Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 3. - 2000

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Подаляк Н.Г. Ганзейские города в борьбе против мекленбургских герцогов во второй половине XV в. // Ежегодник германской истории. 1984. М., 1986.

Chroniken derdeutschen Stadte. Uibeck, 1897. Bd. 26. Daenell E. Die Bliitezeit der deutschen Hanse. B., 1906. Bd. 2. Hanserezesse. Leipzig, 1881-1883. Abt. 3, Bd. 1-2.

Hansisches Uikundenbuch. Halle, 1876. Bd. 1; 1899. Bd. 8; 1907. Bd. 10; 1916. Bd. 11.

Koppmann K. Geschichte der Stadt Rostock. Rostock, 1887.

Korner A. Cronica novella // Hrsg. von J. Schwalm. Gottingen, 1895.

Krabbe O. Die Universitat Rostock im 15. und 16. Jahrhundert. Rostock, 1854. Krantz A. Wandalia. Frankfurt, 1580.

Sauer H. Hansestadte und Landesfiirsten. Koln; Wien, 1971.

Schildhauer J. Soziale, politische und religiose Auseinandersetzungen in den Hansestadten Stralsund, Rostock und Wismar im ersten Drittel des 16. Jahrhunderts. Weimar, 1959.

Schnitzler E. Das geistige und religiose Leben Rostocks am Anfang des Mittelalters. Munster, 1940.

Schroder MS>. Papistisches Mecklenburg. Wismar, 1741.

Von der Rostocker Veide: Rostocker Chronik von 1487 bis 1491 / Hrsg. von

K.Krause // Programm der grossen Stadtschule zu Rostock. Rostock, 1880. Wdchentliche Lieferung alter nie gedruckter Rostocker Urkunden und anderer

Nachrichten. Rostock, 1759.

АНГЛИЙСКИЕ ГОРОЖАНЕ И ЦЕРКОВЬ В XIV—XV ВЕКАХ

Вряд ли кто-нибудь считает, что реформа английской церкви, про­ изведенная в XIV в., была неожиданной. В отношении римско-католи­ ческой церкви в Англии всегда существовала оппозиция и среди мирян, и в среде самого духовенства. В значительной мере успешному противо­ стоянию римской церкви способствовало островное положение страны, и, начиная с нормандского завоевания, папе с трудом удавалось полу­ чать подати из Англии.

К тому же, начиная с Вильгельма Рыжего и кончая Генрихом УШ, на протяжении всех средних веков, в Англии шла борьба между королями и папами за главенство над церковью и контролем за ее доходами. Исполь­ зуя политические затруднения королей, папы старались отстаивать свои права. Тем не менее, во второй половине XTV в. парламент издал первые акты о назначении на церковные должности и о церковном суде (1351, 1353,1390,1393), которые были возобновлены в начале XV века.

Негативное отношение к церкви было подогрето при папе Урбане V, который в 1366 г. потребовал от английского короля уплатить огром­ ную недоимку. Как известно, Иоанн Безземельный, признав себя васса­ лом папы, обязался от своего имени и от имени своих преемников упла­ чивать папству ежегодно подать в 1 тысячу марок. Эдуард Ш 33 года не посылал в Рим этой дани, и требование Урбана V вызвало бурю него­ дования в Англии. Созванный королем парламент единодушно высту­ пил против уплаты недоимки, и с тех пор никаких разговоров о папском сюзеренитете над Англией не было.

130

Поэтому попытки английских горожан отстоять свои интересы в отношениях с церковными учреждениями имели общегосударственные традиции.

Из чего складывалось богатство церкви? По каноническмоу праву доходы и собственность церкви делились на духовные и светские. Ду­ ховные доходы складывались из десятины и пожертвований (денежных и земельных) благочестивых верующих. Светская собственность церк­ ви формировалась за счет приобретения ею движимого и недвижимого имущества. К XIV в. различия между светской и духовной собственно­ стью церкви почти стерлись, и к духовным доходам стали относить только поступления от десятины и апроприированных приходов.

В XIV в., как и в давние времена, десятина собиралась по приходам, которых к 1371 г. в Англии насчитывалось 9 тысяч. Но со второй поло­ вины XIV в. духовные доходы все более переходили в пользу монасты­ рей, и к началу XVI в. не менее половины английских приходов находи­ лось в их руках.

