Lebskiy_M_Zhizn_bez_gosudarstva_Revolyutsia_v_Kurdistane

Петербуржец Евгений Семенов — один из сотен иностранных добровольцев, которые сражаются против «Исламского государ- ства». Он попал сюда окольными путями — дорога отняла у него несколько дней и 30 тысяч рублей. На момент разговора ему 25, в России он работал юристом — остальное, говорит, неважно. О боевых буднях и курдской воинской культуре он рассказал Дми- трию Окресту.

Я воюю в рядах YPG, Отрядов народной самообороны. Это основная военная организация наряду с YPJ, «женскими дружинами». Внутри YPG существуют еще «саподит» — это отдельные арабские подразделения. У сирийцев-христиан есть собственная милиция, которые не входят в систему YPG, но сражается вместе с ними. Воюем мы тем же, чем и остальной мир: автоматические винтовки, полуавтоматические винтовки, гранаты, гранатометы, пулеметы, пушки. Наследие ОВД, наследие НАТО. Новое оружие в основном получаем с мертвых бабахов. В этом плане курды очень ценят наших российских «шайтанов» — снаряжение у них отличное.

Табур — это основная организационная единица. Табур похож на партизанский отряд со значительной независимостью. Численность не фиксированная, но примерно 150 человек. В отряде нет четкого распределения обязанностей, кроме боевойспециализации:автоматчики,снайперы,пулеметчики,

132

«Тут своя, социалистическая атмосфера»

водители. Уборка, готовка, дежурства, хозяйственные работы распределены равномерно. Так, командир табура работает лопатой вместе с рядовыми. Возраст служащих разнится — нижняя граница 15 лет. Молодежь стараются беречь, в самое пекло их не суют, но война есть война. При этом курды дико любят шахидов, что вымораживает нормальных людей, которые любят жить и отправлять в ад врагов, не рискуя понапрасну.

Основная форма войны — атака на населенные пункты. Равнина не вдохновляет на широкомасштабные наступательные действия. Характер вооружений заставляет вести войну, похожую на англо-бурскую и Первую мировую одновременно. Партизанская тактика в сочетании с созданной оборонительной системы. Главной бронетехникой остаются технички — пикапы с установленным в кузове крупнокалиберными пулеметами. На всю Рожаву лишь несколько танков и БМП. Этим нужно уметь пользоваться, а курды технику гробят за милую душу. Пример тактического курдского гения — штурм деревни на БРДМ (бронированной разведывательно-дозорной машине). Результат очевиден — похоронить коробочку с ребятами.

Когда очередной журналист спросил меня о численности Отрядов народной самообороны (ОНС) и противостоящих нам боевиков ИГ, я впал в бешенство. Да я понятия не имею, сколько нас. А если бы и знал, то не сказал, потому что террористы тоже прессу читают. И вообще, я не разведчик, я рядовой солдат в рядах ОНС, четвертый месяц сижу на севере Сирии в курдском регионе Рожава и могу рассказать о гражданской войне вещи более важные, чем численность противостоящих армий. Тысяча курдов воюет против ИГ или сто тысяч? Гораздо важнее знать, что из себя эта борьба представляет.

Основной контакт для желающих поехать — это англоязычная facebook-страница Lions of Rojava. Необходимо знание английского, понимание, зачем едешь, хотя бы 700 баксов и различная снаряга. Форму выдадут, но она стремная, я ее надеваю, лишь когда командир начинает ворчать. Советую взять разгрузку под магазины АК, динамические наушники,

133

Евгений Семенов

запас носков, хорошую обувь и комплект для чистки оружия. Добровольцев становится все больше, в основном из Европы, США и Австралии, воюют также китайцы, иранцы и турки — интернационал. Я единственный здесь русский. Отношение разнообразное, ведь я хам, индивидуалист и декадент, а курды этого не любят.

