Lebskiy_M_Zhizn_bez_gosudarstva_Revolyutsia_v_Kurdistane

Вместопредисловия:краткаяисторияРожавы

особенно после подавления кемалистским режимом Турции крупного курдского восстания под руководством шейха Саида (1925 г.), Сирия, находившаяся тогда под французским протекторатом, стала своеобразным «центром притяжения» для курдов, оппозиционно настроенных к кемалистскому режиму. Власти Турции отрицали не только право курдов на самоопределение, но и саму курдскую идентичность в границах нового государства.

Так, в Сирии и Ливане в 1930 г. была создана крупная курдская националистическая организация «Хойбун» («Самость»), ставившая целью создание независимого курдского государства. Французская администрация Сирии того времени поддержала требования умеренных курдских депутатов в сирийском национальном собрании о создании курдской автономии на севере страны, а в начале 1930-х годов в Дамасском институте высшего образования был создан факультет изучения курдского языка. Однако на этом фоне происходило и заметное ухудшение межэтнических отношений в стране — главным образом между курдами и арабами, с одной стороны, и христианским населением — с другой.

Это было связано с требованиями мусульманского населения скорейшего предоставления полной независимости Сирии от Франции. Север страны, районы Джизре и Камышлы, стали эпицентром кровавых межэтнических столкновений. Чтобы уменьшить межэтнические трения, Франция в 1939 году ввела прямое подчинение региона Джизре на севере Сирии Верховному комиссару Франции.

Провозглашение полной независимости Сирии и вывод в 1946 году французских войск не решили комплекса межэтнических проблем, а привели к еще большей дестабилизации внутриполитической обстановки в стране, усугубившейся военным столкновением с молодым израильским государством в 1948 году и чередой военных переворотов в Дамаске. Ситуацию удалось стабилизировать в середине 1960-х годов с установлением в Сирии режима арабских националистов из Партии арабского социалистического возрождения (БААС).

11

Кирилл Вертяев

Однако эта власть привнесла новые формы дискриминации курдского населения Сирии, что в первую очередь выражалось в отказе давать паспорта сирийским курдам, которые переселились в Сирию, начиная с середины 1930-х годов из-за нестабильности в соседних государствах. Так, к 2004 году число сирийских курдов, лишенных сирийских паспортов, достигало 300 тыс. человек. Курды Сирии были лишены и многих других прав: отсутствовало обучение на курдском языке, сотни курдов находились в тюрьмах по надуманным обвинениям. Эти и другие формы дискриминации привели к недоверию большей части сирийских курдов к режиму БААС и к клану Асадов в частности.

Населенная курдами сирийская область Джазира считается главной житницей всей страны: здесь выращивают до 80 % всего сирийского хлопка и пшеницы, имеются запасы нефти. Поэтому опасаясь увеличения здесь курдского населения, баасистский режим еще до прихода к власти Асада-старшего в 1970 г. проводил мероприятия по созданию так называемого «арабского пояса» из поселений, призванных увеличить долю арабов в регионе, а заодно и послужить буфером между курдами Сирии и Ирака.

Незначительная либерализация страны, связанная с приходом к власти Башара Асада в 2000 г., не принесла улучшения положения и статуса курдского населения Сирии. Охватившая страну в 2011 г. гражданская война привела к тому, что сирийские правительственные войска покинули почти все районы проживания курдов, создав вакуум власти в северных регионах Сирии. Вскоре не без внутриполитической борьбы здесь было создано местное самоуправление.

В современной Сирии большинство курдских политических организаций сходятся во мнении о необходимости федеративного устройства страны, учитывая, что в Сирийском Курдистане проживают представители разных конфессий и этнических групп. Борьба с агрессией ИГИЛ сплотила сирийских курдов: на авансцену борьбы вышла созданная в 2003 году партия «Демократический союз». Она имела тесные связи

12

Вместопредисловия:краткаяисторияРожавы

с Рабочей партией Курдистана (РПК) в Турции и, пользуясь ее тренировочными лагерями, сумела организовать успешный отпор радикальным исламистам.

Результатом этой вооруженной борьбы стало формирование на севере Сирии курдского самоуправления, которое оформилось под неофициальным названием «Рожава» (от курдского «Запад» или «Западный Курдистан»), состоящей из трех кантонов: Джазира, Кобани и Африн, в марте 2016 года получивших название Федерации Северной Сирии. При этом расположенный между Африном и Кобани регион Джараблуса, населенный в основном туркоманами, не признает себя частью Рожавы и опирается на военную помощь со стороны Турции.

Вооруженные силы Турции в августе 2016 г. осуществили интервенцию на территорию Сирии под формальным предлогом борьбы с ИГИЛ, однако во многом с целью недопущения объединения кантонов Африна и Кобани под властью Рожавы. Опасения Турции понятны: сторонники «Демсоюза» не отрицают своих органических и идейных связей с РПК, считающейся в Турции террористической организацией. Однако формальных признаков, по которым сирийских сторонников Абдуллы Оджалана можно признать террористами, нет.

Краеугольным камнем их политической доктрины является отказ от национального доминирования одной этнической группы, предотвращения этнического партикуляризма путем признания равноправия всех языков, традиций в условиях коммунализма. Политическая идеология Рожавы во мно - гом зиждется на научном и интеллектуальном багаже лидера РПК Абдуллы Оджалана, который, продолжая оставаться верным левым убеждениям, выступает с позиций «экологического социализма». Это во многом роднит сторонников Оджалана, к примеру, с сапатистами из мексиканского штата Чьяпас. По сути, доктрина Оджалана декларирует отказ от национального государства в пользу коммунализма, и такой подход находит отклик у проживающих на севере Сирии курдов.

