Тема 6 Модели порождения речевого высказывания

1. Модель порождения речевого высказывания А.Р.Лурии

2. Модель порождения речи Т.В.Рябовой

3. Обобщающая модель процессов порождения речевого высказывания А.А.Леонтьева

Связь значащих слов в предложении определяет возможность выражения и понимания смысла речи. Поэтому построение грамматически оформленных предложений – кульминационный процесс речи. Другие уровни речи (составление слов из звуков, слогов, морфов) имеют вспомогательное значение. Отсюда одной из основных проблем психологии, которая связана с изучением речи, является исследование синтаксически оформленных словесных конструкций. В понимании Дж. Миллера, центральная задача психолингвистики – описать психологические процессы, которые имеют место, когда люди пользуются предложениями. Центральная психолингвистическая проблема это оперирование с предложениями, так как только тогда важность фактора продуктивности становится совершенно очевидной. Правда, продуктивность может проявляться и в словах, но это происходит лишь в отдельных случаях. Продуктивность предложений буквально неограниченна. Того же взгляда придерживался Н.Хомский. Он считал, что серьезное изучение реальной речевой деятельности возможно лишь в той степени, в какой мы понимаем сущность порождающих грамматик, которые усваиваются изучающими язык и применяются говорящими или слушающими. Ведущую роль синтаксиса в языке отмечал Ю.Д.Апресян. По его мнению, для современной структурной лингвистики характерна ориентация на синтаксис и семантику; семантические и синтаксические механизмы признаются, таким образом, основными механизмами.

М.Д.С.Брэйном и Д.Д.Дженкинсом предпринята попытка объяснить речь на основе физиологических данных. В их концепциях осуществляется поиск физиологического объяснения тех процессов, которые лежат в основе усвоения языка и речевой комбинаторики. Эта попытка не привела к образованию системы психофизиологических представлений о речевой деятельности и не охватывает большой части речевых явлений. Важно, однако, само обращение к психофизиологической реальности.

Существуют различные как лингвистические, так и психолингвистические модели порождения высказывания. Их достаточно много. Структуру речи описывали Дж. Миллер, В.Ингве, А.Н.Хомский, Дж. Грин, Ч.Остуд, Т.В.Ахутина, А.Р.Лурия, Ю.С.Степанов, Н.И.Жинкин, И.А.Зимняя, А.А.Леонтьев и др.

Модель порождения речевого высказывания а.Р.Лурии

Согласно концепции А.Р.Лурии, сложнейший акт речевого высказывания, его кодирование, путь от мысли к речи начинается с мотива и общего замысла, который с самого начала известен субъекту в общих чертах; проходит стадию внутренней речи, приводит к формированию глубинной синтаксической структуры, а затем развертывается во внешнее речевое высказывание, опирающееся на поверхностно-синтаксическую структуру. Речь начинается с определения во внутреннем плане схемы всего высказывания. Далее происходит поиск отдельных парадигм, лексем и морфем, характерных для того или иного языка, в котором существенную роль играет опора на все различные синтагматические средства (порядок слов, флексии, предлоги, союзы в синтагме и предложении).

Выбор нужных парадигматических единиц – лексем, морфем (префиксы, суффиксы, флексии) – может осуществляться как через парадигматическую систему значений слов, так и через синтагматическую систему синтаксической связи слов в предложении. Завершается речевое высказывание выбором фонематических и фонетических средств языка, которые могут выбираться как путем включения активной синтагматической системы, так и путем обращения к репродуктивной парадигматической системе.

Как в любой другой вид психической деятельности, в структуру речи входят мотив высказывания, этап внутреннего программирования, внешняя реализация замысла, контроль за процессом развертывания высказывания.

Мотивация – первый, начальный компонент речевого акта. Любая мысль рождается в мотивирующей сфере нашего сознания, охватывающей влечения, потребности, интересы, побуждения, аффекты, эмоции. Л.С.Выготский рассматривает мотивацию как “последний и самый утаенный внутренний план речевого мышления”. Мотив как объективизированная действительность может быть вызван и внешним воздействием, и интеллектуальным стимулом, отмечает И.А.Зимняя.

