Khrestomatia_po_istorii_Dalnego_Vostoka_Kniga_1

нашему разысканию. Если все поиски останутся тщет­ ными, донести в Аян генерал-губернатору и, оставив при себе на зимовку транспорт в Петровском, про­ должать действовать согласно указу императора и ожидать дальнейших распоряжений от генерал-губер­ натора».

12 июля, следуя северным фарватером, я вошел из лимана в Амур и поднялся вверх по нему до мыса и селения Тыр, лежащего на правом берегу реки, против устья реки Амгуни, в расстоянии около 100 верст (106 км) до устья Амура. На этом пути, подробно ис­ следовав протоку Пальво и соседние с ней протоки, я нашел, что между селениями Мая и Пальво могут со­ вершенно безопасно зимовать суда. Эта местность находится в 70 верстах (74,6 км) от устья реки Аму­ ра, а от мыса Куегда, на Константиновском полуост­ рове, в 35 верстах (37,3 км).

Гиляки и мангуны, прибывшие сюда с юго-запад­ ного берега Сахалина и берегов Татарского пролива, сообщили, что ранней весной ежегодно в Татарский пролив приходят большие суда, останавливаются час­ то у берегов, берут насильно у них рыбу и делают раз­ личные бесчинства, за которые их никто не нака­ зывает.

Вследствие этих сведений я объявил собравшимся гилякам и гольдам, что хотя русские давно здесь не были, но всегда считали реку Амур от Каменных гор (Хингана), а равно и всю страну вдоль моря, с остро­ вом Сахалином, своей принадлежностью. Что же каса­ ется прихода в эту страну иностранных судов и причи­ няемых ими жителям насилий, то они решились принять против этого меры и поставить вооруженные посты в заливе Счастья и в устье Амура для защиты всех оби­ тающих в упомянутом крае жителей, которых русский великий царь (Пилапали джангин) принимает отныне под свое высокое покровительство и защиту, о чем я, как посланный сюда от царя для этой цели, им и объяв­ ляю. Для того же, чтобы было известно это и иностран­ ным судам, приходящим к берегам этого края, я при­ казываю предъявлять им мое объявление.

Это объявление, переданное мною гилякам, было такого содержания:

«От имени Российского правительства сим объяв­ ляется всем иностранным судам, плавающим в Татар­

300

ском заливе, что так как прибрежье этого залива и весь Приамурский край, до корейской границы, с ост­ ровом Сахалином составляют Российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно обиды обитающим народам не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские военные посты в заливе Счастья и в устье реки Амура. В случае какихлибо нужд или столкновений с местным населением нижеподписавшийся, посланный от правительства упол­

тут же обратились, я отправился обратно. 1 (13) ав­ густа 1850 года я достиг мыса Куегда и здесь в при­ сутствии собравшихся из окрестных деревень гиляков и при салюте из фальконета и ружей поднял русский военный флаг. Оставив при флаге военный пост, наз­ ванный мною Николаевским и состоявший из шести человек матросов при фальконете и шлюпке, я сам отправился на оленях через горы в Петровское. Ос­ тавленному здесь топографу я приказал сделать бере­ говую съемку реки Амура от этого поста до лимана, северо-восточного материкового берега лимана и бе­ регов залива Счастья до Петровского зимовья.

По прибытии в Петровское я предъявил стоявшим на рейде гамбургскому и американскому китобоям такого же содержания объявление о принадлежности России Приамурского края до корейской границы и Сахалина. Между тем окрестные гиляки, узнав о рас­ поряжениях и действиях наших на Амуре, собрались ко мне в Петровское с просьбой, чтобы русские оста­ вались с ними и их защищали. Ввиду этого обстоя­ тельства и ввиду большего оправдания моих действий я предложил гилякам, чтобы из их среды отправилось со мной в Аян два человека с тем, чтобы они засвиде­ тельствовали в Аяне это желание своих собратьев и других народов, обитающих в устье Амура. Вследствие этого вызвались следовать со мною в Аян гиляки Позвейн и Питкен. 2 сентября на транспорте «Охотск» я прибыл с ними в Аян. Они объявили желание своих собратьев начальнику порта Кашеварову и бывшему в то время в Аяне проездом камчатскому архиеписко­ пу Иннокентию.

