—Истинную правду, госпожа,— отвечала куропатка.

—Потом девушка сидела на крыше у одной старухи,

иупало у нее прясло прямо к той старухе во двор; сошла она за пряслом, а старуха ее научила: сделай, мол, так-то

итак-то, — и отросли у нее чудесные золотые волосы. Правда, куропатка?

Иснова птица ответила:

—Святая правда, госпожа!

—Потом поехала девушка на праздник, да на обрат­ ном пути обронила с ноги башмачок, и государь прика­ зал найти хозяйку того башмачка, а государев сын на ней женился. Так ведь, куропатка?

—Так все и было, госпожа.

—Потом мачеха той сироты уговорила ее снять с себя платье и надела на свою дочь, а падчерицу толкнула

ив пруд сбросила. Верно, куропатка?

—Верно, госпожа.

—В пруду бедная сирота превратилась в рыбку, а го­ сударев сын часто приходил туда печалиться, садился у пруда и оплакивал свою пропавшую жену. Тогда мачехи­ на дочь заставила его ту рыбку изловить и съела ее. Ведь правда, куропатка?

—Истинная правда, госпожа.

—Потом из рыбьей кости выросло дерево, да только она и его заставила срубить. Правильно, куропатка?

—Все правильно, госпожа.

— Остались от дерева щепки, а старуха их собрала и домой принесла, но одна щепка превратилась в женщи­ ну, помогла старухе по хозяйству и стала ей приемной до­ черью. Так, куропатка?

— Именно так, госпожа.

Узнал тут царевич жену свою любимую, крепко обнял

ее и от радости заплакал. Привел ее во дворец, а мачеху

сдочерью приказал вывести, привязать к конским хво­ стам и гонять этих коней вскачь по полям да по дорогам.

Пошла тут у них веселая свадьба, и во всем царстве радость великая стояла.

Я горе там свое оставил,

Ак вам сюда принес веселье.

66.Падчерица

Жил-был один крестьянин. У него умерла жена, и ос­ талась единственная дочка-сирота.

Крестьянин то поле ходил обрабатывать, то в лес за

286

дровами отправлялся — чего только он ни делал, чтобы прокормить дочь. А сам все о ней тревожился: как бы она в очаге не сгорела или в реке не утонула. Ведь некому было за ней присматривать. Вот и заставила его нужда второй раз жениться — и за ним уход, дескать, будет, и за его дочкой-сиротой. Сказано — сделано.

В скором времени новая жена родила ему девочекдвойняшек и заботу о них взвалила на плечи падчерицы. Сирота только и делала, что ухаживала за ними, с дет­ ских лет надрывалась, недоедала и недосыпала, света бе­ лого не видела. Когда двойняшки подросли, мать ни в чем им не отказывала, сластями закармливала, а падчери­ ца — разутая да раздетая, непоеная и некормленая — с хлеба на воду перебивалась, забыла о радости и веселье.

Когда она подросла, и огонь в очаге поддерживала, и мчади пекла, и скотину пасла. Черная работа и понука­ ние были ее долей, а ее сестры-двойняшки проводили время в играх, забавах и баловстве. Мачеха падчерицу не­ навидела, а дочерей своих нежила и холила, ласками осы­ пала. Девочки выросли, округлились, жили в свое удо­ вольствие, падчерица же дни и ночи проводила в слезах и причитаниях.

Так грустно и безрадостно проходила ее молодость. От­ цу некогда было ее утешать. Мачеха же не уставала ее бранить. В ту пору царь той страны издал приказ: всем девушкам до единой явиться в назначенный день во дво­ рец. Ни одной не велел дома оставаться. Кто не явится, объявил, будет сурово наказан.

