- •Александра Львовна Толстая дочь с. Розанова. Путь тернистый и мужественный
- •Путь тернистый и мужественный
- •Часть I из прошлого. Кавказский и западный фронт
- •1 Июль 1914-го
- •2 На фронт!
- •3 Белостоцкий санитарный пункт
- •4 У подножия арарата
- •5 В турецкой армении
- •6 В город ван
- •8 Бог с ним, с шофером!
- •9 На западном фронте
- •10 Госпиталь на 400 коек
- •11 Газы
- •12 Начало конца
- •Часть II проблески во тьме
- •1 Революция
- •2 Речи
- •3 «Сестра толстого»
- •4 «Судьбе вопреки»
- •5 «Батюшка-благодетель»
- •6 Смерть матери 24 ноября 1919 года
- •7 Тайная типография
- •8 Мена
- •9 Транспорт
- •10 Бриллианты
- •11 «Распишемся!»
- •12 Весна (Эта глава была написана в тюрьме —Лубянка, 2)
- •13 Тюрьма
- •14 Латышка
- •15 Скрипач
- •16 Лубянка
- •17 Прокурор
- •19 В концентрационном лагере*
- •20 Жоржик
- •21 Разгрузка бревен
- •22 Кузя. Комендант и принудительные работы
- •23 Коля и женя
- •24 Калинин
- •25 Декрет
- •26 Толстовская коммуна
- •28 Скотный
- •29 Артель
- •30 Комитет помощи голодающим
- •31 Школа
- •32 Начало культурной работы
- •33 Травля
- •34 Беспризорные
- •35 Аукцион
- •36 Руководители
- •37 Теории и методы
- •38 Леc рубят — щепки летят
- •39 Я ходатай по политическим делам. Гпу
- •40 «Религия — опиум для народа»
- •41 Эксплуататоры
- •42 Товарищ сталин
- •43 Выборы
- •44 Юбилей. 1828—1928
- •45 По россии Картошка, свинки и Кавказ
- •Кавказ. На Афоне
- •Крым. «Мерли, как мухи»
- •«Один живу, с Богом»
- •46 Машка
- •47 Показательный суд
- •48 Начало сталинской политики
- •49 Прощай, россия!
- •Часть III волшебная страна япония отъезд в неизвестное
- •Начало сказки
- •2 «Сыщики»
- •3 Новые веяния
- •4 Японское искусство
- •5 Турне
- •6 Тысяча иен
- •7 Студент
- •8 Фехтование
- •9 Деревня
- •11 Скрытая красота
- •12 Токутоми-сан
- •13 Секта иттоэн
- •14 Самурай
- •15 Семья профессора
- •16 Джин-рикша
- •17 Доктора
- •18 Сакура — цветущая вишня
- •20 Передовые женщины
- •21 Отказ вернуться в ссср
- •22 Прощай, волшебная страна — япония
- •Часть IV первые шаги в америке предисловие
- •1 Как растут ананасы
- •2 Первая «лекция» на американской земле
- •3 Погоня за шляпой
- •4 Американская тюрьма
- •5 Мормоны
- •6 Либералы и пацифисты
- •7 Бездушный нью-йорк
- •8 Лекции
- •9 Сизифов труд
- •10 «Не могу молчать!»
- •11 Жизнь в деревне
- •12 Сша признает ссср!
- •13 Свой угол
- •14 Смерть ильи львовича
- •15 Подозрительные типы
- •16 Добрые люди
- •17 Первая леди
- •18 Что делать?
- •19 Конец фермы
- •20 Солнечная флорида
- •21 Перемена жизни
45 По россии Картошка, свинки и Кавказ
Чего только мы не придумывали в те времена!
Я всегда любила возиться с землей: сажать цветы, овощи, деревья. А тут попалась мне брошюра: посадка картофеля огородным способом. Надо быль вырыть ямки фута полтора глубины и ширины, удобрить дно ямки навозом, смешанным с землей и древесной золой, посадить картошку и засыпать ее землей. Каждый раз, как картошка даст побеги, опять засыпать ее землей — до тех пор, пока над уровнем земли образуется нечто вроде муравьиной кучи. Когда последние ростки образуют плети и начнут засыхать — тогда надо было выкапывать картошку.
Мы производили этот опыт со стариком Ильей Васильевичем, но не особенно верили, что он удастся. Но опыт превзошел все наши ожидания. Оказалось, что каждый раз, как мы засыпали побеги землей, образовывалась гроздь картофеля. Со ста ямок я получила два воза картошки, столько же собрал Илья Васильевич. Целую зиму он мог кормить свою семью этой картошкой, да еще осталось немного и на продажу.
