Вопрос 32. Проблема природы и обоснования научного знания в критическом рационализме. Принцип фальсификации.

КРИТИЧЕСКИЙ РАЦИОНАЛИЗМ направление в европейской философии науки, возникшее на основе пересмотра (нео)позитивистской методологии и представлений о сути знания на основе идей позднего Поппера, связанных, прежде всего, с универсализацией доктрины фальсификационизма и пересмотром роли разума в познании. Принципиальными для понимания сути К.Р. являются исходные антиисторицистская и критицистская теоретико-методологические установки Поппера. Представители К.Р.: являются Дж.Агасси (Израиль), Альберт, Дж.Уоткинс (Великобритания). К этому направлению также относятся У.Бартли, Х.Шпинер, Э.Топич и др. Важную роль сыграли идеи Лакатоса и Фейерабенда. К.Р. сожержит идеи "исторической школы философии науки", а также уделяет внимание проблемам социально-философской и социально-исторической тематики.

В центре доктрины К.Р. всегда было понятие "научной рациональности". Отправной точкой становления К.Р. можно считать работу Поппера "Логика научного исследования" (1935), переориентирующую саму стилистику научного мышления с логики "подтверждения" на логику "опровержения" и обосновывавшую необходимость замены доктрины верификационизма (и принципа верифицируемости) доктриной фальсификационизма (и принципом фальсифицируемости). Продуцирование знания тем самым оказывалось связанным не с его индуцированием и опытной проверкой, а с выдвижением рационально формулируемых гипотез, подвергаемых последовательной критике с целью обнаружения их принципиальной (коль скоро они сформулированы исходя из определенных оснований и ситуаций) ограниченности, неуниверсальности, неполноты, несамодостаточности. Научная рациональность задается определенными стандартами и нормами теоретизирования, накладываемыми на конкретные познавательные ситуации (действия познающих субъектов в которых также подчин

ены определенной логике и соотносимы с контролем соответствующих научных институций). Фактически, фальсификационизм провоцирует обсуждение не столько содержательных проблем того, что есть (научное) знание и как оно внутренне структурировано, сколько к выявлению критериев и аргументов в пользу рациональности выбора тех или иных версий знания и правильности его организованности, отличающей научный тип знания от всех возможных его иных типов (метафизики, религии, идеологии, обыденных представлений здравого смысла), что концептуально оформлено как принцип демаркации (отграничения научного знания).

В основание К.Р. была положена принципиально перевернутая схема логического позитивизма философов Венского кружка в основании научного знания находятся рационально конструируемые схемы объяснения эмпирических данных, которые, в конечном итоге, конвенциально (через правила и нормы) определяют то, что считается эмпирическим базисом научного знания. Последнее начинает все больше (по мере становления К.Р. как самостоятельного направления) пониматься как принципиально гипотетическое и проблемное, что позволяет ввести в методологию науки представления о плюральности и вероятности любых научных теоретических моделей. Любое знание (в той мере, в какой оно есть научное знание) принципиально фальсифицируемо (подвержено следованию принципу фальсифицируемости) любая теория, не поддающаяся опровержению, должна быть квалифицирована как ненаучная (проверка теории это всегда попытка ее опровергнуть). В конечном итоге, речь должна идти скорее не об истинности тех или иных теорий, а об и

х оправданности в данной познавательной ситуации (неопровергнутость опытом не может служить критерием истинности). В свою очередь, опровержение опытом теории не есть основание для ее автоматической элиминации (гибели в процессе борьбы за существование), а требует предварительно сужения поля ее применимости, выявления границ ее адекватности, т.е. лишь уменьшает ее универсалистские претензии и ослабляет ее объясняющую силу.

