Tom_II_Chast_1_Ictopia_Blizhnego_Vostoka_i_Egeyckogo_pegiona_Ok_1800-1380_gg_do_n_e

делах. Два посланника Хаммурапи, долгое время находившиеся в Маш- кан-шапире17, только что вернулись в Вавилон. «Их сопровождали четыре ларсийца верхом на ослах; я всё о них разузнал, и вот сообщение, которое они доставили». Ранее Рим-Син уже предлагал Хаммурапи соглашение, согласно которому в случае вражеского нападения каждый из царей дол­ жен был приходить другому на помощь с армией и речным флотом18. Но теперь выяснялось, что Рим-Син не был надежным союзником: «Что каса­ ется войска, о котором ты мне постоянно пишешь, то я слышал, что враг направляется в другую страну, и поэтому не послал тебе войска», — и всё же, продолжает царь Ларсы, если враг снова обратится против одного из нас, мы должны будем прийти на помощь друг другу. Странно, что пись­ ма из Мари не содержат никаких сведений о прямых контактах между Мари и Ларсой.

До нас не дошла переписка между Мари и Вавилоном, относящаяся к правлению Ясмах-Адду (а точнее, его властного отца). Напротив, ЗимриЛим часто обменивался с Хаммурапи посланниками и сообщениями. Мы не можем точно датировать начало этих контактов; с десятого года прав­ ления Хаммурапи, когда Шамши-Адад был еще жив, следует отсчитать неизвестное число лет до его смерти и низложения Ясмах-Адду с узурпи­ рованного трона Мари18а. Очевидно, что контакты между Зимри-Лимом и царем Вавилона прекратились не позднее тридцать третьего года правле­ ния Хаммурапи, когда царство Мари было разгромлено, а город захва­ чен19. Синхронизмы между письмами и датировочными формулами Хам­ мурапи, основанные на упоминаниях Субарту, Эшнунны, Рим-Сина и Манкисума20, скорее, указывают на то, что контакты между царствами были прерваны на четыре или пять лет раныне20а. Действительно, трудно представить себе, чтобы в изменчивой политической обстановке эпохи долго поддерживались близкие отношения, столь живо отраженные в письмах. В это время у Зимри-Лима были при вавилонском дворе свои представители, если не сказать шпионы;21 такие же люди были и у Хамму­ рапи в Мари22. Они имели статус официальных посланников, отвечали за переговоры между своими державами и, подобно современным послам, свободно передавали на родину сведения о военной и политической обста­ новке в стране пребывания, нередко используя в собственных целях лич­ ные отношения с царем, которыми похвалялись в письмах.

Лучше других известны два посланника Мари с похожими именами: Ибаль-пи-Эль и Ибаль-Эль22а. Первый любил хвастаться доступом к кон­

20а В действительности в последние четыре года правления Зимри-Лима дипломати­ ческие контакты между Мари и Вавилоном были наиболее интенсивными (Charpin D. Ц

22а Ибаль-Эль никогда не был посланником Мари в Вавилонии. Одно из его писем (см. далее, сноска 25 наст, гл.) действительно упоминает о будущей войне между Ларсой и Вавилоном, но было отправлено из Верхней Месопотамии. Автором второго письма (снос­

фиденциальной информации, которой, по его словам, делился сам Хам­ мурапи. Царь якобы обращался к Ибаль-пи-Элю по любому поводу: «Где бы он ни был, я иду к нему, и он рассказывает мне о всяком деле, которое его беспокоит»23. Когда к Хаммурапи прибыли посланники от его тезки, царя Курды, искусный дипломат встретил их в воротах дворца, где они ожидали аудиенции, отвел в сторону и выведал у них секретные сведе­ ния24. В другой раз Ибаль-пи-Эль разгадал замысел стратегических манев­ ров, которым Хаммурапи не планировал делиться25. Ибаль-Эль сообщает о намечающемся конфликте между Вавилоном и Аарсой26 и охотно при­ знается в собственном двуличии, проявленном при переговорах с Хамму­ рапи по вопросу о военной помощи для Зимри-Лима27. Основным сюже­ том этой переписки был обмен армиями и речными судами между Мари и Вавилоном. Известно, что Зимри-Лим просил о подкреплении в 10 тыс. солдат;28 обсуждались и более крупные контингенты. В свою очередь, Хаммурапи требовал у Мари помощи и часто получал ее: одно из его пи­ сем упоминает союз, заключенный с Зимри-Лимом во имя спасения горо­ да Разама, который осаждало войско Элама и Эшнунны29. Однажды, ко­ гда собственные ресурсы Мари оказались недостаточными, на помощь Хаммурапи — благодаря посредничеству Зимри-Лима — отправилось большое войско из Халаба, столицы далекого Ямхада. Прибытие отряда вызвало у Хаммурапи радостные эмоции по отношению к «брату» —не то царю Ямхада (тоже Хаммурапи), не то Зимри-Лиму, оказавшему ему услугу30. Численность войск, о которой идет речь в письмах, на удивление велика: в одном из писем Зимри-Лим — вероятно, преувеличивая — упо­ минает даже армию в 30 тыс. солдат31.