Начиная с VIII в., когда уплата десятины стала обязательной, воз­ ник обычай делить ее на четыре части: первая —епископу, вторая - ос­ тальному духовенству, третья —на содержание церковных зданий и чет­ вертая —на бедных. В Англии король Этельред в начале XI в. утвердил деление десятины на три части: на исправление храмов, служителям Господа и третья часть - бедным и нуждающимся.

Церковные предписания и светское законодательство, требовав­ шие уплаты десятины, обосновывали это именно необходимостью за­ боты о бедных. Монастыри, присваивая все доходы приходских церк­ вей, не оставляли им ничего для занятия благотворительностью. Но и приходское духовенство обыкновенно не тратило сколько-нибудь зна­ чительную часть своих доходов на дела милосердия. Тем более, что раз­ меры приходов в XTV-XV вв. были достаточно малы: например, в Бри­ столе число прихожан в них колебалось от 100 до 800 человек. Поэто­ му бедный священник Чосера, который сам был готов раздавать бед­ ным прихожанам доставшиеся ему приношения и собственные средства, был скорее исключением из правила.

Стоит ли удивляться, что английские горожане не особенно усерд­ ствовали в уплате десятины, и лишь в конце жизни в своих завещаниях выделяли определенную сумму “для церковной десятины”, в качестве “неуплаченной” или “забытой” десятины.

Основные доходы церковь получала от своих земельных владений. Правда, нищенствующие ордена (доминиканцы, францисканцы, карме­ литы) не имели права приобретать земельную собственность в сельской местности, поэтому основные их владения находились в городах. Во второй половине XIV в. в городах и поселках Англии насчитывалось примерно 180 приютов нищенствующих монахов, в которых обитало около 2500 человек.

Основной немонастырский фонд церковных земель находился в распоряжении кафедральных соборов и епископов 18-ти диоцезов Анг­ лии. Каноники кафедральных церквей пользовались доходами от со­ борных бенефициев (пребенд), которые могли состоять из церквей, ма­

норов и городских держаний. В петиции палаты общин на заседании парламента 1376 г. было отмечено, что церковь владеет 1/3 земель ко­ ролевства. Обеспокоенное ростом церковного землевладения прави­ тельство Ричарда II в 1391 г. восстановило действие статута 1279 г. “О людях церкви”, запрещавшего церкви без специального разрешения ко­ роны приобретать земли в собственность и расширять свои владения за счет прилегающих держаний. Но этот статус не распространялся на го­ рода.

В английских городах церковь владела большим количеством жи­ лых домов, складов, таверн, лавок, садов, которые сдавала в держание горожанам на различных условиях. Например, в середине XV в. город­ ские владения крупнейшего бристольского купца Джона Бертона гра­ ничили с держаниями, принадлежавшими часовне Роберта Чипа в цер­ кви св. Томаса, богадельне, монастырю св. Марии Магдалины, братст­ ву св. Иоанна Крестителя, монастырю св. Августина, госпиталю св. Ио­ анна, капеллану часовни Томаса Халлеуэя в церкви Всех Святых, ка­ пеллану часовни Роберта Чепса в церкви св. Фомы - мученика, церков­ ным смотрителям церкви Мэри Рэдклиф, магистру госпиталя св. Вар­ фоломея. О размерах этих церковных владений ничего не известно, но их количество говорит само за себя.

Рост церковного землевладения сильно ущемлял экономические ин­ тересы города не только потому, что лишал горожан части земельных доходов. Нужно учитывать, что церковные владения исключались из го­ родского налогообложения, а общегосударственные налоги, в том числе

ис городов, продолжали увеличиваться. Во второй половине XIV в. из-за роста церковного землевладения в городах происходили постоян­ ные столкновения между горожанами и клириками. Так было в Лондо­ не, Кентербери, Уинчестере, Херефорде и др. Города пытались проти­ востоять притязаниям церкви, но чаще всего безуспешно. Так, в 1378 г. лондонский городской совет попытался обложить поборами наряду с го­ родской собственностью и собственность духовенства. Однако по хода­ тайству церкви король запретил нарушать ее привилегии и свободы.