Услышав об этом, мачеха ничего не пожалела, чтобы нарядить своих дочерей с головы до йог, начистила их, намыла, сурьмой, румянами да белилами приукрасила. А падчерице приказала дома сидеть — и ни шагу со дво­ ра, иначе не быть, дескать, тебе живой. Отправилась ма­ чеха с дочерьми к царскому двору, а падчерице велела: когда мы возвратимся, смотри, чтобы нам не пришлось в дверь стучать, будь начеку и, как услышишь наши шаги, тут же отворяй дверь настежь. Не подумала она о том, что царский приказ нарушает и может понести за это на­ казание.

Осталась сиротка в доме одна-одинешенька, со слеза­ ми на глазах, в горести и печали села возле очага на вя­ занку дров и принялась клясть свою судьбу: «Да в какой же несчастливый день я на свет появилась — с подруга­ ми-сверстницами разлучена, никогда досыта не ем и не пью, никаких радостей не знаю, никуда не хожу, только

287

от слез слепну, даже на мир взглянуть некогда! Что же сказать мне о такой жизни — ни одного светлого дня она мне не подарила!»

В это время кто-то постучал в дверь. Девушка реши­ ла, что это мачеха с дочерьми возвратилась, и поспешила откинуть засов. В дом вошла незнакомая старушка. Де­ вушка очень испугалась, так как никогда раньше с ней не встречалась.

Астарушка сказала:

—Ничего не бойся, дочка! Жалость к тебе опалила мое сердце и привела сюда. Ступай сейчас же да искупай­ ся побыстрее: как вымоешься, вытри слезы и возвра­ щайся немедля: тебя ждет карета, которая отвезет тебя в царский дворец. Ты не бойся, судьба твоя будет не хуже судьбы твоих сверстниц!

Пришлись по сердцу сиротке эти сладкие речи, но страх перед мачехой удерживал ее. «Как же я оставлю дом, коли мачеха велела мне его сторожить?» — подума­ ла она.

— Ты иди и делай, как я велю,— уезжай в карете, а я за твоим домом пригляжу,— сказала старушка.

Побежала девушка, вымылась поскорее, причесалась и предстала перед старушкой в своей рваной одежде.

Не успела в себя прийти, видит — оказалась в парче и атласе, вся сверкает, словно бирюза. От радости заалело ее лицо маком, уподобилось утренней зорьке. Красавица, да и только! Глаза ее заблестели, черные, как гишер, во­ лосы источали сияние, а косы, толстые, словно плети, сви­ сали до самых шиколоток. Старушка ласково обняла ее, усадила в карету и отправила в царский дворец. Сама же вернулась в дом.

Подъехала карета ко дворцу, где девушку встретили придворные с большим почетом.

Когда она вошла в зал, никто не мог отвести глаз от такой красавицы. Все были очарованы ее красотой и нравом.

Голос ее звучал, словно свирель. Царский сын увивался возле нее, как мотылек вокруг свечи. Юноши наперебой приглашали ее танцевать, а царевич, загорев­ шись страстью, в восхищении взирал на нее.

Когда царевич отошел, чтобы выпить холодной воды — охладить свой пыл и утихомирить сердце, прекрасное ви­ дение исчезло без следа. Он кинулся к дверям, побежал по лестнице и лишь увидел ее тень: девушка торопливо сбежала по ступенькам, села в карету — и была такова.

288

И в руках у царевича остался лишь один ее башмачок, усыпанный алмазами и жемчугами.

У сиротки в ушах только и звучал наказ мачехи: ког­ да мы вернемся, не жди, что стучать начнем, открывай нам навстречу дверь. Она очень спешила вернуться домой до их возвращения.

Старушка дожидалась ее дома и, увидев счастливую и улыбающуюся девушку, сама обрадовалась.

В мгновение ока падчерица снова превратилась в та­ кую же плачущую сиротку, какой она была до отъезда ма­ чехи во дворец, и оказалась одетой в то же тряпье.

Старушка сказала ей:

— Никому ни слова не говори о том, что произошло. Теперь тебя сами найдут. Отныне он будет о тебе тоско­ вать, а не ты о нем.

Сказав это, она попрощалась и вышла.

Глаза и сердце девушки так и устремились вслед за старушкой, словно спрашивали, кто она, что позаботилась о ней и доставила единственную радость в ее беспросвет­ ной жизни.