Отражение в этих письмах политической и военной ситуации в Вавилонии и соседних странах создает впечатление всеобщего бессилия. Шамши-Адада больше нет в живых, а Хаммурапи, хотя и укрепляет свое влияние, вынужден постоянно доказывать собственное превосходство. Он часто оказывается в трудном положении, а иногда и в смертельной опас­ ности: так, например, одно письмо сообщает о трех головорезах, собирав­ ших отряд в окрестностях города Андариг с дерзким намерением напасть на Вавилон32. Соперничество «держав» строится на дипломатии, показных

ка 26 наст, гл.) был И6аль-пи-Эль, а не Ибаль-Эль; ср.: DurandJ.-M. // Litteratures anciennes du Proche-Orient (1998) 17: 212, 217 {ИА).

29G 3, VI: NQ51; § I, 9: 35 сл.

30G 3, П: NQ 71. (Автор этого письма, отправленного из Халаба, говорит о реакции царя Ямхада Хаммурапи на новость о том, что Зимри-Лим (его «брат») послал ямхадский отряд на помощь Вавилону. Царь Вавилона в письме не упоминается; ср.: Durand J.-M. //

LAP0 (1998) 17: 199 сл. - И А)

31G 3, П: № 67.

32G 3, П: NQ43; G 3, XV: 121. (На самом деле речь идет о военачальниках из Мари и царства Карана, которые должны были стать проводниками союзного вавилонского вой­ ска; ср.: DurandJ.-M. // LAPO (1998) 17: 255 сл. — И А )

акциях и эфемерных союзах, а цель внешней политики — не столько до­ биться господства над остальными, сколько избежать разгрома от нена­ долго усилившегося соседа. Накануне своих завоеваний Хаммурапи не казался современникам будущим владыкой мира; он даже не считался первым среди равных. Об этом ясно свидетельствует знаменитое письмо еще одного посланника Зимри-Лима, по имени Итур-Асду, выполнявшего дипломатическую миссию среди полукочевых племен Евфрата. Наивная прямота Итур-Асду диссонирует с хвастливым или льстивым тоном остав­ ленных царями надписей или раболепных панегириков их подданных. Итур-Асду сообщает Зимри-Лиму, что передал местным шейхам пригла­ шение на пиршество, которое его господин устраивал по случаю жертво­ приношения богине Ишгар. Когда приглашенные собрались в городе под названием Тарманни, Итур-Асду обратился к ним с такими словами: «Нет царя, который был бы могуществен сам по себе: десять или пятнадцать царей следуют за Хаммурапи, правителем Вавилона; за Рим-Сином, пра­ вителем Ларсы, — столько же; за Ибаль-пи-Элем, правителем Эшнунны, — столько же; за Амуд-пи-Элем, правителем Катны, — столько же; за ЯримЛимом, правителем Ямхада, следуют двадцать царей»33. Посланник, без сомнения, стремился добиться преданности местных вождей, намекая на то, что Зимри-Лим, не названный в этом перечне, стоит выше остальных царей. Конечно, суждение Итур-Асду не было беспристрастным, но вряд ли он стал бы обращаться к слушателям с оценками, которые показались бы им абсурдными, то есть достоверность его слов, по существу, не под­ лежит сомнению. С точки зрения Итур-Асду, все амбициозные правители, боровшиеся за господство над Месопотамией, уступали в могуществе царю Халаба, чье имя стало известно историкам намного позднее имен других царей благодаря раскопкам в Мари и Алалахе34. Ямхад находился слишком далеко, чтобы играть решающую роль в Месопотамии, где попрежнему находился центр власти. Тем не менее именно влияние Халаба остановило экспансию Вавилона с юга на север: воссоздать империю Саргона во времена Хаммурапи оказалось невозможно.