Вначале остановимся на том, что представляет собой мотив высказывания. Под ним понимается исходный замысел, мысль, интенция (неосознаваемое чувство или состояние), побуждение, которые должны претерпеть определенную перестройку и воплотиться в схему последовательно развертывающегося синтагматически построенного речевого высказывания. Побуждение И.А.Зимняя рассматривает как более широкий план тех воздействий, которые вызывают к жизни речевой акт Интенция трактуется И.А.Зимней как внутреннее побуждение, причины возникновения которого не определяются. Интеллектуальные интенции – это особые субъективные состояния (состояния направленности ума), которые по своим механизмам являются продуктом эволюции индивидуального ментального опыта, а по форме выражения – неопределенно переживаемыми и в то же время чрезвычайно устойчивыми чувствованиями.

Интенциональные структуры составляют слой ментального опыта и определяют направленность и избирательность индивидуальной интеллектуальной активности. Наиболее ярко интеллектуальные интенции обнаруживают себя в случаях интеллектуальной одаренности. Биографические данные говорят о том, что работа интеллекта одаренных людей подчиняется некоторым субъективным, изнутри выработанным ориентирам. Поэтому неудивительна болезненная реакция на любые попытки навязать извне те или иные стандарты интеллектуального поведения.

Анализ особенностей интеллектуальной деятельности людей с высоким уровнем реальных интеллектуальных достижений позволяет выделить три типа ментальных структур, характеризующих интенциональный опыт: предпочтения, убеждения и умонастроения.

По сути дела, предпочтения – это своего рода ментальный компас, выводящий человека в ту строго определенную область действительности, которая находится в максимальном соответствии с его индивидуальными интеллектуальными возможностями и в которой его интеллектуальные ресурсы могут реализоваться с максимальной эффективностью.

В этом отношении прав был Дж. Пойа, когда писал, что “логика – это дама, стоящая у выхода магазина самообслуживания и проверяющая стоимость каждого предмета в большой корзине, содержимое которой отбиралось не ею”.

Заметим, что Ж.Пиаже, анализируя природу чувства необходимости, соотносил последнее с завершением формирования общих когнитивных структур индивидуального интеллекта. И, по-видимому, именно существование подобного рода интенций (знаменитое лютеровское “на том стою и не могу иначе”) объясняет чрезвычайную помехоустойчивость интеллектуального труда одаренных людей.

Наконец, для одаренных людей достаточно типичным является наличие особого рода умонастроений. Так, А.Эйнштейн в интервью К.Вертгеймеру, рассказывая об особенностях своей работы над теорией относительности, отмечал, что в течение всех этих лет у него имелось “чувство направления” поиска, ощущение движения вперед по отношению к чему-то конкретному. И хотя было очень трудно выразить это чувство в словах, оно, безусловно, имелось и явно было отграничено, по оценке Эйнштейна, от последующих логических размышлений и рациональной формы. Умонастроения наиболее активно актуализируются в режиме творческой деятельности, связанной с порождением новых идей. Так, Дж. Пойа подчеркивал, что полезная идея всегда возникает вместе с ощущением уверенности в том, что полезная цель может быть достигнута и что именно данный элемент проблемной ситуации обязательно приведет к решению. Наряду с этим умонастроением возникает ощущение ясности того, в какой конкретной области нужно искать решение.

Результаты психологических исследований свидетельствуют, что большинство детей, начиная с пятилетнего возраста обосновывают истинность некоторых своих знаний о мире и самом себе ссылкой на интенциональное переживание их ясности и отчетливости (“не поверю, что меня нет, потому что я себя вижу” и т. д.).

Как возникают интенции? Механизмы формирования интенционального опыта в настоящее время, к сожалению, практически не изучены. Тем не менее одну тенденцию можно отметить. Интенции достаточно часто возникают в раннем детстве, и их появление может быть описано в терминах “импрессинга” (В.П.Эфроимсон): интенция складывается “вдруг” и фатально под влиянием, казалось бы, случайного впечатления. Примером импрессинга с последующей радикальной перестройкой ментального опыта может служить впечатление, которое потрясло маленького А.Эйнштейна, впервые столкнувшегося с компасом. “То, что стрелка вела себя так определенно, никак не подходило к тому роду явлений, которые могли найти место в моем неосознанном мире понятий (действие через прикосновение), – писал он впоследствии. – За вещами должно быть что-то еще, глубоко скрытое”.