Еще не рассвело, когда мачеха с дочерьми вернулись из дворца.

— Не на эту ли замарашку, пропади она пропадом, походила та красавица, которой любовался весь царский двор? Она весь зал освещала своей улыбкой и самого ца­ ревича покоя лишила, прелестью своей с ума его свела!

Так насмехались сестры над сироткой, а она в душе только посмеивалась, хотя и терла покрасневшие от слез глаза.

На следующий день царь издал приказ, чтобы все де­ вушки его царства явились во дворец в назначенное вре­ мя. А если кто не явится, хозяйка того дома будет сурово наказана.

Мачеху всю так и перекосило. Не по вкусу пришелся ей этот приказ — как гром средь ясного неба. А падчери­ ца, сидевшая возле очага, заметила это и в душе ликова­ ла. В ушах у нее так и звучали слова старушки, и она представляла их так ясно, словно выведены они были золотыми буквами: «Теперь тебя сами будут искать и найдут».

Мачеха сначала от зависти лопалась, но надежды не теряла: нарядила, разукрасила своих дочерей, а падчери­ це даже умыться не дала, так в лохмотьях и повела ее во дворец.

Вошли они в зал и увидели, что сам царевич примеря-

ет каждой девушке усыпанный драгоценными камнями башмачок.

—Что тут происходит? — спросила мачеха у какой-то женщины.

—Вчерашнее видение ищут по потерянному башмач­ ку — кому-то он впору придется!

Тогда мачеха с издевкой обратилась к падчерице:

—Ну, разумеется, тебе он будет как раз по ноге! Сиротка посмеялась в душе, но смолчала: она-то хо­

рошо знала, чей это башмачок!

Дошел черед примерять и до падчерицы. Царевич на­ дел башмачок ей на ножку и, пораженный, уставился на бедную замарашку: неужели эта девушка в рваном пла­ тье моя суженая?! Взглянул он на нее — и что же видит?!

От смущения девушка зарделась до мочек ушей и ста­ ла так хороша, что рядом с ней расцветшая майская роза показалась бы тенью. И ее бедное платье вдруг превра­ тилось в розовую парчу и атлас, еще более прекрасные, чем накануне.

Все присутствующие были поражены, даже рты пора­ зевали от удивления, и только мачеха почернела от зло­ сти — худшего удара она не ждала от судьбы.

Царь-отец поспешил увенчать невестку сверкающей короной, из-под которой ниспадали на спину черные, словно гишер, локоны. А царевич, остолбенев от этого зрелища, так и остался стоять на коленях. Увидев второй башмачок, он крепко ухватил за руку свою суженую, что­ бы на сей раз она не исчезла.

Не теряя ни минуты, справили пышную свадьбу, хотя царь ничего не знал о своей невестке — кто она и откуда. Ее несравненная красота давала ей право на царский престол.

Однако сердце мачехи так озлобилось, что зависть душила ее. Днем и ночью думала она, как извести пад­ черицу, ставшую царицей.

После долгих раздумий нарядила она своих двой­ няшек, нарядилась и сама, как подобало их небогатой се­ мье, и явилась в гости к падчерице. Та уже ждала на­ следника, и это еще больше подчеркивало ее красоту, рас­ цветшую в роскоши царских палат.

С большим почетом приняла она свою мачеху и се­ стер, хотя раньше те мучали ее и издевались над ней. Но она забыла о зле, которое они ей причинили. Когда они собрались домой, мачеха уговорила царевича на че-

290

тыре-пять дней отпустить падчерицу с ними, чтобы отец мог порадоваться ее счастью. Долго умоляла цареви­ ча мачеха, а потом и царевна изъявила желание посетить места, где прошло ее детство, повидать отца. Так и уго­ ворили они царевича выполнить просьбу мачехи.