Так или иначе, этому хрупкому равновесию сил вскоре предстояло нарушиться в пользу Вавилона. Формула тридцать третьего года правле­ ния Хаммурапи отмечает поражение его старинного соперника — РимСина, царя Ларсы35. Точнее, текст называет последнего царем Эмутбала — области, где некогда пришел к власти эламит Кудур-Мабук, двое сыновей которого последовательно занимали трон Ларсы36. Об истории вражды, которая привела к указанному решающему столкновению, почти ничего не известно, за исключением того, что накануне похода Хаммурапи про­ сил Мари о помощи, заявляя, что собирается напасть на Рим-Сина при

33 § I, 2: 117 сл. См. выше, с. 19 наст. изд. (Исправленное чтение названия города, где состоялась встреча, см. в: DurandJ.-M. //Mari: Annales de recherches interdisciplinaires (1987) 5:

§ I, 18; § I, 19: 2 слл.; G 28. См. выше, c. 39 слл. наст. изд. 35 G 10: 182.

3 6 САН I.23: 640 слл.

мурапи установил в Уре после того, как отвоевал город у Рим-Сина40. Во фрагментарно сохранившихся строках царь заявляет о победе над Эла­ мом, Кутиумом, Субарту и Тукришем, «чьи горы далеки, а языки слож­ ны». В прологе к законам эти «варварские» области не упоминаются, так как правитель Вавилона не считал их богов и храмы достойными покло­ нения. Последние отголоски тех далеких походов звучат в формуле три­ дцать девятого года, согласно которой царь «разгромил всех врагов до самой страны Субарту». Ценой огромных усилий Хаммурапи смог про­ двинуться вверх по Тигру и даже на несколько лет овладеть ассирийски­ ми городами. В северной Месопотамии, близ современного Диярбакыра, был найден монумент, возведенный, вероятно, по приказу царя Вавило­ на;41 согласно письмам из Мари, после завоевания этого города Хаммурапи дошел по Евфрату до дальней границы царства, то есть, вероятно, до устья Балиха42. Продвинуться дальше вавилонянам было уже не суждено.

II. Л ичное правление Х аммурапи

Следует признать, что открытия последних лет повредили репутации Хаммурапи как великого завоевателя и основателя обширной империи. Сегодня очевидно, что большую часть своего царствования он являлся лишь одним из претендентов на лидерство в Месопотамии, а его недолгое возвышение было более скромным, чем предполагалось ранее (кстати, без веских оснований). С другой стороны, Хаммурапи был известен как способный и прилежный администратор и, прежде всего, законодатель. Эта часть его репутации пострадала меньше, хотя тоже несколько по­ меркла. Царь Мари Зимри-Лим был, без сомнения, менее энергичным и одаренным правителем, но его переписка оказывается более обширной, «Министерство иностранных дел» предстает лучше организованным, а внимание к деталям, проявлявшееся, например, в контроле над провин­ цией Терка, выглядит не менее пристальным, чем у его будущего победи­ теля43. Старший современник, ассириец Шамши-Адад, управлял более обширной империей, а многочисленные депеши к его сыновьям, возглав­ лявшим провинции, свидетельствуют о силе его ума и широте взглядов, которые превосходят всё то, что мы находим в письмах Хаммурапи. Тем не менее их количество и содержание заслуживают внимания. Известно

40 G 16: № 146.

41 Но ср.: G 23: 176 примеч. 2. (Сегодня известно, что эта надпись происходит из Сиппара (Frayne D. //Royal Inscriptions of Mesopotamia: Early Periods (1990) 4: 359). — ИA.)

См. выше, c. 18 сл. наст, изд.; G 4: 351. (Все письма из Мари относятся ко времени До вавилонского вторжения и не могут содержать такой информации. Впрочем, вариант датировочной формулы тридцать третьего года Хаммурапи, не известный на момент пуб­ ликации английского оригинала данного тома КИДМ, подтверждает, что Хаммурапи не­ которое время контролировал берега Евфрата до Балиха (гл. I, с. 37 сл. наст, изд., сноска

около ста пятидесяти писем, отправленных от имени царя: в отличие от писем из Мари, они были найдены не при официальных раскопках, а случайно, при невыясненных обстоятельствах. Можно ожидать, что со временем будут обнаружены новые письма Хаммурапи — возможно, в известном археологическом контексге43а.