Кроме предпочтений, среди интеллектуальных интенций можно выделить своего рода интеллектуальные убеждения, связанные с переживанием опять же “фатальной” необходимости определенного взгляда на происходящее. Эта форма интенционапьного опыта проявляется, например, в виде веры в наличие определенных принципов, которым подчиняется природа изучаемых объектов, либо в виде изначальной уверенности в правильности выбранного способа изучения реальности и т. д.

Мотив определяет содержание высказывания. Существует взгляд, что вначале появляется мотив, затем собственно замысел, возникает мысль, или общая схема содержания высказывания.

В исходном замысле обязательно содержатся две основные части – тема и рема, т.е. то, что является предметом высказывания и уже известно говорящему (тема), и то, что нужно сказать об этом предмете, что составляет предикативную структуру высказывания (рема), Эти две части и образуют исходную мысль (т.е. систему тех связей, которые и будут фигурировать в высказывании). Можно встретить и другие обозначения данных компонентов замысла: тема – топик, рема – коммент. Они связаны с фокусировкой внимания говорящего, являются живыми и значимыми синтаксическими категориями, двойниками и прообразами категорий субъекта.

На этапе замысла происходит первичное вычленение значимого, что связано с механизмом ориентировочного рефлекса, выделения фигуры из фона. Так, ребенок сообщает словом то, что наиболее привлекает его внимание. Но место слова могут занимать разного рода выразительные жесты, двигательные, мимические, интонационные – т. е. “протознаки”, по Е.И.Исениной. Таким образом, выделяется существенное, что является первичным принципом речевого членения. По Л.С.Выготскому, это смысловое членение.

Тема – это существенное, центр внимания. Тема занимает начальную позицию в предложении, она нейтральна к синтаксическим структурам, не определяет форму глагола и не определяется глаголом. Выделение существенного является первичным принципом организации высказывания.

Однако в процессе развертывания речевого высказывания участвуют еще два принципа: синтагматический и парадигматический. Они отличаются тем, что именно сообщается в высказывании.

Этап синтагматического развертывания высказывания. Синтагматическая система обеспечивает сочетание слов в предложениях в синтаксическое целое, т. е. соответствует развертыванию во времени сукцессивных линейных речевых рядов, порождаемых во время высказывания. Синтагматическое объединение отдельных слов в целые высказывания выступает как серийная организация речевых процессов.

Синтагматические структуры чаще всего выражают коммуникацию событий, сообщают о внешнем факте. Парадигматические структуры несут информацию о логических отношениях между вещами и являются результатом овладения сложными иерархически построенными кодами языка. Парадигматическое строение связано с лексикой, семантикой, логико-грамматической организацией языка.

Коммуникация события – это сообщение о событии. Термин “коммуникации событий”, так же как и “коммуникации отношений”, был введен Свиделиусом (1897). Коммуникации событий могут носить характер изолированных суждений. К ним относятся высказывания типа Девочка спит, Собака лает. В других случаях коммуникации событий образуют целые цепи последовательных, серийно организованных высказываний. В этом случае сообщение воспроизводит ряд событий и переживаний и имеет достаточно простой характер с точки зрения синтагматической организации. Поверхностные и глубинные структуры оказываются близки друг другу, их понимание не требует значительной трансформации грамматических единиц.

Синтагматические структуры, связанные в определенные цепи, по своему содержанию являются сериями коммуникаций событий, а по форме могут быть обозначены как примеры паратаксиса (сочинения), где соединение отдельных простых предложений осуществляется с помощью союза и, который может быть заменен знаком “+”. Если событие можно выразить наглядно, то логические отношения непосредственно выделить нельзя, поскольку образы не являются единицами выражения отношений. Коммуникации отношений могут отличаться от коммуникаций событий и по содержанию и по грамматическому строению. Сложные типы коммуникации отношений состоят из таких единиц, понимание которых требует известных трансформаций, изменяющих эту форму коммуникации в более простые коммуникации событий, тем самым дающие наглядные опоры, облегчающие их понимание.

