Khrestomatia_po_istorii_Dalnego_Vostoka_Kniga_1

— Я кое-что поразведал по дороге из Якутска, да хочу расспросить и здешних охотников... Без белки не

обойтись... А ты говоришь, китайский торг исследовал? Наверное, для графа старался? Интересно...

После чая перешли в обширный кабинет. Густой смолистый запах свежеструганной сосны шел от высо­ ких, чистых и гладких стен. Красивый и простой ри­ сунок искусно подобранных досок украшал их лучше входящих в моду обоев. Еще красивее были широкие лиственные доски пола, как бы окаймленные рядом продольных темных линий, ровно протянувшихся под прозрачной вощаной полировкой. Тяжелые полки по стенам сплошь уставлены книгами. Еще не разобран­ ными журналами на европейских языках наполнены и расставленные в беспорядке только что открытые ящики. Громадный, тяжелый письменный стол, нак­ рытый зеленым сукном, и большие кожаные, кресла дополняли обстановку, Кабинет бодрил легкой про­ хладой и свежим запахом леса.

— Однако у тебя тут уже целая библиотека,— заметил Шелихов, показывая на полки и ящики.

— Это граф Александр Романович, дай бог ему здоровья, печется обо мне. Не знаю, что и делал бы без его помощи... А теперь блаженствую: утром детей своих учу, потом сам учусь и не скучаю, хотя, приз­ наться, боюсь, затоскую,— не привык к такому одино­ честву... Есть тут у меня на полке и твое «Странство­ вание в Америку», читал... Неужто с Натальей Алек­ сеевной ездил?

— Да, с ней, а только книгой сей, Александр Ни­ колаевич, недоволен я, ох как недоволен!.. Издана она без моего ведома... Многого бы в ней не допустил,— с сердцем и как-то беспокойно сказал Шелихов.

Радищев с недоумением посмотрел на него и спро­ сил:

—А как теперь идут твои американские дела?

—Что же, Александр Николаевич, идут кое-как. Вот главного управляющего нового подыскал, каргопольского купца Баранова. Смелый, крепкий и при­

лежный мужик, будет польза, но все-таки скажу, не то, что надо... Тебя бы туда... Дорого бы дал!.. Раз­

240

А. ДАВЫДОВ

ДВУКРАТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В АМЕРИКУ МОРСКИХ ОФИЦЕРОВ

ХВОСТОВА И ДАВЫДОВА, ПИСАННОЕ СИМ ПОСЛЕДНИМ

(главы из книги)

1802 год, апрель. В один день, как я с месяц был уже болен, приходит ко мне лейтенант Хвостов и сказыва­ ет, что он отправляется в Америку. На вопрос мой, каким образом сие случилось, узнал я от него, что он вступил в Российско-Американскую компанию... дол­ жен был ехать чрез всю Сибирь до Охотска, сесть тамо на судно компании и отплыть в американские ее заве­ дения. Сей случай возобновил всегдашнюю страсть мою к путешествиям, так что я в ту же минуту решил­ ся ехать в Америку, и тот же час пошел объявить мое желание господину Резанову, бывшему главным участ­ ником в делах компании. Дело сие не трудно было сла­ дить. По именному его императорского величества ука­ зу позволено было морским офицерам, кто пожелает, не выходя из флотской службы и получая половинное жалованье, вступать в Российско-Американскую компа­ нию... Желание видеть столь отдаленные края, побы­ вать на морях и в странах малоизвестных и редко по­ сещаемых не позволяло нам много размышлять о собственных своих выгодах.

Приготовив таким образом самые нужные только вещи к путешествию, долженствующему быть столь продолжительным, в 11 часов ночи выехали мы из Пе­ тербурга, в провожании всех своих приятелей. За ро­ гаткою простились с ними, сели на перекладную теле­ гу, ударили по лошадям и поскакали... в Америку. Я не могу точно описать тогдашнего беспорядка мыс­ лей моих. Покуда суетливость и сборы в дорогу зани­ мали меня, по тех пор приятная о путешествии мысль, казалось, ничем другим не была разрушаема; но когда остались мы двое в кибитке, когда наступившее молча­ ние не препятствовало предаваться различным мыслям и стремление колес напоминало нам, что путь сей уже начался,— тогда сердце мое стеснилося, радости исчез­

