1. Исторические изменения морфемной членимости слова.

Динамические процессы в морфемной структуре слова, отражающие изменения в степени и характере членимости, представлены в русском языке тремя основными тенденциями исторической морфемики – опрощением, переразложением и усложнением морфемной структуры слова. Данные процессы, противопоставленные по результатам языковых изменений, обусловлены снижением, преобразованием или усилением свойств мотивированности языкового знака, что в системе языка свои последствия для уточнения корпуса производных лексических единиц.

1.1. Для обозначения исторического процесса, в результате которого членимая основа становится нечленимой, в современной науке используется термин «опрощение», введенный В.А. Богородицким. Схожу понятийную нагрузку имели используемые ранее термины «сращение прежде составного слова в одно неделимое целое» (И.А. Бодуэн де Куртенэ), «интеграция» (Н.В. Крушевский), «морфолого-семасиологическая абсорбция» (В.А. Богородицкий), «лексикализация» (С.И. Карцевский), «деэтимологизация» (Л.А. Булаховский).

По определению В.А. Богородицкого, опрощение – «морфологический процесс, посредством которого слово с сложным морфологическим составом утрачивает значение отдельных своих морфологических частей и становится простым символом данного представления» [Богородицкий 1935: 99]. В итоге «производная основа, ранее распадавшаяся на морфемы, становится непроизводной, нечленимой» [Шанский 1968: 189], перестает выделять в своем составе аффиксы и превращается в основу, равную корню. Ср.: *в-кус-Ø-Ø ← *кусать > вкус-Ø (кус-ать, кус-ок).

Опрощение – это интеграция (слияние) корневых и аффиксальных морфем в основе слова. Не затрагивая, как правило, окончаний, опрощение основы происходит при слиянии корневых морфем (медведь), корня с приставкой (посуда, пояс, вкус, задача, супруг, забыть, ужас, окорок, соблазн, неряха, прелесть, воздух, нелепый) или суффикса (кольцо, сердце, солнце, палка, чадо, стадо, черепица, добрый, мочка, живот, скромный).

Опрощение морфемных границ между корнем (непроизводной основой) и окончанием имеет свою специфику – это «уже не опрощение основы, а опрощение слова в целом» [Шанский 1968: 212]. В русском языке опрощение корня и флексии связано с морфологическим способом деривации бесфлексийных слов на базе слов имеющих формы словоизменения (кроме – переход существительного крома ‘край, граница’ в форме местного падежа единственного числа кромЂ в наречие, а затем в предлог; ср.: значит, видать, почти, господи, вне, хотя, пусть, чуть), а также с процессом заимствования иноязычных слов (ср.: силос – из исп. silos (им.п., мн.ч.) от silo ‘яма’, клипсы – из нем. Klipps (мн.ч.) от Klipp ‘серьга, зажим’; ср.: форум, клапан, клирос, рельс, кекс, кокос, локон, эскимос, скунс, жуир, герлс).

Основной результат опрощения – появление новых корневых морфем, что увеличивает словообразовательные возможности языка, приводя к формированию новых мотивирующих классов лексики. Наряду с заимствованием корней, опрощение – важнейший источник деривационного развития лексики.

Опрощение отражает демотивацию – утрату словом мотивированности вследствие разрыва семантических связей между производным и его производящим. Во всех случаях опрощения отмечаются основные этапы забвения внутренней формы слова: формальная и семантическая изоляция слова среди однокоренных образований – разрыв мотивационных отношений – демотивация (ср. определение опрощения как «лексикализации» – «потери словом синтагматической структуры» [Карцевский 1928: 37] или «деэтимологизации» [Булаховский 1949]). Однако, сопровождая процесс демотивации слова как номинативной единицы, опрощение может отражать различную степень демотивированности лексемы (или в других терминах – лексикализации, деэтимологизации). На это обстоятельство обратил внимание еще В.А. Богородицкий, пытаясь выявить основные «ступени опрощения», отражающие различную степень демотивированности лексем, структура которых подвергается морфемной интеграции.

Согласно В.А. Богородицкому, по степени сохранения в морфемных структуре слова членимости прежних состояний возможны три «ступени опрощения» [Богородицкий 1939: 139]: