Проблемы оценки

Несмотря на то, что принципы анализа затрат и результатов достаточно просты, они могут быть обманчивы. Рассмотрим, например, вопрос: «Как измерить потенциальные выгоды улучшения полицейской службы?». Оценить число грабежей и предотвращенных убийств, вычислить ценность каждого и сложить преимущества? И как предполагается оценить ценность спасенной жизни? Доходом человека? Стоимостью его активов? Числом друзей? Может быть, чувством защищённости у людей? Нужно ли причислять это к преимуществам? Некоторые люди посчитают это важным, а некоторые нет. Чьи ценности должны быть стандартом?

Когда мы имеем дело с товарами и услугами рынка, мы можем измерить выгоду продукта для потребителей суммой денег, которую готовы заплатить за него. Этот ценовой сигнал не доступен для большей части коммунальных услуг. Следовательно, ценность коммунального обслуживания должна быть установлена. Это приводит к бесконечным политическим ссорам о том, насколько выгодна определённая деятельность правительства.

Те же самые проблемы возникают в оценке усилий правительства перераспределить доходы. Правительственные трансфертные платежи идут к отставным рабочим, инвалидам, ветеранам, фермерам, больным людям, студентам, беременным женщинам, безработным, бедным людям и длинному списку других получателей. Чтобы заплатить за все эти передачи, правительство должно поднять налоговые поступления. С таким количеством людей, платящих налоги и получающих трансфертные платежи, нелегко выяснить, как должен распределяться доход.

Практически, мы полагаемся на политические механизмы для вычисления затрат и выгод в общественном секторе и перераспределении доходов. Политические механизмы заменяют рыночный механизм в распределении ресурсов по общественному сектору и решению как использовать эти ресурсы. Таким образом, правительство выбирает тот уровень соединения продукции (и налогообложения), который кажется наиболее благоприятным для большинства людей в правительстве.

Иногда правительство обращается к обществу, чтобы оно одобрило некоторые социальные проекты, на которые нужно выделить большие суммы. Например, в 2006 году, правительство спрашивало одобрение избирателя на выделение $80 миллиардов для финансирования социальных нужд; более чем 80 процентов тех расходов были одобрены.

Подобные референдумы являются больше исключением, чем правилом. Они определяют меньше чем 1 процент государственных и местных расходов (и ни один из расходов федерального бюджета). Как следствие, контроль избирателя за расходами на общественные нужды практически не осуществляется. Избиратели могут иметь возможность диктовать общий уровень и образец расходов на социальные нужды, но имеют мало непосредственного воздействия на повседневные решения. В этом смысле урна для избирательных бюллетеней является плохой заменой для рыночного механизма.

Даже если бы связь между урной для избирательных бюллетеней и решениями распределения была более сильной, то получающееся соединение результата не могло бы быть оптимальным. Демократическое голосование, например, могло бы привести к 51-процентному большинству за утверждение строительства новой дороги. Должна ли тогда дорога быть построена? Ответ не очевиден. В конце концов, значительное меньшинство (49 процентов) избирателей указало, что им не нужна эта дорога. Если мы построим дорогу, то 49 процентов проиграют материально. Их потеря может быть больше, чем то, что получат сторонники строительства дороги.

Среди всей этой сложности и неопределенности решающим фактором может быть личный интерес. В принципе, правительственные чиновники, как предполагается, служат людям. Однако правительственные чиновники могут принять свои собственные программы. Эти программы могут иметь более высокий приоритет к личному продвижению, чем к потребностям общественности. Директора агентств могут способствовать новым программам, которые увеличивают их мандат, улучшают их видимость и увеличивают их престиж или доход. Члены Конгресса могут аналогично стремиться к личным интересам сильнее, чем к интересам общественности. В таких случаях вероятность достижения социально оптимального соединения снижается.

Вывод

Теория общественного выбора подчеркивает роль личного интереса в общественном принятии решений. Она, по существу, расширяет анализ поведения рынка по отношению к политическому поведению. У должностных лиц, как предполагается, есть определенные личные цели (например, власть, признание, благосостояние), к которым они будут стремиться в офисе. Центральный принцип теории общественного выбора - бюрократы так же эгоистичны, как и все остальные.

Теория общественного выбора предоставляет опрятное и простое объяснение принятия решений государственного сектора. Но критики утверждают, что теория показывает узкое представление государственных служащих. Ведь некоторые люди действительно самоотверженно стремятся к большим, общественным целям, и общественные идеи могут одержать верх над личным интересом. Steven Kelman из Гарварда, например, утверждает, что узкий личный интерес не может объяснить войну с бедностью в 1960-ых годах, налоговым восстанием 1970-ых или движением дерегулирования 1980-ых годов. Эти периодические изменения в государственной политике отражают власть общественных идей, а не простой личный интерес.

Несмотря на то, что личный интерес не может предоставить полное объяснение общественного принятия решений, он добавляет важные взгляды на процесс политики. Эта теория показывает анализ затрат и результатов, а также "объективных" механизмов принятия решений государственного сектора.

Из выше предоставленного материала мы узнали, что государство получает большую часть дохода от налогов с продаж; местные органы власти полагаются на налоги на собственность. Правительственный отказ происходит, когда вмешательство правительства отодвигает нас от оптимального соединения продукции. Отказ может следовать из эксплуатационной неэффективности или из нерационального использования ресурсов.

Вся деятельность правительства должна быть оценена с точки зрения ее альтернативных издержек.

Решения распределения средств в пределах общественного сектора могут быть основаны на анализе стоимости и эффективности, а также в результате голосования. Личные интересы правительственных агентов могут также затронуть эти решения.