Лучше всего попасть в отряд, где больше британцев и американцев с опытом войны в Ираке и Афганистане. Жопа целее будет. ИГ платит по 500 долларов за голову добровольца. При этом добровольцев не очень пускают в бой, но тоже от табура зависит. Товарищ из Британии в другом табуре, например, с опытом войны в Афганистане, вовсю воюет и заслужил восторженные отзывы товарищей-курдов.

Один доброволец с опытом войны в Югославии рассказал, как воевать с калашом против танка — надо по перископам стрелять, тогда и экипаж ослепнет. Я молюсь о том, чтобы в бою он не оказался рядом со мной. Меня часто спрашивают о деньгах: так вот, здесь деньги не платят. Мы волонтеры, мы добровольцы, а не клерки сраные. Если что-то нужно, мы идем к командиру и говорим об этом. Недавно я отдал список особо важных вещей для войны, типа кофе, конфет и газировки. У нас тут своя, социалистическая атмосфера.

«Понос и смерть близких — это две составляющие армейского быта»

Недавно авиация [антитеррористической] коалиции всю ночь раскатывала ИГ напротив наших позиций — файер-шоу, блин. Но вообще тут вялотекущая война. Экшена немного, жратвы немного, с водой бывают проблемы, электричество не всегда есть — то еще приключение. Когда сидишь на позициях, то больше следишь за своим участком. Новости черпаем из интернета, который появился лишь недавно. На нашем участке пока затишье, в лучшем случае ближайшие бои в десятке километров. Пару раз топталась игиловская разведка напротив наших позиций, но на почтительном расстоянии. В итоге

134

«Тут своя, социалистическая атмосфера»

вся наша группа из пяти человек подала заявление о переводе в другой табур — там более напряженная обстановка.

Журналисты обязательно задают вопрос о том, чем мы воюем. Будто велика разница: подохнуть от пули калибра 7,62 или 5,56. У меня АКМ, но я предпочел бы М16, потому что у американской винтовки прицельная дальность больше и баллистика пули лучше. Я же из калаша и не стрелял почти, потому что террористы соблюдают дистанцию и равнина не располагает к отчаянным наступательным действиям. Сидим

вубогих, устаревших сто пятьдесят лет назад редутах, и игиловские вояки сооружают такие же редуты. Мы говорим между собой, что очень все похоже на Первую мировую, но там были окопы и фортификация на порядок совершенней.

Для меня звук войны — это звук падающей мины. Далекий хлопок миномета и через несколько секунд вой, кончающийся взрывом. Из-за мин мы потеряли одного человека — нет, он не убит и не ранен. Он испугался. Курды и один из добровольцев посмеивались над ним, а курды еще и жалели. Но я его понимал — тот человек был без опыта войны, но с набором комплексов. Я думаю, он поехал сюда, чтобы справиться с ними, и его можно уважать хотя бы за попытку победить свою слабость.

Справа от меня турецкая граница. Впереди ИГ. Время от времени постреливают снайперы, иногда бьет артиллерия. А курды просто понятия не имеют о ценности человеческой жизни, как и большинство людей, поэтому и настоящего страха смерти им не ощутить. Они носятся со своими мертвецами, всюду развешивают портреты погибших, называя их шахидами. Я объяснял, что жить гораздо лучше, чем умирать, но они меня, кажется, не поняли. Вся их жизнь связана с жертвами. В каждом автомобиле, в каждой комнате, на каждом городском столбе портреты погибших.

Ариелю было 24 года, и это был один из умнейших людей

внашем табуре. И один из лучших. Так я понял, что война любит забирать таких. Был еще курд Хасан, тоже отличный парень и умница, он вместе с командиром фронта ехал на машине, когда террористы взорвали мину.

135

Евгений Семенов

Война — это смерть друзей. Один погиб в День Победы, 9 мая. Две пули попали ему в бедро, и он истек кровью, потому что у курдов не было бинтов и они не умеют оказывать первую помощь. Перед отправкой он требовал, чтобы ему выдали пакет первой медицинской помощи, но командир уверил его, что все это есть на фронте — ни хрена тут нет. Понос и смерть близких — это две составляющие армейского быта, но журналист об этом не спросит. Весь наш отряд европейцев плюс американец мучается этой дрянью — чужая еда, чужой климат. Лаваш с пятнами плесени, рис, фасоль. Сыр по утрам один и тот же, хранится в рассоле. Картошка — почти что праздничное блюдо.