301

После этого я приказал командиру транспорта «Охотск» лейтенанту Гаврилову, взяв семейство Орло­ ва, продовольственные запасы и товары, следовать на зимовку в Петровское для содействия Д. И. Орлову, которому предписал: с закрытием Амура и Амурского лимана перевести людей из Николаевского поста в Петровское; перед открытием же реки снова поставить этот пост в усиленном виде и начать производить в нем постройки. Тщательно делать на шлюпке наблюде­ ния над устьем Амура и лиманом к югу от устья. Со­ бирать сведения от туземцев о состоянии края и о су­ дах, подходящих к лиману с юга и плавающих в Та­ тарском проливе. При встрече с этими судами или на берегу, с их командами, объявлять, что все эти места до корейской границы составляют русские владения.

Н. Н. Муравьеву. Вот отрывок донесения:

«Из этого Ваше превосходительство усмотрите, что, оставаясь в Петровском и действуя только лишь в пределах данного мне позволения, опасения мои, вы­ раженные Вам еще в 1849 году, о возможной потере для России навсегда Приамурского края, если при на­ стоящих открытиях мы не будем действовать реши­ тельно, могут легко осуществиться. Представленные мной факты подтверждают эти опасения. Поэтому вся моральная ответственность перед отечеством пала бы справедливо на меня, если бы ввиду этих фактов я не принимал всевозможных мер к отстранению этого».

10 сентября я отправился из Аяна в Иркутск, что­ бы лично объяснить генерал-губернатору крайнюю не­ обходимость принять решительные меры к прочному

М. С. Корсаков по прибытии в Иркутск следовали немедленно за ним в Петербург. Поэтому в половине декабря 1850 года я вместе с Корсаковым прибыл в Петербург, в то самое время, когда мое сообщение, посланное из Аяна, по повелению государя было пе­ редано на рассмотрение Особого Комитета, составлен­ ного под председательством графа Нессельроде. В чис­

302

Н. К. БОШНЯК

ПЕРВАЯ ЗИМОВКА

(записки основателя Советской Гавани)

Меня посылали в Императорскую гавань с целью основать там опорный пункт для дальнейших наших исследований южного Маньчжурского берега и сооб­ щения его с реками Уссури и Амуром, почему капи­ тан Невельской положил иметь в гавани на первое время не более 10 человек, зимовка которых и была там сколь возможно обеспечена предварительно. Я должен был исследовать зимним путем сообщение Императорской гавани с р. Амуром посредством р. Хунгари, а с ранней весною на оставленной байдар­ ками лодке продолжать исследование берега.

2 сентября 1853 г. в полдень при совершенно ясной погоде взяли прямой курс в гавань Императора Нико­ лая. День был великолепный; ветер ровный, без волны; ходу от 9 до 10 узлов. Вечером до заката солнца оп­ ределили свое место пеленгами о-вов Монерон, Рефуншери и пиком Де-Лангль, видным в ясную погоду за 60 миль. 28 сентября вечером подошли к берегу Та­ тарского пролива и как ночь была совершенно темная, то решились продержаться до утра; на следующий день в 11 часов, при совершенно ясной погоде, увида­ ли перед носом мертвую тишину гавани. «Николай» стал на якорь во входе, и гг. Невельской, Клинковстрем и я на вельботе поехали осматривать постав­ ленный в Константиновской бухте пост. Вошедши в бухту, мы увидали небольшой амбар и маленький домик, крытый жалобником. Нас встретил у. о. Хо­ роших и 10 бравых казаков. Смотрели они довольно весело и бодро, и не чуяло тогда мое сердце, что через 5 месяцев мыс, выдающийся за этим маленьким селе­ нием, покроется крестами над могилами.