Доступные сегодня письма происходят из двух архивов, хозяевами ко­ торых были два основных адресата посланий Хаммурапи — Син-иддинам44 и Шамаш-хазир45. Они были царскими чиновниками в Ларсе, и этот факт, наряду с общим географическим контекстом писем, указывает на то, что оба собрания относятся к концу правления Хаммурапи: победа над Рим-Сином приходится на двадцать девятый год царствования. Из содержания писем очевидно, что адресаты были современниками и зани­ мали две разные должности46. Обязанности Шамаш-хазира определить проще: большинство полученных им распоряжений касаются выделения земельных участков подданным, среди которых были как арендаторы, так и держатели феодального типа, несите воинскую или гражданскую службу. Большинство писем содержат царские распоряжения, согласно которым Шамаш-хазир должен был выделить земли определенному лицу на тех или иных условиях или разобраться с жалобой, поступившей к царю и связанной с земельными отношениями. Любопытно, что одна из двух категорий землепользователей — арендаторы — назьтаются в пись­ мах словом «issakkum» («местоблюститель»). В шумерские времена такой титул носили градоправители, считавшиеся «местоблюстителями» город­ ских божеств. Это означает, что наместники воспринимались тогда как «возделыватели» священных угодий47 — городов, которые принадлежали богам и «сдавались в аренду» смертным управляющим.

Итак, наиболее многочисленный класс землепользователей составля­ ли те, кто нес службу царю или платил ему ренту48. Служба была неот­ делима от земельного держания, и любой, кто получал права на него, од­ новременно брал на себя соответствующие обязанности. Среди держате­ лей таких феодов были не только военные, но и разного рода служащие, ремесленники и сельские жители49. Иногда группа представителей одной профессии получала один большой участок на всех. Всем, кому выделя­ лось поле, выдавалось письменное свидетельство50, удостоверявшее права на держание, которые закреплялись также символически актом «забива­ ния колышков» вдоль границ участка. При условии исправного исполне­ ния обязанностей права держателя на землю были надежно защищены, и чаще всего держание рассматривалось как наследственное: сын, получав­ ший землю, брал на себя и обязанности отца. При этом держатель не мог

43а На сегодняшний день опубликовано двести двенадцать писем Хаммурапи, пятна­ дцать из которых найдены в Мари [ИА).

свободно распоряжаться участком51, ведь в ином случае исполнение по­ винности могло оказаться под угрозой, если, например, новый владелец был не в состоянии нести службу. Такие ограничения на распоряжение феодальным держанием известны и для более поздней эпохи: в царстве Аррапха была разработана изощренная юридическая фикция, позволяв­ шая их обходить52.

О статусе Син-иддинама, второго главного адресата писем Хаммурапи, известно меньше: содержание полученных им посланий намного более разнообразно. Они касаются почти всех областей администрации, вклю­ чая назначение чиновников, военные вопросы, право, финансы, торговлю и сельское хозяйство. Человек, выполняющий такие разнообразные функ­ ции, должен был быть по меньшей мере наместником провинции; впро­ чем, в письмах к Син-иддинаму мало указаний на то, что он имел соб­ ственных подчиненных или пользовался самостоятельностью в принятии решений. Наиболее высокопоставленный из его подчиненных, упомяну­ тых в письмах, носил титул «гаЫапит»;53 остальные были либо обычны­ ми слугами, как girseqqHm54, либо мелкими чиновниками, как satammiiі55, либо простыми земледельцами и скотоводами. Под началом Син-иддина- ма находился по меньшей мере один sapir rriatim (возможно, всего лишь бригадир):56 известно, что Син-иддинам с одобрения царя мог распоря­ жаться его рабочими57. Но самое поразительное в письмах Хаммурапи — как к Син-иддинаму, так и к Шамаш-хазиру — это полное отсутствие у них права на инициативу и даже на собственное мнение. Чтобы обеспе­ чить войска обмундированием, потребовался приказ царя;58 для проверки стад к Син-иддинаму был прислан аудитор;59 Хаммурапи постоянно отда­ вал подробные и противоречивые указания о наборе войска;60 известно даже о «забастовке», участники которой не подлежали призыву и отказы­ вались выполнять приказы Син-иддинама61.

