Государство и право Нового времени (XVII-XIX вв.) - Кучма В.В
..pdfВ.В. Кучма. Государство и право Нового времени |
181 |
значительного времени, было решено в специальном кратком документе провозгласить основополагающие принципы будущего конституционного устройства, обратив особое внимание на важнейшие права и свободы граждан. Был сформирован комитет, в состав которого вошли М. Лафайет, О. Мирабо, Э. Сиейес, Ж. Мунье и А. Дюпор. 17 августа комитет представил свой проект, состоящий из 24 статей, на рассмотрение Собрания. В ходе обсуждения многие статьи проекта были существенно изменены в пользу большей либерализации. В окончательном виде документ стал состоять из 17 статей.
Не являясь документом узко юридического значения, Декларация изначально имела более общий политико-правовой характер. В ней были выражены наиболее существенные государ- ственно-правовые требования революционного буржуазного класса, сформулированы основополагающие идеи будущего конституционного режима. Теоретической базой Декларации явились концептуальные воззрения французских просветителей XVIII в. (Ф. А. Вольтера, Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро, Ш.Л. Монтескье, К. А. Гельвеция), идеи великих английских мыслителей (Дж. Локка, Дж. Мильтона, В. Блекстона), положения Декларации независимости США. Юридическое качество Декларации 1789 г. оказалось чрезвычайно высоким: ее авторам удалось в четкой, лаконич- ной, логически выдержанной форме изложить основные положения прогрессивной политической мысли того времени. Декларация разрабатывалась в тот момент, когда весь революционный лагерь еще не распался на отдельные политические течения, когда он был еще тесно сплочен в едином порыве борьбы с фео- дально-абсолютистским строем. Поэтому Декларация была сформулирована в духе объединяющего общенационального манифеста, а ее идеи всеобщей свободы, равенства и братства оказались близки по духу буквально всем социальным слоям, способным к революционной инициативе.
Опираясь на политическую идеологию эпохи Просвещения, Декларация выдержана в духе концепции общественного государства, построенного на неотъемлемых правах граждан, вытекающих из их естественного состояния. К числу таких неотчуждаемых прав были отнесены свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению (ст. 2). Воплощая антифеодальную по своей сущности теорию государственной влас-
182 В.В. Кучма. Государство и право Нового времени
ти, Декларация формулировала в полном соответствии с идеями Ж. Ж. Руссо принцип суверенитета, полностью и безраздельно принадлежащего народу («источник суверенитета зиждется по существу в нации»). Подчеркнув, что «никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника» (ст. 3), авторы Декларации осуществили своеобразную «национализацию» государственной власти, объявив ее производной от воли нации. Тем самым провозглашалась ликвидация королевского абсолютизма и декларировалась готовность строить новую государственность на совершенно иных, чем прежде, теоретических основаниях.
Идея свободы являлась основополагающей идеей Декларации. Свобода не исчерпывалась лишь ее политическим аспектом, а понималась в максимально широком смысле — как «возможность делать все, что не приносит вреда другому» (ст. 4). Границы такой возможности должен определять закон, и его предназна- чение состоит в том, чтобы запрещать лишь те деяния, которые способны принести вред обществу. «Все же, что не воспрещено законом, то дозволено, и никто не может быть принужден к действию, не предписываемому законом» (ст. 5). В реальной жизни следствием сформулированных в этих статьях принципов являлся отказ от мелочной регламентации частнохозяйственной инициативы, свойственной феодальной экономической системе, провозглашение свободы предпринимательства, основанной на неограниченной свободе договорных отношений.
Поскольку закон трактовался «как выражение общей воли», провозглашалось право любого гражданина участвовать в его разработке либо непосредственно, либо через своих представителей. Естественно, что перед таким законом, являвшимся плодом общественного творчества, все граждане провозглашались равными без каких-либо привилегий или изъятий. В свою очередь, принцип равенства перед законом должен обеспечивать каждому гражданину доступ к любым государственным службам, и единственным критерием отбора претендентов на должности могут служить их способности и добродетели (ст. 6). Это положение Декларации означало, что конституционалисты выступали за отказ от феодального принципа закрытости государственного аппарата, за свободное проникновение в него представителей непривелигированного третьего сословия. В более широком смысле из ука-
В.В. Кучма. Государство и право Нового времени |
183 |
занной статьи Декларации логически вытекали республиканские принципы построения будущего государства на основе представительной системы, идеи всеобщего избирательного права, отсутствие каких бы то ни было ограничительных цензов при назначении на государственные посты.