На этапе синтагматического развертывания осуществляется плавный переход от одного слова к другому. Например, в высказываниях Дом горит, Собака лает не два отдельных слова, а одно слитное предложение. Синтагматическая организация языка составляет основу плавного высказывания.

Этап синтагматического развертывания по сути является внутренней речью. Внутренняя речь предикативна, человек знает, о чем идет речь, какая задача стоит перед ним. Предикативность – это обозначение того, в чем заключается особенность действия, что нового следует прибавить, какое действие нужно выполнить, т. е. рема.

Тема включена в структуру внутренней речи. Она выполняет номинативную функцию, указывает на то, что имеется в виду, на чем сосредоточено внимание, что не нуждается в специальном обозначении.

Внутренняя речь по семантике не обозначает предмет, не номинативна, не содержит подлежащего. Внутренняя речь указывает, что именно нужно сделать, куда направить действие. Это некий план будущего действия или последовательности действий. Во внутренней речи представлены узловые пункты, островки, блоки, на которые человек опирается при осуществлении деятельности, например при повествовании о чем-либо. Эти узловые пункты, “островки” мысли, и составляют динамическую структуру будущего действия или высказывания (о чем я буду говорить, как я буду говорить и действовать).

При необходимости внутренняя речь превращается в развернутую внешнюю. Но мыслим мы главным образом при помощи внутренней речи, тех самых блоков, “островков”. По Н.И.Жинкину, внутренняя речь использует особый несловесный внутренний код – предметно-схемный, изобразительный, Универсальной операцией здесь является отбор. Слова не хранятся в памяти в полной форме, а каждый раз как бы синтезируются по определенным правилам.

В основе программирования лежит образ, которому приписывается некоторая смысловая характеристика. По мнению А.Р.Лурии, внутренняя речь является механизмом, превращающим внутренние субъектные смыслы в систему внешних развернутых речевых значений.

Этап парадигматического развертывания высказывания. Парадигматическое соотношение отдельных лексических значений образует понятие и является актом “симультанного синтеза” отдельных элементов информации.

Парадигматический принцип подразумевает включение элементов языка в иерархическую систему противопоставлений: на фонетическом уровне противопоставление мягких – твердых, звонких – глухих, гласных – согласных звуков и т.д. На лексическом уровне противопоставляются понятия. Слова не только замещают предметы, они обобщают их признаки, анализируют предметы и вводят их в систему сложных связей и отношений. Структура значения слова приобретает парадигматический характер, включая данный предмет в систему абстрактных противопоставлений. Например: такса – это собака, но не кошка; собака и кошка – это домашние животные, но не растения, и т. д. Эти отдельные категории иерархически взаимоподчинены, образуют систему отвлеченных понятий и отличаются тем самым от наглядных ситуационных связей.

Принцип противопоставления лежит в основе понятий. Сложные парадигматические отношения кодируются при помощи определенных средств языка, к которым относятся флективные элементы, служебные слова, порядок слов, сравнительные конструкции, смысловые инверсии. По своему составу парадигматическая система является многоуровневой. Она состоит из смыслоразличительных семантических единиц, составляющих слово, и различного рода высказываний. В парадигмы объединяются фонемы, мофемы, лексемы, словосочетания, различные типы предложений. Все эти единицы индивидуальны для того или иного языка или диалекта, они имеют ассоциативные семантические поля, противопоставлены друг другу, в той или иной степени взаимосвязаны и могут дробиться на меньшие составные части. Каждая парадигма состоит из определенного числа дифференциальных признаков. При замещении одного признака другим, одной парадигматической единицы – другой может возникнуть новая парадигма, где парадигматические единицы будут противопоставлены друг другу и объединены в системы. Так, существуют акустические дифференциальные признаки фонем: носовые – ротовые, звонкие – глухие, мягкие – твердые, свистящие – шипящие и т. д.