В Рожаве созданы органы местного самоуправления, Конституционный суд, а в управление этим регионом

13

Кирилл Вертяев

привлекаются представители различных проживающих здесь этносов и политических сил. Также в рядах вооруженной самообороны сирийских курдов участвуют различные политические силы. Своеобразный «конгломератный национализм» сирийских курдов выражается в идее приверженности многокультурному, многоуровневому укладу, который в идейном ключе соотносится с выдвинутой Абдуллой Оджаланом концепцией «демократического конфедерализма» как формы реализации курдами своих национальных прав. Этот опыт политического участия во многом является уникальным для Ближнего Востока, тем интересней читателям будет узнать о различных сторонах этого необычного социального эксперимента.

Кирилл Вертяев, кандидат политических наук, старший научный сотрудник, зав. сектором курдоведения Института востоковедения РАН, автор книги «Курдский национализм: история и современность»

14

Когда-нибудь кто-то напишет о курдских бойцах, воюющих в Сирии с исламистами, новую «Конармию» . Тем более что романтиков из разных стран, что в рядах «Пешмерги» или YPG (и об этих отрядах немалая часть этой книги), сегодня если не много, то достаточно, чтобы рассчитывать, что кто-то из них в итоге воспоет пыль, грязь, песок и демократические выборы командиров. Во время гибридных войн, прагматизма и прочей realpolitik существование группы вооруженных людей, которые без тени иронии называют себя «смотрящие в лицо смерти» или говорят о принципах анархизма, вызывает только один вопрос: «Серьезно?»

Да, иракские курды из «Пешмерги» отчасти утратили свой романтический флер, перейдя к боям за нефтяные вышки, но отряды народной самообороны в Сирии продолжают участвовать в этой ближневосточной мексиканской дуэли, посреди пустыни воюя и с правительством Турции, и с антиасадовской оппозицией, и с игиловцами все с той же страшной и оттого завораживающей романтикой. К добровольцу, отправившемуся на любую из современных войн по зову сердца, невольно испытываешь уважение. Для них не находится места там, где в результате гибридных войн устанавливаются управляемые правительства. В том, как

16

В ожидании новой «Конармии»

люди, движимые только идеей, а не жестокостью или желанием стать бенефициаром военного конфликта, добровольно выходят из зоны комфорта, есть что-то не из этого времени.

Кому-то может показаться странным сам факт существования таких людей, особенно в нынешнем контексте: в Сирии высаживаются нанятые в интересах родины питерскими рестораторами бывшие военные, на транзите будущих боевиков ИГИЛ проводники в Турции делают большие деньги, а в больших кабинетах заседают чиновники в хороших костю - мах, спорящие о конституции страны, которой нет. В этом слишком много от художественной литературы, но тем интереснее следить за тем, как узоры рисует сама природа, как экономические, политические, социальные обстоятельства сами собой пересекаются так, чтобы создавать истории, подобные YPG. Курдам в этой ближневосточной мясорубке будто кто-то специально отвел особое место. Они кажутся уместнее в другом веке, без постправды, альтернативных фактов и прямых трансляцийизпогибающихподбомбежкамигородов(икаждая сторона интерпретирует эту трансляцию по-своему).

Мы привыкли думать о Сирии как о месте бесконечной исламистской карусели с отрубанием голов, но курды тем и выделяются, что на фоне игиловского безумия имеют народные ассамблеи и живут по принципам прямой демократии. В регионе, где торгуют похищенными людьми, где целые города живут в соответствии с извращенно понятыми принципами шариата, курды стремятся к либертарному муниципализму. Самый большой народ, не имеющий собственной страны, в сирийской войне он борется за все сразу, но в первую очередь против истребления. Деятельность таких людей иногда делает мир светлее. Или дает повод для создания хорошей литературы. Это происходит здесь и сейчас, а значит, Рожава может стать примером для подражания — именно поэтому стоит прочесть сборник, подготовленный проектом «Hevale: революция в Курдистане».

Григорий Туманов, редактор журнала GQ

17

Свое будущее курды должны строить без оглядки на мировых игроков, считает Леонид Исаев, старший преподаватель департа- мента политической науки Высшей школы экономики. Такой вывод ученый сделал в ходе своих исследований, в рамках которых изу- чает политический процесс в арабских странах и исламскую поли- тическую философию.

С начала 16 века и до конца Первой мировой войны большинство арабских территорий находилось в составе Османской Турции. Поражение Великой Порты в войне предопределило дальнейший крах империи, на обломках которой страныпобедительницы Англия и Франция взялись за конструирование своей модели ближневосточного миропорядка.

Ее практическая реализация была получена французскому дипломату Франсуа Жоржу-Пико и британскому политическому деятелю Марку Сайксу, которые прочертили прямую линию от Акры до Киркука, получившую наименование «Е-К», где буква «Е» была последней буквой в английском написании города Акра, а буква «К» обозначала пер - вую города Киркук. Так Ближний Восток был поделен между двумя державами: территории к северу от линии раздела отошли французам, а к югу — англичанам. Само же соглашение

20