Авторы Декларации сознавали, что безопасность, провозглашенная в качестве одного из естественных прав, не может быть гарантирована в условиях, пока не будет обеспечена неприкосновенность личности. Поэтому большое внимание в Декларации уделялось выработке новых, прогрессивных принципов в области уголовного права, судоустройства и судопроизводства, основанных на основополагающем принципе законности (ст. 7 — 9): неприкосновенность личности, презумпция невиновности, равенство всех перед уголовным законом, соответствие наказания преступлению, отсутствие обратной силы уголовного закона и т. д. Сформулированные здесь положения демонстрировали решительный отказ от принципов феодального суда, основанного на сословном неравенстве, на бесправии личности, на произвольном усмотрении судей как при определении самого факта преступного деяния, так и при назначении наказания за него.
Статьи 7, 10 и 11 Декларации провозглашали ряд полити- ческих прав и свобод граждан: индивидуальную свободу, свободу вероисповедания, свободу выражения своих мнений в устной и письменной форме; ответственность граждан в процессе реализации этих свобод могла наступить лишь при злоупотреблении ими в случаях, предусмотренных законом. Характерно, что в Декларации отсутствовала свобода собраний и союзов; это отражало не только определенные опасения авторов способствовать возрождению цехового строя с его мелочной регламентацией личной инициативы в торгово-предпринимательской деятельности (как известно, подобные опасения высказывал в свое время Ж. Ж. Руссо), но и демонстрировало враждебность буржуазии к массовым объединениям трудящихся, чреватым угрозой антиправительственных выступлений.
Статьи 13—15 Декларации устанавливали, что на организацию вооруженных сил и содержание государственной администрации требуются общие взносы в виде государственных налогов. Стремясь положить конец фискально-административному произволу абсолютизма, Декларация подчеркивала, что налоговые
184 В.В. Кучма. Государство и право Нового времени
суммы должны быть равномерно распределены между всеми гражданами в соответствии с их имущественным состоянием. Граждане должны иметь право сами или через своих представителей определять размеры государственного обложения, порядок и продолжительность его взимания, строго контролировать поступление и расходование государственных денежных сумм. Каждое должностное лицо было обязано отчитываться перед обществом за работу во вверенной ему сфере управления.
Авторы Декларации усматривали тесную связь между «естественными и неотъемлемыми правами человека», «народным суверенитетом» и принципом «разделения властей». Поэтому одна из основополагающих идей Ш. Л. Монтескье о том, что гарантией законности в принципах организации и функционирования государственного аппарата, гарантией свободы и безопасности граждан может служить создание организационно независимых и взаимно уравновешивающих друг друга трех ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной), получила свое категорическое воплощение в чеканной формулировке ст. 16: «Любое общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции». По существу, эта формулировка явилась общедоступным определением того основополагающего понятия, каким впоследствии явится понятие «правовое государство».
Заключительным аккордом Декларации явилась ее последняя по счету 17-я статья, закрепившая принцип священности и неприкосновенности права частной собственности, — права, которое согласно ст. 2 было отнесено к разряду «естественных и неотъемлемых» прав человека. Ограничение или лишение права собственности могло произойти лишь в случае установленной законом несомненной общественной необходимости и при условии справедливого и предварительного возмещения. Можно с полным основанием утверждать, что концепция 17 статьи Декларации восходит к утверждению Ж. Ж. Руссо: «Несомненно, что право собственности — самое святое из всех прав, а потому более важное, чем сама свобода. Собственность — истинная основа гражданского общества».
