Khrestomatia_po_istorii_Dalnego_Vostoka_Kniga_1

В период работы Амурской экспедиции была зало­ жена основа для заключения Айгунского (1858 года) трактата и подписания в 1860 году Пекинского дого­ вора, согласно которому русско-китайская граница ус­ танавливалась по рекам Амуру и Уссури и далее по реке Сунгаче, озеру Ханка и на юг до моря. Так искон­ ные русские земли, открытые нашими первопроходца­ ми, обрели своего законного хозяина.

***

Итак, Амур — река надежд и подвигов русского на­ рода — в середине прошлого века снова позвал к себе первопроходцев. Начало героической народной эпопеи по освоению и заселению Приамурья положили пер­ вые амурские сплавы. Они были организованы генералгубернатором Восточной Сибири Н. Н. МуравьевымАмурским и явились новым проявлением мужества и героизма русского народа. Амурские трудные версты стали маршрутами подвига не одиночек, как раньше, а огромных людских масс, пришедших сюда за волей и счастьем. Но пока новые земли ничем не могли пора­ довать их. Они ждали человеческого труда.

Несомненно, что участники первых сплавов горди­ лись необозримыми просторами края, где им предстоя­ ло жить. Понятна и та душевная торжественность, с какой участники первого сплава встретили величавый Амур.

«Вступив в воды реки Амура,— пишет один из участников,— флотилия 20 мая подошла к месту, где 165 лет назад существовал Албазинский острог, следы которого были еще видны. У этого пустынного холма, священного по преданиям, заиграла музыка на флоти­ лии, на всех судах скомандовали на молитву, все вста­ ли и сняли шапки. В этом молитвенном приближении к месту древнего обиталища наших соотечественников, уже давно почивших, слышалось благоговейное почи­ тание потомков к историческому пепелищу».

Первые амурские сплавы, трудные и незабываемые, явились прологом эпопеи хозяйственного освоения вновь приобретенного края, его заселения и преобразо­ вания. Тогда, в середине прошлого века, все было первым. И постройка первого парохода на шилкинских верфях, и первый проход по амурскому фарватеру, и первая срубленная наспех изба для первых поселен­ цев.

290

Чите и в Шилкинском заводе плыли до Усть-Стрелки (место слияния Шилки с Аргунью) двадцать пять дней. Не плавание, а таскание барж по мелям, так что без всяких метафор можно сказать, что мы не плавили груз, а перетащили его на плечах рабочих. Из 32 барж станет на мель одна, и все остальные должны остано­ виться, чтобы ее снимать. В это время безъякорные баржи не могли остановиться, валят на другие и вза­ имно ломают друг друга. Судите же, сколько потерян­ ного времени, когда их станет на мель пять и более, люди изнемогали в утомительных работах — и мы часто продвигались обратным ходом, то есть принуждены были выводить баржи назад против течения, чтобы выйти из безысходной обмелевшей протоки».

А вот как описал плавание по Амуру П. Кропоткин, сопровождавший в те годы один из сплавов:

«Мы тронулись в путь, как только ослабела ярость бури. По расчетам мы скоро должны были обогнать два отряда барж, но прошел день и два, а караванов не было и следа. Где-то, у одного крутого берега, вид­ нелись какие-то бревна; но ни складов, ни людей не было видно. Начальник сплава потерял сон и аппетит и выглядел так, как будто только что перенес тяжелую болезнь. С утра до вечера он сидел неподвижно на палубе и шептал: «Все пропало, все пропало!» В этой части Амура поселения редки, и никто не мог дать нам никаких сведений. Началась новая буря. Вечером, когда мы добрались наконец до одной деревни, нам сказали, что баржи не проходили, но что накануне

сплава, начатые в 1854 году, решили свою задачу. На Амур твердой ногой встали русские крестьяне, забай­ кальские казаки, линейные солдаты. Все они представ­ ляли собой первопроходцев-засельщиков, которым предстояло закрепиться на приамурской земле, пустить здесь крепкие корни. Первые пионеры русского засе­ ления Амура разместились в землянках и приступили

292

к расчистке тайги и постройке домов. К осени 1855 го­ да первые избы переселенцев уже были готовы и в течение лета расчищены земли под огороды и небольшие посевы озимого хлеба.

Первый бич, свалившийся на переселенцев, был тиф. Он начался еще во время сплава и не прекращался в течение года. Вторым бичом стала цинга, которая тоже принесла немало бед.

Но простые русские люди — крестьяне, казаки му­ жественно переносили все невзгоды. Им пришлось ис­ пытывать лишения во имя того, чтобы эту дальневос­ точную землю обустроить, освоить эти новые, необжи­ тые места для себя и своих потомков.

