История человечества в философии В.В. Розанова.

§ 1. Характеристика твор­чества и биография

Русская философия конца XIX — начала XX вв. отмечена именами, неизвестными или мало известными ранее. Лишь в последнее десятилетие стали у нас издаваться труды русских философов, которые не разделя­ли марксистско-ленинских взглядов и отрицательно относи­лись к Октябрьской революции, к новой идеологии. Имена та­ких философов, как Н. А. Бердяев, Г. В. Флоровский, В. С. Со­ловьев, В. В. Розанов, И. Ильин, С. Л..Франк были у нас под за­претом или представлялись как крайне реакционные буржуаз­ные философы. Они гораздо более известны и популярны на Западе, где в основном и издавались их труды.

Всех их объединяет тема исторической судьбы России; раз­мышления о роли христианства и православия в развитии ду­ховной культуры и национального самосознания русского на­рода, о роли русской интеллигенции в историческом развитии и революционных настроениях в России, о своеобразии рус­ской философской культуры XIX—XX вв. Одним из ярких представителей русской философской мысли конца XIX — на­чала XX вв., является Розанов В. В. (1856—1919). Творческий путь Розанова очень многогранен и необычен. В своих трудах он не следует традиционными путями, а выражает свое миро­восприятие, миросозерцание. Во многом его искания в пони­мании смысла жизни, перемена воззрений на религию связаны с его судьбой, полной драматизма и трагических событий. И если в юношеские годы он был ближе к материалистическо­му восприятию мира, критическому отношению к церкви и всему церковному, то с 1896 г. в возрасте достаточно зрелом взгляды его коренным образом меняются: «Что бы я ни делал, что ни говорил, что бы не писал... я говорил и думал только о Боге, что он занял всего меня, без какого-либо остатка...»

В то же время из биографии Розанова мы видим, что имен­но эти годы были критическими, переломными для него, твор­ческий и жизненный кризис существенно изменил его воззре­ния на некоторые жизненные проблемы. Но он не мог слепо воспринимать христианское учение. Критическое отношение к учению Христову привело к постепенному изменению его взглядов, он не воспринимал христианство как догму, не под­лежащую критическому осмыслению. Результатом этого были труды, в которых он, по-своему переосмыслив христианство, пришел к выводу, что именно христианство и привело Россию к гибели в революционном апокалипсическом огне. За что чуть не был отлучен от церкви, чему помешала Октябрьская революция. Поскольку Розанов считал, что революция — ро­ковой, смертельный исход всего христианского учения, его от­ношение к революции было однозначным — отрицательным. Революция представлялась ему концом света, концом всей ци­вилизации. Разговоры о всеобщем равенстве и братстве он воспринимал как наступление тирании, не виданной еще до сих пор, тирании, которая сметет на своем пути все: и христи­анство, породившее ее, и всю русскую культуру, и всю циви­лизацию вообще. В его последней работе «Апокалипсис наше­ го времени» отражаются страх и смятение перед грядущими событиями.

По взглядам своим Розанов причислял себя к монархистам. И об отречении Николая II от престола писал, что это не народ сбросил царя, не Учредительное собрание. Царь сам отрекся от подданных, предавших его, не захотел править людьми, предав­шими присягу, царя и Отечество, ведь в то время понятия Царь и Отечество были как бы единым целым. Остро переживая тра­гедию царя, Розанов приходит к выводу, что если уж царю не нужна Россия, нужна ли она тогда вообще кому-нибудь? Рево­люционеры, так рвущиеся к власти, лишь довершат распад и гибель на 1/6 части суши, и судить их никто не будет, потому что судить будет уже некому. Розанов склонялся к пессимисти­ческому прогнозу относительно будущего России еще как и к результату революционных настроений русских мыслителей XIX в. Вплоть до конца XIX — начала XX вв., русская философ­ская мысль не сформировалась в органическое целое, но уже представляла собой специфическую национально-религиозную целостность.

В середине XIX в. в контексте «антропологического мате­риализма» строится принципиально антиальтруистическая эти­ческая доктрина. Такие понятия традиционной христианской этики, как «долг», «любовь», «самоотвержение», решительно устраняются в пользу признания базисного свойства «природы человека» — эгоизма. В теории «разумного эгоизма» находит свое выражение этический рационализм, устанавливающий первенство разума над волей и соответственно просвещения над нравственным совершенствованием. Добро, отождествляе­мое с пользой, становится реальной ценностью человека. Од­новременно это порождает ориентацию на максимальное бла­го максимального числа людей. В конкретной ситуации России это означало ориентацию на социализм и революционное дей­ствие. В славянофильской традиции противостояния западно­му «рационализму» основные сферы их философских построе­ний последовательно тяготеют к полюсу «тотальности». Пра­вославие трактуется как фундамент мировоззрения и позна­ния, обеспечивающий возможность гармонизации всех спо­собностей человека в едином «цельном» знании», монархия — как идеальная форма социума, предохраняющая общество и народ от политических отношений (а тем более от революци­онного насилия).

К концу XIX в. дилемма «тотальность — индивидуаль­ность» достигает предельного драматизма и одновременно по­рождает новый синтез. Русская философия этого периода мо­жет считаться своеобразной классикой в национальной фило­софской традиции. Именно в ее рамках сложились и выявили себя основные направления, нашедшие свое продолжение уже в философии XX в.

Розанов на рубеже веков внес свой вклад в развитие рус­ской философской мысли, с которым мы до недавнего време­ни были практически незнакомы.

Розанов не принял революцию, так как видел в ней лишь разрушение национальной жизни, «конец России».

Весной 1917 г. он писал Б. В. Струве: «Душа так потрясена совершившимся, что полна испуга за Россию и за все, чем она жила до тех пор, что отходит в сторону все личное, все памят­ки и «зазнобки души» перед великим, страшным и тоскли­вым».

Жизнь Розанова в Сергиевом Посаде трудна и драматична. Полупарализованная жена, болеют дети, полуголодная жизнь. Заболев сам, Розанов в письме к М. Горькому просит его о по­мощи, так как нет средств к существованию (б-й и 7-й номера «Апокалипсиса» были изъяты). К сожалению, помощь М. Горь­кого опоздала. В январе 1919 г. Розанов умер.