Декларация произвела огромное революционизирующее воздействие не только на мировоззрение французской нации, но и на умы всего современного человечества. Авторы Декларации
В.В. Кучма. Государство и право Нового времени |
185 |
имели все основания утверждать, что они разработали программу действий «для всех народов и на все времена». Однако пришедшая к власти буржуазия сделала все необходимое, чтобы придать идеям этого документа свое собственное, утилитарно-клас- совое толкование. Многие руководители конституционалистов были склонны рассматривать Декларацию как совокупность идеальных принципов, рассчитанных на длительную историческую перспективу, но вовсе не предназначенных к немедленной практической реализации.
Иллюзии трудящихся масс относительно подлинного равноправия всех граждан, справедливого передела собственности, ликвидации феодального гнета в деревнях и безработицы в городах, снижения цен на продукты питания очень скоро оказались развеянными. Как показали дальнейшие события, в принимаемых по инициативе конституционалистов нормативных актах стали все нагляднее проявляться случаи не только фактического, но и нормативного нарушения основополагающих принципов Декларации. Так, декрет, посвященный порядку избрания представителей в Национальное и в муниципальные собрания, принятый 22 декабря 1789 г., установил деление всех граждан на «активных» и «пассивных». Первые из них, обладавшие имущественным цензом, допускались к участию в выборах; «пассивные» граждане лишались избирательных прав. Принятие этого декрета означало серьезное отступление от принципов Декларации прав человека и гражданина, закрепленных в ее 6-й статье. Подавляющая масса граждан, не подпадавшая под квалификационные требования «активных», оказалась в разряде «пассивных». Однако возражения, с которыми выступили против этого декрета ряд депутатов (в том числе М. Робеспьер), были оставлены без внимания.
Одновременно Учредительное собрание приняло энергич- ные меры, направленные на пресечение проявлений анархии в стране, подстрекательств к неповиновению, на укрепление порядка и спокойствия. Так, закон о военном положении (21 октября 1789 г.) провозгласил преступными всякие скопления народа, вооруженные и невооруженные. Местным властям разрешалось привлекать для разгона «мятежных сборищ» отряды Национальной гвардии, регулярные войска и жандармерию. Если после троекратного предупреждения участники этих сборищ отказыва-
186 В.В. Кучма. Государство и право Нового времени
лись разойтись, разрешалось открывать огонь по толпе. Мятежники подлежали наказанию в виде тюремного заключения сроком от одного года до трех лет, а лица, призывавшие к насильственным действиям, наказывались смертной казнью. Декрет от 18 июля 1791 г. рассматривал в качестве мятежников и смутьянов всех лиц, виновных в подстрекательстве к убийству, поджогу, грабежу или неповиновению закону; все призывы, направленные против Национальной гвардии или должностных лиц во время исполнения ими служебных обязанностей, рассматривались как мятеж и карались тюремным заключением (на срок до 2 лет).
14 июня 1791 г. по настоянию предпринимателей Учредительное собрание приняло декрет «относительно собраний рабо- чих и ремесленников одного и того же состояния и одной и той же профессии», вошедший в историю как Закон Ле Шапелье. Формально направленный против феодальных корпораций и цеховых объединений, он имел ярко выраженный антирабочий характер: под демагогическим предлогом защиты конституционных свобод граждан он запрещал профсоюзные объединения, рабочие собрания и стачки. Санкции за нарушение этого закона предусматривали штраф (до 1 тыс. ливров) и тюремное заключе- ние (до трех месяцев); вместе с тем штрейкбрехеры находились под особой защитой этого закона. 20 июля 1791 г. к закону была добавлена дополнительная статья, направленная специально против стачек сельскохозяйственных рабочих. В максимальной степени удовлетворив интересы предпринимателей, обеспечив условия «неограниченного господства капитала над трудом», закон Ле Шапелье оставался действующим на протяжении многих следующих десятилетий (вплоть до 1864 г.), несмотря на частую смену политических режимов в стране.
Конституция 1791 г. Заключительным итогом деятельности Учредительного собрания стала Конституция 1791 г. — первый из полутора десятков документов, которые к настоящему времени составляют конституционную историю Франции. Конституция стала образцом для тех стран, где устанавливалась конституционная монархия.