Конечное основание смены теории появление более продуктивной (и нормативно закрепленной) схемы объяснения фактов элиминируемой теории (что позволяет говорить о нарастании прагматической нагруженности в аргументации выбора теории (и ее рациональности в целом) по мере развития самого К.Р. Последнее не случайно, так как К.Р. может быть рассмотрен как вариант фаллибилизма, одна из первых осознанно артикулированных версий которого принадлежит одному из основоположников прагматизма Пирсу, трактовавшему его как "самокорректируемость" теории под напором новых данных и при применении ее в отличных от исходной познавательных ситуациях. Суть же фаллибилизма сводится к утверждению тезиса о принципиальной погрешимости любых положений научного знания, что и демаркирует последнее по отношению к иным формам знания. "Линия фальсификационизма" в основаниях К.Р. была существенно переинтерпретирована под воздействием идей Лакатоса о научно-исследовательских программах как основе организации на

учного знания. В научно-исследовательской программе Лакатос различал неизменное "ядро" (обеспечивающее инвариантность организованной целостности какого-либо знания в каждый данный момент) и "защитный пояс" совокупность постоянно (потенциально) изменяющихся положений, обеспечивающих взаимодействие "ядра" с конкретикой познавательных ситуаций. Идее инвариантного "ядра" научно-исследовательской программы Лакатоса можно поставить в соответствие первоначальное понимание научной парадигмы Куном, как организующей деятельность определенного научного сообщества вокруг конституирующей и в этом качестве догматизируемой и господствующей в данный момент идеи (комплекса идей). Однако если Кун не связывал идею парадигмальности с доктриной фальсификационизма и повлиял, скорее, на последующую социологизацию К.Р. через социологизацию своего понятия парадигмы как разделяемых научным сообществом взглядов, то Лакатос имеет непосредственное отношение к реформе К.Р., так как пытался утвердить св

ои идеи как концепцию "уточненного фальсификационизма". Последняя стимулировала появление и развитие идей "тематического единства" науки Холтона и "метафизических исследовательских программ" Агасси и Уоткинса (типологически она связана и с так называемой "сильной программой" социологии знания Д.Блура, оформившейся за пределами К.Р.). Наряду с доктриной фальсификационизма для конституирования К.Р. как самостоятельного направления в философии науки важную роль сыграла связанная с ней теория "трех миров". Кроме нередуцируемых друг к другу физического и ментального миров Поппер конституирует существование создаваемого в результате совокупного познавательного освоения человеком действительности растущего "третьего мира" объективного знания, автономного от индивидуальных субъектов. Идея "третьего мира" позволила, с одной стороны, усилить представление о нередуцируемости научного знания к эмпирическому базису науки, а с другой выявить роль нормативно-организационной (и институцио

нальной) компоненты в оформлении научного знания, сместив поиск критериев его надежности в область теоретического обоснования и выбора.

В 1968 Поппер выступил с программным докладом "О теории объективного духа" на XIV Всемирном философском конгрессе в Вене, посвященном проблематике "третьего мира". В итоге был дан ряд новых формулировок принципиальных для К.Р. положений. Во-первых, все приобретенное знание стало пониматься как модификации (а возможно, и отрицания) некоторых исходных форм знания (диспозиций). Во-вторых, стремление приблизиться к истине, усовершенствовав свое знание, было признано утопичным: истина как полный класс всех абсолютно истинных высказываний принципиально недостижима. В-третьих, "третий мир", объективированный через организованности написанных и напечатанных знаков (книги сами по себе без писателей и читателей), остается "миром в себе" (подлинно объективного знания всех субъектов и их деятельности) и лишь "отбрасывает свет" на область познания и когнитивных процессов ("второй мир"). Если "первый мир" физических предметностей "видим глазами", то "третий мир", сам будучи продуктом челов

еческого духа, "видим умом". Отсюда, в-четвертых, наше знание (в том числе и прежде всего социальное) не просто гипотетично, но и принципиально проблемно: "наука начинается с проблем и кончается проблемами" (Поппер). Лакатос в этом ракурсе предложил механизм "сдвига проблем" как описывающий изменения в знании. Любое предлагаемое решение принципиально уязвимо для критики, предлагаясь, оно критикуется, а из критики вырастают новые "предложения" (не случайно поэтому обозначение поздних версий К.Р. как "рационального критицизма" или "панкритического рационализма"). Отсюда же, в-пятых, сдвиг границ демаркации извне (между знанием и незнанием или "неподлинным знанием") внутрь самого знания, в котором можно различать его эпистемологическую сущность и его процедурную, интерсубъективную (коммуникационную), институциональную и психологическую нормативные организованности. В связи с этим встает и задача демаркации нормативной области логики исследования (становящейся предметом собствен

