51. Авария

Пришла зима, царапая оконные стекла криками веселых ребятишек. Вместе с ними семья Фонарейкиных почувствовала холод, поселившийся в квартире, но радость была бы неполной, если бы…

- Трубы прорвало! - услышали однажды обитатели подъезда громогласный вопль соседки сверху.

Люди высыпали из своих квартир на лестничные площадки и подняли головы вверх. К ним явно приближался Ледниковый период. Горячая вода сердито кипела, фыркала, опрокидываясь вниз, и на выходе из подъезда застывала.

- Каток, - восхищенно прошептала Людочка.

- Травмпункт, - простонал дедушка, представив, как падает на лед и ломает хрупкие старческие кости.

- И главное, я протрезвел, - удивился местный пьяница дядя Федя и добавил. - Этого оставлять так нельзя!

Люди посмотрели на него с надеждой, и дядя Федя, почувствовал, что ради этой минуты он и жил. Важность момента бросила его наверх, к прорванным трубам. Через минуту оставшиеся внизу услышали:

- А-а-а, черт! Вызовите работников ЖЭКа!

- Вот так всегда, - горько молвила его жена. - Думаешь, орел, а он индюк сваренный. Ничего до конца не доводит.

- А почему сваренный? - не поняли люди.

- Так сейчас в горячей варится. Все-таки есть Бог на свете! - женщина слабо улыбнулась, однако недооценила живучесть супруга, который в следующий миг с дико вытаращенными глазами выскочил на улицу и бросился в сугроб:

- А в принципе ничего… Как в бане. Сейчас опять пойду.

- Ты же ничего не сделаешь голыми руками, - сказали ему люди. - Лучше дождаться кого-нибудь из ЖЭКа.

- Голыми руками? Я только ими все и делаю, больше то ничем не получается.

В это время в подъезде стала отваливаться намокшая штукатурка.

- А я только потолки побелила, - задумчиво произнесла Людочкина мама.

- Правда? - удивился муж. - А меня что не позвала, я бы помог.

- Тогда могло быть еще хуже, - загадочно ответила Людочкина мама и отвернулась, чтобы скрыть блестевшие в глазах слезы.

- У меня же теща в квартире осталась! - воскликнул один из соседей.

- Так ее спасать надо, вдруг дом рухнет.

- Я надеюсь… То есть, я хотел сказать, не надо ее беспокоить, она спит.

Однако оказался не прав. Из окна второго этажа раздался душераздирающий крик:

- Ваня, Ваня, помираю!

- Хорошо, только стекла не бей! - ответил ей Иван, но было поздно. Раздался звук разбитого окна, и в следующий миг теща приземлилась на тротуар.

- Просил же стекла не бить, - с досадой произнес Ваня.

Между тем вода оттесняла людей из подъезда. Они толпились на улице, и каждый вспоминал свое, ценное, что осталось внутри квартир. Не вспоминала только Людочка. Тетради и учебники она предусмотрительно захватила с собой.

У одного мужчины не выдержали нервы:

- Ковер, телевизор, кастрюлька - все пропало, - и уже с удивлением добавил. - Так я теперь нищий!

- Мы тоже, - сурово ответила старшая по подъезду. - Сопли то подбери, ты и раньше нищим был... Никто из ЖЭКа сегодня не придет. Он перешел в частную собственность к Шмидту. Все работники уволены, инструменты были расхищены еще раньше, а за ремонт трубопровода нужно вносить деньги.

- Кто сказал? - возмутились люди.

- Шмидт. Но проблема, как вы понимаете, не в этом. Лично у меня деньги остались в квартире, а как туда пробраться? Так что я платить не буду.

- Мы тоже, - ответили соседи, а затем, помолчав, спросили. - Так что же нам делать?

- Разводить костры! - торжественно произнесла старшая по подъезду, и все вдруг почувствовали силу и сплоченность, которые так присущи нашему народу во время катаклизмов.

Гордость за себя так распирала, что люди с удовольствием разломали новые скамейки и разожгли ими огонь.