Гомофобия как патология

В тесной связи с вопросом о том, действительно ли слово гомофобия говорит об интенсивном, иррациональном страхе, стоит вопрос о том, является ли она диагнозом. Некоторые активисты и комментаторы при обсуждении гомофобии стали применять язык психопатологии (Brownworth, 2001; Elliott, 1988; Johnson, 1993; Lerner, 1993). Большая часть их анализа может считаться, главным образом, риторической, но некоторые врачи утверждают, что гомофобия, в самом деле, является психопатологией, а другие имплицитно (неявно) приняли гомофобию в качестве валидного клинического ярлыка, по крайней мере, в отношении некоторых людей (Kantor, 1998; see also Guindon, Green, & Hanna, 2003; Jones & Sullivan, 2002). Эмпирических данных в поддержку этой концепции не хватает. Сильное отвращение к гомосексуальности и даже реакция в виде страха наблюдаются у некоторых психиатрических пациентов. Но широкое утверждение о том, что гомофобия является патологией, представляется необоснованным, также как и ранние аргументы, что гомосексуальность - это болезнь. В обоих случаях клинический язык используется для патологизации того паттерна мыслей и поведения, которые вызывают неприязнь, тем самым стигматизируя его. Это не только изображает политическую позицию в качестве научного, эмпирически обоснованного вывода, но и также усиливает широко распространенную тенденцию объединять психопатологию со злом, и тем самым укреплять социальную стигму, исторически связанную с психическими заболеваниями. В популярном мышлении «больной» часто отождествляется с «плохим», а использование гомофобии в качестве клинического ярлыка усиливает эту неуместную связь.

Гомофобия в качестве диагноза может создавать другую проблему. Определяя враждебность к гомосексуальности как сугубо индивидуальный феномен - что можно популярно назвать дефектом характера – взгляд на гомофобию как на болезнь сосредотачивает внимание на предвзятом человеке, игнорируя при этом более широкую культуру, в которой этот человек проживает. Тем самым, он сужает наши системы отсчета. Для полного понимания антигеевской враждебности требуется анализ ее источников в культуре и в социальных взаимодействиях, а также в мыслительных процессах людей (e.g., Herek, 1992; Pharr, 1988). Использование языка болезни при обсуждении антигеевской и антилесбийской враждебности может показаться полезной политической или риторической тактикой, но я считаю, что это отвлекает нас от понимания данного феномена.

Гомофобия и андроцентризм

Еще одна проблема с гомофобией состоит в том, что, хотя она обычно определяется включительно для указания на враждебность по отношению к гомосексуальным людям обоих полов, теоретизирование о ней часто сосредоточено на установках гетеросексуалов в отношении мужчин-геев. В частности, значительная энергия посвящается попытке объяснить, почему гетеросексуальные мужчины гораздо более враждебны к геям, чем гетеросексуальные женщины. Относительно мало эмпирических исследований специально изучали установки гетеросексуалов в отношении лесбиянок. Этот акцент очевиден в анкетах и инструментах исследований, используемых исследователями, многие из которых измеряют отношение к «гомосексуалам» (термин, который многие гетеросексуалы, вероятно, интерпретируют так, что имеют в виду гомосексуалов мужского пола) или пытаются выяснить отношение как к геям, так и к лесбиянкам, используя всего одни вопрос. Тем не менее, по некоторым (хотя и не всем) вопросам, связанным с сексуальной ориентацией, реакции гетеросексуалов на геев отличаются от их реакций на лесбиянок, а также некоторые данные свидетельствуют о том, что установки гетеросексуалов в отношении лесбиянок отличаются по психологической организации от их отношения к геям (Herek, 2002; Herek & Capitanio, 1999). Более существенно, что лесбийско-феминистский анализ показывает, что притеснение лесбиянок качественно отличается от притеснения мужчин-геев (e.g., Kitzinger, 1987; Pellegrini, 1992; Rich, 1980).