но философии науки, ориентирующейся на выработку правил для оценки и продуцирования суждений о наличных теориях) и области психологии открытий, организующей процесс познания. К.Р. адаптировал в этой перспективе для решения своих задач: 1) концепцию "практически-регулятивных идей" Хюбнера как "мира правил, по которым мы живем и действуем в каждый данный момент времени" и которые мы применяем для анализа научных теорий, входящих в "исторические системные ансамбли"; 2) "нормативную эпистемологию" Лакатоса, согласно которой рационально действует тот исследователь, который выбирает оптимальную стратегию для наращивания объема эмпирических данных. На основе "нормативной эпистемологии" Лакатос разработал теорию "научной рациональности", позволяющую при ее наложении на материал истории науки производить рациональную реконструкцию этого материала (следует, однако, заметить, что программа реконструкции знания относительно мало практиковалась в собственно К.Р., но занимала доминирующие

позиции в "исторической школе" философии науки). Дальнейшая радикализация К.Р. связана с усилением в нем акцентов на тезисах о релятивности и плюральности знаниевых систем, осуществленным в работах Бартли и Альберта, так или иначе (как через адаптацию, так и через оппонирование) связанных с базовыми установками "методологического анархизма" Фейерабенда (в связи с чем К.Р. стали обозначать как "теоретический плюрализм" и "плюралистический фаллибилизм"). Радикализация К.Р. была во многом связана и с попыткой дать ответ на порождающий парадоксальность вопрос о том, фальсифицируем ли сам принцип фальсифицируемости.

Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую установившуюся систему, но также и как систему изменяющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. Отвергая агенетизм, антиисторизм логических позитивистов в этом вопросе, он считает, что метод построения искусственных модельных языков не в силах решить проблемы, связанные с ростом нашего знания. Но в своих пределах этот метод правомерен и необходим. Поппер отчетливо осознает, что выдвижение на первый план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степени противоречить распространенному идеалу науки как систематизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминирует в европейской эпистемологии, со времени Евклида.

Однако при всей несомненной важности и притягательности казанного идеала к нему недопустимо сводить науку в ее целостности, элиминировать такую существенную ее черту, как эволюция, изменение, развитие. Но не всякая эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождествлен с какой-либо одной (например, количественной) характеристикой эволюции.

Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, "дарвиновский отбор". Говоря о росте знания, он имеет в виду не накопление наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями.

Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решаются научные проблемы. Для обоснования своих логико-методологических концепций Поппер использовал идеи неодарвинизма и принцип эмерджентного развития: рост научного знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов.

Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное, как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации - вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы, как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым средствам роста науки философ относит такие моменты, как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.

В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т.е. вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие проверки. Теорией научного знания и его роста является эпистемология, которая в процессе своего формирования становится теорией решения проблем, конструирования, критического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотез и теорий.

Свою модель роста научного познания Поппер изображает схемой: Р1 - ТТ - ЕЕ - Р2, где Р1 - некоторая исходная проблема, ТТ - предположительная пробная теория, т.е. теория, с помощью которой она решается, ЕЕ - процесс устранения ошибок в теории путем критики и экспериментальных проверок, Р2 - новая, более глубокая проблема, для решения которой необходимо построить новую, более глубокую и более информативную теорию.

Фальсификация

ФАЛЬСИФИКАЦИЯ (лат. falsus ложный и facio делаю) научная процедура, имеющая своим результатом установление ложности соответствующей гипотезы посредством эмпирической проверки на соответствие экспериментальным данным или теоретической проверки на соответствие принятым в научном сообществе фундаментальным теориям. Принцип фальсифицируемости (Поппер) выступал критериальным основанием дифференциации науки и философии ("метафизики"). Поппер ввел понятие "Ф." в дисциплинарный оборот, отталкиваясь не от стратегии подтверждения, а ориентируясь на поиск опровергающих материалов. Согласно Попперу, процедура Ф. достаточно однозначна: если совпадение опыта и теории (технология верификации) можно истолковать в контексте интерпретации опыта на основе теории, то их расхождение (технология Ф.) свидетельствует о неадекватности выводов и предположений самой реальности, отторгающей их. С точки зрения Поппера, "утверждения или системы утверждений сообщают информацию об эмпирическом мире, т