Закрепление переселенцев во вновь обретенном крае несомненно было бы более интенсивным и про­ дуктивным, если бы царские власти больше заботи­ лись об их нуждах.

Вот как описывает мытарства переселенцев, этих

«Где плыли Амуром, где на веревках по земле тянули плоты и баржи. По пояс в воде перебирались через гнилые болота, пугливо обходили места, где над нежной прозрачной зеленью глухо и зловеще всхлипывала бездонная трясина, грозя втянуть, всо­ сать в себя все живое и мертвое. Шли дремучей тай­ гой,— стояла она на пути мрачной, недоброй стеной. Гибли люди от напряжения, лишений, простуды; жи­ вые, оставшиеся на муки, расцарапывали тело в кровь: на людей и скот валом валили тучи, неисчислимые полчища мошкары, комара-гнуса, слепней, простужен­ ные тела покрывались чирьями, чесотка мокрела меж­ ду пальцами изъеденных ног и рук.

Шли, сгорая под жгучими лучами взбесившегося солнца. Шли под потоками ливней; тоскливо погляды­ вали на небо — все оно было в нависших плотных чер­ ных тучах. Шли. Искали новую жизнь, новую правду.

Крестный путь! На ребятишек больно глядеть — па­ дали один за другим. Отцы, матери, бабки безотрадно, отчаянно крестились, рыли могилы.

Шли дальше и дальше! По бокам проложенной до­ роги оставались свежевыструганные кресты на безы­ мянных могилах. Бабы по ночам прижимались к мужь­ ям, причитали о скорой гибели, о смертушке: земля

293

враждебна, не хочет принимать новоселов, всем один конец!

Мужики тяжко вздыхали, утирали шершавыми ру­ ками мокрые щеки жен, сурово цыкали на них.

Шли!..

Особенно устрашились переселенцы, как стали спус­ каться вниз по Амуру: тайга, звери неведомые!

Партию переселенцев сопровождала охрана из пяти­ десяти солдат с офицером князем Волконским во гла­ ве. Но что сделает охрана, если нападут сотни волков или тигров? У крестьян — допотопные ружьишки, да и то не у всех».

Трудно, необычайно трудно давалась земля при­ амурская русскому первопроходцу. Но, несмотря ни на что, шел упорно и настойчиво русский человек к наме­ ченной цели.

Шли и верили, как говорил великий критик Н. А. Добролюбов, в то, что «близ устьев всех рек, впадающих в Амур, — Уссури, Буреи, Зеи, Сунгари, где устроены наши посты, со временем разовьются города!»

Г. И. НЕВЕЛЬСКОЙ

РУССКИЙ ФЛАГ НАД ПРИАМУРЬЕМ ПОДНЯТ

(главы из книги «Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России»)

По прибытии в Петербург 28 января 1850 года я явился к князю Меньшикову и представил ему все чис­ тые и черновые журналы и карты наших исследований и открытий, а вместе с этим и рапорт Н. Н. Муравье­ ва о том, что, ввиду сделанного мною открытия, в на­ вигацию же 1850 года необходимо занять устье Амура 70 человеками воинских чинов. Для исполнения этого Н. Н. Муравьев просил князя Меньшикова о моем наз­ начении в его распоряжение. Князь принял меня весь­ ма благосклонно и объявил, что хотя государь, весьма довольный моим смелым поступком, простил меня за то, что я, не получив еще его повеления, решился итти к устью Амура и в его лиман, но граф Нессельроде и большинство членов Особого Комитета, председателем которого являлся граф, обвиняли меня за таковую дер­ зость и сообщили императору о своем сомнении в спра­

294

ведливости моих открытий на том основании, что «они совершенно противоречат представленному в конце 1846 года докладу графа Нессельроде и донесению ба­ рона Врангеля по тому же вопросу, а равно и донесе­ ниям нашей миссии в Пекине». На это я отвечал кня­ зю, что заключение графа Нессельроде и большинства Комитета, как он изволит увидеть из представленных ему документов, совершенно ошибочное и для меня и всех моих сотрудников оскорбительное. «Кроме того,— сказал я,— правительство всегда может проверить, в какой степени справедливы мои донесения Вашей свет­ лости, доведенные до государя, и если они окажутся согласованными с мнением графа Нессельроде и боль­ шинства Комитета, то я подвергаюсь строжайшей ответственности, гораздо более строгой, чем та, какую уже определили, а потому почтительнейше прошу Вашу светлость защитить меня и моих сотрудников от подоб­ ных нареканий».