Шамаш-хазир занимал, по-видимому, несколько менее высокое поло­ жение. В письмах он предстает простым исполнителем распоряжений и договоренностей, исходящих из дворца, а также арбитром в имуществен­ ных спорах (его полномочия сводились к председательству в суде, где главными доводами сторон были клятвы);62 кроме того, письма к Шамашхазиру часто пересказывают жалобы на его решения, что обычно сопро­ вождается сухим приказом удовлетворить требования жалобщика. Такая практика указывает на то, что спор подлежал предварительному рассмот-

01 Это было запрещено статьями 37—41 Законов Хаммурапи; G 7, 11: 24 сл.

рению в Вавилоне, поскольку все до единой жалобы не могли быть спра­ ведливыми. Любопытно, что в своих письмах царь обычно становится на сторону простых вавилонян, которые были вольны критиковать действия царских чиновников. Те, напротив, подвергаются на удивление грубому обращению: создается впечатление, что царь стремился прежде всего из­ бежать обвинений и недовольства со стороны подданных. Письма к Ша- маш-хазиру пестрят такими фразами: «Немедленно удовлетвори его тре­ бования!»63, «Он не должен больше ко мне обращаться!»64, «Разве ты не знаешь, что с этим человеком нельзя обращаться неуважительно?»65, «У него не должно быть повода для жалоб!»66, вплоть до малодушного признания: «Недопустимо, чтобы он высказывал претензии дворцу!»67 На случай, если чиновник проигнорирует жалобу, письма предупреждают: «Я буду тобой недоволен»68 или «[не сделав этого,] вы переступите черту и вас перестанут уважать!»69 Вавилонские вельможи писали Шамаш-хазиру почти в тех же выражениях, что и сам царь, хотя тон, в котором выдер­ жаны их послания, больше соответствует диалогу между коллегами.

В целом переписка между Хаммурапи и его чиновниками не вызывает впечатления, что в Вавилонии существовала прочная система государ­ ственного управления: царская администрация, скорее, предстает погряз­ шей в мелких вопросах повседневной жизни, лишенной внутренней под­ держки и постыдно уступчивой перед лицом критики, даже если послед­ няя продиктована корыстными интересами. Эта излишняя мягкость, ве­ роятнее всего, объясняется нестабильностью режима, которая была оче­ видна самим его представителям: чиновники, получавшие письма от Хам­ мурапи, лишь незадолго до этого заняли должности на завоеванных тер­ риториях, и за их неловкими высказываниями просматривается политика умиротворения подданных любой ценой. Письма наместника Терки Киб- ри-Дагана к его господину — царю Мари Зимри-Лиму70 тоже проникнуты духом угодничества перед властителем, но всё же не отражают такого жесткого подчинения, как письма из Вавилонии.

Как уже говорилось, вторым краеугольным камнем, на котором зиж­ дется слава Хаммурапи, стали его знаменитые законы, поставившие царя Вавилона в один ряд с величайшими фигурами древней истории. Этот памятник по-прежнему не имеет себе равных в истории Месопотамии, но уже не считается исключительным в своем роде. Шумерские законы, о существовании которых было давно известно по отрывкам в поздних ко­ пиях, удалось отнести к правлению Липит-Иштара, царя Исина; теперь найдена часть оригинального текста этого кодекса71, который состоял из пролога, корпуса статей и эпилога, точно так же, как Законы Хаммурапи. Еще ближе к ним как по форме, так и по содержанию стоят, вероятно, несколько более ранние законы из Эпшунны72. В них использована та же

