Иллюстрации Сандро Боттичелли к «Божественной комедии» Данте

Творчество Сандро Боттичелли отличается переходным характером, так как знаменует переход от раннего к высокому Возрождению. В его работах еще нельзя почувствовать того художественного синтеза, который отличает живопись Рафаэля. Однако отношение к античному наследию у Боттичелли иное, нежели чем у художников начала XV в.: Боттичелли не столько подражает античному искусству, сколько создает на его основе особую «светскую мифологию» позволяющую говорить о современности на языке античной аллегории [Арган 1962: 37–49].

Например, картина «Весна» 1478 г. повествует о трагической любви Джулиано Медичи и Симонетты Виспуччи, образы которых ассоциируются с изображениями Меркурия и нимфы, похищаемой Зефиром (смертью). Венера и три грации символизируют земную любовь и три степени душевной склонности влюбленных. Изображения райского сада и Весны, облаченной в орнаментированный хитон, напоминают готические вердюрные мотивы, восходящие к французским гобеленам «миль флёр», в то время как другие персонажи пронизаны атмосферой античной пластики [Дунаев 1977: 57–84].

Плоскостной и декоративный стиль Боттичелли «балансирует» между линеарным орнаментализмом поздней готики и музыкальной пластикой римского рельефа. Персонажи античной мифологии и литературы иносказательно представляют современников художника, близких аристократическому придворному кругу Лоренцо Медичи, иногда затрагивая сферу христианского религиозного символизма.

Поэма Данте Алигьери «Божественная комедия»

Поэма Данте, повествующая о путешествии по аду и раю, представляет собой, как и творчество Боттичелли, противоречивое сочетание античной (в частности, платонической) литературно-философской традиции и средневекового образного мышления.

Геоцентрическая космогония, присутствующая в поэме, соответствует учению Аристотеля-Птолемея о семи небесных сферах (Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера, Сатурна) и восьмой сфере «неподвижных звезд». Вместе с тем, средневековый принцип духовной иерархии не только предполагает дополнение античного космоса девятым небом с «неподвижным двигателем» и Эмпиреем, но также принцип объединения макро- и микрокосмоса. Последнее положение проявляется в одухотворении небесных сфер и отождествлении различных планет со степенями христианских добродетелей (Венера – любвеобильные, Солнце – мудрецы, Марс – воители за веру). Идея загробного путешествия является данью средневековой книжной традиции, которая получила широкое распространение как в Западной Европе, так и в восточно-христианском мире («Плавание Брана сына Фебала», «Видение Макария Египетского», «Хождение отца Агапия в Рай» и др.).

Графика Боттичелли

Боттичелли обращается к «Божественной комедии» как иллюстратор в 1492–1497 гг. и предлагает два основных принципа изображения. Один из них включает средневековые художественные тенденции, другой – античные.

Средневековые традиции проявляются прежде всего в пространственной концепции миниатюр. Традиционное изображение загробного мира в средневековом искусстве может быть сведено к формуле «концентричность-секторность-ярусность». Боттичелли часто прибегает к этому принципу. В рисунке к Песне XXVII, описывающей мучения дававших лукавые советы, фигуры Данте и Вергилия изображены дважды как бы в разные моменты времени. Путешественники неоднократно переходят через концентрические мосты, разделяющие различные «ячейки» ада.

Другим важным средневековым элементом изобразительного языка Боттичелли является традиционная для искусства интернациональной готики образность: это каноническое изображение Рая в виде сада с молодыми деревцами, элементы готической фантастики и др. В изображении Земного рая Эвнои («Чистилище», Песнь XXVIII) художник представляет бестелесные парящие фигуры среди тонких частых вертикалей весенней рощи.

«Великой жажде обойти дозором

Господень лес, тенистый и живой,

Где новый день смягчался перед взором,

Я медленно от кручи круговой

Пошел нагорьем, и земля дышала

Со всех сторон цветами и травой».

Мотивы готического гротеска можно проследить в иллюстрации, описывающей путешествие на змее-Гереоне («Ад», Песнь XVII).

«Он ясен был лицом и величав

Спокойством черт, приветливых и чистых.

Но остальной змеиный был состав.

Две лапы, волосатых и когтистых;

Спина его, и брюхо, и бока –

В узоре пятен и узлов цветистых».

Античные элементы в иллюстрациях Сандро Боттичелли продиктованы текстом Данте. Например, когда Данте пишет о «Колодце гигантов» («Ад», Песнь XXXI), он объединяет мифологические и библейские образы, помещая в одном круге ада гигантов, восставших на богов, и царя Нимврода – строителя Вавилонской башни.

Новаторский подход художника проявляется в композициях, созданных вне существующих традиций. Так, в одной из иллюстраций, посвященной Раю («Данте и Беатриче в Раю»), мастер изображает две парящие фигуры в абстрактном диагональном пространстве. Неустойчивость композиционного решения, сочетание стилизованных орнаментальных мотивов и конкретики придает изображению оригинальность. Интересно, что подобное совмещение абстракции и конкретики, фантастики и натурализма характерны и для литературного языка Данте, который легко переходит от сложной аллегории к реалистическому повествованию. Данте так описывает свою возлюбленную:

«В венке олив, под белым покрывалом,

Предстала женщина, облачена

В зеленый плащ и платье огне-алом» («Рай». Песнь ХХХ).

Стиль миниатюр Боттичелли может быть связан как с традициями средневековой книжной миниатюры, для которой в некоторых случаях была характерна линеарная трактовка, так и с иллюстрациями научного трактата.

От миниатюры графические произведения Боттичелли отличает отсутствие связи с текстом. Средневековые кодексы, иллюминированные линией, как правило, представляют собой стройный и продуманный до мельчайших деталей ансамбль. Так, в Утрехтской Псалтири строгая архитектоника унциального письма контрастирует с каллиграфической «скорописью» миниатюр, которые, составляя с текстом единое целое, воспринимаются как его органическая часть.

От иллюстраций научного (или ремесленного) трактата работу Боттичелли отличает отсутствие в его графике функционального начала, так как важную роль в иллюстрациях к «Божественной комедии» играет самодостаточная эстетика рисунков. Вместе с тем, связывать миниатюры Сандро Боттичелли с традицией иллюминированных трактатов правомерно, так как текст Данте, напоминающий во многом богословский трактат, способствует созданию соответствующих рисунков.