С особым вниманием князь А. С. Меньшиков рас­ сматривал карты и журналы и выслушивал мои объяс­ нения о причинах, по которым мои знаменитые пред­ шественники могли весьма легко впадать в ошибки и приходить к ошибочным заключениям об этих местах. Затем князь объявил мне, что он вполне уверен в справедливости моих открытий и их важности и впол­ не разделяет мнение Н. Н. Муравьева о необходимости немедленного занятия устья реки Амура и, наконец, что министр внутренних дел Л. А. Перовский вполне этому сочувствует, но в Особом Комитете под председа­ тельством графа Нессельроде, в котором представле­ ние Н. Н. Муравьева будет рассматриваться и куда меня, вероятно, потребуют для объяснений, встретил огромное противодействие этому делу; князь предлагал мне быть готовым к этому и быть смелым в Комитете в объяснениях, а равно приказал мне немедленно явиться к Л. А. Перовскому и объяснить ему все то, что я ему говорил, «ибо в Комитете,— прибавил князь,— одни только мы с Перовским будем отстаивать вас и представление Муравьева о необходимости немедленного занятия устья реки Амура».

На другой день я явился к Льву Алексеевичу Пе­ ровскому. Он принял меня с полным радушием и со­ чувствием к этому делу. Выслушав со вниманием мои объяснения, он сказал: «К несчастью, графы Нессель­

295

роде и Чернышев, а за ними Сенявин (директор ази­ атского департамента) и Берг — члены Комитета, в котором будет рассматриваться представление Н. Н. Му­ равьева, совершенно иного мнения, нежели он. Опираясь на сообщения нашей миссии в Пекине и донесения Врангеля, они уверяют государя, что ваше донесение ошибочно, и опасаются столкновения с китайцами, ко­ торые будто бы имеют на Амуре огромные силы и крепости, вполне достаточные для отражения вторже­ ния в реку с моря. Вас призовут в этот Комитет, и вы должны быть готовы выдержать сильную атаку со сто­ роны графов Чернышева и Нессельроде, которые сер­ дятся на вас и на Муравьева за то, что он, вопреки высочайшему повелению, остановил экспедицию Ахте, и за то, что без их участия государь утвердил инст­ рукцию, разрешавшую вам произвести опись Амура и Амурского лимана».

Такой прием и объяснения со стороны князя Мень­ шикова и Л. А. Перовского весьма естественно возбу­ дил во мне энергию и силу, чтобы бороться со всеми

в Особый Комитет под председательством графа Нес­ сельроде, в котором император Николай Павлович по­ велел рассмотреть упомянутое представление Н. Н. Му­ равьева.

Граф Чернышев объяснил мне, какому бы строгому наказанию я должен был подвергнуться за опись ли­ мана и устья реки, не получив на то высочайшего со­ изволения и предписания князя Меньшикова. Затем он, граф Нессельроде и Сенявин сказали, что они, пола­ гаясь на знаменитый европейский авторитет моих пред­ шественников и на донесение столь же знаменитого адмирала Врангеля, уверены, что я ошибся при своих исследованиях лимана и устья реки. Наконец, они изъ­ являли удивление, каким образом возможно занять устье реки с такой ничтожной силой (70 человек), ка­ кую указывает Муравьев.

На это, поддерживаемый князем Меньшиковым и Л. А. Перовским, я с почтением отвечал: «Отправляясь из Петропавловска для описи лимана, я исполнил долг мой. Миловать и наказывать за это меня может толь­

296

ко один государь». Затем, объяснив им все неблаго­ приятные обстоятельства и случайности, по которым могли мои знаменитые предшественники притти к фальшивым заключениям, я сказал: «Мне и моим сот­ рудникам бог помог рассеять эти заблуждения и рас­ крыть истину. Все, что я сообщаю, так же верно, как верно то, что я стою здесь. Что же касается до китай­ ской силы, то сведения об этом, доставленные миссией из Пекина, неправильны. Не только китайских сил, но и малейшего китайского правительственного влияния там не существует. Гиляки, там обитающие, находятся в самом диком состоянии и вовсе не воинственны. Ги­ ляки считают себя от Китая независимыми, и весь этот край, при настоящих открытиях, то есть возможности проникнуть в него с юга из Татарского пролива, может сделаться добычей всякого смелого пришельца, если мы, согласно представлению генерал-губернатора, не примем ныне же решительных мер.

Я сказал все, и правительство в справедливости мной сказанного может легко удостовериться».

После этого князь Меньшиков сообщил, что он тща­ тельно рассматривал все мои, даже черновые, журна­ лы и находит, что открытия мои справедливы, а пото­ му он, а за ним и Л. А. Перовский считают крайне необходимым не только утвердить представление Н. Н. Муравьева, но и усилить наши действия тща­ тельным наблюдением за лиманом, Амуром и берега­ ми Татарского пролива с крейсирующего там военного судна.