Велел царевич закладывать кареты, нагрузил их всем необходимым и отвез жену в дом отца. Там он внял про­ сьбе тестя и тещи и оставил зеницу ока своего на три-че­ тыре дня погостить, а сам с приближенными вернулся во дворец. На следующий день мачеха уговорила падчерицу пойти на речку купаться. Посадила ее в корыто, вытащи­ ла корыто на середину реки и пустила вниз по течению.

Сама же мачеха поспешила во дворец и доложила ца­ ревичу:

— Вчера ваша супруга пожелала вернуться домой, совета нашего не послушалась, не захотела еще пожить у нас и двух дней и одна отправилась в путь. Прибыла ли она?

Прибыла ли?! Во дворце поднялся переполох — цари­ ца пропала! Царевич кинулся на поиски. Царь-отец от горя занедужил.

Но все поиски оказались тщетными. Царевны и след простыл. Уже все придворные вернулись ни с чем, а ца­ ревич продолжал искать свою жену.

А река унесла корыто с царевной за девять царств. Там река разделялась на два рукава. Один рукав реки был пе­ рекрыт плотиной, на которой стояла мельница. Несчаст­ ная женщина чуть не угодила под мельничное колесо. Де­ ло происходило ночью. Мельник, услышав женский крик, зажег коптилку.

— Брось мне бурку, чтобы я могла прикрыть свою на­ готу, и, бога ради, вызволи меня отсюда,— взмолилась женщина.

Мельник сначала вздрогнул, испугался, потом при­ шел в себя, взял бурку, на которой спал, вышел и кинул бурку женщине, чье тело во тьме сияло белизной. Та за­ куталась в бурку, вышла с помощью мельника на берег и, тяжело вздохнув, вошла в помещение, где тускло

жена, жили они поблизости, вместе состарились, но счи­ тали себя обделенными судьбой, так как не имели детей.

291

он, и, если не схватить ее за руку, жди потом ее мило­ сти! Взял он красавицу и, освещая коптилкой путь, по­ вел ее к себе в дом. Рассказал он все жене, и та с ра­ достью удочерила бедняжку, дав ей по обычаю прикос­ нуться губами к своей груди 1.

С того дня обращались они с ней, как с родной, и ни

вчем ей не отказывали, окружали вниманием и заботой

иветерку на нее подуть не давали.

Женщина ничего о себе не рассказывала, да и стари­ ки не приставали к ней с расспросами.

Тем временем подошла пора разрешиться ей от бре­ мени. Родила сиротка златоволосого младенца — такой красоты неописуемой, что казался он нарисованным волшебной рукой. И от рождения обладал он даром яс­ новидения.

Рос младенец, мать омывала его своими слезами, лаской и любовью окружали их приемные родители. Дедушка брал своего златоволосого внука, сажал на плечи и гулял с ним по двору. Старик сам превратился в младенца, подражая детскому лепету, не мог насы­ титься любовью к внуку.

Однажды, когда мальчику было уже два-три года, старик гулял с ним, как обычно, как вдруг ребенок уви­ дел проезжавшего по дороге всадника. Он протянул к этому незнакомому человеку ручонки и воскликнул:

— Отец! Мой отец приехал!

Всадник застыл как вкопанный, мать тоже была по­ ражена тем, что сын кинулся к незнакомцу. Тут они вгляделись друг в друга и узнали один другого — так ясновидение сына помогло соединиться любящим суп­ ругам.

Более всех были поражены приемные родители, они стояли в полной растерянности и чувствовали себя как во сне.

Царевич соскочил с коня и обнял своего златоволо­ сого сына. Тот тоже заключил в объятия отца, которого никогда прежде не видел. А царевна кинулась к люби­ мому мужу. Они стояли, обнявшись, а сын, словно мо­ тылек, порхал вокруг них.

Приемные родители захлопотали, засуетились, на­ крыли стол. Во время обеда царевна обо всем рассказала мужу, а он поведал о своих злоключениях и о том, что оставил своего отца прикованным к ложу.

На следующий день они отправились в путь и все вместе прибыли ко двору. Царь уже готов был простить-

292