242

друзьями своими, прощаюсь на весьма долгое, может быть, время; иду туда, где лишен буду всех удоволь­ ствий и удобств жизни; иду, не сказавшись родным, кои, конечно, огорчены будут сим моим предприяти­ ем — тысяча других сим подобных мыслей расстраи­

лекий путь, увидеть много необыкновенных вещей, побывать в местах, в которых редкому быть случится, приобресть новые познания и, может быть, сделать себе в мореплавателях некоторое имя: все сне возбуж­ дало во мне любопытство и льстило моему честолюбию. Я уже наперед представлял себе то чрезвычайное удовольствие, когда по окончании столь трудного путе­ шествия возвращусь назад, увижу опять родных сво­ их, друзей и буду рассказывать им случившиеся со мною приключения, как провождал я время и как странствовал по безвестным морям и островам... Про­ шедшие труды воспоминаю, воспоминаются с приятностию. Я был уверен, что после всех претерпений удо­ вольствия сделаются живее, что все будет играть в гла­ зах моих; словом сказать: я думал, что после сего путешествия потекут для меня дни златого века и пе­ чали никогда не помрачат моего счастия. Сии мечта­ ния попеременно наполняли мою голову, так что я иногда смеялся, иногда плакал и в таком состоянии

духа доехал до Ижоры.

Читателю может показаться странным таковое вступление к путешествию, но я надеюсь получить из­ винение, когда скажу, что мне было 18 лет, что я начинал только жить в свете и что круг знакомства был друзьям составляли единственное блаженство души весьма тесный. Любовь к родным, привязанность к моей. И так разлучаясь с ними, казалось мне, что я разлучаюсь с целым светом, ибо что для нас миллионы незнакомых? Сильное душевное возмущение не скоро успокаивается. Время укрощает его постепенно.

...Товарищ мой был в таком же состоянии.

243

чали уменьшение населения, хотя места сии могут иметь несравненно большее. Земля почти всюду пре­ красна и плодоносна; проехав Уральские горы, место­

положение становится по большей части ровное, особ­ ливо по Барабинской степи.

17 июля в 9 часов утра, переправившись чрез реки Иркуту и Ангару на пароме, приехали мы в город Ир­ кутск, который может назваться главным в Сибири...

Иркутск заключает в себе около 3000 домов и 25 000 жителей, в том числе много купцов, из которых иные весьма богаты и производят обширные торги. Все китайские товары, вся мягкая рухлядь, привози­ мая из Восточной Сибири, Камчатки и Америки, и все иностранные и российские товары, идущие в Кяхту, в Восточную Сибирь, Камчатку и Америку, проходят

неминуемо чрез Иркутск, что доставляет большие сему городу выгоды.

...На Алдане нашли шесть лошадей, нанятых для нас компанией по 50 рублей за каждую... да еще 10 почтовых лошадей... и при них четырех якутов на осо­ бенных лошадях. С нами же, для своей безопасности шла

почта.

Перешед Белую... бродом, поехали весьма частым лесом и претопким болотом. В недальнем расстоянии оставили медведя... Наконец лошади так устали, что многие падали уже, и мы принужденными нашлись ночевать посредине болота. Только что легли спать, закутавшись шинелями, как пошел проливной дождь, который промочил нас в четверть часа насквозь. Я ве­ лел накрыть себя войлоками из травы, кои кладут на

лежал до того времени, как услышал, что лошади осед­

244

вая слабость покажется смешною, но пусть они посудят о сем не прежде, как не спавши 11/2 суток и пробыв более половины сего времени на дожде, не имея на себе ни сухой нитки: тогда только заключения их мо­ гут быть справедливы.

1802 год. Июль.

...Проехав верст 5 по дороге, остановились в 1 часу пополудни кормить лошадей. Едва успели разбить палатку и развести огонь, как услышали очень близко два ружейных выстрела, от которых якуты наши тот­ час упали ниц, и в то же время с разных сторон поя­ вилось семь человек, из коих двое шли прямо к нам, имея совсем готовые ружья. Не ожидая ничего добро­ го от таковой встречи, стали мы хвататься за свои замоклые ружья. Хвостов, не могши скоро достать своего, с одною саблею побежал навстречу к ним и, подошед к атаману, спросил: что вам надобно? Как вы сме­ ли подойти к военным людям? Положи ружье, или я велю по вас стрелять. Сей смелый поступок устрашил атамана. Он велел товарищам своим положить ружья и сказал: мы видим, что вы военные люди, и ничего от вас не требуем... Они уверяли, что они совсем не такие разбойники как об них разумеют; что бежали от крайностей и тяжкого содержания, что берут от купцов нужное только им и что никогда не решатся убить

кого-либо, иначе как защищая себя.