Пробывши на берегу около 2 часов и полюбовав­ шись, при совершенно ясном небе, роскошною карти­ ною обширной гавани с вековечными лесами, хотя еще и в первобытном, но все-таки в величественном состоя­ нии, мы возвратились на корабль и, снявшись с якоря, взяли курс к заливу Де-Кастри.

Большею частью имея тихие ветра, мы 2 октября утром подошли к заливу, мертвый штиль не дозволил

304

выйти в самый залив, почему стали на якорь в 7 милях от залива. По сигналу выстрелами из 2-х пу­ шек — явился на «Николай» г. мичман Разградский, привезший известие о заходившей в залив и лиман Амура шхуне «Восток» под командой лейтенанта Рим­ ского-Корсакова, об открытой ею банке Восток в за­ ливе Де-Кастри, пеленги которой г. Разградский привез с собою. Вечером на барказе я съехал на берег вслед за капитаном Невельским для сдачи небольшого груза, назначавшегося для Александровского поста, и про­ стившись с г. Невельским, и получив от него оконча­ тельные распоряжения, во 2 часу ночи я возвратился обратно на «Николай», и мы тотчас же снялись с яко­ ря. До самого прихода в гавань мы имели постоянно свежие противные ветра.

7 октября мы подошли к параллели гавани, и по исправленной карте Крузенштерна оставалось 12 миль до берега; густой туман скрывал берега от глаз. Вдруг под вечер туман несколько расчистился и обозначился высокий черный мыс, который должен был быть м. Пу­ тятина; мы спустились на него и вскоре вошли в тихую полосу Императорской гавани, а затем и в бухту Константина. С утра шел проливной дождь; беспре­ рывные повороты, при незначительном числе команды, утомили людей до крайности; можно же себе предста­ вить общую радость при входе в этот прекрасный и спокойный порт, который был, в полном смысле слова, для нас землею обетованною.

На другой день командир «Николая» по позднему времени года решил остаться здесь на зимовку, поче­ му подтянулся ближе к берегу, и положив 3 становых якоря и стоп-анкер и завезя кабельтов за дерево, на­ чал разгружаться. Утром 8 октября гавань за мысами подернулась тонким слоем льда и термометр показал 1° морозу; хотя к полдню лед и исчез, но за всем тем эти признаки наступающей зимы нас сильно беспокои­ ли. На берегу у нас для большей части людей, сверх 10 человек, не было ни кола ни двора.

13 октября часовые с маячного острова дали знать о идущем с моря судне. Это был транспорт «Ир­ тыш». Войдя в залив, он стал на якорь, так как мерт­ вый штиль в бухте не дозволил ему войти под парусами прямо в гавань. Узнав от нас о признаках наступаю­ щей зимы, командир его, лейтенант Гаврилов, не имея

305

возможности по позднему времени года возвратиться в Петропавловск, вынужденным нашелся идти на зи­ мовку также в Императорскую гавань; он немедленно принялся тянуть, причем потерял стоп-анкер (грунт в гавани вязкий ил, и несмотря ни на какие последую­ щие розыски, стоп-анкера не нашли; вероятно, он уто­ нул в грунте). Завезя кабельтовы за деревья и поло­ жив 2 становых якоря, «Иртыш» немедленно разружился, и мы начали принимать меры к зимовке.

Таким образом, по крайности и неожиданно собра­ лось на зимовку в Императорскую гавань вместо 10 человек, как предполагалось, 90 человек, и в такое еще позднее время года; из них 8 человек офицеров и штурманов; пришлось нам думать думу крепкую.

