36.Молодая редакция журнала «Москвитянин» и отражение ее идей в пьесах первой половины 50-х гг. («Не в свои сани не садись», «Бедность не порок»).

образовалась в февр. 1851 после публикации в «Москвитянине» пьесы А. Н. Островского «Свои люди — сочтемся» (1850. № 6). Успех был не только литературный, но и коммерческий. В течение полугода число подписчиков журнала возросло с 500 до 1100, что тоже сыграло не последнюю роль в приглашении Островского в «Москвитянин». Но Островский пришел не один. К этому времени он уже был признанным главой «нового направления» в литературе, «глашатаем правды новой». Этот кружок Островского и составил ядро «молодой редакции» «Москвитянина». Все они действительно были молоды. Старшему из них, А. Григорьеву, было 28, Островскому — 27, Эдельсону — 26, Филиппову — 25, Алмазову — 23, Максимову — 20. И почти все — недавно учились или продолжали учиться в Московском университете. Либеральная пресса создала культ Т. Н. Грановского, читавшего курс лекций по всемирной истории и напоминавшего, по словам современника, «революционеров-проповедников времен Реформации». Но в эти же самые 40-е в Московском университете курс лекций по древнерусской литературе и народной словесности читал С. П. Шевырев. «Открытием нового мира нашей словесности» называл эти лекции И. В. Киреевский («Москвитянин». 1845. № 1). Таким же открытием были лекции по древнерусской истории Погодина. Яростные споры между западниками и славянофилами велись не только в литературном салоне Киреевских—Елагиных у Красных ворот, но и в студенческой среде. Западники пополнили ряды ревдемократов, а славянофилы вошли в «молодую редакцию» «Москвитянина».

«Кружок Островского» (они называли себя «коренниками»), а затем и «молодой редакции» «Москвитянина», объединяло сродство душ, осознание себя коренными русскими. «Побывавший здесь, — вспоминал С. В. Максимов, — уходил и с более приподнятым челом, уверенностью и твердою поступью, как будто бы он на свое прирожденное звание получил оформленный и засвидетельствованный патент». В России, как и во многих др. странах, национальное возрождение начиналось с возрождения фольклора, народной песни. Почти все ранние славянофилы принимали участие в создании первого национального свода фольклора — Собрания народных песен П. В. Киреевского. В «молодой редакции» буквально царил культ русской песни, в нее входили такие выдающиеся собиратели фольклора, как П. И. Якушкин, М. А. Стахович, М. А. Максимович. Но С. В. Максимов не случайно подчеркивал и разницу: «Перлы народного творчества здесь получали живое художественное толкование. Песня оживала не в мертвых записях, а в своих цельных образах». Почти во всех воспоминаниях о «молодой редакции» запечатлен образ Т. Филиппова как замечательного исполнителя народных песен, которому не было равных в Москве 50-х. Через многие годы, став крупнейшим чиновником — государственным контролером, он издал в 1883 сборник народных песен в гармонизации Н. А. Римского-Корсакова. В его сановном доме на Миллионной жила выдающаяся «народная поэтесса» И. Федосова.

«Москвитянин» благодаря «молодой редакции» стал первым из центральных журналов в литературной жизни н. 50-х. А. Григорьев ратовал за органичное искусство, свободное от идеологических схем. Ему были глубоко чужды западники «за их затаенную мысль узаконить, возвести в идеал распутство, утонченный разврат, эмансипированный блуд». Но и славянофилы, как считал он, «подвергают народное обрезанию и холощению во имя узкого, условного, почти пуританского идеала». Эти взгляды не находили понимания у издателя и редактора журнала Погодина, принадлежавшего к старшему поколению славянофилов, придерживавшихся более консервативных взглядов.