Вэтих условиях английские горожане в XV в. перестают завещать церкви недвижимость. Такая тенденция четко прослеживается в заве­ щаниях бристольских купцов. Несмотря на то, что они завещали значи­ тельные дары приходским церквам (в каждом завещании был раздел та­ кого рода), речь шла лишь о передаче движимого имущества: пожерт­ вования недвижимости полностью отсутствуют. Если можно так выра­ зиться, набожность становится рациональной. Если и были пожизнен­ ные пожертвования недвижимости, то это делали люди, не имевшие прямых наследников. В XV в. городской совет Лондона дважды (в 1434

и1457 гг.) издавал ордонансы, запрещавшие передавать земли в собст­ венность церкви без разрешения мэра и городского совета.

Гораздо чаще различные держания передавались душеприказчикам с целью продажи и использования уже наличных денег на нужды церк­ ви. Так, Джон Бертон передал по завещанию своим собратьям-купцам 21 держание, чтобы они построили часовню для постоянной заупокой­

ной службы в церкви св. Томаса. Уильям Кэнинджес, будучи одним из

132

самых богатых горожан в Англии, оставшись без прямых наследников, большую часть своих средств потратил на сооружение замечательной церкви Мэри Редклиф, которая и сейчас является украшением Бристо­ ля. Кроме того, он основал два госпиталя, а также передал церковным смотрителям своего прихода драгоценности стоимостью 160 фунтов и 340 фунтов наличными деньгами. Но Кэнинджес распорядился так сво­ им богатством потому, что не хотел чтобы оно (как выморочное) пере­ шло в руки короля Йорка, воцарению которого он всячески препятст­ вовал.

Церковные учреждения в городе имели также доходы от сбора раз­ личных пошлин, или части пошлины, принадлежащей королю. Так, в XIV в. госпиталь св. Дени в Саутгемптоне имел право собирать в порту пошлину с вина, Вестминстерское аббатство собирало дорожную по­ шлину на отрезке пути до Лондона, монастырь св. Мартина пользовал­ ся правом собирать в Дувре каждую субботу 1/3 рыночных пошлин, мо­ нахи-минориты в Бристоле собирали пошлину со свежей рыбы, приво­ зившейся в город, архиепископ Йоркский в г. Беверли получал 1 пенни

скаждой кварты зерна.

Сростом городов и торговли церковь все больше втягивалась в ры­ ночные отношения. Обычным делом была продажа продуктов из цер­ ковного хозяйства на внутреннем рынке. Но многие церковные учреж­ дения вели и широкую внешнюю торговлю. Так, аббат монастыря Tintem имел дом и две лавки в Бристоле, а также был членом стапель­ ной общины, этого замкнутого сообщества, в которое допускались да­ же не все городские купцы.

Большие доходы церковь получала от проведения ярмарок и рын­ ков. Епископ Уинчестера получил от Вильгельма II право проводить рядом с рынком трехдневную ярмарку, Генрих II продлил ее срок до 16 дней, в Оксфорде на время семидневной июльской ярмарки власть в городе переходила в руки приора, монастырь Крайст-Черч в Кентербе­ ри по грамоте 1383 г. имел право проводить 4 ярмарки в год, епископ Батский получил в 1371 г. от Эдуарда III грамоту с разрешением прово­ дить в городе 2 раза в неделю рынки по продаже шерсти, сукна и про­ чих товаров.

Вся деятельность церкви в области пошлин и торговли наносила ущерб интересам горожан и вызывала их постоянное недовольство. К тому же город и законодательно не был защищен от притязаний церк­ ви. И со второй половины XIV в. усиливаются антицерковные настрое­ ния английских горожан.

Однако негативное отношение к церкви вовсе не означало отказ от веры в Бога, в посмертное наказание за грехи. Несмотря на возрастав­ шие богатство и престиж, средневековые горожане очень остро воспри­ нимали непостоянство удачи и капризность судьбы. Риск и чувство не­ уверенности были оборотной стороной респектабельности и достатка. Неудивительно поэтому, что купцы и ремесленники искали небесной защиты против превратностей стихии и судьбы. Набожность и благоче­ стие были так же присущи им, как беззастенчивость и рационализм. На­ божность отнюдь не служила препятствием для любых форм накопи­

133

тельства, а забота о спасении души не мешала земным делам. Лишь к концу жизни они начинали заботиться о своих душах, демонстрируя, с одной стороны, раскаяние и “запасая”, с другой стороны, добрые дела.