олько если они способны приходить в столкновение с опытом; или, более точно, только если они могут систематически проверяться, т.е., так сказать, если они могут быть подвергнуты... испытаниям, которые могут иметь результатом их опровержение". Привлекательность Ф. проистекала из ее несоизмеримо большей однозначности: верификация была способна лишь увеличить меру вероятности нашей субъективной уверенности в собственной правоте. Ф. поэтому трактовалась Поппером как путь минимизации количества заблуждений и ошибок и обретения истины. Абсолютизация Поппером "негативного опыта" фальсифиционизма не избежала недооценки четкого разграничения формальных и содержательных суждений, сопряженных с упреками критиков в отсутствии "непредпосылочности". Ф. была редуцирована до требования к научной гипотезе, чтобы она была такова, чтобы "нетривиально фигурировать в теории, которая, взятая как целое, такова, что истинность определенных утверждений наблюдения рассматривалась бы как достаточное о

снование для ее отвержения". Тем не менее, отсутствие у Ф. прескриптивной ценности невозможность ее функционирования в качестве предписания вне контекста наличных научных практик, а также ее неспособность фундировать обобщения "метафизического" порядка обусловили преходящее значение идеи Ф.

Фальсификация - в критическом рационализме К.Поппера - способ опровержения базисных положений теории при помощи эмпирических доказательств.

В современной логико-методологической литературе (особенно западной) процедура проверки научных положений выражается понятиями "верификация" и "фальсификация". Понятие "верификация" (лат. - истинный и делаю) обозначает процесс установления истинности научных утверждений путем их эмпирической проверки. Последняя заключается в соотнесении данного утверждения с реальным положением дел с помощью наблюдения, измерения или эксперимента. Различают верификацию прямую (непосредственно выходящую к фактам, экспериментальным данным) и опосредованную (выходящую к ним через другие проверенные положения).

Верификация и фальсификация считаются важными признаками научности. Утверждения и иные научные положения (гипотезы, теории и др.), которые в принципе не могут быть верифицированы или фальсифицированы, как правило, не считаются научными.

Фальсификационизм (К. Поппер)

Методологическая концепция Карла Раймунда Поппера (1902-1994) получила название "фальсификационизм", так как ее основным принципом является принцип фальсифицируемости (опровержимости) положений науки. Что побудило Поппера

положить именно этот принцип в основу своей методологии?

Во-первых, он руководствовался некоторыми логическими соображениями. Логические позитивисты заботились о верификации утверждений науки, то есть об их подтверждении эмпирическими данными. Они полагали, что такого обоснования можно достигнуть посредством индуктивного метода - вывода утверждений науки из эмпирических предложений. Однако это оказалось невозможным, поскольку ни одно общее предложение нельзя вполне обосновать с помощью частных предложений. Частные предложения вполне могут лишь опровергнуть общие. Например, для верификации (подтверждения) общего предложения "Все деревья теряют листву зимой" нам нужно осмотреть миллиарды деревьев, в то время как опровергается это предложение всего лишь одним примером дерева, сохранившего листву среди зимы. Такая асимметрия между подтверждением и опровержением общих предложений и критика индукции как метода обоснования знания и привели Поппера к фальсификационизму.

Во-вторых, у него были и более глубокие - философские - основания для того, чтобы сделать фальсификационизм ядром своей методологии. Поппер верит в объективное существование физического мира и признает, что человеческое познание стремится к истинному описанию именно этого мира. Он даже готов согласиться с тем, что человек может получить истинное знание о мире. Однако Поппер отвергает существование критерия истины - критерия, который позволял бы нам выделять истину из всей совокупности наших убеждений. Даже если бы мы в процессе научного поиска случайно и натолкнулись на истину, то все равно не смогли бы с уверенностью знать, что это - истина. Ни непротиворечивость, ни подтверждаемость эмпирическими данными не могут, согласно Попперу, служить критерием истины. Любую фантазию можно представить в непротиворечивом виде, а ложные убеждения часто находят подтверждение. Пытаясь понять мир, люди выдвигают гипотезы, создают теории и формулируют законы, но они никогда не могут с уверен

ностью сказать, что из созданного ими - истинно. Единственное, на что они способны, - это обнаружить ложь в своих воззрениях и отбросить ее. Постоянно выявляя и отбрасывая ложь, они тем самым могут приблизиться к истине. Это оправдывает их стремление к познанию и ограничивает скептицизм. Можно сказать, что научное познание и философия науки опираются на две фундаментальные идеи: идею о том, что наука способна дать и дает нам истину, и идею о том, что наука освобождает нас от заблуждений и предрассудков. Поппер отбросил первую из них и положил в основу своей методологии - вторую.