А продуктов на рынке было мало, трудно было что-либо достать. Мы не могли нарадоваться на нашу удачу.
Но чудесная сказка на этом не кончилась. Мне удалось купить поросенка. Я выкормила его своей картошкой. И когда моя маленькая свинка выросла в громадную свинью, она опороеила 12 поросят. Когда я продала все свое свиное хозяйство, я оказалась богатым человеком и решила на эти деньги путешествовать. Примкнула к экскурсии и уехала на Кавказ.
Меня тянуло поездить по России, может быть потому, что я чувствовала, что скоро покину ее — навсегда.
Оторваться от вечных ежедневных хлопот, неприятностей, ответственности, а главное, оторваться от советской действительности, попасть в иной мир, куда не проникла еще большевистская отрава,— было великим счастьем! Снова увидеть и почувствовать величие и красоту Кавказа, подниматься по горным, безлюдным, вьющимся над пропастями тропинкам, выше, выше по ледниковым, снежным полям, переходить по сваленным деревьям через бешено несущиеся горные речки — было великим счастьем! Видеть беспрестанно сменяющиеся оттенки гор, то сияющие яркой белизной вечного снега, то покрытые яркой зеленью сосновых деревьев, то прячущиеся за кружевами прозрачных облаков, чувствовать могущество творца в красоте и величии гор — было великим счастьем!
Нас повезли сначала по Военно-Грузинской дороге, мы поднимались до ледников Казбека. Из Теберды, искупавшись в ледниковом озере, мы пошли через перевал по полуразрушенной Военно-Сухумской дороге в г. Сухум.
Ночевали на воздухе, на земле, жгли костры, чтобы не замерзнуть, питались скудно, но на душе было легко. Все тяжелое, что давило душу,— осталось там, где-то далеко. Не хотелось думать о том, что будет завтра, а только наслаждаться сегодняшним днем и дышать этим чистым, прозрачным воздухом. Смех, болтовня экскурсантов нарушали гармонию, но я шла, отделившись от них. После перевала _ буковые, чистые, вековые леса, затем стали попадаться жилища, сады. Когда на горизонте показалась яркая полоса моря,— мы невольно прибавили шагу, потянуло к теплу, к морю, к пальмам.
Мои друзья Смецкие жили в нескольких верстах от Сухума. Я остановилась у них. До революции Смецкий был очень богатым человеком и был известен всему побережью своей добротой и благотворительной деятельностью. Он построил три санатория в горной местности для туберкулезных и пожертвовал их городу. Но главным интересом его жизни был его ботанический сад — один из лучших на всем побережье. Он разводил его много лет, выписывал всевозможные растения и деревья из Африки, Южной Америки, Австралии и других стран. Все имущество Смецкого было реквизировано. Его апельсиновые сады погибли без ухода. Вместо цветущих деревьев стояли оголенные с сухими ветвями деревья. Но парк еще сохранялся с множеством пород пальм, кактусов, акаций и других тропических растений.
После революции стариков выгнали из большого дома, построенного ими на горе, с видом на море и на сад и поселили их в доме бывшего сторожа. Чтобы не умереть с голода, старушка Смецкая пекла миндальные пирожные и носила их продавать за 4 версты в Сухум. Я не слышала, чтобы старички жаловались на свою судьбу. Худая, жилистая старушка с гладко причесанными волосами, правильными чертами лица; видно было, что в молодости она была очень красива. Целый день она работала по хозяйству, готовила, убирала свой домик. А старичок Смецкий был счастлив тем, что он мог жить среди любимых им растений. Казалось, ему было безразлично, что на нем был выцветший, много раз стиранный пиджак, болтавшийся на нем, как на вешалке, что он жил, скудно питаясь, в тесной сторожке. Щечки его розовели и глаза сияли счастьем, когда его просили дать объяснения и показать его необыкновенные тропические деревья.
А в большом, утопающем в цветах и вьющихся розах, доме Смецких жили великие вожди революции. Здесь проводил свой отпуск товарищ Троцкий и многие другие.
Иногда ночью, спугнув стаю шакалов с темной тропинки, обсаженной акациями, я, стараясь не шуметь, прокрадывалась в темноте до главного дома и нарезала большой букет чудесных душистых роз для старичков Смецких.