ти признака жизни; следовательно, помощи нам было ожидать не от кого. Надобно было обходиться собст­ венными средствами, которые были не велики. В Аниве, куда «Иртыш» заходил для сдачи груза сахалин­ ской экспедиции, майор Буссе, в противность данным

всего вдоволь. Так у нас не осталось, на остальное количество людей сверх 10, ни чарки вина. Камчатские же запасы судов, по обыкновению были не только что ограниченные, но скудные до высшей бедности и, ви­ димо, рассчитаны по день обратного прихода в Пет­ ропавловский порт. Оставалось, следовательно, рас­ считывать на запасы, завезенные на «Николае». Прав­ ду сказать, они были достаточны для нероскошного существования и состояли из муки, крупы, масла, гам­ бургской и аянской солонины, чая, сахара, рисовой крупы и небольшого количества белых сухарей; для торговли же с туземцами — из небольшого количества товаров, состоявших в дабе, китайке, миткале и из разных безделушек. Корабль Р.А.К.1 «Николай» имел пред нами больше преимуществ и, как торговое судно, был снабжен для своей команды большим запасом вина, которым он для нас, по непредвиденности даль­ нейшего его назначения, очень скупился.

Как скоро суда разружились, транспорт «Иртыш» присоединил свою команду к береговой и вместе при­

1 Российско-Американская компания (ред.).

306

нялись готовить помещение. Стук топоров загремел в непроходимой чаще лиственничного леса, и вслед за тем показались окладники первых зданий гавани.

Работа кипела; обходя вечером 20 октября разные разведенные партии, я вдруг услышал громко зовущий меня голос казака: «Ваше благородие, пароход идет с моря». Как электрическая искра, эта новость пробе­ жала по жилам всей команды, а тем более моим. Я до­ гадался, что это должна быть паровая шхуна «Восток», посещавшая недавно Кастри, под командою лейтенан­ та Римского-Корсакова. И это был первый гость рож­ дающегося населения в этих угрюмых местах, и еще не простой, а винтовой, который для всех нас был тогда новинкою. На шхуне к тому же находился г. Чихачев, с которым были связаны все приятные мои воспоми­ нания в этом крае. Я бросился к берегу. Шхуна под парами тихим ходом входила в ту минуту в узкость Константиновской бухты. О! как она мне показалась тогда хороша. Звук цепи отданного якоря как-то сжал у меня сердце. Мысль о более счастливом и удобном положении, о службе, к которой я приготовлен был воспитанием, новизна посещаемых судами эскадры ад­ мирала Путятина краев, прибавя к этому мои 23 года, все это как-то разрывало сердце. Наши суда стояли тогда во льду, бухта до мысов была вся подернута тонким ледяным слоем, так что шхуна стала посреди прохода, почти на линии мысов. Пробившись сквозь лед, мы, т. е. Гаврилов, Орлов, прибывший с Сахалина на транспорте «Иртыш», Клинковстрем и я, поехали на шхуну. Гаврилов, Орлов и Клинковстрем скоро уехали на транспорт, а я остался ночевать. Пошли спросы и переспросы за ужином, изготовленным из мяса убитого сивуча, над гастрономическим вкусом которого Корса­ ков много смеялся, и время прошло незаметно. Никог­ да, кажется, не забуду я этого вечера. Тогда еще не было ни у кого на уме дипломатических отношений, бояться не понравиться в такой глуши было некого, да и не для кого. Одна милая и образованная простота в обращении между собою офицеров, под руководством отлично образованного и благороднохарактерного Рим­ ского-Корсакова, соединяла между собой способных молодых офицеров и, сказать по правде, возбуждала во мне грустную зависть.

Шхуна у нас прогостила до 23; кто чем мог старал-

307

ся помочь ей. «Иртыш» и «Николай» послали свои бар­ касы за водой, которой налили полный ее трюм, я послал трех убитых рябчиков и свежего хлеба для офицеров и команды, и все мы это сделали, могу ска­ зать по правде, с истинным удовольствием. Корсаков, впрочем, у нас в долгу не остался. Когда я ему рас­ сказал об нашем положении, он, несмотря на пред­ стоящий ему длинный переход до Нагасаки, с удоволь­ ствием предложил мне из своих запасов 6 ведер вина, а за неимением стекол вынул из люков все стекла, какие только было возможно. Многих, может быть, это вино спасло от неминуемой могилы.