аккадская фразеология, что у Хаммурапи; этот памятник включал в себя краткую преамбулу и, скорее всего, эпилог, текст которого не сохранился. В дошедшей до нас части речь идет о ценах и тарифах, много внимания уделяется справедливому возмещению причиненного ущерба. Кроме то­ го, затрагиваются аспекты семейного права, включая заключение и рас­ торжение брака, а также вопросы торговли, кредита, рабовладения и за­ щиты имущества от кражи. В законах из Эшнунны даже применяется то же трехчастное деление общества — «[свободный] человек», «подданный», «раб», — что и в вавилонском кодексе. Примерно в то же время, когда создавались эти памятники законодательства, правитель отдаленной стра­ ны Элам по имени Аттахушу установил на рыночной площади в столице «Стелу справедливости» —разумеется, увенчанную изображением бога солнца, — на которой были указаны «правильные» цены на все товары, продававшиеся на рынке73. Кроме того, известны и законодательные акты другого жанра, например, указ Аммицадуки, четвертого царя Вавилона после Хаммурапи;74 сегодня очевидно, что подобные эдикты издавали многие цари Псина, Ларсы, Вавилона и других городов, в том числе в пе­ риод так называемой «гептархии»75. Такие акты, обычно принимавшиеся в начале царствования, провозглашали освобождение от долгов и других обременений. Позднее некоторые цари — например, Хаммурапи и, воз­ можно, Липит-Иштар — издавали «кодексы» более общего, но всё же ограниченного действия. Давно замечено, что в документах этого перио­ да нет никаких свидетельств о практическом применении законов Хамму­ рапи и ни одной ссылки на них76, не говоря уже о том, что кодекс умалчи­ вает о многих правовых ситуациях, которые должны быть отражены в полноценном своде законов77. По этим причинам статус и назначение па­ мятников данного жанра78, классическим образцом которого являются Законы Хаммурапи, с трудом поддаются определению. В нашем случае можно, по крайней мере, предполагать, что целью кодекса была унифи­ кация норм на вновь завоеванных территориях, где до этого действовали собственные правовые системы. Эпилог к законам Хаммурапи живопису­ ет радость истца, который является в главный храм своего города и чита­ ет на стеле, выставленной на всеобщее обозрение, статью, регламентиру­ ющую его права79. Подобным стремлением к справедливому правлению объясняется и мелочное государственное регулирование условий, на кото­ рых чиновники и военные получали поля в держание. Как было показано выше, такие вопросы составляли один из главных сюжетов писем из цар­ ской канцелярии. С другой стороны, законы почти не касаются уголовно­

73 См. далее, с. 285 наст. изд.

/4 § П, 10; см. далее, с. 218 сл., 245 наст. изд.

75САН І.23: 632; G 4: 343.

76G 7, I: 53; § П, 11: 284. (Это представление оказалось неверным, см.: Шарпен Д.

Хаммурапи, царь Вавилона (М., 2013): 269—270. — ИА.)

го права80 или таких аспектов гражданских отношений, как продажа иму­ щества и коммерческое партнерство: вероятно, эти области права регули­ ровались общераспространенными обычаями.

Прежде чем перейти от деятельности и образа правления Хаммурапи к обзору ситуации в Вавилонии того времени, имеет смысл вкратце обоб­ щить дошедшие до нас сведения о личности царя, оставившего столь за­ метный след как в истории своей страны, так и в местной исторической традиции. Древневосточная историография уделяла мало внимания чело­ веческой индивидуальности, и если бы не документы, составленные при жизни Хаммурапи независимо от его воли, образ царя был бы неотли­ чим от таких не менее заметных фигур прошлого, как Саргон и НарамСин. В этом отношении, как и в других, нередко более значительных, вопросах, наиболее информативными оказываются для нас письма из Мари. В них мы видим царя Вавилона глазами далеко не всегда благо­ склонных к нему иностранцев, без малейшего налета самовосхваления, характерного для царских надписей, или подобострастия, которого цари требовали от подданных. О бесцеремонной прямоте, с которой обращал­ ся к кочевникам Итур-Асду, уже говорилось81, и никакое другое свиде­ тельство того времени не может сравниться в искренности с его речью. Так или иначе, сообщения посланников Зимри-Лима из Вавилона рисуют образ занятого и способного администратора, погруженного в военные, дипломатические и социальные вопросы. Хаммурапи всегда на виду и держит всё под личным контролем, его министры в письмах даже не упоминаются. Царь обменивается мнениями с Рим-Сином82, диктует депе­ ши в соседние83 и отдаленные84 государства, лично инспектирует войска85, определяет численность отряда для отправки за границу86, пишет секрета­ рю Зимри-Лима о том, что не получил от того ответа87, следит за полити­ ческой ситуацией в Мари через двух доверенных лиц в городе88 и даже пишет рекомендательное письмо для иностранного гостя89. Хаммурапи предстает человеком, открытым для общения, по крайней мере для об­ суждения деловых вопросов, и высказывает свое мнение столь свободно, что иные собеседники наивно возводят себя в ранг его доверенных лиц90. Но при необходимости царь умел держать свои намерения в тайне91, а его терпением не следовало злоупотреблять. Так, один из мариотов беззастен­ чиво спрашивал вавилонского вельможу: почему послам из Ямхада ока­ зываются завидные почести и дарятся церемониальные наряды, а с ним самим и его сопровождающими обращаются «как с поросятами»? Узнав об этом, Хаммурапи поставил вздорного жалобщика на место: «От тебя одно беспокойство! Я волен решать, кого наряжать, а кого нет!»92 Пожа-