Попытаемся теперь понять смысл важнейших понятий попперовской концепции - понятий фальсифицруемости и фальсификации.

Подобно логическим позитивистам Поппер противопоставляет теорию эмпирическим предложениям. К числу последних он относит единичные предложения, описывающие факты, например: "Здесь стоит стол", "10 февраля 1998 года в Москве шел снег" и т.п. Совокупность всех возможных эмпирических, или, как предпочитает говорить Поппер, базисных, предложений образует некоторую эмпирическую основу науки, в которую входят и не совместимые между собой базисные предложения. Научная теория, считает Поппер, всегда может быть выражена в виде совокупности общих утверждений типа: "Все тигры полосаты", "Все рыбы дышат жабрами" и т.п. Утверждения подобного рода можно выразить в эквивалентной форме: "Неверно, что существует неполосатый тигр". Поэтому всякую теорию можно рассматривать как запрещающую существование некоторых фактов или как говорящую о ложности некоторых базисных предложений. Например, наша "теория" утверждает ложность базисных предложений типа: "Там-то и там-то имеется неполосатый тигр". Во

т эти базисные предложения, запрещаемые теорией, Поппер и называет потенциальными фальсификаторами теории. Фальсификаторами - потому, что если запрещаемый теорией факт имеет место и описывающее его базисное предложение истинно, то теория считается опровергнутой. Потенциальными - потому, что эти предложения могут фальсифицировать теорию, но лишь в том случае, когда будет установлена их истинность. Отсюда понятие фальсифщируемости определяется следующим образом: "теория фальсифицируема, если класс ее потенциальных фальсификаторов не пуст".

Фальсифицированная теория должна быть отброшена. Поппер решительно настаивает на этом. Она обнаружила свою ложность, поэтому мы не можем сохранять ее в своем знании. Всякие попытки в этом направлении могут привести лишь к задержке в развитии познания, к догматизму в науке и потере ею своего эмпирического содержания.

"Проблему нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и "метафизическими" системами - с другой, я называю, - говорил Поппер, - проблемой демаркации" .

При этом Поппер отверг индукцию и верифицируемость в качестве критерия демаркации (разграничения). Их защитники видят характерную черту науки в обоснованности и достоверности, а особенность ненауки, скажем метафизики, - в недостоверности и ненадежности. Однако полная обоснованность и достоверность в науке недостижимы, а возможность частичного подтверждения не помогает отличить науку от ненауки: например, учение астрологов о влиянии звезд на судьбы людей подтверждается громадным эмпирическим материалом. Подтвердить можно все, что угодно, - это еще не свидетельствует о научности. То, что некоторое утверждение или система утверждений говорят о физическом мире, проявляется не в подтверждаемости их опытом, а в том, что опыт может их опровергнуть. Если система опровергается с помощью опыта, значит, она приходит в столкновение с действительным положением дел, но это как раз и свидетельствует о том, что она что-то говорит о мире. Исходя из этих соображений, Поппер в качестве критерия

демаркации принимает фальсифицируемость, то есть эмпирическую опровержимость теории: "Эмпирическая система должна допускать опровержение путем опыта".

Поппер соглашается с тем, что ученые стремятся получить истинное описание мира и дать истинные объяснения наблюдаемым фактам. Однако, по его мнению, эта цель актуально недостижима, и мы способны лишь приближаться к истине. Научные теории представляют собой лишь догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых мы никогда не можем быть уверены: "С развиваемой нами здесь точки зрения все законы и теории остаются принципиально временными, предположительными или гипотетическими даже в том случае, когда мы чувствуем себя неспособными сомневаться в них". Эти предположения невозможно верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам, которые рано или поздно выявят ложность этих предположений.

