§5. Некоторые Мысли Относительно Самых больших Чисел и

Счастья и Общего количества Максимизирования против Средней Полезности

(1) Фраза “самое большое счастье для самых больших чисел” происходит сначала, это кажется, во Фрэнсисе Хучезоне, «Запросе Относительно Морального Добра и зла» (1725), Сек. III, §8. Эта фраза иногда давала начало сомнению, относительно того, направляет ли принцип полезности нас, чтобы максимизировать полное удовольствие, или максимизировать число людей, или некоторое взвешенное соединение обоих.

Классическая доктрина ясна: мы должны максимизировать полное удовольствие (чистый остаток удовольствия по боли). В конечном счете числа (или размер общества) должны быть приспособлены соответственно. Это - то, что говорит классическое представление. Максимизировать взвешенное соединение чистого удовольствия (общее количество) и числа представляет представление институционализма и не входит в классическую доктрину. Возможно, нужно также сказать, что нелепость приписывалась утилитаризму Бентэмом фон Нойманом и Моргенштерном (в 2-ом выпуске Теории Игр, 1947), а именно, что Бентэм, и его требование максимизировать две вещи сразу, совокупное счастье и числа, является неправильным. Ни Bentham, Edgeworth, ни Sidgwick не попали бы в эту глупость.

(2) Во-вторых, есть вопрос, должны ли мы максимизировать общее количество польз или среднюю полезность (благосостояние на душу по членам общества).

Здесь снова классическое представление совершенно ясно: мы должны максимизировать общее количество, не среднее число, полезности. Конечно, второе - то же самое в перспективе с установленным n (n = население общества). Но в конечном счете n не установлен, и находится под определенными условиями, которые дают полные и средние представления различным результатам для демографической политики или действительно для любой социальной политики, поскольку они влияют на размер населения (например, через эффекты на уровень рождаемости, уровень смертности, и т.д.) . Решающим среди условий в определении численности населения является относительный уровень, при котором уменьшается средняя полезность, если население увеличивается. Если средняя полезность падает достаточно медленно, потеря в среднем числе может всегда быть меньше чем выгода в общем количестве от больших чисел, таким образом, может теоретически быть приведена значительная часть населения очень низкой (для каждого отдельного, положительного> 0) полезности; а не намного меньшее население, которое максимизировало бы среднюю полезность. Возможно, однако, утилитаризм это не выполнимый принцип для демографической политики в любом случае. Если так, тогда вопрос, каков классический утилитарист, чтобы получить полное представление?

Нужно заметить, что Sidgwick ясен в обоих этих пунктах. (См. Me, стр 415f.) Это среди других причин, то, почему я говорю, что Сидгвик является лучшим представителем классического представления: он знает обо всех этих видах пунктов и заново решает их каждый раз способами, совместимыми с тем представлением. Отметьте снова, что, если мы говорим, средняя а не полная полезность - то, что должно быть максимизировано, мы, кажется, вводим новый или отличный первый принцип. Поскольку, если одно только удовольствие является единственной пользой, кажется ясным, что мы должны максимизировать сумму этого. Почему в этом случае среднее число имеет значение вообще?