Работа над конституционным проектом была начата одновременно с разработкой Декларации 1789 г. Наиболее активную роль в работе конституционной комиссии играли депутаты Ж. Мунье, Э. Сиейес, Ш. Талейран, И. Ле Шапелье и др. Уже к
В.В. Кучма. Государство и право Нового времени |
187 |
концу 1789 года были разработаны и приняты некоторые основополагающие принципы будущей конституции. Однако развернувшаяся в стране острая политическая борьба постоянно отвлекала Учредительное собрание на решение более неотложных дел. Лишь 3 сентября 1791 г. конституционный проект был утвержден Собранием. 13 сентября под давлением народа король подписал конституционный проект и на следующий день принес присягу на верность конституции (для сравнения можно указать, что Декларацию прав человека и гражданина 1789 г. король подписать отказался). Факт санкционирования королем Конституции 1791 г. обеспечил новому государственно-правовому порядку определенную легитимную преемственность со старым строем, к чему так стремились «новые хозяева» страны.
Несмотря на свой противоречивый характер, порожденный длительным и сложным способом ее разработки, Конституция отразила в себе успехи, достигнутые в борьбе с феодальными политико-правовыми установлениями. Во вводной части Конституции торжественно провозглашалась отмена феодальных институтов дворянства, пэрства, наследственных и сословных отличий феодального порядка, вотчинной юстиции, титулов, званий и преимуществ, проистекавших из этого порядка; отменялась продажность и наследственность государственных должностей. Ликвидировались преимущества какой-либо отдельной части нации или индивида перед остальной частью нации («ни для какой части нации, ни для одного индивида не существует более особых преимуществ или изъятий из права, общего для всех французов»). Упразднялись цеховые учреждения, профессиональные, художественные и ремесленные корпорации.
Более полным, чем в Декларации 1789 г., был перечень демократических прав и свобод. Например, добавлялись свобода передвижений, свобода собраний (но без оружия и с соблюдением полицейских установлений), свобода обращения к государственным властям с индивидуальными петициями. Более конкретно сказано о свободе слова (без предварительной цензуры и проверки) и свободе совести (свободе отправлять религиозные обряды); о свободе проповедовать атеизм не сказано ничего. Конституция ставила пределы законодательной власти: последняя не может «издавать законов, препятствующих осуществлению естественных и гражданских прав, обеспеченных Конституцией, или
188 В.В. Кучма. Государство и право Нового времени
нарушать эти права». Подтверждалась ст. 17 Декларации о неприкосновенности частной собственности.
Характерны некоторые звучащие в Конституции социальные мотивы: введение элементов общего и частично бесплатного образования, оказание помощи покинутым детям, убогим, безработным. С этой последней целью планировалось создание специальной управленческой структуры, которая будет осуществлять функции «общественного призрения для воспитания покинутых детей, для облегчения участи неимущих убогих и для приискания работы тем здоровым неимущим, которые окажутся безработными».
Второй раздел Конституции определял форму государственного устройства (унитаризм), административное деление королевства и права гражданства. Третий раздел был посвящен характеристике формы правления и избирательному праву.
В соответствии с принципами Декларации прав человека и гражданина Конституция 1791 г. устанавливала государственный строй, основанный на принципах разделения властей, национального суверенитета и представительного правления. Учреждались три ветви власти, представленные соответствующими органами общенационального масштаба.
Высшая законодательная власть вручалась однопалатному Национальному собранию, которое состояло из 745 человек, избиралось сроком на 2 года и, в соответствии с принципом разделения властей, не могло быть распущено королем. Из общей массы депутатов одна треть (247 чел.) избиралась в соответствии с размерами территории страны, вторая треть (249 чел.) — в соответствии с общим количеством населения, а третья треть (249 чел.) — в соответствии с прямым налогообложением.
Следует подчеркнуть, что буржуазной части собрания удалось преодолеть сопротивление депутатов-дворян и не допустить создания для них верхней палаты (сената) — против этого предложения было подано 849 голосов, за — 89, воздержались — 122.