В завещаниях можно выделить две категории “набожных распоря­ жений”. Первая предусматривала краткосрочные заупокойные службы через три дня после смерти завещателя. Очень часто горожане подроб­ но оговаривали все посмертные ритуалы. Например, Джон Бейнбери из Бристоля в 1404 г. просил, чтобы на его похоронах и предшествовавших им службах 24 бедняка несли факелы, получив за свои старания по пла­ тью, шапке и по 2 серебряных пенса. Пять священников, совершавших богослужение в своих приходских церквах и принявшие участие в обря­ дах и мессе в день его похорон, должны были получить по 1 шилингу. Девятнадцать других священников, присутствовавших на службе и мес­ се, должны были получить по 4 пенса.

Другая категория распоряжений предусматривала пожертвования, рассчитанные на долгий срок. Мужчины и женщины, выделяя из своих средств так много, как они могли, предусматривали проведение торже­ ственных служб в течение долгого времени после их смерти или поми­ нальные молитвы в течение неограниченного срока, для чего устанав­ ливали “вечные стипендии” священникам (stipendiaries). Видимо, подоб­ ные выплаты бывали иногда очень большими, так как городской совет Бристоля в XIV в. был вынужден ограничить их 100 шиллингами в год. Это станет более понятным, если посмотреть, что завещали горожане на помин своей души. Так, Уильям Повем кроме имущества, оставлен­ ного жене, на заупокойные службы, торжественные мессы и благотво­ рительность передал своим поверенным, бристольским купцам, ежегод­ ные ренты за дома, сады и лавки, две конюшни (одну из них с участком пастбищной земли), голубятню, три сада и два участка свободной зем­ ли. Вероятно, доход от этих владений должен был использоваться как “вечная стипендия”, поскольку в завещании предусматривалось, что два держания должны быть проданы, а деньги потрачены на благо души за­ вещателя. Предполагается, что все остальное будет расходоваться по­ степенно.

Обязательным пунктом завещаний горожан были распоряжения, связанные с благотворительностью. В условиях, когда церковь все меньше средств выделяла на поддержание бедняков и немощных, забо­ та о своих страждущих согражданах ложилась на плечи мирян. Напри­ мер, в Лондоне XIV в. стало обычаем, чтобы любой более или менее за­ житочный горожанин оставлял определенные суммы семи наиболее крупным госпиталям, собору Св. Павла, пяти монашеским орденам, “в пользу заключенных в Ньюгейте и в Маршалси и всех затворников в Лондоне и пригородах”. В завещаниях жителей Бристоля постоянно де­ лались отказы кафедральному собору Уорчестера, четырем нищенст­ вующим монашеским орденам, пяти наиболее крупным богадельням (или братствам); оставлялись деньги для раздачи среди бедных. Бого­ угодные дела, милосердие и благотворительность были не только спо­ собом обеспечить небесное благоволение, но и средством завоевания авторитета и уважения в обществе.

134

Самыми дорогостоящими благотворительными актами были стро­ ительство и содержание госпиталей и богаделен. Госпитали основыва­ лись во всех крупных городах Англии. К XII в. их существовало не ме­ нее 167, перед Реформацией число их увеличилось до 800, хотя многие существовали недолго. Слово “госпиталь” использовалось в средние ве­ ка применительно к более широкому и менее специализированному спектру учреждений, чем те, которые были посвящены исключительно заботе о больных. И госпитали средневековой Англии были предназна­ чены, чтобы обеспечить приют путешественникам всех сортов, помо­ гать в нужде бедным, пожилым и больным. Обитатели этих госпиталей (или богаделен) именовались “бедными братьями”. И хотя госпитали основывались на деньги светских лиц, они почти всегда были церковны­ ми учреждениями, главной задачей которых было спасение душ обита­ телей, а здоровье их тела имело второстепенное значение.

В руководстве госпиталя обычно состояли один или несколько свя­ щенников, а не врачей, и правилом был общий уход, а не медицинское внимание. Пациентам навязывались строгие правила, сходные с мона­ стырскими, да и здания госпиталей были строго монастырского типа. Чаще всего госпитали располагались у городских ворот или вдоль глав­ ных дорог. Во многих городах их был не один десяток, и все они имели больший или меньший объем недвижимой собственности, пожалован­ ной основателями. Например, Бристоль имел 13 госпиталей, построен­ ных между XII и XV столетиями, в распоряжении которых были сады, лавки, просто огороженные участки.