«Реальные проблемы создают чеченцы и ингуши»

Серьезные проблемы создают Турция, помогающая ИГ, и эмбарго, которое до лампочки сирийскому президенту Башару Асаду, но серьезно бьет по населению. Если снять эмбарго с Сирии и голову с турецкого президента Реджепа Эрдогана, то террористов вышвырнут из Рожавы и Сирии за несколько месяцев. Зрелость нации, как и зрелость человека, определяется способностью признавать ошибки. Курды, например, извиняются, что их предки приняли участие в геноциде армян.

В этой войне отчасти виноват западный мир. США дают оружие беспомощной Сирийской свободной армии (ССА). В свою очередь, у нее это оружие отжимают ИГ и «Фронт ан-Ну- сра». США снова дают оружие ССА и иракской армии, которая еще хуже воюет. Все повторяется. Спасибо, мистер Обама, ты гений чертов! Он ведь вроде как американский левый, по сравнению с прочими, президент, но почему левых так и тянет помогать этим арабам?

Основные ассоциации у курдов со словом «Россия» — это чечены, Ленин, калашников и [снайперская винтовка] «драгунов». Я чувствую ответственность за то, что происходит в Рожаве. Народ отвечает за то, что делает его правительство.

136

«Тут своя, социалистическая атмосфера»

Реальные проблемы создают наши отечественные бабахи — чеченцы и ингуши. У них отличный боевой опыт, остальные

вбольшинстве воевать не умеют. Идти в полный рост в атаку — это для них нормально. Они же после смерти в рай попадут. Только это и помогает курдам убивать врагов гораздо чаще, чем умирать. Побеждает тот, кто больше любит жизнь.

Д. спросил у меня как-то: «Ты, наверное, ненавидишь чеченцев?» Он, британский солдат, воевал в Афганистане, и, по его словам, чеченские террористы — самое худшее, что может быть. Для них, солдат, все чеченцы подобны каким-то демонам. А я знаю чеченца, замечательного хирурга, он сейчас

вМоскве работает. И когда я говорю что-то, мне опять не верят. «Опять этот русский джанки шутить изволят». А я вправду не ненавижу всех этих убогих засранцев, вопящих «Аллах акбар». Возможно, убить хочу, да, но только из милосердия. Я понимаю, что это мы, это наша цивилизация породила их. Чечня — это ад чертов, и глупо думать, что появится там что-то хорошее, ад порождает демонов, но мы породили этот ад. Идиотская политика европейских государств наплодила арабские гетто, и это тоже ад, порождающий демонов. Немцы творили такое, что ИГ и не снилось. Британцы строили концентрационные лагеря для женщин и детей. «Исламское государство» — это не воплощение абсолютного зла. Говорят, что они делают шоу из смерти, но так вся западная цивилизация только этим и занимается. Убили Бен Ладена, сделали шоу из этого. И воюем мы здесь

втом числе против западной культуры, потому что наша эта культура. Видел я пропагандистский ролик ИГ — раздают еду бесплатно на своей территории. Бесплатный хлеб: прямо Древний Рим.

«Все четко: изгоняем зло и открываем ночные клубы»

Но мне действительно не нравится, когда людям на камеру отрезают головы, когда детей расстреливают за просмотр фут - больного матча. Кроме того, этого требовали мои политические убеждения. Женщины борются за свои права с оружием

137

Евгений Семенов

в руках: это настоящий феминизм, а не цирк с обязательным писанием сидя или плясками в балаклавах.

Мусульмане защищают церкви, а христиане — мечети. Атеисты не отстают, игнорируя заветы Кропоткина и Дуррути о свете горящих церквей. Курды строят демократическую систему: конфедерацию небольших государств, наподобие Древней Греции, — такое сравнение привел знакомый курд. Это социальный и политический эксперимент уровня Великой французской революции и СССР.