Поутру отправились мы в путь без всякого помеша­ тельства от наших соседей.

1802. Июль.

В пяти верстах от Сокольего камня перешли вброд Огненную речку, получившую имя сие по чрезвычайно быстрому её течению. Брод был так глубок, что мы во время самого проливного дождя ехали по пояс в воде; и можно было сказать, что мы между небом и землею

пробрались сквозь воду.

... Дорога охотская и без того трудна, но на сей раз стеклось еще и множество препятствий. Признаться должно, что осы, овода, комары, варнаки, дожди, бро­ ды, были такие обстоятельства, от которых или всякое терпение должно было сокрушиться, или всякая нетер­ пеливость окрепнуть.

1802 год. Август.

...Чем более приближались к морю, тем лес стано­ вился мельче; наконец начался кустарник, а на взморье

245

и ничего не было. Приехав к месту Амунки, находя­

ба, кувыркание водоземных животных и шум вечно разбивающегося на отмелых берегах волнения произ­ вели во мне такое удовольствие, которого я изобразить не могу. Мне казалось, что все неприятности уже ми­ новали и я приехал на свою стихию. Необозримость океана, который вскоре переплывать должен буду, пре­ зирая всю ярость волн, поселила во мне какое-то удо­ вольствие, и я готов был в ту же минуту пуститься в море.

В десяти верстах от Амунок находится город Охотск. Когда подъезжаешь к оному, то прежде на­ чинаешь видеть церковь и колокольню, а потом уже и весь город, в который мы въехали в 6 часов пополудни.

1802. Август.

Мы очень скоро познакомились с живущими в Охотске и с управляющим делами компании Г. Поле­ вым, человеком очень умным и любезным. Судно «Елисавета», на коем должно было нам отправиться в Аме­ рику, вооружалось, но столь дурно, что надлежало все переделывать. Работа не могла быть успешна, ибо экипаж состоял из одного токмо хорошего боцмана Семчина. а впрочем, все были промышленные, то есть люди, нанятые ныне в разных местах Сибири для от правления в Америку и которые не видали еще моря. К сему должно прибавить, что судно построено из лесу,

Я истинно не мог себе представить, чтобы в нынешнем состоянии мореплавания могли где-либо существовать столь худые суда, как в Охотске.

...1802 год. Август.

...Для выхода судов ожидают приливу, который входит в устье рек с чрезвычайною быстротою... При­ том, чтобы не было свежего с моря ветру, который всегда производит на баре великое и крутое волнение, делающее выход в море совершенно невозможным. Многие суда разбились оттого, что почитали ни во что сию опасность...

С полуночи начали верповаться, но лоцман наш не

246

знал хорошо манихи (возвышение моря в необыкно­ венное время, которое не подчинено никаким вычисле­ ниям), течение переменилось гораздо скорее, нежели мы ожидали; верпы, коими тянулись, — ползли; судно от сего прижало к мели и зыбью довольно сильно уда­ ряло. Однако вода скоро смыла, судно обмелело и ле­

Я пошел в сие время на ют, сорвался в рулевую дыру и больно убился о крючья, почему принужден был сой­ ти в каюту отдохнуть. Но оная была полна дыму, и никто не ведал, отчего сие происходит. Знав, что под каютою лежит более пятидесяти пуд пороху, я вышел на палубу, дабы доискаться, откуда дым, о котором коль скоро узнали, то произошло превеликое смятение. Наверху много было приехавших из городу, и все кри­ чали: «Дым, огонь, пожар, погибаем!» — и тому по­ добное. Стоявшие на берегу саженях в пятидесяти от нас побежали далее, опасаясь, конечно, быть убиты­ ми, если бы взорвало порох. Но оный скоро вытащили и положили на гребные суда, потом нашли два тюка теплой стреньги, коей сначала и приписали причину дыма; однако после узнали, что дым из кухни про­ бирался сквозь палубы в каюту, где, находя отвер­ стие, выходил чрез двери, ибо коль скоро погасили на кухне огонь, то весь дым из-под палубы вышел и бо­

тенант Хвостов — начальник оного, я, штурман, под­ штурман, боцман, трое матросов, 34 промышленных, два алеута с Лисьих островов, один американец с по­ луострова Аляски, приказчик, помощник его и два на­ ших человека. К ночи сделался крепкий ветр со шква­ лами ННО; поутру ветр стих. Вечером видел я одного из старых мореходцев компании. Он едва знал, что такое компас и карты, но ходил по морю хотя мед­ ленно, однако довольно счастливо. Тут вспомнил я пословицу: счастье лучше богатства...