Конституцией вводился принцип неприкосновенности депутатов и неответственности их за мысли, слова и действия, проявляемые в процессе их депутатской деятельности. Уголовное преследование депутатов могло быть начато только с согласия Национального собрания. Депутаты не являлись ответственными перед избирателями и не были зависимы от них. Они не были связаны
В.В. Кучма. Государство и право Нового времени |
189 |
обещаниями, данными в процессе избирательной кампании. В свою очередь, избиратели не могли связать своего депутата никакими наказами и потому не обладали правом его отзыва.
Сессии Собрания созывались непосредственно в силу закона, а не по усмотрению короля, и открывались в первый понедельник мая. Место заседаний и продолжительность парламентской сессии, определенные Собранием, не могли быть изменены королем. Собрание само следило за порядком своих заседаний и располагало подчиненным ему собственным вооруженным отрядом. Никакие войска не могли располагаться на расстоянии ближе 30 миль от места заседаний Национального собрания.
Главной функцией Национального собрания являлась функция законодательная. Инициатива создания законов могла проистекать только от него. Основная компетенция Собрания распространялась на сферы военного дела, финансов, административного управления, юстиции, внешних сношений. Особо оговаривалось право Национального собрания на ежегодное установление налогов.
Законопроект, принятый Собранием, требовал санкции короля. Королевское вето на законопроекты имело не абсолютный (как того требовали депутаты-дворяне; за абсолютное вето проголосовало 325 чел., против — 673), а только отлагательный (суспензивный) характер: если два последующих новых состава Собрания вновь принимали законопроект, отвергнутый королем, то этот законопроект принимал силу закона; следовательно, королевское вето могло действовать по меньшей мере 4 года. Впрочем, отлагательное вето короля не распространялось на акты финансового и конституционного характера, а также на акты Национального собрания, касающиеся ответственности министров. Кроме того, Национальное собрание имело право обращаться непосредственно к народу с соответствующими воззваниями, не подлежащими королевскому вето.
Определяя государственный строй Франции как монархи- ческий, Конституция провозгласила личность короля священной и неприкосновенной. Корона передавалась «по наследству в царствующем роде, в мужском поколении, по нисходящей линии, с неизменным и безусловным исключением женщин и их потомства». Король осуществлял исполнительную власть с помощью министров, которых он назначал, увольнял и деятельно-
190 В.В. Кучма. Государство и право Нового времени
стью которых руководил (при этом оговаривалось, что министры не могли назначаться из числа депутатов Национального собрания). Король являлся главой вооруженных сил, ведал назначениями на государственные должности, осуществлял общее руководство внутренним управлением и внешними сношениями, утверждал объявление войны. Под надзором короля чеканилась монета, причем все монеты носили его изображение. На короля возлагалось обеспечение общественного порядка и спокойствия. Король сохранял собственную гвардию, но она не должна была превышать 1200 пехотинцев и 600 конников; кроме того, королевские гвардейцы должны были принести гражданскую присягу. Решительно отвергая основополагающую доктрину абсолютизма о короле как суверене «Божьей милостью», Конституция подчеркивала конституционно-ограниченный, подзаконный характер королевской власти: «Во Франции нет власти, стоящей над законом. Король царствует лишь в силу закона, и лишь именем закона он может требовать себе повиновения». В случае совершения государственной измены или оставления королевства без разрешения Национального собрания король мог быть низложен. Конституция предусмотрела присягу короля «на верность нации и закону». Если король не достигал совершеннолетия (18 лет) и если у него не было ни одного родственника мужского пола, принесшего гражданскую присягу, предусматривалось избрание народом регента, который мог и не принадлежать к королевской фамилии. Расходы короля определялись цивильным листом, утверждаемым законодательной властью (общая сумма расходов по цивильному листу для Людовика XVI была определена в 25 млн ливров).
Общее число назначенных королем министров равнялось шести (внутренних дел, военного, государственных служб, юстиции, морского, иностранных дел). Вводился принцип контрасигнатуры, фактически отнимавший у короля всякую возможность самостоятельных решений: распоряжение короля скреплялось подписью соответствующего министра, который и нес персональную ответственность за исполнение этого распоряжения. Это ставило короля в постоянную зависимость от Совета министров, который, в свою очередь, находился в зависимости от Национального собрания. Министры были обязаны ежемесячно отчитываться перед Национальным собранием в расходовании