Важнейшим, а иногда и единственным методом научного познания долгое время считали индуктивный метод. Согласно индуктивистской методологии научное познание начинается с наблюдений и констатации фактов. После того как факты установлены, мы приступаем к их обобщению и выдвижению теории. Теория рассматривается как обобщение фактов и поэтому считается достоверной. Правда, еще Д. Юм заметил, что общее утверждение нельзя вывести из фактов, и поэтому всякое индуктивное обобщение недостоверно. Так возникла проблема оправдания индуктивного вывода: что позволяет нам от фактов переходить к общим утверждениям? Осознание неразрешимости этой проблемы и уверенность в гипотетичности (предположительности) всякого человеческого знания привели Поппера к отрицанию индуктивного метода познания вообще. "Индукция, - утверждает он, - то есть вывод, опирающийся на множество наблюдений, представляет собой миф. Она не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни фактом научной практ

ики".

В своем познании действительности человек всегда опирается на определенные верования, ожидания, теоретические предпосылки; процесс познания начинается не с наблюдений, а с выдвижения догадок, предположений, объясняющих мир. Свои догадки мы соотносим с результатами наблюдений и отбрасываем их после фальсификации, заменяя новыми догадками. Пробы и ошибки - вот из чего складывается, считает Поппер, метод науки. Для познания мира, утверждает он, "у нас нет более рациональной процедуры, чем метод проб и ошибок - предположений и опровержений: смелое выдвижение теорий, стремление сделать все возможное для того, чтобы показать ошибочность этих теорий, и временное их признание, если наша критика оказывается безуспешной". Метод проб и ошибок характерен не только для научного, но и для всякого познания вообще. И амеба, и Эйнштейн пользуются им в своем познании окружающего мира, говорит Поппер. Более того, метод проб и ошибок является не только методом познания, но и методом всякого разв

ития. Природа, создавая и совершенствуя биологические виды, действует методом проб и ошибок. Каждый отдельный организм - это очередная проба; успешная проба выживает, дает потомство; неудачная проба устраняется как ошибка.

Итогом и концентрированным выражением фальсификационизма является схема развития научного знания, принимаемая Поппером. Как мы уже отмечали, фальсификационизм был порожден глубоким философским убеждением Поппера в том, что у нас нет никакого критерия истины и мы способны обнаружить и выделить лишь ложь. Из этого убеждения естественно следует: понимание научного знания как набора догадок о мире - догадок, истинность которых установить нельзя, но можно обнаружить их ложность; критерий демаркации: лишь то знание научно, которое фальсифицируемо; метод науки: пробы и ошибки.

Научные теории рассматриваются Поппером как необоснованные догадки, которые мы стремимся проверить, с тем чтобы обнаружить их ошибочность. Фальсифицированная теория отбрасывается как негодная проба, не оставляющая после себя следов. Сменяющая ее теория не имеет с ней никакой связи, напротив, новая теория должна максимально отличаться от старой теории. Развития в науке нет, признается только изменение: сегодня вы вышли из дома в пальто, но на улице жарко; завтра вы выходите в рубашке, но льет дождь; послезавтра вы вооружаетесь зонтиком, однако на небе - ни облачка, и вы никак не можете привести свою одежду в соответствие с погодой. Даже если однажды вам это удастся, все равно, утверждает Поппер, вы этого не поймете и останетесь недовольны. Вот упрощенный очерк фальсификационистской методологии Поппера.

Поппер внес большой вклад в философию науки. Прежде всего он намного раздвинул ее границы. Логические позитивисты сводили методологию к анализу структуры знания и его эмпирическому оправданию. Поппер основной проблемой философии науки сделал проблему изменения знания - анализ выдвижения, формирования, проверки и смены научных теорий. Переход от анализа структуры к анализу изменения знания существенно обогатил проблематику философии науки. Еще более важно то, что методологический анализ изменения знания потребовал обращения к реальным примерам истории науки. Сам Поппер, особенно в начальный период своего творчества, еще в значительной мере ориентируется на логику, но его ученики и последователи уже широко используют историю науки в своих методологических исследованиях. Обращение к реальной истории быстро показало существенные недостатки методологии Поппера, однако развитие философии науки после крушения логического позитивизма в значительной степени было связано с критикой и разработкой идей Поппера.