Миниатюры Венского Диоскорида

Эллинистические тенденции в книжной миниатюре VI в., или эпохи Юстиниана – византийского императора-богослова, строителя Софии Константинопольской, выражаются не столько в следовании античному идеалу красоты в изображении фигур, сколько в композиционных приемах.

Ярким примером здесь могут послужить миниатюры Венского Диоскорида – трактата по медицине, выполненного в Константинополе по заказу дочери Галлы Плацидии – Юлианы Аникии (463–527 гг.) в начале VI в. (Вена, Национальная библиотека). Кодекс имеет пять фигурных миниатюр, четыре из которых представляют портреты 14 врачей. Пятая миниатюра изображает Юлиану Аникию в окружении двух аллегорических фигур Великодушия и Мудрости.

Центральная композиция трактована как полихромная «эмблема» в обрамлении из плетенок, напоминающих орнамент на изделиях византийской торевтики. В треугольных сегментах по периметру представлены крошечные фигурки античных гениев, выполненные в беглой, почти монохромной манере. Эпизоды с играми или ремеслами амуров довольно часто встречаются в античной монументальной живописи, занимая, как правило, периферийную зону изображения. Интересно, что те же мотивы используются и в раннехристианском искусстве, когда в нижней зоне купола или апсиды церкви изображается Иордан с рыбачащими путти, символизирующими крещение (несохранившиеся изображения купола церкви св. Констанцы в Риме, IV в.). В миниатюре четко разделяются центр и периферия как по значимости сюжетов, так и по качеству исполнения. Приземистые пропорции фигур и строгая симметрия придают центральной «эмблеме» статичную монументальность, не свойственную античным изображениям, которые обычно строились более динамично. Главная геральдическая композиция, несмотря на элементы светотеневой моделировки, достаточно плоскостна, и в этом она, безусловно, идет вразрез с эллинистической художественной системой, хотя общая композиция миниатюры ей отвечает.

Миниатюры свитка Иисуса Навина

Свиток Иисуса Навина (Рим, Библиотека Ватикана) – манускрипт, дающий представление о работе художников Александрийской школы. Египетская Александрия в V–VI вв. была в культурном отношении едва ли не эквивалентна Константинополю, на несколько веков предваряя своей славой новую столицу христианской империи. Будучи созданным в скриптории Константина Багрянородного в VII в., свиток копирует рукопись V в. из Александрии. Добавления средневековым курсивом и светло-сиреневая подцветка – результат реставрации Х столетия [Лазарев 1947: 55–56].

Рукопись посвящена событиям Ветхого Завета и повествует о деяниях сподвижника Моисея – юного и благочестивого воина Иисуса. Античная форма рукописи в виде свитка отвечает стилистике ее миниатюр. При этом фигуры, соответствуя в общих чертах эталону античной красоты, в деталях предлагают некоторые отличия. Античный канон пропорций, характер исполнения драпировок узнаваемы в рисунке миниатюр. Кажется, что ряд особенностей объемного изображения переведен на язык линии и, благодаря этому, получает новое звучание. Умение передавать объем при помощи варьирования толщины линии отличает средневековых византийских мастеров и, в частности, иконописцев. Иллюстрации свитка демонстрируют один из самых ранних примеров такого «иконописного» мастерства. Чистота и ясность контура изображения подчеркивается ирреальным пейзажем, состоящим из «кристаллических» горок и вводящим читателя в мистическую атмосферу библейского повествования. Поскольку книга «Иисуса Навина» рассказывает преимущественно о сражениях, пространство свитка насыщено батальными сценами, построенными, вероятно, не без влияния римских триумфальных рельефов.

Сирийская миниатюра VI в.

В сирийской и, в частности, в антиохийской миниатюре выразилась не-эллинистическая художественная традиция, присутствующая также в произведениях, созданных на территории Малой Азии, Палестины, Каппадокии. Она характеризуется предпочтением выразительности прекрасному, орнаментальным принципом в композиции, выражающимся в нарочитой симметрии изображения, в однообразной ритмике повторяющихся элементов. Принципиально плоскостные миниатюры могут строиться из разобщенных композиционных звеньев [Лазарев 1986: 28–29].

Пурпурный Россанский кодекс

Евангелие Россано (Собор, Россано) – роскошный манускрипт, написанный на пурпурном пергаменте. Он относится ко второй половине VI в. и представляет собой Евангелие, иллюстрации которого соответствуют лекционарному принципу выбора сюжетов.

Евангелие Лекционарий, или Апракос, – книга, включающая чтения определенных дней церковного календаря. В миниатюрах Евангелия Россано особое место отводится чтениям Страстного цикла, к которым следует отнести изображения Воскрешения Лазаря и Входа в Иерусалим (Лазарева суббота и Вербное воскресенье), Притчи о 10 девах (вторник Страстной недели), молитвы в Гефсимании (среда Страстной седмицы), омовения ног и причащения Апостолов (четверг), а также событий Великой Пятницы.

К VI в. художественное оформление Евангелий приобретает некоторые устойчивые черты, сохраняющиеся и в дальнейшем. Это, например, так называемые «таблицы канонов» или «каноны Согласия», составленные в IV в. Евсевием Кесарийским по просьбе Карпиана. Каноны Согласия – таблицы параллельных мест Четвероевангелия. Обычно манускрипт предварялся не только ими, но также посланием Евсевия к Карпиану, в котором содержалось объяснение таблиц.

В композиции миниатюр Россанского кодекса доминирует принцип семантической полифонии. Повествование развивается в двух уровнях: в исторической перспективе (собственно евангельские события) и в экзегетическом аспекте (то есть в аспекте толкования). Последней линии соответствуют полуфигуры пророков на полях, словно предлагающие каждому евангельскому событию соответствующие пророчества.

Например, миниатюра «Вход Христа в Иерусалим» сочетается с рядом пророческих образов в нижнем ярусе изображения. То есть иллюстрация делится на два регистра: многоярусные композиции, построенные как словесные абзацы в целом характерны для сирийской школы. Органично сочетаясь с текстом, который пронизывает пространство самой миниатюры, изображение включает свободную поверхность пурпурного пергамента. Как бы бестелесные и чрезвычайно экспрессивные фигуры возникают на темном фоне манускрипта, подобно ярким цветовым вспышкам. Отсутствие фона сближает изображение с каллиграфией, свободные ритмы которой вторят пластическим повторам в исторической композиции. В сцене Входа в Иерусалим однотипные фигуры двух Апостолов, следующих за Христом, вводят повторяющуюся ритмику жестов, подхватываемую на свой лад другими парными персонажами композиции. Изгибаясь в глубоком и одинаковом для обоих героев церемониальном поклоне, пара иерусалимских горожан устремляется навстречу Спасителю с восточной импульсивностью. Одинаковые руки с пальмовыми ветвями, простираемые из окон городских зданий, напомнят простертые руки иудейских законников, осудивших Христа на смерть, в следующей миниатюре, изображающей суд Пилата.