно.

Удерживать Йемен в своих руках туркам помогали: разобщенность местных племен; их плохое вооружение, состоявшее из ста-

рых кремневых ружей; и, конечно же, отсутствие среди них сильной личности, способной объединить и повести за собой племена. В течение тех 20 лет, что прошли после воцарения в 1871 г. турок в г. Сана’а’, имаматом управляли зейдитские вожди, которые, будучи людьми в высшей степени набожными, фокусировали свое внимание на вопросах религии.

И только в 1891 г., когда со смертью имама Мухсина у руля власти в имамате встал единогласно избранный имам Мухаммад ибн Йахйа, ситуация начала понемногу меняться. После провозглашения его имамом он взял титул Хамид ад-Дин (Защитник веры), а потом, когда решил сплотить и поднять племена против турок,

иеще один – ал-Мансур би Аллах (Побеждающий с Аллахом), такой же, какой был у Касима Великого, его легендарного предка, организатора всенародного восстания против османов в XVI веке.

Надо сказать, что хотя избрание Мухаммада ибн Йахйи имамом уже сопровождалось широким всплеском антитурецких выступлений целого ряда племен с его именем, как верховного вождя, на устах, в успех всенародного восстания он поначалу не верил. Тихо

имирно проживал в Сана’а’, получая, к слову, субсидию от турок. Видя же их растущие, день ото дня, гнет и насилие над его страной, сплотил и поднял против них племена.

Цитаделью восставших сделался город Са’ада. В Горном Йемене туркам удалось удержать за собой только города ‘Амран и Сана’а’. Последний из них, Сана’а’, где был расквартирован двухтысячный турецкий гарнизон, османы обороняли от осадившего город шеститысячного ополчения арабов в течение нескольких месяцев. Снял осаду с Сана’а’ именитый турецкий военачальник Ахмед Фейзи-па- ша, специально направленный с этой целью во главе с регулярным войском в Йемен, человек жестокий и безжалостный, как о нем отзываются историки. Он совершил дерзкий переход через бездорожные горы со стороны Ходейды (1892). Обрушился на арабов-по- встанцев, как гром среди ясного неба; с той стороны, откуда появления турок никто не ожидал. Имам отодвинулся на север.

Овладев г. Сана’а’, Ахмед Фейзи-паша предпринял широкие карательные действия. Дотла спалил 300 деревень. Предоставил своим солдатам полную свободу действий в городах и селах, кото-