Дождь продолжался до 4 часов пополудни. Около судна плавали утки малого рода. Имея довольно сво­ бодного времени, мы читали о бедственном состоянии английского корабля «Центавра» под командою капи­

247

тана Энгельфильда, который спасся с 13 или 15 только человеками изо всего бывшего с ними военного и ку­ печеского флота. Хотя подобное несчастие легко могло и с нами случиться, однако ж описание сие нас не потревожило. Может быть, оттого, что мы неохотно вдаемся в размышление о бедствиях другого, когда сами к тому близки.

Может быть, не бесполезно будет упомянуть здесь о мореплавании русских промышленников по Восточно­ му океану. Оно и поныне в весьма худом состоянии, а прежде было еще и того в худшем: чрезвычайная отдаленность доставать искусных в морском знании людей, дороговизны припасов и всякого рода снарядов, корыстолюбие частных правителей, закоренелые при­ вычки, вредное правило вместо поправления скрывать худое и другие подобные тому причины не позволяют иначе, как весьма тихими и медленными шагами вос­ ходить оному на степень желаемого изрядства. Таить сии обстоятельства есть то же, что хотеть, дабы оные не приходили никогда в лучшее состояние...

Судно, отправившееся из Охотска, не доходит ни­ когда в тот же год до Кадьяка. Мореход боится оста­ ваться в море долее начала сентября. Как скоро насту­ пит сей месяц, он, увидев берег, приваливает к оному в заливе или в немного закрытой губе, выбирает, где берег песчаный, то есть мягкое место, вытаскивает на оное судно свое, строит для людей землянки, кормит их ловимыми зверями и рыбою до июля месяца, ибо с сего только времени, по его счету, начинается безопас­ ное плавание; тогда стаскивает судно и отправляется далее... Бывали примеры, что суда из Охотска на Кадьяк приходили в четвертый только год, потому что плавают самое короткое время, идут с благополучны­ ми только ветрами, а при противном лежат на дрей­ фе, хотя бы он был самый тихой, ибо не имеют поня­ тия о лавировании. Если в сие время течением или крепким ветром отнесет судно от берега, то стараются опять перехватить оный, где бы то ни было, дабы отту­ да взять выученный курс; в противном случае подвер­ гаются величайшим бедствиям. Случалось, что суда были носимы по месяцу и по два, не зная, в которой стороне у них берег. Люди тогда доходили до крайно­ сти от недостатка пищи, а еще более воды, съедали даже сапоги свои и кожи, коими обертывался таке-

248

лаж. Суда оттого или вовсе пропадали, или теряли множество людей, или доходили поздно до назначен­ ного места, истратив весь везомый ими груз. Несчастия сии, происходившие от невежества, приписывались судьбе, и никто не помышлял об отвращении оных.

куда идти, мучась притом нестерпимо от неимения воды, решились они положиться на волю божию.

на фордевинд, прошли мимо какой-то земли и наконец на 18 сутки увидели другую. Люди так обрадовались оной, что, перекрестясь, под всеми парусами взошли на берег. То был остров Афогнак, что севернее Кадья­ ка и на последнем было уже тогда заведение Шелихова под начальством Баранова...

Судно «Орел», шедшее из Берингова залива на Кадьяк, положило шквалом набок. Мореход был в каюте, из которой не могли его вызвать, ибо он, читая молитвы, отвечал: «Теперь уже власть божия». Нако­ нец один промышленник посмелее других, видя, что ни мореход и никто не хотят избавить их от погибели, отдал шкоты у парусов, и судно поднялось.

Подобные сему примеры бывали не редки. Сии новые аргонавты, плававшие также за звериными ко­ жами в Америку, достойны гораздо более удивления, нежели бывшие под предводительством Язона; ибо при равном невежестве и недостатках в способах дол­ жны переплывать несравненно обширнейшие и нимало им неизвестные моря. К совершенному незнанию мо­ реплавания должно еще прибавить безначальство, ибо промышленные не имели никакого уважения к море­ ходам своим, коих они часто бивали или заколачивали в каюту... Хвостов и я были первые морские офицеры, вступившие в Американскую компанию: посему всяк

249