Между тем большинство членов Комитета, и в осо­ бенности графы Нессельроде и Чернышев, считали не­ обходимым придерживаться состоявшегося 15 февраля 1849 года высочайшего повеления об основании зимовья на юго-западном берегу Охотского моря, для того, что­ бы Российско-Американская компания могла произво­ дить там расторжку с гиляками. Вследствие этого 3 февраля 1850 года и последовал указ на имя генералгубернатора:

1) В заливе Счастья или в какой-либо местности на юго-западном берегу Охотского моря, но отнюдь не в лимане, а тем более на реке Амуре, основать зи­ мовье:

297

2)В зимовье том Российско-Американской компа­ нии производить расторжку с гиляками, но ни под ка­ ким видом и предлогом не касаться лимана и Амура.

3)Для основания этого зимовья, а равно и для охранения его взять 25 человек матросов и казаков из Охотска.

4)Исполнение этого произвести под наблюдением

ипо распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири, в непосредственном ведении которого и долж­ ны состоять все действия этой экспедиции.

5)Для приведения в исполнение на месте этого указа, а равно и для выбора места для зимовья в рас­ поряжение генерал-губернатора командировать капи­

тана 2-го ранга Невельского.

Втот же день, на основании положения о Сибири,

ябыл произведен в следующий чин — капитана 1-гo ранга и назначен для особых поручений к генерал-гу­

бернатору.

С такой инструкцией я 27 марта явился к Н. Н. Му­ равьеву в Иркутск, а 3 апреля вместе с М. С. Корса­ ковым, командированным в Охотск для наблюдения за переносом этого порта, отправился в Якутск и оттуда в Аян. Из Аяна на транспорте «Охотск» с 25 челове­ ками команды прибыл 27 июня в залив Счастья, где и нашел Орлова, посланного сюда, как сказано было выше, по распоряжению генерал-губернатора. При Ор­ лове переводчиками были гиляк Позвейн, знавший по-тунгусски, и тунгус Афанасий, говоривший по-рус­ ски.

Здесь Д. И. Орлов сообщил, что: 1) река Амур близ устья вскрылась 8 мая. Северная часть лимана и за­ лив Счастья, а также все пространство моря к северу от лимана были затерты льдами до 20 июня, так что достигнуть устья реки Амура через лиман из залива Счастья не представляется возможным ранее 20 июня;

гиляков, было чистым гораздо раньше, чем судно с юга

298

в исходе марта, то есть пятью неделями ранее, чем устье самого Амура.

Тщательно осмотрев вместе с Орловым берега за­ лива Счастья, мы нашли, что кошка, образующая вос­ точный берег этого залива, представляет единственную местность, к которой могут подходить суда с моря для передачи грузов, почему 29 нюня 1850 года мы и зало­ жили здесь зимовье, названное мною Петровским.

На основании сведений, полученных мною от Ор­ лова, нам нельзя было оставаться в Петровском: вопервых, оттуда невозможно было следить за устьем Амура, за южной частью Амурского лимана и за побе­ режьем Приамурского края, а во-вторых, прежде чем представится возможность достигнуть из Петровского этих мест, иностранцы, пришедшие на судах с юга, могут утвердиться в них. Кроме того, постоянное заня­ тие залива Счастья было бесполезно для нас еще и в том отношении, что залив этот, подобно Охотску, Аяну и вообще всем заливам Охотского моря, до исхода июня бывает затерт льдами, и суда в заливе Счастья, так же как и в упомянутых заливах, без вытягивания на берег зимовать не могут. В этом заливе, следовательно, не могло быть и порта. По этим причинам я решился итти в реку Амур и там: 1) исследовать, не имеется ли близ устья реки местности, удобной для зимовки судов; 2) разведать, в какой степени досто­ верны сведения, доставленные Орловым, о состоянии южной части лимана и реки; 3) узнать, в какое время появляются иностранные суда в Татарском проливе и не подходят ли они к лиману, и 4) на основании полу­ ченных таким образом данных действовать ныне же решительно для достижения главной цели, объяснен­ ной в представлении моем генерал-губернатору в но­ ябре 1849 года.

С таким намерением, взяв с собою переводчиков: гиляка Позвейна и тунгуса Афанасия, с шестью чело­ веками вооруженных матросов я отправился из Пет­ ровского по северному каналу лимана на шлюпке, воо­ руженной однофунтовым фальконетом, в реку Амур, оставив Д. И. Орлову следующее распоряжение:

«К 1 августа прислать на оленях через горы на мыс Куегда двух матросов с топографом, которые и долж­ ны там ожидать до 10 августа; если же к этому вре­ мени я туда не приду, то принять энергичные меры к

299