От г. Корсакова и офицеров я узнал об их кампа­ нии в Татарском проливе, изложенной уже в записках В. Р. К.1, напечатанных в Морском сборнике, и, между прочим, о блистательном опыте над сахалинским уг­ лем, которым шхуна уже топила печи машины.

23 октября раздался грустный для меня свисток; пары зашумели, якорь подняли, и шхуна плавно выш­ ла из гавани. Грустное прости, и прости надолго, тя­ жело отдалось в душе моей. Я был на вельботе с Гав­ риловым. Крепким восточным ветром накануне лед вынесло из бухты, и мы, продержавшись под веслами, пока шхуна не скрылась за мысом, беспрепятственно возвратились на «Иртыш», где была наша квартира.

Октябрь прошел благополучно, больных было не­ много. Казармы поспели по крышу, печи были сложе­ ны из камня, ломаемого от утесов в гавани, и все шло порядочно. С начала ноября показались слабые приз­ наки цинги. Тогда я еще не имел понятия о силе этой убийственной болезни. Число рабочих рук стало быст­ ро уменьшаться. В это время пришлось отправлять Орлова в Петровское. Куплены были собаки, сделана нарта и наняты проводники. Я обрадовался случаю сообщить кап. Невельскому о нашем положении и, из­ лагая в письме подробно весь ход дела, просил о воз­ можно скорой присылке оленей, хотя бы из посланных дошла только половина,— для освежения команды.

С отъездом г. Орлова мы еще более осиротели. Ожидать было более некого. Все внимание было со­ средоточено на постройке. Мы продолжали жить на «Иртыше»; перебраться на берег офицерам не пред-

1 Воин Римский-Корсаков (ред.).

308

ставилось скорой возможности; дай бог поскорее по­ местить на берегу команду транспорта. Между тем день ото дня становилось холоднее и холоднее. Целый день в капитанской каюте, где мы жили, топили ка­ мин, а ночью, когда огонь не поддерживался, вода в графине замерзала. Несмотря на то что мы кутались в шубы, все же надобно было подумать, чтобы было, по крайней мере, тепло. Но долго пришлось ждать. В на­ чале декабря моя команда перебралась во вновь выст­ роенные казармы, а захворавший офицер с транспорта, подпоручик Чудинов,— в домик, построенный казака­ ми. Начали строить было и офицерский флигель. Но тут цинга стала развиваться с такою необыкновенною быстротою, что более половины команды уже было в постели. На работу выходило едва двадцать человек. К концу декабря число больных увеличилось в такой степени, что на работу едва выходило уже 5 человек. Кое-как я отделал к 1 января 1854 года маленькую комнатку в 11/2 сажени шириною и в 21/2 длиною, ку­ да немедленно и перебрался. В ней мы встретили Но­ вый год. Я, не бравши никогда карт в руки, сел на этот раз играть в преферанс. 7 января перебрался ко мне Гаврилов и кондуктор Баскаков, и тут мы не­ сколько отогрелись. Между тем на «Николае» устрои­ лись иначе: палубу завалили ельником и толстым сло­ ем снега, в каютах везде поставили камины и, свезя больных на берег, стали поживать. Крепкое и новое судно с двойной палубой над каютами достаточно со­ противлялось суровой зиме, и 30° мороза были для его обитателей менее чувствительны, нежели на «Иртыше».

Так как свежего ничего у нас не было, то для поддер­ жания здоровья Гаврилов предложил, по неимению дичи, стрелять ворон. За ворону была положена плата 20 к. сер. Люди принялись за дело, и теперь, когда уже все это черное время миновало, я не могу вспо­ минать без смеха все гастрономические наставления Гаврилова повару об искусстве жаренья вороны. По­ пробовали — на безрыбье и рак рыба. Несмотря на все это, с половины января начали умирать. Первою жерт­ вою этой убийственной болезни был несчастный Чуди­ нов, который умер почти скоропостижно. Самая ужас­ ная смерть была с 15 января по 15 февраля; редкий день проходил без покойника, зато иногда по три сря­ ду. Излагать это в спокойном состоянии духа и теплом

309