Но я не верю в анархию с 18 лет, а в человека не верю в принципе. Я верю, что девки, музыка, бухло и угар являются основ - ными ценностями цивилизации. Я защищаю право мальчиков и девочек бухать, трахаться, ходить на дискотеки, заниматься спортом, драться на улицах, учиться в университетах, носить короткие юбки и хипстерские шорты, читать теоретика анархизма Петра Кропоткина и итальянского мыслителя Макиавелли. Здесь я воюю за свободу. В моем воображении все четко: изгоняемзлоизРожавыиоткрываемночныеклубыивеселимся на рейвах. Я защищаю то, что дорого мне. Технохардкор — это звуковое воплощение свободы. Но когда я пытался сказать об этом, собеседники думают, что я шучу.

«Все держится лишь на чувстве ответственности»

Курд у меня спрашивает, что я думаю о курдах как о солдатах. Хорошие вы солдаты, отвечаю я, исключительно в целях поддержания морального духа. А про себя думаю, радуйтесь, что ИГ воюет на четыре фронта и что вас прикрывает авиация коалиции. Что не подгоняют пока бабахи РСЗО, а только постреливают из минометов и пушек. На нашем участке против нас один миномет и танк Т-55, бездарно зарытый в землю. И стреляет это добро не так уж часто, и слава богу, потому что окопы отрыты отвратительные.

За последнее время только на нашем участке было трое раненых из-за неосторожного обращения с оружием. Тем не менее курды противостоят террористам с большим успехом,

138

«Тут своя, социалистическая атмосфера»

чем регулярные армии Сирии и Ирака. Берут в большей степени отвагой и солидарностью, чем тактикой и стратегией. Все держится лишь на чувстве ответственности курдов. Тем не менее мы наступаем, отвоевываем деревни. Авиация превращает в фарш окопавшихся террористов, ОНС отстреливают наступающих и штурмует деревни.

Они, мои товарищи по оружию, ждут от меня телеги о любви к курдам, о гуманизме и братстве народов, о ненависти к ИГ. «Что ты думаешь о Рожаве?» — популярный вопрос у курдов. Я в ответ говорю, что все это очень интересно, и удачи вам, парни, в строительстве нового общества. Но сам я не очень верю в успех. Курды совершают несколько серьезных ошибок. Во-первых, сотворили кумира себе, Оджалана, во-вторых, поверили ему.

И ничему их история не учит, написал Оджалан философ - ских книжек, смахивающих на компиляцию разных философов, так многие курды кроме этого ничего и не читают. Попробовал критически отнестись к написанному: смотрят так, будто штаны спустил и насерил публично. Они делают упор на сельское хозяйство, это в наше-то время, когда его рентабельность крайне низка. Да еще обрабатывают колхозами, когда вовсю в этом бизнесе рулят агропромышленные комплексы. Дипломатия убогая, но пиарщики у них неплохие, да. Европа и Америка в экстазе бьются, скандируя: «YPG! YPG!»

Я столкнулся с тем же, с чем и в России. Люди — заложники глупости. Революционеры твердят, что покончат с ИГ и пойдут дальше воевать. Один заявил, что даже против ДПК пойдут воевать. И в этих словах я вижу призрак ужасного будущего, когда мечта о лучшем мире снова обернется кошмаром. Как уже происходило множество раз. И у меня есть выбор. Остаться и убеждать, что это неправильно и воевать надо только для самообороны, или вернуться в Россию. Скорее всего, я выберу второе, ведь курды не любят техно. А народная курдская музыка осточертела. И еще в ОНС нельзя пить, и вот это совсем омерзительно.

139

Евгений Семенов

Иногда хочется плюнуть на этих мечтательных дураков и давно бы так поступил, но потом смотрю, как юные красивые девушки, как хорошие парни уходят на фронт и не возвращаются, и говорю себе, что посижу еще немного, может, пока я здесь, у них на одну каплю больше шансов выжить.

Впервые опубликовано на сайте «The Insider»

140