Иногда благотворительные акты осуществлялись на коллективные средства горожан. Это касается и организации различного рода братств. Речь идет не о строгих религиозных братствах или других су­ ровых церковных организациях, а о таких, как братство моряков в Бри­ столе. В 1445 г. капитаны и матросы ходатайствовали перед мэром и со­ ветом города, чтобы им разрешили создать братство для содержания священника и 12 бедных моряков, которые будут молиться за тех, кто “плавает и работает в море”. Оно было учреждено и стало официально именоваться госпиталем Св. Бартоломея. По размерам пожертвований в пользу церкви и на благотворительные нужды можно судить о значи­ тельном богатстве средневековых горожан и города в целом.

Однако и с доходами госпиталей, которые основывались мирянами для оказания помощи страждущим, церковь стала обращаться, как со своими собственными. Священники, стоявшие во главе их, стали рас­ сматривать госпитали как источник дохода, своего рода пребенды. Из­ данный в Лондоне в 1414 г. статут отмечал, что многие госпитали “при­ шли теперь по большей части в упадок, а их имущество и доходы отни­ маются и тратятся на другие надобности разными лицами, духовными и светскими, вследствие чего многие мужчины и женщины умерли в вели­ кой нищите от недостатка помощи, средств к жизни и поддержки”. Чем дальше, тем больше наблюдалось несоответствие между доходами смо­ трителей и расходами на содержание бедняков и немощных.

Английские горожане в течение столетий приучались к заботе о ну­ ждах города. И чем меньше внимания церковь уделяла заботе о своих

135

прихожанах, тем больше эта забота перекладывалась на плечи самих горожан. Этот момент следует иметь в виду при анализе причин корен­ ного переустройства церкви в XVI в.

Леонова T.A. С обственность и доходы английской церкви во второй пол о ­

вине X IV века // СВ . 1985. Вы п. 48.

The church, politics and patronage in the fifteenth century / Ed. by B. D obson.

ВЫСШИЕ ОФФИЦИАЛЫ ГЕНУЭЗСКОЙ КАФФЫ ПЕРЕД СУДОМ И НАВЕТОМ

С конца XIV столетия и вплоть до османских завоеваний 1475 г. консулы Каффы считались высшими должностными лицами не только этого, самого крупного, города в регионе, но и всех генуэз­ ских владений в Крыму (так называемой Газарии) и в Причерно­ морье. Устав Каффы 1449 г. называл его caput et primordium dicte civitatis et totius Maris Maioris in imperio Gazarie. Лишь подеста Перы -

пригорода древней и исторической столицы Византии и оплота ге­ нуэзской власти на Босфоре, мог претендовать на сходную роль, распространяя свой контроль на некоторые поселения в Анатолии. Консул Каффы избирался в Генуе из представителей высшего пат­ рициата метрополии, имел свиту и прислугу. Его появления перед народом были сопряжены с особым, торжественным церемониа­ лом. Он представлял власть и персонифицировал могущество и ав­ торитет Генуэзской республики. У него находилась печать и другие атрибуты коммуны. Он вместе с викарием —доктором прав —вер­ шил суд в факториях. В большой зале консульского дворца Каффы стояло для устрашения и применения в дознании пыточное устрой­ ство (tortura seu tormentum).

Обладая высшей административной и судебной властью, консул, вместе с тем, избирался лишь на один год, приносил присягу перед ге­ неральными синдиками Каффы в соблюдении Устава Каффы и зако­ нов Генуи. Он был лишен права брать на откуп налоги, заниматься коммерческой деятельностью (за исключением последних четырех

136

месяцев правления, при том на сумму, не превышающую его жалова­ ния), брать подарки от каких бы то ни было лиц, включая и госуда­ рей. Официальные дары он был обязан тотчас же передавать специ­ альной комиссии - Оффиции монеты. Ежемесячно консул Каффы должен был заботиться о том, чтобы глашатай объявлял в Каффе и бургах, что каждый может принести консулу и его совету жалобу на любого оффициала, и консул, под угрозой синдикамента, должен эту жалобу расследовать по закону. Но и сам он находился под властью сурового закона. Еще перед своим отъездом из Генуи он был должен оставить специальный залог, из которого могли быть произведены вычеты, а по истечении полномочий он подлежал суду синдиков, вне зависимости от результатов своего правления. Любой человек, недо­ вольный его действиями, мог обвинить его перед синдиками, и те име­ ли право приговорить его к высокому штрафу или иному наказанию. Широта прерогатив при исполнении должности оборачивалась унизи­ тельной процедурой сразу по истечении мандата. Метрополия, охва­ ченная постоянным соперничеством олигархических группировок, страшилась узурпации власти в факториях, превышения полномочий должностных лиц и лоббирования ими клановых интересов. Респуб­ лика нередко была недовольна своеволием консулов, например, при выдачи ими разрешений на применение права марки по отношению к подданным местных государей (царя Грузии, императора Трапезунда или, тем более, хана Золотой Орды или турецкого султана).

