Lebskiy_M_Zhizn_bez_gosudarstva_Revolyutsia_v_Kurdistane

Дмитрий Петров рассказывает, как на протяжении 2016 года «Исламское государство» постепенно утрачивало ини- циативу в основном регионе своей активности — арабских сун- нитских районах Ирака и Сирии. Территорию ИГ занимают раз- номастные противники халифата. После его падения конфликт может разгореться уже между курдами, исповедующими карди- нально разные политические воззрения.

Вопрос о полном поражении «Исламского государства» в настоящее время не стоит. Стратегическое отступление ИГ создает простор для нового раздела сфер влияния между различными политическими силами, действующими в регионе. При этом в лагере противников ИГ полностью отсутствует единство. По сути, нет и самого лагеря — есть сложное переплетение про - тиворечий: политических и экономических интересов. У целого ряда противников «Исламского государства» противоречия друг с другом не менее остры, чем с их общим врагом. В качестве примеров достаточно привести сирийскую вооруженную оппозицию и правительство Башара Асада, а также близкую к Рабочей партии Курдистана Партию демократического единства, действующую в Северной Сирии, и правительство Турции.

Как появление и экспансия, так и отступление «Исламского государства» напрямую влияли на судьбу курдских политических сил, действующих в Ираке и Сирии. ИГ, с одной стороны,

312

Две перспективы курдской политики

поставило под угрозу само существование курдских партий и структур управления, а с другой — открыло для них новые возможности развития.

Политический проект Демократической партии Курдистана

Следует отметить, что в курдской политике есть несколько центров силы, предлагающих значительно несхожие проекты курдского самоопределения. Один из них — Демократическая партия Курдистана (ДПК), возглавляемая Масудом Барзани. ДПК — лидирующая сила в Автономном регионе Курдистан на Севере Ирака, а Масуд Барзани с 2005 года является президентом автономии. Однако места в региональном правительстве

изоны влияния в автономии ДПК делит с Патриотическим союзом Курдистана (ПСК).

Представитель ДПК в России Хошави Бабакр в 2015 году определил современную идеологию ДПК как «либеральный курдский национализм». Основа экономики автономии — торговля нефтью. Ряд исследователей указывает на стремление Масуда Барзани превратить Иракский Курдистан во «второй Дубай»: доходы от нефтяного экспорта привели к «строительному буму» и одновременно заместили собой развитие какихлибо других отраслей экономики. Отсутствие сколь бы то ни было масштабного сельского хозяйства и промышленного производства компенсируется импортом.

Другой характерной чертой правления Масуда Барзани является кумовство в распределении государственных должностей и экономических потоков. Так, пост премьер-министра Иракского Курдистана занимает Нечирван Барзани — племянник президента, глава Совета национальной безопасности Масрур Барзани — сын Масуда Барзани. Ряд исследователей, в частности Майкл Рубин, отмечали, что Масуд Барзани, как

иего визави — Джалал Талабани, возглавляющий ПСК, поставили под контроль своих родственников финансовые потоки

изаметную часть крупного бизнеса автономии.

313

Дмитрий Петров

Обрисовывая очертания социально-политического проекта Демократической партии Курдистана, стоит упомянуть, что срок полномочий Масуда Барзани в качестве президента автономии истек в 2013 году — и с тех пор дважды (в 2013 и 2015 годах) продлевался парламентом. При этом в 2015 году в качестве обоснования продления срока активно использовался мотив внешней угрозы со стороны ИГ. Таким образом, если идеологическим знаменем политического проекта ДПК выступает «либеральный курдский национализм», то в качестве его сущностных черт можно выделить семейственность, автократию и опору на экспорт нефти в экономике.

KRG неоднократно заявляло о своем стремлении к полной государственной независимости от Ирака. Исламистская угроза, ввергнув автономию в войну, одновременно создала новые возможности для проекта курдистанской независимости — то есть для придания политическому проекту Демократической партии завершенной формы. Новым важным аргументом у сторонников независимости стала несостоятельность современного Ирака как государства. «Пришло время признать, что этот эксперимент не сработал. Ирак представляет собой несостоявшееся государство», — заявил Масрур Барзани в интервью газете «Washington Post».

Провозглашение независимости позволит политической элите Иракского Курдистана не только укрепить свою политическую и экономическую власть, но и поднять свой авторитет в других частях Курдистана, а также в курдской диаспоре, где идея национальной независимости имеет множество сторонников.

Еще одним благоприятным условием для движения автономного региона к независимости следует считать ослабление центрального правительства в Багдаде в ходе истощающей борьбы против ИГ. Один из главных камней преткновения между региональным и центральным правительством — спорный город Киркук и его окрестности, где расположены стратегические месторождения нефти. Население Киркука полиэтнично, и на контроль над черным

314

Две перспективы курдской политики

золотом претендуют представители разных местных общин: курдской, арабской и туркменской. В ситуации, когда все силовые ресурсы иракского государства поглощены борьбой с ИГ, оно едва ли сможет оспорить нынешний контроль курдских сил над Киркуком.

Политический проект Рабочей партии Курдистана

Крупнейшей на сегодняшний день курдской политической силой выступает РПК. В 2005 году партия отошла от марксистско-ленинской идеологии и провозгласила новую концепцию, получившую название «демократический конфедерализм». РПК выдвигает не просто идеологический проект, но альтернативную цивилизационную идею, поскольку предложенный РПК план преобразований коренным образом отличается как от теократических идей исламистов, так

иот привычной модели национальных государств Ближнего Востока. По мысли приверженцев идеологии РПК, демократическая конфедерация устранит экономические, этнические

ирелигиозные противоречия в регионе, а также устранит кризис, порождаемый социальными отношениями господства и подчинения.

«Исламское государство» избрало автономию сирийских курдов одним из своих главных противников и развернуло на нее массированное наступление летом 2014, едва не взяв Кобани — один из ключевых городов Рожавы. Однако ожесточенное сопротивление местных вооруженных сил и поддержка

международной антитеррористической коалиции во главе с США позволили автономии переломить ход боевых действий, перейти в контрнаступление и преумножить свою территорию.

Партия демократического единства — лидирующая местная сила, ставшая своего рода организатором автономии, стремится активно привлечь к участию в ее социальной жизни все местные народы — в первую очередь крупные общины арабов и ассирийцев, а также прочие малочисленные этнические группы региона. Отступление ИГ привело к расширению зоны

315

Дмитрий Петров

контроля сил автономии за пределы территорий с курдским большинством. Это повлекло активизацию усилий ПДЕ по налаживанию межэтнического сотрудничества.

Осенью 2015 года был создан военный альянс «Сирийские демократические силы», призванный включить в свои ряды множество новобранцев арабского происхождения. В марте 2016 года на всех территориях, подконтрольных военным и политическим силам Рожавы, провозглашена Федерация Северной Сирии. Новое политическое образование охватило более широкую территорию, чем Рожава (районы с курдским этническим большинством). Таким образом, именно в противоборстве с ИГ политический проект «демократического конфедерализма» смог серьезно укрепить свои позиции.

Линия противостояния

Следует отметить, что два очерченных курдских политических проекта пребывают в многолетней борьбе друг с другом. Ныне эта борьба выражается в установлении блокады Рожавы со стороны правительства Иракского Курдистана. Правительство Масуда Барзани не пропускает в Рожаву не только торговые товары, но и гуманитарные грузы, а также большинство частных лиц. Кроме того, Масуд Барзани ведет активную политическую, а порой и диверсионную борьбу с ПДЕ через свои союзные политические партии внутри Рожавы.

В свою очередь РПК ведет борьбу против ДПК в Южном Курдистане. Силы РПК также присутствуют в Киркуке, Шенгале, лагере беженцев Махмуре и под Мосулом. В ответ Масуд Барзани летом 2015 года потребовал от РПК покинуть территорию Иракского Курдистана. РПК отвергла это требование, что стало очередным витком противостояния, длящегося уже не первое десятилетие. Именно на территории автономии иракских курдов — в горах Кандил — располагаются основные координирующие органы РПК и союзных ей организаций.

Противостояние ИГ — это не кульминация, а завязка большого конфликта на Ближнем Востоке, образуемого клубком

316

Две перспективы курдской политики

противоречий не только различных политических сил, но

иразных цивилизационных моделей. В сложившейся ситуации мы имеем не просто конфликт, имеющий свои корни, свой пик

иразвязку — но множество кульминаций и обострений, сопутствующее множественности и глубине противоречий. Одним из противостояний-слагаемых ближневосточного кризиса является противоречие в курдской политике между проектом «демократического конфедерализма» РПК и семейной автократии ДПК.

Впервые опубликовано в сборнике «Исламистские движения как фактор геополитических и геоцивилизационных сдвигов в афразийской зоне нестабильности»

317

Важной составляющей частью курдской революции является глубокий мировоззренческий перелом, произошедший в курд- ском движении под влиянием идей Абдуллы Оджалана. Благодаря усилиям Курдского центра в Москве на русский язык к 2016 году переведены все пять томов монументального труда Оджалана «Демократическая цивилизация». Небольшой отрывок из этого пятикнижия поможет лучше понять процессы на Ближнем Востоке.

Водораздел между авторитарными формами управления и демократическими формами самоуправления обществом имеет ключевое значение для решения фундаментальных социальных проблем. Коренные различия между двумя управленческими парадигмами должны быть разделены и конкретизированы, иначе неизбежной станет недееспособность всех разрабатываемых решений. До тех пор, пока не будет свободно назначаться социальная администрация, все остальные проблемы так и останутся нерешенными, наткнувшись в конечном итоге на нерешенность вопросов управления, даже повлекут за собой усугубление проблем. В качестве исторического примера, отметим, что диктаторский подход к управлению сыграл определяющую роль в несостоятельности социалистического опыта в XX веке. Аналогичное явление скрыто и в природе неудавшихся революций.

320