Власти Генуи тщательно разработали процедуру синдикации и да­ вали поручение специальным судьям и вновь избранным консулам Каф­ фы рассматривать иски против сменяемых консулов.

Благодаря обнаружению большого фонда петиций, подаваемых ли­ гурийцами верховным органам власти в Генуе, мы имеем редкую воз­ можность увидеть, как на практике действовала эта система.

В 1419/20 г. консулом Каффы был избран юрист, доктор прав Лео­ нардо Каттанео. Он должен был сначала исполнять должность массария, а затем через два года стать консулом. Юридическое образование не помогло ему избежать приговора синдиков к уплате штрафов за ка­ кие-то нарушения, которые сам Каттанео не признавал таковыми. Ед­ ва завершился его первый год, когда он еще был массарием, как в ию­ ле 1420 г. он был обвинен в злоупотреблениях. Он обжаловал приговор, но в 1421 г. новый консул Манфредо Саули, привел приговор в испол­ нение и взыскал с Каттанео из его залога сумму штрафа. Не помогли и решения дожа Томмазо ди Кампофрегозо от 16 октября 1421 г. и сове­ та старейшин, собравшегося по настоянию миланского герцога 12 нояб­ ря 1422 г., признавшие правоту истца, отклонившие обвинения и поста­ новившие к ним впредь не возвращаться, то есть прекратившие дело. Истец не был удовлетворен этим, ибо не получил компенсации, и насто­ ял на назначении в 1424 г. специальной комиссии, в состав которой по­ пал и известный юрист Бартоломео Боско. Комиссия не смогла решить вопрос, относится ли дело к компетенции губернатора и старейшин, или же нет. И через 11 лет, после долгих и безрезультатных попыток до­ биться компенсации, Каттанео вновь обратился к губернатору милан­

137

ского герцога, правителя Генуи, и его комиссарию, которые, вместе со старейшинами, опять признали правоту бывшего консула и вынесли ре­ шение о возмещении ему ущерба, но не за счет казны Генуи или Каф­ фы. Подобные приговоры, без указания источников поступления денег, были в Генуе скорее актом морального удовлетворения истца.

Преемник Каттанео, Манфредо Саули, также не избежал осуж­ дения. Судя по всему, он был честным и строгим администратором. В петиции отмечено, что он похвально и с достоинством (graviter), муд­ ро и хорошо вершил дела, без чего Каффа подвергалась бы явным опасностям и испытаниям. Ему не повезло потому, что конец его правления был ознаменован крутой переменой в политическом по­ ложении самой Генуи. Саули получил назначение от дожа Томмазо ди Кампофрегозо (1414-1421), а сдавал он полномочия уже синдикам миланского герцога Филиппо Мариа Висконти, под власть которого перешла Генуэзская республика. Видимо, он и его родственники бы­ ли в оппозиции к Милану, и лишь спустя 21 год наследники Саули смогли подать жалобу на имя Томмазо Кампофрегозо, дожа, вторич­ но возвратившегося к власти (1436-1442), того самого человека, ко­ торый его некогда назначил.

В 1421 г., после оставления им должности, его обвиняли “из завис­ ти и ненависти к принятым им мудрым решениям”. Четыре синдика пристрастно вели следствие и вынесли, внимая заведомым наветам от­ дельных горожан (burgenses) и иных жителей Каффы, несправедливый обвинительный приговор. Он и его поручители были приговорены к уп­ лате массарии Каффы и различным лицам больших сумм денег, на что не хватило средств самого Манфредо Саули. Процесс длился долго и со многими несправедливостями, из которых истцы упоминают лишь две. В консульство Манфредо Саули в Каффе был настоящий голод, так что значительная часть населения питалась скорее травой, чем хлебом. Са­ ули послал некого Джованни ди Сан-Донато, патрона навы, в Ло Коппу для доставки в Каффу зерна. Спустя много дней консул получил извес­ тие, что Джованни ди Сан-Донато отправился не в Каффу, а в Трапезунд, в нарушение своих обязательств. Консул приговорил его к штра­ фу в 100 соммов, что он и заслужил. Синдикаторы же за такой вердикт приговорили самого Манфредо к уплате максимальной суммы штрафа, что он счел небывалой несправедливостью.

Второй случай еще интереснее. Некий грек Папакостас был захва­ чен золотоордынским ханом и передан какому-то татарину для охраны. Грек бежал. Татарин, боясь расправы хана, искал убежища в Каффе и не по доброй воле, но ради корысти, пожелал принять крещение. Кон­ сул, учитывая нрав хана и опасности, могущие воспоследовать для Каф­ фы, а также вынужденность желания этого татарина перейти в христи­ анство, устроив совет, выдал татарина хану, испросив для него предва­ рительно прощение. Синдики сочли консула виновным. Истцы же в 1442 г. требовали пересмотра дела и возмещения ущерба наследникам, приводя в качестве примера, между прочим, и решение по делу Леонар­ до Каттанео, а также других оффициалов генуэзской коммуны. Впро­ чем, причастность Саули к делу Каттанео, возможно, также бывшая

138

мотивом его осуждения синдиками, в петиции не упоминается. Дож и старейшины поручили синдикам Каффы рассмотреть казус Саули и представить материалы письменно в Геную.

Не менее четырех лет шел процесс и над консулом Пьетро Бординарио (1426-1427), обвиненным Дарио Грилло, так и не закончившись определенным решением. Вместе с синдиками дело последовательно вели консулы Каффы Габриэле Реканелли и Филиппо Каттанео.

Другой патриций, Франко Ломеллини, был консулом Каффы в 1431-1432 гг. В день вступления в должность, 8 октября 1431 г. он получил известие от подчиненного ему консула Солдайи, что две ве­ нецианских галей потерпели крушение у мыса Меганом. Ломеллини приказал собрать все имущество и товары соперников и передать их в распоряжение массарии Каффы. Конфликт двух морских респуб­ лик в Причерноморье обострялся. Венецианцы предприняли ответ­ ные действия. В необычное для навигации время, 24 декабря 1431 г. они захватили генуэзские галеи близ берегов “генуэзской” Газарии. Это вызвало такую панику в Каффе и других факториях, что консул должен был потратить деньги от конфискованных ранее товаров на подготовку обороны от возможного нападения. Однако 8 месяцев спустя власти Генуи, которые вели с Венецией мирные переговоры, потребовали от Ломеллини перевести эти деньги в метрополию. А так как консул не смог этого сделать, его оштрафовали на 50 соммов. Поданная затем петиция была отправлена на рассмотрение ге­ нуэзской оффиции Романии.

Противоположный случай встречаем в петиции Габриэле де’ Мари, пострадавшего от консула Каффы Теодоро Фьески (1441-1442). Фьески попросту конфисковал у де’ Мари лошадь для своего сына, отправляв­ шегося управлять консулатом Солдайи, и не вернул ему ни коня, ни 50 дукатов его стоимости.

Консулов обвиняли в должностных злоупотреблениях и тогда, ко­ гда они явно не имели от этого никаких выгод. Например, одна из оффиций Каффы была на два года предоставлена Иснардо ди Кампофрегозо, который столь бесчестно ею управлял, что было необходимо его от управления отстранить. Но это было возможно осуществить, лишь заставив его продать оффицию, что и было сделано. При продаже по­ ручителями (fideiussores) являлись консул Каффы Антонио Ломеллини и Паоло Империале, провведитор и массарий, которые лишь исполни­ ли общественный долг ради мирного (pacifica) управления городом. Дож, не зная о произошедшем, ликвидировал саму эту должность на год, чем нанес ущерб поручителям на сумму ее стоимости за год. Кон­ сул и массарии ради общественного блага заплатили сумму стоимости второго года из денег массарии. Уплата была, однако, кассирована оффицией Романии без заслушивания прокураторов Паоло Империале и Антонио Ломеллини. Прокураторы наследников умершего консула просили оставить в силе распоряжение, данное им и массариями Каф­ фы, до прибытия их преемников и выплачивать надлежащее из возмож­ ных поступлений массарии Каффы, а не из личных средств покойного Антонио Ломеллини, как полагалось по закону. Правильные решения

139